Часть первая. Месяц Даниэля. Эпизод второй
1348 Words
***
Неделю спустя
– …Ладно, если ты хочешь fwb[1] – пусть будет так. Хотя я всё еще склоняюсь к просто дружбе. Я не вижу шанса на адекватное fwb в нашем случае: ты будешь страдать и заставишь страдать меня, – Алиса сделала паузу. Шу грустно смотрел на нее из-под полей черной шляпы. – Но у меня будет несколько условий. Первое – я имею право видеться и общаться с кем хочу, и ты не устраиваешь мне из-за этого истерики.
– С друзьями? – цепко уточнил Шу.
– Да, допустим.
– Уже виделись?
Как он это произносит – брезгливо выплевывает. Даже без имени. Алиса вздохнула. Нет – очевидно, затея о мирных переговорах обречена на провал.
Они стояли у метро, в свете фонарей; мимо сновали люди, бабушки убирали разложенные на продажу цветы. Шу оделся, как всегда, старательно – узкие, как лосины, джинсы, приталенный женственный жакет поверх фиолетовой – под ее нынешний цвет волос – рубашки, шляпа, винтажные туфли с острыми носами, зонт-трость, который она ему подарила, слегка подведенные глаза. Издали его вполне можно было принять за девушку. Да и не издали – тоже. Впрочем, обычно такие ситуации доставляли ему удовольствие: Шу презирал маскулинное поведение и не принимал ничего мужественного в себе. Возможно, из-за нестабильного алкоголика-отца. Из-за того, как сильно он в отце разочаровался.
Они сходили на органный концерт в старую лютеранскую церковь. Шу давно хотел туда, и Алиса, отчаянно желая примирения – или хотя бы расставания на доброй ноте – сама купила билеты и пригласила его. После они погуляли в парке, но разговор не клеился: Шу смотрел на нее с безмолвным жалобным вопрошанием, постоянно пытался ее потрогать – приобнять, прижаться плечом, положить ноги ей на колени. Он, бывало, любил даже сидеть у нее на коленях – и вообще неимоверно блаженствовал, когда между ними проявлялось что-то, напоминающее роли матери и ребенка; хотя сама Алиса терпеть такое не могла – почему-то безмятежно сияющее прыщавое личико Шу в такие моменты вызывало у нее отторжение.
Когда она несмело завела разговор о «всё-таки просто дружбе» – Шу сразу стал колким и холодным, цедил ответы сквозь зубы, срывался на резкости. По всему было видно, что он невероятно обижен – и не собирается принимать и прощать. И органными концертами его не купишь.
– Да. Виделись.
– Мм. И как он?
– В смысле?
– Похорошел? – Алиса, не выдержав, закатила глаза. Шу достал сигарету. – По-прежнему «адски красив»?
Голос так и сочится ядом. Ты когда-нибудь перестанешь припоминать мне эту формулировку, ревнивое неуверенное создание?
– Такой же, как раньше, – уклончиво – хотя и с легким вызовом – ответила Алиса.
– Мм. Ясно, ясно, – Шу щелкнул зажигалкой, затянулся; пальцы у него тряслись. – И как часто пишет?
– Ну… Как раньше.
– А как раньше – это как?
– Сейчас – каждый день.
Шу усмехнулся, не глядя на нее; затянулся еще раз – глубже.
– То есть ты каждый день чатишься с этим уродом – и на полном серьезе смеешь предлагать мне «просто дружбу»?
Алиса медленно выдохнула, ощущая, что закипает. Бесполезно. Всё это бесполезно. С Шу придется рвать контакт – их никак не совместить.
Если бы она могла предложить ему что-то, кроме дружбы – но она и правда больше не может. Это честно. После трех встреч с Даниэлем последние остатки ее желания к Шу испарились – осталась только грустная нежность да попытки уберечь от самой себя.
– Смею? Солнышко, сбавь-ка тон.
– Не сбавлю. Для меня быть «просто другом» красивой девушки – это унизительно!
Алиса фыркнула.
– Какая глупость. Друг – это не просто слово для меня. Это важный и близкий человек, которого я уважаю. Я не каждого могу назвать другом, и не вижу ничего «унизительного» в этом статусе.
– Мне не нужны утешительные призы. Спасибо, обойдусь.
– То есть ты хочешь вообще не общаться?
– А ты к этому подводишь? Так говори прямо! – Шу побледнел, в его голосе появились визгливые истерические нотки; она поморщилась. – Так сильно достал? Боишься, что помешаю твоим очередным посиделкам с «адски красивым», если, например, внезапно позвоню?!
– Что ты несешь?
– Это из-за встреч с ним ты так резко переобулась?
– В чем «переобулась»? Я то же самое говорила на прошлой неделе. Когда мы шли с твоего вручения диплома.
– Тогда ты была готова на fwb, а сейчас нет! – воскликнул Шу – возмущенно и плаксиво, как ребенок, у которого отбирают игрушку, – и потушил сигарету о бордюр.
– Именно. Потому что я всё обдумала и пришла к такому решению.
– И просто ставишь меня перед фактом? Считаешь, что я вещь и меня можно просто выкинуть, когда стану неудобным?!
– Чего? Что ты такое говоришь? Я как раз и назначила встречу, чтобы всё с тобой обсудить, я…
– Тут нечего обсуждать, мои лучшие чувства оскорблены! То, чем ты сейчас занимаешься – кощунство над нашим уникальным опытом!!
– Шу, я ведь сказала, что готова пойти на уступки…
– Ты в парке вела себя так, будто я тебя за грудь щупаю на поминках, при всём честном народе! И даже сейчас от меня шарахаешься! Если я тебе настолько противен, если трогать меня – для тебя уже уступка, нам не о чем говорить!
Алиса устало провела рукой по лицу. От одного отголоска таких интонаций у нее сводило скулы – настолько она была выпита подобными скандалами за последний год.
– Шу, давай ты успокоишься и подумаешь здраво. Какая грудь, какие поминки, что за чушь? Мы обсуждаем разные варианты, я аргументировала свою точку зрения. Давай вести себя как взрослые люди.
– Прямо как твой «адски красивый», да? Восстал прямиком из ада! К нему-то уж тебе наверняка поприятнее прикасаться, чем ко мне! – едко воскликнул Шу. Ну, вообще да. Но тебе об этом знать необязательно. – И вход к тебе домой ему наверняка открыт, когда мне закрыт!
– Я тебе не закрываю вход домой.
Впрочем, взывать к разуму тут бессмысленно. Шу строптиво вскинул подбородок.
– Тогда ты знаешь, что нужно делать!
«Нужно»? Ты же мой маленький нарциссик.
– Позвать тебя домой на ночь? Я ведь уже сказала – сегодня я этого делать не планировала. И завтра мне рано вставать.
– Вот так ты и «заботишься» о моих чувствах, этим всё сказано! Незачем было врать о чувствах – я для тебя просто игрушка, которой ты попользовалась и выкидываешь!!
– Шу, но ведь мы оба пришли к тому, что с отношениями у нас не получается. Ты был согласен со мной.
– Да – но я не думал, что тебе станет противно прикасаться ко мне и ночевать со мной! – голос Шу снова взмыл вверх – с актерской драматичностью. – На такое я не подпишусь! Ты лицемерила передо мной полгода, а теперь меня хочешь выставить неадекватным! Не просто так не поддержала меня, когда я задумался о поступлении в театральный – ты действительно не хотела моей самореализации! Ты презираешь меня!!
Еще один медленный выдох. Еще один медленный вдох. Как бы не сорваться.
– Давай поговорим в другой раз. Когда ты успокоишься. Я не хочу продолжать в таком тоне.
– Давай-давай, брось меня тут одного, езжай домой! – лицо Шу скривилось, глаза заблестели от слез. – Это ты отлично умеешь! Я же так заебал тебя своими разборками, это же я во всём виноват, правда?! Я же не писал тебе целую неделю – да-а, как удобно сделать это причиной переобувания в воздухе!..
– Какой причиной? Я просто сказала, что мне это было неприятно, и всё.
– Ну так не пиши мне больше, без меня обойдешься, раз неприятно! Нахер мне сдалась твоя «просто дружба»?! Вон у тебя сколько талантов под рукой – один писатель, второй адски красив! – (Писатель? Это он про Горацио? А уверял весь год, что не ревнует к нему). – А я «просто друзьям» сам почти не пишу – это они мне пишут! Раз претендуешь на статус «просто друга» – чему удивляешься?! Или я обязан выдумывать тебе креативные послания, наплевав на свою жизнь?! Ты для меня делаешь хоть что-нибудь против своей воли?! Вот и я не обязан!
Алиса закрыла глаза, мысленно сосчитала до трех – и сделала то, чего никогда с ним не делала.
Скорее всего, это их последняя встреча.
– Ладно, Шу. Я домой. Пока.
Шу промолчал, тяжело дыша и всхлипывая. Она развернулась – и пошла ко входу в метро.
[1] Friends with benefits (дружба с преимуществами, англ.).
- Writer
