ЛЕНИН ХОЧЕТ УМЕРЕТЬ!

Уважаемый читатель! Роман «Ленин хочет умереть!» вовсе не политическая агитка перед очередным фарсом, который, у нас в стране, некоторые называют честными выборами. Это вовсе не черный пиар, ни против коммунистов, ни против демократов. Это просто мои размышления, о том, как и почему наша страна может закончить свое существование в ближайшем будущем! Уважаемый читатель! Моему поколению, (моим родителям) долгое время твердили: «Ленин жил! Ленин жив! Ленин будет жить!». Властители СССР, на протяжении всего его 70-ти летнего существования, словно не понимали, что они, уверяя народ в вечности простого, пусть и гениального человека (что очень спорно!) с красивой русской фамилией Ульянов, могут лишить целую нацию нормального восприятия реалий жизни! К сожалению, так оно и получилось! И сейчас у некоторых моих соотечественников, в голове жив не только Ленин, но иногда и Сталин, и Гитлер, и прочие исторические персонажи, которые, ничего хорошего, ни разуму человека, ни всему человечеству не принесли! Уважаемый читатель! А что если Ленин и вправду жив?!! И это просто страшный и бессмысленный эксперимент (который продолжается и до сих пор) с попыткой человека сделать себя бессмертным?! Думаю, нам всем, нужно быть немного осторожней с вечностью! Ведь вечность, может быть и страшным наказанием!  С уважением Ярослав Питерский  ЛЕНИН ХОЧЕТ УМЕРЕТЬ! (русская анти(утопия))   Роман.   Все имена вымышлены, совпадения возможны лишь случайно, за что автор ответственности не несет.     Страх смерти основан на ужасе  перед конечными процессами,  в момент самой смерти. Ужасе неведомого и неопределенного. Сомнений по поводу бессмертия. Горя, при оставлении любимых  и из-за того, что тебя оставляют….   Алиса А Бейли     Возможно, он уже умер… но быть уверенным в этом не позволяет последняя надежда, да и кто может сказать, что там за чертой, называемой границей жизни и смерти. Что значит этот рубеж?! Так или иначе, но ему показалось, что ОН первый, кто попал в середину этой границы, словно на контрольно следовую полосу, причем идет он по ней, и вдоль ее, не пересекая... ОН, тот Колумб в измерениях человеческого сознания, ступающий наугад, по мягким облакам границы жизни и смерти… это была страна…сказочная страна…сознания.       «И верили они, что построят рай на земле…. И строили они этот рай…  Но, в раю жить никто не хотел, так как были все еще живы… Но, чем рай, отличается от ада - они не знали …» У. Лориэнт   Конец двадцатого века.  Июнь.     Газетный фотограф Кирилл Лучинский открыл окно. В этот день стояла жуткая жара. Город, как всегда страдал от обилия тополиного пуха, который скапливался в огромные кучи, больше, похожие на сугробы. Дети во дворе баловались со спичками. Белые массы вспыхивали как порох, извращая действительность псевдоснега. По двору пронесся вой пожарной машины. Он был похож на завывание мартовского кота. Месяц назад от Лучинского ушла жена, предпочтя его водителю из местного РОВД. Но Кирилл по этому поводу особо не переживал. У него было три любовницы, поэтому сразу после ухода супруги, одну из них - незамужнюю Свету, он поселил в своей квартире. Хотя, если честно, жить Кирилл хотел с Катей, но та, была замужем за актером городского драмтеатра, который, вечно был на гастролях. Причем по иронии судьбы, играл он роли обманутых мужей и неудачных любовников. Но разводится со своим лицедеем, Катерина не хотела. Лучинский сидел на подоконнике и вглядывался в облезлую от времени раму своего окна. Сегодня у него поднялась температура, поэтому настроение было скверное. Болеть в такую жару было просто мученьем. На работу Кирилл не пошел, позвонив главному редактору и объяснив ситуацию. Тот его отпустил на пару дней. Спрыгнув с подоконника и плюхнувшись на диван, который скрипнул одной из разбитых пружин, Кирилл дистационкой включил телевизор. По одному из каналов показывали боевик. Через некоторое время фильм прервали рекламой, Кирилл, уже хотел было переключить на другую программу, как вдруг увидел промо-ролик нового «супер целительного» бальзама из Тибета. С экрана  мягкий воркующий женский голос утверждал, что этим снадобьем, можно вылечить грипп за час. Лучинский конечно не верил рекламе, ведь он сам был хоть и не журналистом, но работал фотографом в газете и все тонкости закулисья журналистского ремесла он знал, но в этот момент, его как будто заворожили. Першащее горло и температура толкнули Кирилла на не свойственный ему поступок. Он вскочил с дивана и, подбежав к письменному столу, записал номер телефона и адрес фирмы. Название рекламируемого бальзама, было каким-то странным. Созвучие слов: «Потусторонний интерим» ( лат. «Interim» – между тем. Временное решение, или соглашение) не вызывало у Лучинского, никого доверия. Но, тем не менее, не понимая почему, он заинтересовался навязчиво предлагаемой продукцией. В рекламных характеристиках «чудо бальзама» говорилось, что он лечит  любые болезни, но, а такое как Грипп, для чудо-средства, просто пустяк. Причем к «волшебной» продукции предлагается гарантийная марка, которая позволит покупателю в случае рецидива болезни, в течение полугода, получить назад потраченные деньги и даже при предоставлении больничного листа – «среднюю зарплату за период вашей нетрудоспособности». Одним словом чудеса, да и только! Душная, июньская ночь, прошла беспокойно и никак не хотела заканчиваться. Лучинский не смог даже задремать. К вечеру опять поднялась температура, которую Кирилл так и не сбил. Он выпил целую горсть различных таблеток, но они не какого должного результата не дали. В горле, словно кто-то приклеил наждачную бумагу, мучил кашель, а соплями Кирилл измазал огромную тряпку, специально оторванную от старой простыни, потому как, все носовые платки были уже использованы.  Так скверно Лучинскому не было уже последние лет пятнадцать из его тридцати пяти. В общем, под утро, Кирилл твердо для себя решил проверить свойства рекламируемого по телевизору «чудо бальзама» на своем организме.  На улице хотя было еще рано, уже опять стаяла жара. Было явно под тридцать градусов. В воздухе полный штиль, ветер словно забыл, что освежать душный бетонный город – это его обязанность. Проклятый тополиный пух чувствовал себя королем в таких условиях, как будто издеваясь, он атаковал ноздри горожан, заставляя чихать и морщиться. Прохожие, как вареные плелись по душным улицам. Причем практически все мечтали о дожде, который смог бы расправиться с белой тополиной напастью и освежить город.    Дом, где, судя по адресу, располагалась фирма торгующая «чудо бальзамом», находился недалеко от дома Лучинского. Но, все же Кирилл пешком решил не идти, а доехать на автобусе. На остановке народу было не много. Потенциальные пассажиры прятались в тени деревьев. К счастью ждать маршрутку долго не пришлось. Буквально через несколько минут урча и постреливая, подъехал старенький ПАЗик. Запрыгнув в салон, Кирилл сел на свободное сиденье. Дышать совсем не возможно, пот катился градом, и хотя открыты все форточки, свежего воздуха к замаринованным пассажирам практически не поступало. Лучинский понял, что если сейчас не получит порцию нормального, пригодного для дыхания кислорода, то упадет в обморок. В глазах совсем потемнело, дыхание сперло. Не доехав одной остановки до адреса, где располагалась фирма, торгующая бальзамом, Кирилл выскочил из автобуса в надежде прогуляться немного пешком и избавиться от спазм удушья.  Недалеко от остановки, в тени деревьев, располагался небольшой скверик с несколькими скамейками. На одну из них и присел Лучинский, с опаской оглянувшись на «сугроб» тополиного пуха. Тот, словно живое существо, колыхался от малейшего дуновения ветерка. «Только бы не размело, тогда вообще еще и чихать начну…Господи!» - подумал Лучинский.  Через несколько минут, ему вдруг стало немного получше. Протерев в сто первый раз потный лоб, Кирилл хотел было встать и пойти, но в это время, возле него, на скамейку плюхнулась  непонятно откуда взявшаяся старуха. Бабка, на вид тянула лет на сто, причем старица, не смотря на жару, была одета во все черное. Она буравила Лучинского глубоко впавшими карими глазами. Кирилл от неожиданности вздрогнул и не произвольно отвел взгляд от сухого морщинистого лица. Ему стало немного не по себе. «Что это еще за булгаковские персонажи?» - подумал Кирилл. Неожиданно старуха заговорила. Ее голос звучал приятно и низко: – Что, плохо грипп подхватить в начале лета? Вообще-то ты ошибаешься! У тебя не грипп. У тебя болезнь времени. Ее название Бенталь! (Bental - лат. Глубина). Но, ты правильно все понял. И правильно все хочешь сделать! – Кирилл даже не поверил, что старуха это говорит ему, поэтому нерешительно переспросил: – Простите, это вы мне? – Тебе, кому ж еще?! Или здесь кто-то другой есть? – Хм… нет, но… – Лучинский находился в полном недоумении. Откуда старуха могла знать про его грипп? Но та, не обращая внимания на смущение журналиста, продолжала: – Ты ведь собрался покупать лекарство? Бальзам «Потусторонний Интрерим», так ведь?! – Да, а откуда?! Господи, чушь какая-то! Мастер и Маргарита в новом издании прямо! Но старуха, не обращала внимания, на его ропот: – Нет, все нормально, правильно ты это задумал, он тебе поможет, только он и поможет с твоей-то болезнью… Бенталь дело не шуточное! Только вот не пей сразу большую дозу не пей. Вот тебе к бальзаму листья Сакуры. Это особая Сакура, особая! Добавишь ее в бальзам, получишь желаемый результат, – с этими словами старуха протянула Кириллу синий пакетик. Лучинский, как под гипнозом, взял его, при этом, успев заметить большую толстую массивную клюку. Посох стоял возле старухи. Кирилл вновь взглянул в лицо незнакомки и вдруг ужаснулся, глаза были у нее теперь голубого цвета. Старуха ехидно улыбалась. Лучинский, посмотрел на пакетик данный ему, спросил: – Простите, а откуда вы вообще знаете, что у меня боли… - но Кирилл не договорил вопрос.  Возле него уже никого не было.  «Чушь… бред…. Вот прижало! Фу ты!» – Лучинский обрадовался, что это все померещилось, как неожиданно к нему вернулась реальность. В руках, он держал синенький пакетик.     ***        Офис фирмы торгующей «Потусторонним Интеримом» находился на первом этаже жилого дома. Точнее это была обычная квартира, наверняка снятая в аренду и переделанная под торговое заведение. Фирма, продающая загадочный лечебный бальзам называлась пафосно: «Крыша мира» «Как бы у меня самого крышу не сорвало» - подумал Лучинский, заходя в офис. Там его встретила пышногрудая блондинка, облаченная в белый халат. Вообще-то девица в таком одеянии была больше похожа не на медсестру, а на порно звезду из фильма про развратную больницу. Она, как понял Кирилл, являлась и продавцом и консультантом в одном лице. В помещении посредине стоял прилавок, обклеенный белым пластиком. Возле стены несколько сервантов, за стеклами которых Лучинский рассмотрел бутыльки и баночки с различными мазями и микстурами. – Я насчет бальзама… – робко произнес Лучинский.  Секс красотка улыбнулась толстым слоем ярко красной помады и, показав жемчужные зубки, приветливо спросила: – А какой суммой вы располагаете?                                     Кирилл смутился. Он  терялся всегда, когда  спрашивали его о деньгах, а вернее имеющийся у него наличности. – Да у меня всего рублей семьдесят… – Прекрасно! Этого хватит! –  красотка вновь улыбнулась, давая понять, что деньги надо передать именно ей. Лучинский, пошарив в карманах, сунул насколько купюр. Блондинка, не глядя, бросила их в выдвижной ящик кассы и протянула бутылёк. – Вам нужно пройти в соседнюю комнату оформить гарантию, – промурлыкала девица. Зайдя в соседнее помещение, Кирилл увидел перед собой письменный стол, заваленный бумагами, за которым сидел, подставив лицо огромному вентилятору, маленький щупленький мужичонка с раскосыми глазками и желтой кожей. Увидев Лучинского, тот вздрогнул и, изобразив на азиатском лице подобие лучезарной улыбки, кинулся навстречу Кириллу с явно фальшивым гостеприимством. – О-о-о! Дорогой друг!  – оголяя желтые, как и его лицо, зубы, пропищал хозяин кабинета. Схватив Кирилла за руку, он начал ее трясти, словно пытаясь вправить суставы пальцев. Кирилл невольно напрягся. – Я рад приветствовать вас, – не обращая внимания на смущение Лучинского, бормотал азиат. – Вы первый наш клиент в этом славном городе… Э-э-э… Я президент фирмы… э-э-э…Пак… господин Пак…. Так зовут меня. Мы уже ведем торговую деятельность в вашей стране… э-э-э. Уже пять лет… пять! Пока… э-э-э… никаких претензий! Мы эксклюзивные поставщики этого великолепного бальзама! О … потусторонний интерим… о-о-о… это отличное средство от болезней! Если вы пожелаете… пожалуйста… я предоставлю вам международный сертификат! Мы распространяем наш бальзам в таких странах… как Соединенные штаты… Канада… Бельгия… Египет! И, вот Россия! О-о-о!!! Я рад! Мы рады вам услужить!  – быстро болтал мужичок. Он своим речитативом не давал вставить Лучинскому не единого слова. Кирилл поморщился. Голова загудела с новой силой. – О-о-о, я вижу вам плохо! Давайте я не буду вас задерживать. Оформлю сейчас мигом все документы! – Да, если можно, пожалуйста, – тихо ответил Кирилл. Господин Пак сощурив и без того узкие глазки, кивнул и метнулся к столу. – От чего будем писать гарантию? – спросил он, роясь в бланках. – От гриппа, от сильного гриппа. – Ну, от гриппа, так от гриппа…э-э-э… – маленькая, желтая, ручка, заводила по бумаге, вырисовывая каракули.  – Я, честно говоря, думал… о-о-о… э-э-э… может от чего более серьезного… Азиат бормотал, не глядя на Лучинского. Кирилл устало улыбнулся и спросил: – А от чего, от чего серьезного можете? – Ну, допустим… э-э-э… от цирроза печени. Или от рака, например. – Чего? Ваш бальзам, что ли способен лечить раковые заболевания? – не поверил своим ушам Кирилл. – Конечно... – Вы хотите сказать… что проблема, над которой бьются медики всех стран, решена вашей фирмой? – переспросил Лучинский со скепсисом в голосе. Мистер Пак неожиданно бросил писать и как-то зло посмотрел на Лучинского: – Вы, что же этому не верите? Считаете, что все это просто рекламная штучка? Кирилл, немного смутился и, замявшись ответил: – Честно говоря, все-таки рак. Не шибко ли? – Да вы что?!!! Вы, что же считаете, что мы шарлатаны?! – Да нет, нет. Я бы не пришел, – оправдывался Кирилл. «Черт меня дернул ляпнуть про рак» - зло подумал он. – Нет, я вижу, вы не искренни в своих словах! – взвизгнул Пак. Причем фраза прозвучала как-то по-библейски. – Да нет, нет! Я не хотел вас обидеть поверьте! – Нет уж! Сейчас я вам докажу, что все истинная правда! Правда! – не унимался азиат. – Я вам покажу сейчас настоящий документ тибетских лекарей! Ему две тысячи лет! «Но это уже слишком!» - подумал Кирилл, но промолчал. А Пак, тем временем, бросив писать, подскочил к стене, в которой, как, оказалось, был вмонтирован еле заметный сейф. Достав ключ, Пак изъял из него какой-то сверток. Бережно, словно младенца он протянул его Кириллу. – Смотрите, смотрите! Этому документу два тысячелетия!!! Кирилл развернул толстый желто-серый пергамент и обомлел. Судя по ощущению пальцев, это была какая-то необычная мягкая кожа, с весьма характерным приторно-горьким запахом. По виду, вещь действительно была древней. Мелким, не понятным шрифтом, были написаны какие-то слова, которые естественно Кирилл разобрать не смог, но какое-то не понятное чувство бодрости исходило от этого предмета. Лучинский просто не мог оторвать от пергамента взгляд. – Вот видите! Теперь верите! – пафосно спросил Пак. – Теперь верю, а что, что здесь написано? – робко спросил Кирилл. – Я вам дам перевод на русский! Только прочитаете его тут! – заверил Пак. «Черт! Надо об этом фоторепортаж снять! Прямо на передовицу! Если бы ведущему корреспонденту об этом рассказать, так вообще мини-сенсация городского масштаба бы получилась! А это премиальные или даже отпуск!» - подумал Кирилл. Азиат между тем отобрал у Кирилла пергамент и быстро положил обратно его в сейф. Лучинский почувствовал, что на кончике пальцев осталась пыльца, словно от крыльев бабочки. – Я понимаю вас. Но теперь и вы видите,  что не все торговцы вруны! – Пак опять, как ни в чем не бывало, улыбаясь, всучил Лучинскому другую бумагу. – Это перевод. Читайте! Но выносить нельзя! Такая заповедь у нас в фирме! Лучинский вздохнул, кивнул головой и взглянул на листок и начал читать: «Подумайте о доктрине отделения! Она включает в себя все жизненные процессы и сообщает вечно прекрасную тайну смерти, которая и есть жизнь! Трактат о семи лучах.  Силы смерти повсюду распространились сегодня, но это смерть свободы!  Смерть свободной речи! Смерть свободного человеческого действия! Смерть правды и высших духовных ценностей! Они являются жизненными важными факторами человечества! Смертью физической формы можно по сравнению жизнью сегодня пренебречь! Этот фактор легко исправить сегодня благодаря процессу возрождения и справедливости! Предоставление новой благоприятной возможности!  Разрушение формы в битве имеет мало значения, для тех, кто знает, что перевоплощение это базовый закон природы и что смерти нет!!!»   Странный текст, как заклинание, невольно пробивался в сознание Лучинского. Кирилл, вдруг ощутил, что уже когда-то это слышал. Н, тут же это чувство прошло. Лучинский с удивлением оторвал глаза от бумаги. На него внимательно смотрел Пак. Он протянул бланк с гарантией. Азиат вновь натянуто улыбнулся, выставив вперед желтые и кривые зубы, и спросил: – Ну, что? Понравилось? – В общем да, необычно, – Кирилл, хотел перечитать текст, но Пак вырвал его и всучил гарантийный талон. – Нее, я говорил один раз, все, таковы правила, держите вашу гарантию. – А можно переписать текст? – робко спросил Кирилл. – Нет! Вы видно плохо читали его! Нет! Там же все написано было!  – Пак сказал это с небольшим раздражением. – Но, ведь я вам слово даю. Об этом никто не узнает! – попытался уговорить его Кирилл. – Да вы, что? Не понимаете? Не понимаете? Я же вам сказал! Нельзя! Держите гарантийный талон! Надеюсь, он вам не понадобится! – еще более резко сказал Пак. Лицо его вдруг опять изменилось и стало злым. – А я, может, хочу, как законный потребитель прочитать! Вы не имеете права мне отказать! – попытался настоять на своем Лучинский. Злобный взгляд, словно лазером резанул лицо Кирилла: – В нашем договоре этого нет, нет этой услуги, если что-то не устраивает, давайте бальзам назад и до свиданья!  - совсем зло ответил Пак. «Вот сволочь! Скотина! А такой бы фоторепортаж бы получился!» - подумал Лучинский, а вслух сказал: – Нет, нет, я пошутил. Пак вновь мгновенно изменился. Лягушечья улыбка расползлась по желтой коже. – Ах, уж эти русские шутники! Подписывайте талон. Кирилл подписал листочек. Пак, кивнув, ехидно засмеялся: – Ну, все! Поздравляю! У вас все получится! До свидания! – и показал Кириллу на выход. «Вот козел! Как отшить умеет! Профессионал! Ничего не скажешь!» – подумал Кирилл и направился к двери. Уже на ходу он услышал, как Пак тихо сказал: – Кстати, фотографии все равно бы не получились… Кирилл даже обомлел. Он остановился, как вкопанный. – Что вы сказали?! – Да так, ничего, до свиданья, хи-хи, – и Пак вновь улыбнулся. – Вы вроде сейчас про фотографии, что-то сказали?! – Нет! Что вы! Это вам послышалось! Главное, не принимайте сразу большой дозы это опасно! Но не для здоровья, для вашего сознания! Кирилл ничего не ответил и вышел из кабинета. «Секс бомба» в халате вновь дежурно ему улыбнулась кровавой кляксой вульгарной помады. Лучинский хмыкнул и покинул офис «Крыши мира». Домой он шел легкой походкой, причем пешком. Горло хоть и побаливало, но уже не так сильно. Сопли, превратившись в подобие эпоксидной смолы, забетонировали нос. Поэтому дышать приходилось ртом, но Кирилла это не беспокоило. Настроение у него, почему-то улучшилось и в теле добавилось энергии. «Что за ерунда! Может правда, чудеса еще встречаются!» – думал Лучинский. Не заметно для себя, он добрался до дома. Внизу на первом этаже находился универсам и Кирилл зашел туда купить минералки. Приобретя большую бутылку газ воды, он купил и маленькую двухсот пятидесяти граммовую коньяка «Белый аист» Так, на всякий случай. Через несколько минут, он открывал свою квартиру. Где-то в подвале громко мяукнул кот. «Вот те раз… кошки завелись» подумал Кирилл, захлопнув входную дверь. Зайдя в квартиру, Лучинскому вдруг захотелось немедленно принять ванну. Тело словно требовало живительно влаги. «Вот, зараза, нельзя ведь!» – подумал Кирилл, открывая водопроводные краны. Через несколько минут, он все же плавал в прохладной воде и словно франт, курил сигарету. Но, после водной процедуры, самочувствие вновь резко ухудшилось. Заболела голова и, опять заломило в висках. Кирилл поморщился и улегся на диван в трусах. Шевелиться не хотелось. Нащупав на полу пульт от телевизора, он щелкнул кнопкой. По комнате разнеслись звуки какого-то очередного дурацкого диалога из бесконечного латиноамериканского сериала.  Кирилл уже почти уснул, как его заставил вздрогнуть звонок телефона. Противная электронная трель настойчиво прокатилась по комнате.  «Кто еще? Кому я нужен? Только бы не Катька!» – подумал Лучинский. Он снял трубку. На том конце провода оказалась не Катя. Это была его бывшая жена Вика, которая выдала длинную нудную очередь в эфир телефонный сети. – Алло! Кирилл, это я. Ты все еще на меня злишься? Зря, сам виноват! Сам! Больше никто! Не надо было так себя вести!  – Вика взялась читать очередную нудную мораль о правилах супружеского поведения. Кириллу надоело уже при втором предложении, поэтому он просто положил трубку на пол и пошел в кухню. «Пусть потрепится сама с собой, пусть, язык то у нее, хоть солому коси!»  - подумал он. На столе одиноко стоял пузырек с бальзамом. «Вот тебе раз, о нем то и забыл! Надо заглотить! Может отпустит?!» – размышлял Лучинский. Достав из буфета стакан, Кирилл вылил содержимое бальзама в него. Густоватая, коричневая жидкость равномерно растеклась. Лучинский, хотел было уже выпить все залпом, как вдруг вспомнил о старухе в скверике. «Елки палки… ведь пакетик еще какой-то есть…» Пройдя со стаканом в комнату, мимо сиротливо лежащей на полу телефонной трубки, из которой все пищал голосок бывшей благоверной, Кирилл достал из брюк синенький кулек. Разорвав его, он понюхал содержимое, но определить запах не удалось. Нос был заблокирован соплями. «А, была, не была!» - подумал Кирилл и высыпал порошок в стакан с бальзамом. Там все зашипело и вспенилось. Пошла, какая-то химическая реакция. Кирилл решил, что надо подождать и поставил стакан на пол, рядом с трубкой.  «Шипит так же, как та гадюка...» – весело подумал он и взял трубку. – Алло Кирилл, ты меня слушаешь? Алло! – Да, да, слушаю… – Так, что? Я приеду и заберу оставшиеся вещи?! Хорошо?! – Слушай Вика! Пошла ты на…. со своими вещами, водителем, своей мамашей! Приезжай и забирай манатки! И чтоб духу твоего больше не было! Не звони мне больше! Уйди из моей жизни раз и навсегда! – тихо, но уверенно сказал Лучинский. На том конце провода видимо обомлели. Наступила тишина. Несколько секунд понадобилось Виктории, что бы переварить данную информацию. Но, все же, она пришла в себя и вновь закаркала средними частотами телефонного динамика: – Алло, зачем ты так? Ладно, я ведь хотела друзьями расстаться! Но раз ты не хочешь, хорошо, я завтра приду! Будь дома! Пи…пи… пи…  – так же неожиданно оборвался голос, как и раздался это звонок. Кирилл тяжело вздохнул и положил трубку в гнездо телефона. Стакан с бальзамом успокоился и перестал издавать шипы и писки. «Заварилась смесь…»  – Кирилл задумчиво взял стеклянную емкость, взболтнув, выпил. Первые мгновения он не чего не почувствовал. Жидкость была практически безвкусной. Кирилл улыбнулся и лег на диван.  «Сволочь! Кореец обманул все-таки! Последние деньги, вот дурак!» - думал он. Но уже через секунду, в голове слегка закружилось. Приятная истома начала исходить откуда-то изнутри тела. Глаза не произвольно начали слипаться. Кирилл ощутил не ведомые ему чувства, какой-то уверенной слабости и спокойствия. Все очень походило на опьянение от гашиша, который, не раз Лучинскому приходилось курить во время прохождения срочной службы в Средней Азии.  Вдруг, словно из тумана облаков всплыл образ старухи давшей ему пакетик с порошком. Но, бабка не выглядела злой, скорее была больше похожа на престарелую учительницу. Глаза ее ехидно смотрели на Кирилла… – Не много. Я же говорила не много. Сакура, большая доза опасна, – шептала старая ведьма. Вслед за бабкой появился кореец. Пак засмеялся и почему-то, подмигнул Кириллу: – Немного бальзама, немного, а ты?! Голубые облака и совершенно, розовое небо…. Причем земли не видно, просто полет. Полет разума. Отсутствие опоры. Тело словно висело в невесомости, постепенно пространство, окружающее сознание - стало темнеть. На черном фоне, проступили звезды. Яркие огни их лучей сливались в продольные линии. Появился посох, просто посох, той самой старухи с лавки, из сквера. Но ручка, в виде головы дракона, вдруг зашевелилась и начала изгибаться. Бенталь, передвижение по времени… «Ты избранный, избранный...» – звучал голос.  Эхо звучания, плавно переходило в тихую музыку… «Где, где мое тело?»  – было последнее, что успел подумать Кирилл Лучинский. После этого он отключился.       Когда-то... совсем в недалеком... будущем. Россия. Июнь.       Заведующий Государственным диагностическим центром имени Константина Топорыжкина - Михаил Альфредович Щупп был расстроен. Внутренний дискомфорт и какое-то гнетущее состояние не покидало тело шестидесятилетнего мужчины. Низенький и нескладный Щупп, как и множество мужчин его возраста, имел солидную лысину посредине седого волосяного покрова, занимающую три четверти черепа. Толстый, слегка курносый нос в виде картошки, постоянно вздрагивал, когда Михаил Альфредович говорил слова, в которых было много согласных.  Хотя карьера и жизненный уклад Щуппа были довольно приличными, Михаил Альфредович, почему-то постоянно был чем-то не доволен в жизни. Но, возможно главному врачу такого солидного госучреждения, как диагностический центр, и положено было быть вечно недовольным. Первое время после получения этой высокой должности, Щупп ощущал себя довольно важной персоной, но постепенно это прошло, а в призме серых, стандартных, похожих один на другой, будней, Щупп начинал понимать, что все-таки не так прожил жизнь, как ему бы хотелось