Тени Чернолесья

Глава 2: Дорога в никуда

Автобус скрылся за поворотом, оставив Арину на краю мира. Проселочная дорога, петлявшая между чахлыми березами, напоминала змею, сбросившую кожу — асфальт рассыпался в щебень, а по обочинам чернели провалы, заполненные мутной водой. Воздух пах прелыми листьями и чем-то металлическим, будто в радиусе километра растаяла гигантская батарейка.

Арина поправила рюкзак, проверяя карманы в сотый раз: фонарь, нож, компас, который упорно показывал на запад, независимо от поворотов. Бабушкин ключ висел на шее, холодный металл жгёл кожу через футболку. Она двинулась вперед, сверяясь с распечаткой координат. GPS на телефоне давно превратился в мозаику из пикселей, изображавшую абстрактное искусство.

Первые полчаса лес вел себя прилично. Сквозь редкие кроны пробивался бледный солнечный свет, на тропинке попадались следы кабанов да обглоданные шишки. Но чем дальше, тем чаще Арина ловила себя на том, что оборачивается. Ощущение, будто за спиной кто-то повторяет каждое движение с задержкой в полсекунды, нарастало с каждым шагом.

— Паранойя, — пробормотала она, спотыкаясь о корень, которого секунду назад не было.

Корень. Черный, скрученный спиралью, будто дерево пыталось вырваться из земли. Арина наклонилась, чтобы рассмотреть странную вмятину на коре — отпечаток, напоминающий человеческое лицо с открытым ртом. Из глазницы сочилась смола, густая и темная, как запекшаяся кровь.

— Привет, красавчик, — она ткнула в смолу веткой. Капля упала на ботинок, оставив пятно, которое начало пузыриться. Арина отпрянула, вытирая подошву о мох. За спиной хрустнула ветка.

Она замерла, сжимая нож. Ветер донес запах горелой кожи.

— Катя? — окликнула Арина, зная, что это глупо.

В ответ заскрипели стволы. Березы качались в такт, хотя воздух был неподвижен. Тени от их ветвей ползли по земле, сплетаясь в узоры, напоминающие руны. Одна из теней дернулась, отделившись от ствола, и метнулась в кусты.

— Кто здесь? — голос Арины прозвучал слишком громко, нарушая гнетущую тишину.

Из-за камня выполз дымчатый туман. Не рассеиваясь, он обвил ноги, холодными щупальцами пробираясь под джинсы. Арина зашагала быстрее, но туман поспевал за ней, сгущаясь в фигуры. На мгновение ей показалось, что в клубах пара мелькнула спина в красной куртке — точно такой же, какую Катя взяла в экспедицию.

— Кать! — бросилась Арина за миражом, сбивая паутину с лица.

Туман рассеялся, открывая поляну. Посреди, у подножия валуна, покрытого лишайником, лежал рюкзак. Катин рюкзак. Арина узнала нашивку с логотипом клуба сталкеров — стилизованный глаз в треугольнике.

Она присела на корточки, дрожащими руками расстегивая молнию. Внутри пахло мятной жвачкой и порохом — фирменный коктейль сестры. Карта местности с пометками, фляга с засохшим на горлышке чаем, блокнот в кожаном переплете. Арина открыла первую страницу и увидела свою фотографию. На обороте детским почерком Кати: «Если что — она знает дорогу».

— Идиотка, — выдохнула Арина, прижимая блокнот к груди. Слезы подступили к горлу, но их перебил звук.

Хруст. Тот самый, что слышала у корня. Теперь он раздавался со всех сторон, будто лес скрипел зубами. Арина вскочила, роняя блокнот. Страницы раскрылись, и ветер начал листать их, все быстрее, пока бумага не запела тонким голосом.

— Прекрати! — закричала Арина, хватая блокнот. Страницы впились в пальцы, как сотни бумажных лезвий. Она вскрикнула, выпуская блокнот, который взмыл в воздух, превратившись в стаю мотыльков с пепельными крыльями.

Мотыльки кружили над поляной, выкладывая в воздухе слова: «БЕГИ».

Земля дрогнула. Из-под валуна хлынула черная жижа, с треском ломая корни. Арина рванула прочь, спотыкаясь о камни, которые теперь выпирали из почвы, как позвонки гигантского змея. Воздух звенел, будто наполненный невидимыми пчелами. Она добежала до ручья, но вода в нем текла вверх, взбираясь по склону холма.

— Не может быть, — прошептала Арина, наблюдая, как форель плывет против течения, ее чешуя покрыта тем же лишайником, что и зловещий валун.

За спиной грохнуло. Валун раскололся, выпуская облако спор. Они оседали на кожу, вызывая зуд, и Арина почувствовала, как мысли становятся вязкими, как будто кто-то влил патоку в ее сознание. Образы Кати смешивались с тенями: вот сестра машет ей из-за деревьев, вот ее силуэт растворяется в клубах дыма, а вот она стоит спиной, шея неестественно вывернута…

— Не реально. Это не реально, — Арина ущипнула себя за руку, но видения не исчезли. Она побежала вдоль ручья, не замечая, как берега смыкаются, образуя туннель из сплетенных корней.

Туннель вел вниз. Воздух становился гуще, каждый вдох обжигал легкие. Арина нащупала фонарик. Луч выхватил из тьмы стены, покрытые резьбой: люди с ветвями вместо рук, существа с паучьими глазами, пожирающие собственные тени. Вдруг луч дрогнул, осветив конец туннеля.

Там стояла Катя.

— Сестренка… — голос Кати звучал как скрип несмазанных петель.

Арина замерла. Катя повернулась, и свет фонаря упал на ее лицо. Кожа была прозрачной, как пергамент, сквозь нее просвечивали черные прожилки. Глаза — два уголька в снегу — горели лихорадочным блеском.

— Ты не должна была приходить, — прошипела Катя, ее пальцы впились в плечи Арины, холодные как могильный камень.

Боль пронзила тело, и Арина вырвалась с криком. Фонарь упал, стекло разбилось, и тьма поглотила туннель. Когда зрение адаптировалось, она увидела — Катя исчезла. На земле остались лишь следы босых ног, ведущие в глубь туннеля. Каждый отпечаток заполняла густая жидкость, пульсирующая слабым свечением.

Арина пошла за следами. Корни под ногами шевелились, цепляясь за шнурки. Где-то впереди завыл ветер, но звук напоминал смех. Туннель расширился, открывая пещеру с куполом из сплетенных ветвей. В центре на каменном постаменте лежал дневник Кати, обернутый цепями. Страницы шелестели, хотя воздуха здесь не было.

Она протянула руку. Цепи с лязгом разомкнулись, и дневник взлетел, раскрываясь на середине. Чернила на страницах задвигались, складываясь в слова: «Они в твоей голове. Вырежи их. Вырежи, пока не поздно».

— Что за бред… — Арина захлопнула дневник, но буквы проступили сквозь обложку, жгли ладони.

Из-за спины донесся шорох. Она обернулась и увидела их — фигуры в плащах из мха, с капюшонами, скрывающими лица. Их руки, слишком длинные и суставчатые, указывали на Арину. Беззвучный шепот заполнил пещеру, вибрируя в костях.

Один из существ шагнул вперед. Капюшон упал, открывая лицо. Вернее, то, что его имитировало — сплетение корней, образующих пародию на человеческие черты. В пустой глазнице шевелился гриб-тремелла, его желеобразные щупальца тянулись к Арине.

Она бросилась назад, в туннель. Существа не преследовали, лишь их смех эхом отдавался в ушах. Арина бежала, пока не врезалась в преграду — стену из сплошных корней.

— Нет. Нет, нет, нет! — она била по дереву кулаками, пока кровь не окрасила кору.

Корни раздвинулись с противным хрустом. За ними — церковь. Та самая, с полуразрушенными стенами и колоколом, покрытым мхом. Но теперь над входом висел не колокол, а Катя. Ее тело качалось на корне, обвившем шею, лицо синее, язык высунут. Глаза открылись, губы шевельнулись:

— Ты опоздала.

Арина закричала. Крик разорвал пелену кошмара. Она оказалась на земле у входа в туннель, сжимая в руках дневник. Ни пещеры, ни существ, ни… Кати. Только холодный пот на спине и вкус меди во рту.

Вдалеке прогремел гром. Первые капли дождя упали на обложку дневника, смывая часть надписи. Теперь там читалось: «Игра только начинается».

Арина встала, пряча дневник в рюкзак. Где-то в глубине леса завыл колокол. Не настоящий — звук напоминал стон раненого зверя. Она посмотрела на компас. Стрелка бешено вращалась, пока не замерла, указывая прямо в сердце Чернолесья.

— Ладно, — прошептала Арина, вытирая грязь с лица. — Покажи, на что способен.

Дождь усилился, превращая тропу в болото. Каждый шаг давался с усилием, будто земля не хотела отпускать ее ноги. Арина шла, повторяя как мантру: «Не верь теням. Не отвечай на голоса. Иди до конца».

Но когда впереди мелькнул красный огонек — крошечный, как светлячок, — она последовала за ним. Разум кричал, что это ловушка, но ноги двигались сами. Огонек привел ее к оврагу, где на дне лежал скелет в истлевшей одежде. В костлявой руке — фонарь с красным стеклом.

Арина спустилась, цепляясь за корни. На черепе болталась кожаная бирка с именем: «М. Волков». Дедушка. Пропавший в Чернолесье тридцать лет назад.

— Не может быть… — она протянула руку, но скелет рассыпался в прах. Фонарь упал, стекло разбилось, и из него выползла тень. Не простая — плотная, маслянистая, с глазами как щели в реальности.

Тень заговорила голосом деда: «Беги, глупышка. Ты следующая».

Арина не помнила, как выбралась из оврага. Она бежала, пока легкие не начали гореть, пока ветки не исцарапали лицо в кровь. Тень преследовала, шепча обрывки семейных тайн, о которых не мог знать никто.

Когда силы покинули ее, Арина рухнула у подножия сосны. Сквозь слезы она увидела, как тень обвивает ствол, сливаясь с корой. Дерево затрещало, его ветви согнулись, образуя арку. За ней виднелась поляна с полуразрушенной церковью — вход в самое сердце кошмара.

Арина достала нож. Лезвие дрожало в такт ее сердцу. Где-то за аркой завыл ветер, и в этом звуке слышалось имя: «А-ри-на…»

Она переступила порог.