Тени Чернолесья

Глава 4. Часть 2. Тени с зубами

— Какого Хранителя? Что происходит?

Но Катя уже таяла, как дым. Ее последние слова смешались с журчанием реки:

— Они используют наш страх, чтобы войти в мир. Останови…

Вода взметнулась, смывая видение. Арина осталась одна, сжимая в руках нож, лезвие которого покрылось ржавыми пятнами.

Подъем из каньона занял часы. Руки кровоточили от острых камней, ноги дрожали от напряжения. Но мысли гнали вперед — Катя жива. По крайней мере, ее призрак живет в этом кошмарном лесу.

Наверху, среди деревьев, Арина нашла тропу. Не естественную — камни были уложены ровными рядами, образуя дорогу. На некоторых лежали предметы: сломанный компас, пустая фляга с гравировкой «М.В.» — Михаил Волков, дед.

Тропа привела к каменной арке, поросшей мхом. Над сводом висели кости, сплетенные в подобие люстры. За аркой начинался лабиринт — стены из черного камня, покрытые влажным блеском.

Арина достала дневник Кати. Страницы сами открылись на схеме лабиринта, но линии двигались, перестраиваясь.

— Ну конечно, — она усмехнулась истерически. — Меняющийся лабиринт. Как в мифе о Минотавре.

Но вместо Минотавра здесь были Оборотни. Она знала — их пение доносилось из глубины лабиринта, смешиваясь со скрипом камней.

Первый поворот. Второй. Стены сдвигались, заставляя идти в обход. Арина оставляла царапины ножом на камнях, но они затягивались, как раны.

На третьем повороте она наткнулась на тело. Вернее, на то, что от него осталось — скелет в истлевшей одежде, обвитый корнями. В костлявой руке был зажат пистолет. Арина подняла оружие — советский ТТ, покрытый ржавчиной. Патроны в магазине проросли грибами.

— Спасибо, не надо, — бросила она пистолет, когда сзади раздался шорох.

Оборотень. Всего один. Он плыл по коридору, его «лицо» теперь имело подобие черт — впадины глаз, дыру рта. Арина направила фонарь. Существо зашипело, но не отступило.

— Новый трюк? — она попятилась.

Оборотень издал звук, похожий на скрежет. Из его груди вырвался голос Кати:

— Он учится. Приспосабливается. Скоро свет не поможет.

Арина выстрелила лучом фонаря прямо в «лицо». Оборотень взвыл, рассыпаясь, но из-за поворота появились еще трое.

Она побежала. Коридоры множились, стены смыкались, едва она проходила. Пение теперь звучало со всех сторон, проникая в кости.

В тупике Арина наткнулась на статую. Каменная фигура человека с головой волка, держащего чашу. В чаше плескалась черная жидкость. Надпись на постаменте гласила: «Пей, и увидишь истину».

Она уже поднесла чашу к губам, когда вспомнила слова Кати у Реки Забвения. Арина швырнула чашу в стену. Жидкость брызнула на камень, и там, где она попала, проступили фрески — люди в черных одеждах, приносящие в жертву девушку, похожую на Катю.

Грохот заставил обернуться. Стена в конце коридора рухнула, открывая проход. Арина кинулась туда, не раздумывая.

Она выбежала на поляну, где стоял дом. Нет, не дом — точная копия бабушкиной дачи. Но дерево было черным, окна забиты досками снаружи, а из трубы валил черный дым.

На крыльце сидела кукла. Тряпичная, с вышитыми глазами, точь-в-точь как у Арины в детстве. Во рту у нее был зажат клочок бумаги:

«Они в доме. Они везде».

Дверь скрипнула, приглашая войти. Арина посмотрела на метку на руке — спираль теперь достигала локтя.

— Ладно, — она распахнула дверь. — Покажи, что там.

Внутри пахло пеплом и детством. На столе стоял торт с шестью свечами — ей было шесть, когда пропал дед. На диване лежала мамина шаль. Но все было покрыто слоем черной пыли, а на стенах висели фотографии…

Арина подошла ближе. На снимках она и Катя в разных возрастах, но на всех фото их лица были зачеркнуты кровавыми крестами.

Скрип половиц. Арина медленно обернулась.

В дверном проеме стояла она сама. Точная копия, но с глазами как у Оборотней — пустыми, бездонными.

— Ты должна остаться, — сказало существо ее голосом. — Мы станем едины.

Арина ударила ножом. Клинок вошел в грудь двойника, но вместо крови хлынул пепел. Существо рассмеялось, его рука превратилась в коготь.

— Твоя очередь, — прошипело оно.

Арина рванула на второй этаж, в свою бывшую комнату. Заперев дверь, она прислонилась к ней, слушая, как двойник поднимается по лестнице.

В комнате все было как раньше. Куклы, книжки, рисунки на стенах. Но на детских рисунках изображались кошмары — лес с глазами, люди с ветвями вместо рук, черная спираль…

Стена содрогнулась от удара. Дверь треснула.

Арина заметила люк под кроватью — тот самый, что вел на чердак в реальном доме. Она отодвинула кровать, открыла люк. Лестница вела вверх, в темноту.

Последний удар выбил дверь. Двойник вошел, его тело начало расползаться, превращаясь в Оборотня Пустоты.

Арина полезла на чердак. Люк захлопнулся за ней, и она уперлась в крышку. Внизу завыли, когти скребли по дереву.

Чердак был пуст. Только сундук в углу. Арина открыла его — внутри лежал дедовский охотничий нож в ножнах, обернутых берестой. На клинке выгравированы руны.

— Серебро, — вспомнила она бабушкины рассказы. — Они боятся серебра.

Люк взорвался щепками. Оборотень полез на чердак. Арина выхватила нож, клинок блеснул лунным светом.

Существо зашипело, отступая. Арина нанесла удар — серебро впилось в дымчатое тело. Оборотень взвыл, рассыпаясь в пепел.

Остальные твари ревели внизу, но не решались подняться. Арина подбежала к окну — оно вело на крышу. Она выбила раму, выбралась наружу.

Лес раскинулся внизу, черный и бесконечный. Где-то там была Катя. Где-то там был выход.

Арина спрыгнула с крыши в кусты. Приземлившись, она побежала прочь от дома, не оглядываясь. Метка на руке горела, указывая направление.

Она бежала до тех пор, пока ноги не подкосились от усталости. Упав на колени, Арина увидела перед собой пещеру. Над входом висел череп лося, украшенный черными свечами. Внутри горел огонь.

— Хранитель, — вспомнила она слова Кати.

В пещере пахло дымом и полынью. На камне у костра сидел старик в плаще из мха. Его лицо было покрыто шрамами-рунами, а вместо глаз горели угольки.

— Ты опоздала, — сказал он, не поворачивая головы. — Они уже в пути.

— Кто? — Арина встала, все еще сжимая серебряный нож.

Старик указал на огонь. В пламени танцевали тени — сотни Оборотней, марширующих через лес к границам мира. Среди них мелькнул знакомый силуэт в красной куртке.

— Катя…

— Она ведет их, — старик повернулся. Его глазницы были пусты, но Арина чувствовала взгляд. — Чтобы остановить, ты должна занять ее место.

— Нет! — Арина отступила к выходу. — Я заберу ее отсюда!

Старик рассмеялся — звук, как падающие камни.

— Ты уже часть ритуала. Спираль растет. Когда она достигнет сердца… — он указал на ее руку.

Арина взглянула — метка теперь доходила до плеча.

— Как остановить?

— Убей источник. Убей Пробуждающегося.

— Где он?

Старик встал, его плащ рассыпался, обнажая тело, сросшееся с корнями.

— В храме. Под нашими ногами. Но путь заперт семью печатями.

— Как открыть?

— Кровью. — Он повернулся к стене, где висели семь каменных дисков. — Кровью Волковых.

Арина подошла ближе. На дисках были вырезаны символы: спираль, глаз, дерево, тень, кровь, кость, сердце.

— Каждая печать требует жертвы, — голос старика стал глухим, будто доносился из-под земли. — Ты готова заплатить цену?

За спиной Арины завыл ветер, принеся запах пепла. Где-то вдали запели Оборотни.

Она посмотрела на серебряный нож, затем на метку, ползущую к сердцу.

— Что я должна сделать?

Старик протянул руку, в которой лежал кинжал из черного обсидиана.

— Начни с первой печати.

Арина взяла кинжал. Лезвие было холодным, как космическая пустота.

— Какая печать?

— Спираль, — он указал на первый диск. — Символ бесконечности.

Арина поднесла кинжал к ладони. Старик кивнул.

— Кровь Волковой откроет путь.

Она вздохнула и провела лезвием по коже.