Хроники жены Тёмного II

«Один мой знакомый Тёмный, признался, что для них жена, это часть их самих. Но брак должен быть заключен по их традиции. Что это значит, он не объяснил, к моему великому сожалению.» Антуан ЛаРуж, психолог, интервью «Новое время»  В нашу брачную ночь я сказала Андриону, что не ненавижу его. Хотелось, чтоб он спросил сегодня еще раз. Все еще дрожа, я опустилась на свободное место. Куда я направлялась? Убежать не удастся. Андрион уже наверно отправил за мной чуть ли не всех своих солдат. Издав удушливый смешок, я получила в награду несколько странных взглядов от пассажиров. Да что они знали? Они были свободны, даже в этой банальной возможности передвигаться на метро. Я откинулась спиной на сиденье и обратила внимание на окружающий меня интерьер. Как ни крути, а я впервые в метро. Рекламные цифровые постеры украшали стены, под самой крышей вагона бежала информативная строка с предупреждением не оставлять багаж и личные вещи без присмотра. А чуть ниже, имелась карта остановок, на которой зеленой точкой двигался мой поезд. Мы ехали по желтой лини на окраину города. Я решила сойти в зоне собора Сан Себастьяну, я читала о нём и о квартале, где он находится. Переться на отшиб не было смысла, да и опасно. Доехав до нужной остановки, вышла из поезда и двинулась на выход. Выудив телефон из сумочки, смахнула уведомления о пропущенных звонках, что навалились стоило приблизиться к поверхности, я набрала номер Джианны. Она ответила на втором гудке. — Элиса? — Я застукала Андриона с Самантой в постели. Пара человек заинтересовано посмотрели на меня, видимо я слишком громко это сказала. Какое это вообще имело значение? Они не знали, кто я такая. Свадебные объявления в газетах никогда не содержали мое фото, но лишнее внимание мне было точно не нужно, пришлось придержать пыл. — Черт побери! — воскликнула сестра на другом конце провода. — Да уж, — нашла взглядом лавочку и направилась к ней. Из меня будто высосали все силы в одночасье. — Где ты сейчас? — спросила Джи. — Где-то около собора Сан Себастьяна, я на метро сбежала от них, — обида душила и слёзы снова полились из глаз. — Будь осторожна. — Я ничего не ответила, комок в горле не позволял. — Ты плачешь? Так и было. Я промолчала. — Не надо. Не тогда, когда меня нет рядом, чтобы утешить и надрать Андриону задницу. Я знала, что он мудак. Чертов ублюдок. Ты еще не переспала с ним, верно? — Нет. Наверное, поэтому он мне и изменяет, — поставив сумочку на лавочку, попыталась найти бумажные платочки. — Не смей винить себя, Элиса. Любой порядочный человек держал бы свой член в штанах, на крайний случай использовал бы руку! Тем более не ты его заставила это делать, понимаешь?! Я обратила внимание на парк напротив, точнее моё внимание привлек киоск продающий фаст-фуд и разные напитки, вытерев слёзы, ухватив сумочку направилась туда. — Подожди минутку, хочу заказать себе что-то поесть. — Э… Где именно? — сестру явно удивила моя просьба. — Какой-то уличный ларёк в парке, чистой воды фаст-фуд! Боже какая красота! — Ты сейчас серьёзно? — Джи явно не испытывала моего энтузиазма. — Слушай, я сбежала из ресторана съев только первое, а это был заоблачно дорогой ресторан, ты знаешь какие там порции еды подают! Сестра засмеялась, она знала о моём аппетите. Окинув взглядом электронное меню висевшее прямо на ларьке, заказала бургер и колу. Заказ у меня приняли быстро. Оставалось только подождать готовности. Всё это время и осматривалась по сторонам и наконец-то заметила собор, в честь которого названа остановка, из-за деревьев его не было видно, но с моей нынешней точки обзора виднелся вход в конце десятка ступенек. Если бы он не был ярко освещен, никогда бы не заметила. — Что теперь будешь делать? Думаешь вернуться домой? — нарушила молчание Джи. — Действительно думаешь, что отец позволит уйти от Андриона, потому что тот изменил? У отца уже много лет есть любовница. Для него это вообще не аргумент. Да и мой муж мне не позволит. Еще Андрион не позволил бы мне такой роскоши. Я принадлежала ему, Сахат никогда не переставал напоминать об этом за эти два дня. — Все мужики свиньи. — Не могу забыть взгляд Саманты. Она смотрела так, будто победила, — совсем невпопад заметила, просто эта картинка так и стояла перед глазами, словно хотела въесться мне в кору головного мозга и остаться там до конца моих дней. — Она хотела, чтобы ты увидела, хотела унизить тебя, — Джианна замолчала. — Ты жена будущего главы Нью-Таунской когорты Тёмных. Если кто-то унижает тебя, то практически оскорбляет Андриона. — Ну, он был занят, помогая ей оскорблять меня, — я улыбнулась такой глупой шутке. Джианна фыркнула. — Надеюсь, его член отвалится. — Не думаю, что это произойдет. — Держу пари, Сахату надрали задницу за то, что позволил тебе ускользнуть. Так ему и надо! Мне почти стало жаль Сахата, но потом я напомнила себе, что он все время знал о Саманте и о похождениях моего мужа в эти два дня. У него это на лице было написано. Боже, сколько людей знали? Они все смеялись у меня за спиной? Боже, мне стыдно за них… Вроде такое чувство называют «испанский стыд». — Ты разговариваешь с Элисой? Я услышала возбужденный голос Лили на заднем плане. — Это не твое дело. Убирайся из моей комнаты, маленький шпион! — Я хочу поговорить с ней, она и моя сестра тоже! — Не сейчас. Это личное. Послышались крики, удар двери и стук кулаков о дерево. Сердце наполнилось теплом, и я улыбнулась. Не так давно это была моя жизнь. А сейчас я могла вернуться лишь к изменяющему мужу. М-да, правильно говорят, что жизнь вообще очень странная штука. — И что теперь? — в конце концов, спросила Джианна. — Если честно, не знаю. Заплатив, я забрала свой заказ и направилась в сторону других лавочек чуть дальше от выхода из метро. Было темно, но все равно полно народу, кто-то возвращался после ужина, кто-то направлялся в бар или клуб, парочка даже занимались поздний пробежкой. — Не позволяй так с тобой обращаться. Ты должна дать отпор. — Не думаю, что мне хочется бороться с этим всем дерьмом. Меня же смоет прямо в унитаз следом. — А кто тебе сказал, что нужно бороться со всем? Как ты вообще узнала об этой измене? Я вздохнула. Пришлось рассказать всё сначала. — А ты не подумала о том, что Саманта сама это всё подстроила? — Ясен пень, что думала, я не такая наивная! Она же и оставила открытой дверь номера, это как пить дать! — Может, тебе стоит изменить ему. Пойти в клуб, найти парня и переспать с ним. Думаю, Андрион это не слишком хорошо воспримет, точнее его мнение на данном этапе моего существования меня мало волнует, но вот парня жалко будет, он же его придушит. — Он убьет его. Не хочу крови на руках. — Тогда сделай что-нибудь еще. Мне плевать, как ты ему отплатишь за то, что он с тобой делает. Возможно, он просто продолжит тебе изменять. Дай отпор. Но бойцом была Джианна, я предпочитала утонченную тактику. — Сейчас необходимо избавиться от этого телефона и выиграть время для раздумий, не хочу, чтобы Андрион меня выследил. Да и поесть хотелось бы… — Позвони, как только сможешь. Время не имеет значения. Если не услышу тебя к завтрашнему утру, мне будет все равно, кого захватить, чтобы полететь в Нью-Таун. — Хорошо. Люблю тебя. Прежде чем Джианна могла сказать больше, я прервала разговор, отключила телефон и запихнула его в сумочку, чтобы продолжить бесцельно ходить по улицам. Было уже за полночь, и я устала. Единственное, что помогало идти, это изображение Андриона, сходящего с ума из-за того, что не удается меня найти. Он ненавидел терять контроль. И теперь я от него ускользнула. Хотелось бы увидеть выражение его лица. Поужинав вредной едой, почувствовала себя капельку лучше. Купив кофе, обхватила бумажный стаканчик заледеневшими пальцами, прислонилась к фасаду кофейни и стала взглядом блуждать по уменьшающемуся потоку людей. Каждый раз, когда мимо проходила пара, которая держалась за руки, целовалась и смеялась, будучи влюбленной, в груди щемило. Глаза горели от усталости и слез. Я была вымотана. Наконец, я взяла такси и позволила себе отправиться домой. Как только я вошла в вестибюль, администратор ухватился за телефон. «Хорошая собачка», — хотелось мне сказать. Вместо этого я скривила рот в улыбке, вошла в лифт и провела карточкой по прорези: она поможет попасть на нужный этаж. Теперь я была почти спокойна, по крайней мере, снаружи. Был ли Андрион в пентхаусе? Или охотился на меня? Или вернулся к своей шлюхе, свалив всю работу на своих людей? Просыпаясь в его объятиях или в моменты, когда он целовал меня, я позволила себе поверить, что есть шанс влюбить его в себя. Когда мы ужинали, казалось, что я могу влюбиться в него. Я вошла в пентхаус. Сахат был там и практически осел от облегчения. — Она здесь, — сказал он в телефон и кивнул, прежде чем закончить разговор. — Где Андрион? Вернулся к своей шлюхе? Сахат нахмурился. — Ищет тебя. — Удивлена, что он беспокоится. Мог бы послать тебя или одну из своих болонок. Ведь вы делаете все, что он скажет. Даже прикрываете, пока тот изменяет. Сахат не ответил. Сама не знаю, почему на него нападала. Хотя, нет, знаю почему! Я направилась в сторону лестницы. — Куда ты? — Собираюсь раздеться и принять душ. Хочешь посмотреть - милости прошу. Сахат не сдвинулся с места, но провожал меня взглядом, пока я поднималась по лестнице. Я захлопнула за собой дверь спальни, закрыла ее на замок и пошла принять душ. Установила температуру воды настолько высокую, какую только могла вынести, но и она не смыла изображения в моем мозгу. Похоже мне бы помогла только кислота. Убиваться я не собиралась, поэтому нужно придумать что-то другое в качестве мести. Андрион, вбивающийся в Саманту. Ее улыбка. Звук шлепков его бедер о ее зад. Я точно знала, что чувствую. Разочарование. Ревность? Андриона выбрала не я, и все же он был моим мужем. Я ждала его верности, чтобы он хотел только меня. Хотела, чтобы меня ему было достаточно. Когда я закончила принимать душ, в дверь стучали. Не спеша, завернувшись в полотенце, я прошла в спальню. — Элиса, впусти меня! — послышался голос моего муженька, он явно был в бешенстве. В голосе слышался гнев. Он был зол? Он это сейчас серьёзно?! Уронив полотенце, я надела шелковую ночную сорочку. — Я вышибу дверь, если ты не впустишь меня. Хотела бы посмотреть на это. — Элиса, открой чертову дверь! Усталость была слишком велика, чтобы продолжать играть с ним. Хотелось, чтобы этот день кончился, а сон волшебным образом отнял у меня память. Я открыла дверь, развернулась и пошла обратно к кровати. Дверь распахнулась, ударяясь о стену, и Андрион ворвался внутрь. Схватил меня за руку, яростно прожигая взглядом. Да как он смеет прикасаться ко мне после того, как хватал этими же руками зад той шлюхи? — Не трогай меня! — вскрикнула я, вырываясь из хватки. Он задыхался, глаза были дикими от эмоций. Волосы растрепаны, рубашка неправильно застегнута. Тарим стоял в дверном проеме, Сахат и Шат немного дальше. — Где ты была? — спросил он низким голосом, смотря на меня диким взглядом. Андрион снова потянулся ко мне, и я отшатнулась. — Нет! Никогда больше не трогай меня! Ни тогда, когда используешь те же руки, чтобы прикоснуться к своей шлюхе! — мне было противно от его прикосновений, сразу же захотелось снова побежать в душ и стереть с себя эти прикосновения. Его лицо стало спокойным. — Все вон. Немедленно. Тарим повернулся и еще двое мужчин исчезли из поля зрения. — Где ты была? — Я не изменяла тебе, если ты об этом беспокоишься. Я бы никогда так не поступила. Верность - самое важное в браке. Так что можешь успокоиться, мое тело все еще только твоё. Последние слова я практически выплюнула, яд так и рвался наружу из меня. — Лишь гуляла по городу. — Ты гуляла по Нью-Тауну ночью одна? Я смотрела ему в глаза, надеясь, что он увидит, как сильно я ненавижу его за то, что видела, и как больно мне знать, что он так мало меня уважает. — Ты не имеешь права сердиться на меня, Андрион. Не после сегодняшнего. Ты мне изменял. Андрион рыкнул. — Как я могу изменять, когда наш брак не настоящий? Я даже не могу трахнуть собственную жену. Думаешь, я буду жить как монах, пока ты не решишь, что можешь выносить мою близость? Высокомерная свинья. Он и мой отец убедились в том, чтобы я даже не разговаривала с другими мужчинами до свадьбы. А сами ведут себя как кобели, будто это их последний день жизни и надо перетрахать всё, что только можно! — Не дай Бог. Как я смею ожидать, что мой муж будет мне верен? Как смею надеяться на эту маленькую порядочность?! — сарказм так и рвался из меня, Джи гордилась бы мной. — Я не монстр. Я относился к тебе с уважением. — Уважение? — Мой голос стал выше на пару октав. — Я застала тебя с другой! Да ещё с кем?! С сукой, которая на свадьбе мне всякую мерзость шептала на ухо! Возможно, мне следовало привести первого попавшегося парня и позволить ему трахнуть меня у тебя на виду. Как ты себя почувствуешь? Внезапно он толкнул меня на кровать и навис сверху, мои руки оказались прижаты над головой, для всего понадобилось одно мгновение, я даже моргнуть не успела. Сквозь удушающий страх я произнесла: — Сделай это. Возьми меня, чтобы я действительно могла тебя ненавидеть, — прошипела ему в лицо, смотря прямо в черные глаза. Его глаза были самым страшным, что я видела в жизни. Его ноздри раздувались словно он пытался высосать весь кислород из пространства вокруг нас. Я отвернулась и опустила веки, пусть сделает это, я буду только благодарна за такой сильный предлог для ненависти и мести до конца моих дней. Он тяжело дышал, а хватка на запястьях была слишком тугой, да и я не пыталась вырываться. Сердце стучало о грудную клетку, пока я неподвижно лежала под ним. Он сдвинулся и прижался лицо к моему плечу, тяжело выдыхая. — Боже, Элиса. Я открыла глаза. Андрион отпустил запястья, но держал руки над моей головой. Он медленно поднял взгляд. Гнев исчез с его лица. Он потянулся к моей щеке, но я отвернулась. — Не прикасайся ко мне после нее. Он сел. — Сейчас я собираюсь принять душ, и мы оба успокоимся, а потом я хочу, чтобы мы поговорили. — О чем еще тут можно говорить? — удушающий комок чего-то непонятного подкатывал к горлу. — О нас. Об этом браке. Я опустила руки. — Ты трахался на моих глазах. Думаешь, у этого брака все еще есть шанс? — Я не хотел, чтобы ты видела, — на одно короткое мгновение мне оказалось, что по его лицо я смогла бы что-то прочитать, хотя бы отголосок эмоции, но наваждение быстро прошло. — Почему? Чтобы мог изменять тихо и мирно за моей спиной? — как по мне так это был самый очевидный вариант. Он вздохнул и начал расстегивать рубашку. — Позволь мне принять душ. Ты была права. Я не должен проявлять неуважение, прикасаясь к тебе после всего этого. Я пожала плечами. Прямо сейчас мне думалось, что я никогда больше не захочу его прикосновений, неважно, сколько раз Андрион примет душ. Он скрылся в ванной. Долго лилась вода, шум был успокаивающий, а после всей нервотрепки меня даже начало клонить в сон. Сев у изголовья, я натянула простыни до бедер, и вскоре появился Андрион. Я отвела взгляд, когда он уронил полотенце, надел боксеры и сел рядом со мной спиной к изголовью, не пытаясь ко мне прикоснуться. Некоторое время мы просто сидели в полной тишине, п идее в такие моменты ало знакомым людям становится неловко, и они начинают ощущать потребность разбавить словами это гнетущее молчание. Я не собиралась этого делать. — Ты плакала? — спросил он озадаченным голосом. — Думал, мне будет плевать? — Многие женщины в нашем мире рады, когда их мужья пользуются услугами шлюх или содержат любовниц. Как ты сказала, браков по любви мало. Если женщина не выносит прикосновения мужа, она не будет возражать, чтобы тот позаботился о своих потребностях. Я усмехнулась. — Своих потребностях, — на автомате повторила и закатила глаза, одни тупые отмазки у этих кобелей. — Я не хороший человек, Элиса. И никогда не утверждал обратное. В нашем деле нет хороших. Мой взгляд упал на татуировку над его сердцем. — Знаю, — сухо ему ответила и отвернулась, устремив взгляд на ночной город за окном. Я сглотнула. — Но ты заставил меня поверить, что я могу доверять тебе, и ты не навредишь мне, — призналась мужчине, хоть это и было сложно и он больше не заслуживал правды от меня, как было до этого. — Я никогда не причинял тебе боль. Неужели он и правда не понял? — Было больно видеть тебя с ней. Выражение его лица смягчилось, это я заметила краем глаза. — Элиса, у меня не было ощущения, что ты хочешь переспать со мной. Думал, ты будешь рада, если я не прикоснусь к тебе вообще. — Когда я это сказала? — Когда я сказал, что хочу тебя, а ты отстранилась. И посмотрела с отвращением. — Мы целовались, и ты сказал, что хочешь трахнуть меня больше, чем других женщин. Конечно, я отстранилась. Я не шлюха, которую можно использовать, когда захочется. Тебя никогда не бывает дома. Как мне узнать тебя поближе? Как мне привыкнуть к тебе, к твоим прикосновениям? Мне же просто нужно время… — я посмотрела на Андриона, он выглядел растерянным, явно не понимал, что значит этот мой монолог. Он выглядел расстроенным. Мафиози казались еще более невежественными, чем обычные мужчины, а это ещё и Тёмный мафиози по сути. — Что ты думал? Я ничего подобного не делала. Ты единственный, с кем я целовалась. Ты знал это, когда мы женились. Вы с моим отцом даже убедились, что это так, и, несмотря на это, ожидал, что я, даже ни разу не целовав парня, раздвину перед тобой ноги. Я хотела сделать это медленно. Узнать тебя, расслабиться, чтобы целовать тебя и позаниматься прочими штуками прежде, чем переспать. Мне же страшно, и я тебя даже толком не знаю, прошу пойми меня! Я закусила ноготь на большом пальце, в попытке сдержать слёзы, мне было жалко себя в этот момент. Наконец в выражении его лица появилось понимание. — Прочими штуками? Это какими же? Я подняла взгляд, шутить не было настроения. — Это бесполезно. — Нет, не надо. Он обхватил моё лицо руками и повернул к себе, заставив таким образом смотреть куда он хотел. Андрион усвоил урок. — Понимаю. Для мужчин первый раз не имеет значения, или, по крайней мере, для мужчин, которых я знаю… Я не думал… — он прикрыл глаза, будто собирался с мыслями. — У меня не было такого, чтобы женщина меня не хотела и так открыто отвергала, как это делала ты. — Когда был твой первый раз? — почему-то задала этот вопрос, сама не понимая этого порыва. — Мне было тринадцать, отец решил, что пришло время стать настоящим мужчиной, так как я уже был инициирован. «Ты не можешь быть девственником и убийцей». Вот что он сказал. Андрион холодно улыбнулся. — Он заплатил двум благородным проституткам, чтобы те провели со мной выходные и обучили всему, что знают. — Это ужасно, — меня даже передернуло. Как я уже говорила сотню раз: порой наш мир слишком жесток. А на романтику в нем нет места. — Да, полагаю, так и есть, — тихо согласился Андрион. — Но я был тринадцатилетним подростком, желающим показать себя, к тому же самым молодым членом Нью-Таунского клана Тёмных, и мне не хотелось, чтобы мужчины постарше считали меня мальчиком. По окончании выходных я считал это большим достижением. Сомневаюсь, что проститутки были впечатлены моим выступлением, но сделали вид, что я лучший любовник, который когда-либо у них был. Мой отец, вероятно, доплатил им за это. Потребовалось не так уж много времени, чтобы понять – не все женщины в восторге, когда кончаешь им на лицо после минета. Я сморщила нос, и Андрион усмехнулся. — Да, — пробормотал он и потянулся за прядью моих волос, позволяя ей скользить по пальцу. Непонятно, почему он так всегда делал. — Я сегодня очень волновался. — Беспокоился, что позволю кому-то трахнуть твою собственность? — я помнила, что он говорил о браке Тёмных, но мне хотелось быть противной сейчас, он это заслужил. Маленькая, наивная, но всё же месть. — Нет, — твердо ответил он. — Я знал, знаю и сейчас, что ты верна. Дела с Серыми обостряются. Если бы они добрались до тебя… — Он покачал головой. — Этого не произошло. — И не произойдет. Я просто боялся, что тебе могут причинить боль и это будет по моей вине. Я отстранилась от его руки, что двигалась от волос к горлу. Мне не хотелось его прикосновений. Он вздохнул. — Ты намерена все усложнить, не так ли? — Я пристально на него посмотрела. — Прости за то, что сегодня увидела. — Но ты не сожалеешь о том, что сделал. Он выглядел раздраженным. — Я редко извиняюсь. И если говорю подобное, то абсолютно серьезно. Мы оба приняли неверные позиции: я думал, что для тебя так будет лучше, а ты же хотела всё делать в нормальном темпе… Но главное, что мы не говорили о наших желаниях друг с другом. — Может, стоит говорить это почаще. Он глубоко вдохнул. — Для тебя нет выхода из этого брака, как и для меня. Ты действительно хочешь быть несчастной? Я хочу попытаться наладить между нами мост нормальных отношений, я не говорю о любви, но хотя бы давай попытаемся. Прости меня, я был идиотом и должен был с тобой поговорить, как и ты со мной. Он прав. Выхода не было. А даже если бы и был, зачем? Мой отец выдал бы меня замуж за другого мужчину. Может, за такого, как у кузены, старого, мерзкого борова от вида которого тошнит. Не имеет значения, как сильно хотелось это отрицать, но я могла себе представить развитие чувств к тому Андриону, которого видела в ресторане. Не будь это так – его другая сторона так сильно не ранила бы, это я понимала и принимала. Когда он касался моих волос или целовал, обнимал меня ночью, я чувствовала, что хочу в него влюбиться. Хотелось бы мне ненавидеть его всем сердцем. Будь Джианна на моем месте, она бы предпочла прожить жизнь в несчастье, ненавидя своего мужа, чем доставить удовольствие ему и нашему отцу, проявив заботу о супруге. — Нет, выхода нет, — сказал я. — Но я не могу притворяться, что никогда не видела тебя с ней. — Я не жду от тебя этого, но давай представим, что наш брак начинается сегодня. Чистый старт. — Это не так просто. Что насчет нее? Сегодня ты был с ней не в первый раз. Ты ее любишь? — Мой голос дрожал, когда я задавала вопрос. Андрион, конечно, заметил это. Он смотрел на меня, словно на головоломку, которую не мог разгадать. — Любовь? Нет. У меня нет чувств к Саманте, — он выдал это без секундной заминки. — Тогда почему ты продолжаешь спать с ней? Только честно. — Потому что она знает, как сосать член, и хорошо трахается. Достаточно честно? Я покраснела. Андрион провел пальцем по моей щеке. — Люблю, как ты краснеешь, когда я говорю что-то грязное. Не могу дождаться, чтобы увидеть твой румянец, когда сделаю с тобой что-нибудь грязное. Почему он не может перестать трогать меня? — Если действительно хочешь дать шанс этому браку, если хочешь сделать когда-нибудь что-то грязное со мной, прекрати встречаться с другими. Может, остальным все равно, но я не позволю прикасаться к себе, пока есть кто-то еще. Мне просто противно от этого. Андрион кивнул. — Обещаю. С этого момента я касаюсь только тебя. Я рассматривала его. — Саманте это не понравится. — Кого волнует, что она думает? — Андрион усмехнулся, а я осознала, что вопрос действительно глупый. — Разве ее отец не доставит тебе неприятностей? — Мы оплачиваем его кампании, и у него есть сын, идущий по его стопам, которому вскоре понадобятся наши деньги. С чего бы ему волноваться о дочери, которая годится только для шопинга и удачного замужества? То же самое можно сказать обо мне, да о любой другой женщине в нашем мире. Сыновья могут пойти по стопам отца, они могут стать членами мафии. Я все еще помню, как праздновал отец, когда узнал, что его четвертым ребенком будет сын. — Она, наверное, надеялась, что ты будешь тем мужчиной. — Мы не заключаем браки с чужаками. Никогда. Она знала, и не похоже, что она была единственной, кого я трахал. Я посмотрела на него. — Ты сам сказал. У тебя есть потребности. Как ты можешь говорить, что не изменишь мне в ближайшее время, если устанешь дожидаться, пока я пересплю с тобой? Андрион задумчиво наклонил голову, прищурив глаза. — Ты собираешься заставить меня дожидаться? — Думаю, у нас разное понимание слова «дожидаться», — я улыбнулась. — Я не отличаюсь терпением. Если это значит год… Он замолчал. Я не могла поверить своим ушам. — Что ты хочешь, чтобы я сказал, Элиса? Я убиваю, шантажирую и мучаю людей. Я босс Тёмных, которые делают то же самое, если прикажу. Вскоре я буду главой Нью-Таунской Семьи, лидером самой могущественной преступной организации на восточном побережье и Тёмных, по совместительству. Ты думала, что я возьму тебя силой в первую брачную ночь, а теперь злишься, потому что не хочу ждать месяцы, чтобы переспать с тобой? Я закрыла глаза. — Нет, я не этого жду. Я хочу от тебя попытки выстроить со мной нормальные отношения, постепенно… Давай попытаемся действовать шаблонно! Например, у нас было одно свидание! Ты был откровенен со мной буду и я: ты меня привлекаешь, я уже не шарахаюсь от твоих прикосновений так как знаю, что ты не хочешь причинить мне боль… Я хочу, чтобы между нами было доверие. А пока мы можем лечь спать, мы оба устали, — сама протянула руку и прикоснулась к его щеке, смотря в черные глаза, не отрывая взгляда. Было поздно или, точнее сказать, очень рано. — Нет, — сказал Андрион, касаясь моей талии. — Я хочу понять. Я твой муж. Ты не такая, как другие девушки, которые могут выбирать мужчину, с которым потеряют невинность. Ты боишься, что я буду груб с тобой из-за того, что сегодня увидела? Не буду. Я говорил, что хочу, чтобы ты извивалась подо мной от удовольствия. Если этого не произойдет, когда я возьму тебя впервые, то я заставлю тебя кончать так часто, как ты захочешь, используя язык и пальцы, и буду так делать до тех пор, пока ты не кончишь, когда буду в тебе. Я не возражаю двигаться медленно, но чего ты хочешь ждать? Я наблюдала за ним сквозь полуопущенные веки. «Я хочу ждать того, что никогда не произойдет: чтобы захотел заняться со мной любовью, а не брать, словно я твоя собственность». Часть меня не хотела соглашаться на меньшее, а другая понимала, что должна. «Любовь — это то, на что надеются девушки, когда молоды, это то, чего жаждут женщины, когда лежат ночью без сна, и то, что они получат лишь от детей. У мужчин нет времени на такие понятия». Так всегда говорил мой отец. — Я не заставлю тебя ждать месяцами, — ответила я вместо того, что действительно хотела сказать, и умостившись поудобнее, отвернулась закрыв глаза. Я была выжата как лимон.