Глава 6
1002 Words
Вадим.
Въезжаю во двор, машину даже не паркую, а останавливаюсь по среди двора.
Опускаю голову на руль от усталости. Ночь пиздец тяжёлая. Но мысли какого-то хера метнулись в прошлое.
Воспоминание:
Осень. Первое сентября. Выпускной класс.
Яна в форме, с этими нелепыми белыми бантами, которые ей чертовски не шли. И всё равно она была самой красивой.
Она тогда шла по коридору, вся сияющая, со счастливой улыбкой, с этими своими густыми ресницами и карими глазами, в которых отражалась дерзость, которую она так прятала под скромностью.
— Улыбаешься, как будто тебе жизнь спасибо сказала, — сказал я ей тогда.
Она остановилась, чуть нахмурилась, но улыбка всё равно осталась на губах.
— А вы, Вадим Александрович, смотрите на меня так, будто жалеете, что вы учитель, а я ученица.
Вот она какой была.
Юная, но умная. Осторожная, но цепкая. И в этой фразе была вся она — бросила вызов, даже не осознав, что сделала.
А я… я тогда впервые понял, что попался.
В тот день я отвёз её домой. У неё испачкалась форма, и она не хотела, чтобы кто-то увидел.
И мы сидели в моей машине, а она вытирала коленки влажными салфетками, бормоча что-то под нос.
Я смотрел. Просто смотрел. И ощущал, как черта стирается. Я уже понимал, что переступлю грань учитель–ученица.
— Вы ведь правда смотрите на меня как-то странно, — сказала, подняв на меня взгляд.
Я не ответил, а... поцеловал.
С тех пор всё и пошло под откос.
Конец воспоминания.
С того момента и началось моё сумасшествие под названием "Яна".
Спасибо, память, что напомнила!
Но я ещё помню совсем другое! Очень хорошо помню момент, когда всё вскрылось.
Пошла тогда и сдала нас всем: родителям, директору, чёртовым судам. Таких дел наворотила, почти два года расхлёбывать пришлось.
Я тогда даже не сразу понял, что происходит. Мне казалось, это ошибка. Что она просто испугалась, что её заставили. Что родители надавили, или те, чёртовы слухи довели.
Я даже хотел защитить её. До последнего верил, что она сделала это от безвыходной ситуации.
Но потом… потом я увидел её.
Холодную. Закрытую.
Стояла, обняв себя за плечи, упорно смотря себе под ноги.
Попытка поговорить с ней, а она не захотела. Развернулась и ушла, оставив за собой одну фразу:
— Так будет лучше для нас обоих, Вадим.
Понял, рассказала всё сама.
Сама!
Сама решила оборвать.
Выбросила всё, что между нами было, как мусор. Чтобы что?
Очистить совесть?
Просто предала на ровном месте!
Сука!
Она должна получить по заслугам, и я не успокоюсь, пока не добьюсь своего.
Пока не заставлю трястись от страха и рыдать у моих ног с просьбой пожалеть. И даже тогда не пожалею. Отправлю вертеть задом у шеста. У неё выйдет, справиться. Не дам спокойно жить.
Пока я дышу — кошмар ей гарантирован.
Я потерял всё из-за её глупости!
Работу.
Имя.
Будущее.
А она просто исчезла. Да так, что найти не мог долгое время.
Хуже всего было, что потерял ту, ради кого был готов на всё. Любил и желал её до сумасшествия, а оказывается, ей нахер не сдалась моя любовь.
Ты, Яна, вырвала из меня сердце.
Вывернула душу.
Словами. Страхом. Предательством.
Когда двери закрылись за мной в тот последний день, я вышел из школы и просто стоял, не зная, куда идти. У меня ничего не осталось, кроме огромной дыры в сердце.
С тех пор я строил себя заново. Кирпичик за кирпичом. Без тепла, без чувств. Только злость, только цель — подняться. Чтобы однажды увидела, кого потеряла. Кем стал благодаря ей. Чтобы почувствовала хотя бы каплю той боли, которую я проглотил тогда.
И теперь ты здесь.
На моих условиях.
В моём доме.
И я сделаю всё, чтобы ты никогда не забыла, во что превратила меня.
Но блять...
Видеть её рядом — как нож в ребра.
Сегодня сидела напротив меня за столом — гордая, упрямая, сжав губы так, будто всё ещё имеет право на выбор.
Не имеет!
Я его сделал вместо неё.
Как она когда-то сделала его за меня.
Смотрел на неё, и внутри всё кипело. Хотелось сорвать с неё эту маску спокойствия и дерзости, заставить вспомнить, как было. Как мы сгорали от страсти, как она стонала моё имя, как шептала, что любит…
Лгунья!
Хренова лгунья!
Врала ещё тогда!
Когда любят — не предают!
А теперь сидела передо мной, как будто всё в порядке.
Как будто не она сломала мою жизнь.
Я забрал её показать кошмар. Самый настоящий кошмар. Сделать её жизнь такой, что ад покажется сладким местом.
Это плата.
Это месть.
Её место рядом со мной, пока я не решу, что хватит!
Пусть попробует теперь быть беззащитной, как был я. Пусть посмотрит, каково это — быть в чьей-то власти.
В её случае — в моей.
Будет куклой, марионеткой, шлюхой... но моей. Станет для меня той, которую я захочу видеть. И делать будет то, что я скажу!
Поднимаюсь по ступенькам и бросаю взгляд на часы — 3:43. Долго ж возился с теми отморозками.
Подхожу к двери, и рука ложится на ручку.
Она спит.
Тихо, спокойно. Как будто ничего не случилось. Как будто не я вырвал её из жизни, не я запер в этом доме. Как будто всё нормально.
Лежит на боку, с поджатыми ногами, как ребёнок.
Волосы рассыпались по подушке, дыхание ровное. Щека уткнулась в ладонь.
Та же Яна.
Маленькая, упрямая, и всё такая же красивая, что бесит до невозможности.
Хоть убей, не могу смотреть на неё спокойно.
Вчера она вывела меня.
Этот бокал… Эта дерзость.
Но ведь я когда-то влюбился именно в это — в её внутренний огонь, в упрямство, которое пробивалось сквозь её скромность, как трава сквозь асфальт.
Смешно, блять.
Месть. Злость. Контроль.
А в итоге стою ночью, наблюдая за ней и боюсь разбудить.
Ложу обезболивающее и мазь от синяков на комод.
Знаю, что шлёпал сильно и теперь сесть нормально не сможет.
Неженка.
Провёл рукой по лицу. Усталость жжёт глаза, но внутри всё кипит.
Потому что не могу забыть, как вчера стонала. Как хотела.
Мучил её, пытался унизить, а она всё равно смотрит на меня как королева. Глаза горят, злится, но не выглядит униженной.
Блять.
Всё равно раздавлю и уничтожу!
Ты разрушила меня, Яна. И я разрушу тебя в ответ!
Смогу!
Даже не сомневайся в этом.
- Writer
