Он замер. Его глаза всё ещё горели. Но в них появилась… мысль.
Он отпустил мои волосы. Я рухнула вниз, словно кукла.
Он фыркнул — и его голос стал вдруг липко-сладким:
— Вот и славненько.
Пауза.
И вдруг — иглой в сердце:
— А как же ты, милая, собираешься закрыть долг?.. Хм?..
— Я хоть займу… закрою долги… и ты меня отпустишь! — прохрипела я, почти не своим голосом.
Мои губы дрожали. Слова давались с трудом. Я не знала, как. Не знала, где. Но знала одно: мне нужно выбраться отсюда. Любой ценой.
Он скользнул по мне краем глаза — медленно, хищно. И вдруг рассмеялся. Смех был низким, холодным. Не весельем — наслаждением.
— Я уже хотел тебя в бордель сдать, милая, — сказал он с мерзкой ухмылкой. — Ещё немного — и ты бы там уже стояла у витрины. Но, видишь, ты вовремя заговорила.
У ме
