"Чёрная Маркиза"

  * * * -- Дидье, что там за шум внизу? Глубокий женский голос музыкой прозвучал в маленькой убогой комнатушке над трактиром "Голова быка". Дидье вздохнул, с неохотой поднявшись с разворошенной постели, и босиком прошлёпал к двери. Постоял, прислушиваясь, и махнул рукой. -- Мальчишка капитана Грира, канонир, затеял скандал, Маркиза. -- Эдвард Грир? Грир-Убийца? Он здесь? -- В голосе женщины прозвенели тревога и негодование. "Но не страх", -- с гордостью подумал Дидье, оборачиваясь и встречая твёрдый взгляд её серых огромных глаз. В этом мелодичном голосе и в этих ясных глазах не было страха даже тогда, когда Тиш стояла с пистолетами в обеих руках на палубе "Чёрной Маркизы", бестрепетно встречая надвигавшийся на них испанский корвет. -- А что там с мальчиком? -- нетерпеливо спросила она. Дидье, вернувшись к постели, пожал плечами, натянул через голову свою рубаху и сладко зевнул. После того, что только что творилось в этой постели, им обоим стоило бы поспать хотя бы часок. Так нет же... Чтоб черти забрали этого Грира и его любовничка! Дидье кое-как пригладил свои взлохмаченные русые вихры и вздохнул: -- Не знаю, где уж подобрал его Грир, но ему не удалось сломать этого Морана. Вон как разоряется. Отчаянный молокосос... Да оставь ты их, что тебе за дело до них, Маркиза? Patati-patata! Чепуховина! У Грира и без того к тебе старые счёты... -- безнадёжно пробормотал он, завороженно наблюдая за тем, как она, прекрасная в своей смуглой жаркой наготе, встаёт с кровати и ищет сорочку в ворохе сброшенной на пол одежды. Каждый раз они так торопились оказаться в постели, словно этот раз был оследним. "Когда-нибудь так оно и будет", -- мрачно подумал Дидье, но тут же, по своему обыкновению, прогнал эту мысль. Старпом "Чёрной Маркизы" Дидье Бланшар свято верил, что позволять себе дурные мысли -- значит накликать беду. Он всегда жил одним днём, не задумываясь о том, что было вчера и будет завтра. Кюре их деревенского прихода в Квебеке, отец Гийом, давным-давно прочёл ему одно место из Священного Писания, и Дидье запомнил его наизусть. "Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своём: довольно для каждого дня своей заботы". Так что он, Дидье Бланшар, жил как надо -- по заповедям Господним. Пока он размышлял обо всём этом, Тиш надела сорочку, панталоны, кружевные чулки и встряхнула своё вишнёвое атласное платье. -- Дидье? -- пропела она, лукаво взглянув на него. -- Ты там что, окаменел? Одна часть его тела уж точно окаменела вновь. Тиш провела тёплыми пальцами по его скуле, ласково заглянув в растерянные зелёные глаза. -- Зашнуруй мне корсаж, -- попросила она, поворачиваясь к нему спиной и проворно собирая чёрные шёлковые кудри в тяжёлый узел на затылке. -- Пожалуйста. Глубоко вздохнув, Дидье нехотя дёрнул за ленточки корсажа, жадно глядя на её обнажившуюся гибкую шею и хмуро гадая, как же он теперь застегнёт собственные штаны. Ответ был ясен, как день -- с трудом. Хмыкнув, он в очередной раз мысленно пожелал, чтобы Морской Хозяин вогнал свой трезубец прямо в глотки Гриру и его красавчику, так не вовремя затеявшему свару. Ну или в задницы. Вот то, чего они оба как раз заслуживают. Кое-как натянув штаны, Дидье заботливо распихал по карманам весь арсенал, выданный ему Лукасом перед отправкой на берег. Если в трактире начнётся заварушка, этот самый арсенал им ох как пригодится. Patati-patata! Дидье Бланшар всегда полагался на милость судьбы, как на милость женщины.   * * * -- Вы, проклятые трусы, вы же знаете, что я лучший канонир на этом побережье Атлантики! Неужели никто из вас не хочет меня нанять?! Услышав в ответ взрыв грубого хохота, Моран до крови закусил губу.. -- Главное, что Грир-Убийца тебя хочет, а мы не хотим ему перечить, малыш, -- наконец прогудел густым басом Ульф, капитан корвета "Наяда", и, залпом осушив свою кружку эля, со стуком поставил её на стол. Жаклин Делорм, владелица брига "Сирена", тонко улыбнулась, поправляя золотисто-рыжие локоны. Из-под полуопущенных ресниц она пристально разглядывала Грира, молча наблюдавшего за действом. Жаклин задумчиво повертела браслет на тонком запястье. У неё были свои планы относительно Грира, и она пока не могла определить, как в них вписывается Моран Кавалли, имеет ли этот красавчик какое-то значение для Грира или это просто очередная его игрушка. Жаклин покривилась -- брезгливо и незаметно. -- Никто здесь не станет перечить Убийце, -- с готовностью поддакнул Ульфу Сильвестр, штурман "Свирепого". -- Так что, парень, брось разоряться без толку, пей свой ром и возвращайся на "Разящий". -- Никогда! -- крикнул Моран, судорожно сжимая кулаки и сверкая глазами. -- Понял, Грир? Никогда! Сам Грир, сидя тут же за столом в углу, наблюдал за всем этим действом с лёгкой усмешкой на загорелом хищном лице. Он был уверен, что мальчишка никуда не денется. Завсегдатаи трактира и без него, Грира, прекрасно объяснили Морану сложившийся расклад. Никто из них не посмеет перейти ему дорогу и взять мальчишку канониром на свой корабль, потому что не захочет навлечь на себя месть Грира-Убийцы. Все знали, что у капитана "Разящего" нет врагов -- ибо они очень быстро отправлялись к праотцам. Так что мальчишка побесится-побесится и вернётся к нему на корабль. Ему просто нравилось беситься, вот и всё. Грир неожиданно задумался над тем, какая подоплёка кроется под неистовым желанием Морана уйти от него. Ну да, в первую их ночь он взял его силой и хитростью, опоив и связав. Но ведь после этой первой бешеной ночи были и другие, когда мальчишка приходил к нему сам. Сам! Грир мотнул головой и насмешливо осведомился: -- Чем ты недоволен, Моран? Парень стремительно повернулся к нему, как готовая к броску кобра. Синие глаза его пылали. -- Я тебе не раб! Я свободен и желаю уйти! -- Желай на здоровье, -- с ленивой издёвкой протянул Грир, неторопливо отпивая глоток рома из своей кружки. -- Но никто здесь не возьмёт тебя канониром. Разве что ... -- он выдержал долгую паузу, -- шлюхой в этот кабак. Раздался новый взрыв громового хохота, и сам капитан "Разящего", не выдержав, тоже торжествующе рассмеялся. Но смех его оборвался, как и шум вокруг, едва Грир почувствовал у горла ледяное острие кинжала. Мальчишка и вправду был быстрым, как змея, подумал Грир со странной гордостью. Глядя в его сузившиеся синие глаза, ставшие сейчас почти чёрными, он медленно проговорил: -- Ну давай, Моран, сильнее, чего ты ждёшь? Сильнее! Вот что хрипел мальчишка прошлой ночью, выгибаясь под ним. И по тому, как дрогнуло что-то в глазах Морана, Грир понял, что и тот это вспомнил. -- Мне нужен канонир, -- прозвенел вдруг над их головами ясный женский голос. Наступила мёртвая тишина. И в этой тишине Моран медленно отнял клинок от шеи Грира, зачарованно глядя вверх, на лестницу, ведущую в комнаты над трактиром. На ступеньках этой лестницы стояла молодая женщина в вишнёвом, расшитом золотом атласном платье, вскинув черноволосую голову так, словно её венчала невидимая корона. Золотисто-смуглая кожа её сияла в свете ламп, сияли и огромные глаза цвета дымчатого топаза. Оглядев всех присутствующих, окаменевших, как в последней мизансцене спектакля, она не спеша начала спускаться по ступенькам, постукивая каблучками. -- Маркиза! -- испуганно и восторженно выдохнул кто-то рядом с Мораном. -- Чёрная Маркиза! Ведьма! -- подхватили и другие. Жаклин Делорм снова брезгливо скривила губы, теперь уже в открытую. Она не могла спокойно смотреть на то, как лихие корсары при виде этой никчемной развратной кошки превращались в раскисших на солнце медуз. Под гул возбуждённых голосов маркиза Летиция Ламберт невозмутимо прошла среди поспешно расступавшихся гуляк и остановилась прямо перед Гриром, возле которого в оцепенении замер Моран. Следом за ней, не отставая ни на шаг, шёл парень лет двадцати трёх, высокий, русоволосый и ладный. Его правая ладонь лежала на рукояти пистолета за поясом, прищуренные зелёные глаза зорко следили за всем вокруг, но на губах играла беспечная ухмылка. Грир прекрасно знал, что и в разгаре боя, и в разгаре развесёлой попойки, и с петлёй палача на шее этот чертяка Дидье будет так же бесшабашно улыбаться. "И с такой же улыбкой умрёт за свою Маркизу", -- горько подумала Жаклин. Сердце её больно сжалось. Грир неторопливо стёр батистовым платком струйку крови с шеи, куда только что упиралось острие ножа Морана, и так же неторопливо поднял густые брови: -- Ты собираешься лишить меня канонира, Маркиза? Это несправедливо. Их глаза встретились -- её, глубокие, светлые и ласковые, как тихое озеро, и его, тёмные и грозные, как ночь перед штормом. -- Я заплачу за него выкуп, Грир, -- напевно проговорила Тиш, таинственно улыбаясь уголками ярких губ. -- Но сначала... Повернувшись, она мягко взяла онемевшего Морана за подбородок: -- Ты в самом деле хочешь уйти от него, мальчик? Теперь в её топазовые глаза впился отчаянный синий взгляд Морана. -- Да! -- сглотнув, сипло отозвался он и вывернулся из её пальцев, настороженно отпрянув в сторону. -- Да, хочу! Она ещё несколько мгновений смотрела в его полные мольбы и злобы глаза, сверкавшие из-под прядей спутанных тёмных волос, а потом кивнула и вновь обернулась к Гриру: -- Ну что же... Какой выкуп ты хочешь за своего канонира, Грир-Убийца? -- Может быть, тебя, Маркиза? -- растягивая слова, осведомился Грир и хищно усмехнулся. Жаклин начала решительно проталкиваться вперёд. Она должна была наконец обратить на себя внимание Грира. О, мужчины! Почему все они думают не головой, а тем, что ниже пояса?! Опустив длинные ресницы, Тиш с улыбкой качнула головой: -- Я покажу тебе то, что по-настоящему ценно. И в её смуглых пальцах, как по мановению ока, возник камень, равного которому ещё не видели здесь -- бриллиант величиной с голубиное яйцо, остро просиявший всеми своими гранями. Раздался общий восторженный и изумлённый стон. А Грир, отбросив свою напускную ленцу, молнией вскочил с места и, упёршись кулаками в стол, свирепо прорычал: -- Ты обезумела, женщина?! Ты собираешься отдать за этого сопляка алмаз, который стоит дороже десятка галеонов с полным вооружением?! -- Да, -- всё с той же загадочной улыбкой подтвердила Тиш. -- Ты показываешь его всем, -- Грир зловеще понизил голос, -- всем бродягам в этой вонючей дыре, в то время, как тебя защищает всего лишь один такой же молокосос?! -- Да, -- серьёзно кивнула Маркиза, а Дидье искренне и заразительно расхохотался, блеснув глазами. -- Ты понимаешь, -- почти прошипел Грир, -- что я могу просто забрать у тебя этот камень? -- Нет, -- невозмутимо ответствовала Тиш, сжав алмаз в узкой ладони. -- Ты не заберёшь его, Эдвард Грир. Ты -- мужчина и капитан, я женщина и доверилась тебе, речь идёт о сделке, и ты никогда не уронишь свою честь так низко. А кроме того... я отнюдь не беззащитна. Взгляды светлых и тёмных глаз вновь скрестились над алмазом, как сабельные клинки. Изумрудные глаза Жаклин презрительно сузились. -- Согласен, -- хрипло бросил наконец Грир. -- Забирай этого сопляка, Маркиза. Только учти... -- Он помедлил и снова понизил свой рычащий голос до вкрадчивого шёпота: -- Рано или поздно он всё равно вернётся ко мне. -- Никогда! -- процедил сквозь зубы Моран, но Грир будто не услышал его, глядя только на женщину: -- Я тебя предупредил, Маркиза. -- Я тебя поняла, Эдвард, -- мягко отозвалась Тиш. -- Скрепим же нашу сделку свидетельствами. -- Кто здесь безумен, так это ты, капитан Грир! -- отчеканил вдруг резкий высокий голос, и Жаклин выступила из-за спин ошеломлённых корсаров. -- Разве это сделка? Камень наверняка фальшивый! Она нетерпеливо пощёлкала пальцами в перстнях, глядя на Тиш в упор -- пренебрежительно и гневно. С минуту Грир пристально рассматривал обеих женщин, а потом, расхохотавшись, властно протянул руку. Тиш подняла брови, помедлила и наконец, улыбнувшись, легко уронила камень в широкую ладонь капитана. Тот молча подал его француженке. Жаклин придирчиво оглядела бриллиант, повертела, изучая игру света в гранях, подышала на него, недоверчиво пробормотав: "Что ж, не затуманился...". А потом провела по его сияющей поверхности невесть откуда взявшимся маленьким кинжалом. -- Ни царапинки, -- удовлетворённо констатировал Грир, забирая камень обратно. -- Назови своих свидетелей, Маркиза! Тиш снова остро взглянула в отчуждённое лицо маленькой француженки и тихо спросила: -- Кто вы? Жаклин вызывающе вздёрнула подбородок и скрестила на груди изящные руки, будто заслоняясь от её взгляда. -- Та, на кого твои гнилые чары не действуют! -- Ого! -- снова рассмеялся Грир. -- Малышка кусается! Тиш ещё несколько мгновений пристально смотрела на Жаклин, сдвинув брови, а потом тряхнула головой и отвернулась. -- Вот мои свидетели, Грир. Огонь! Полено в камине вдруг треснуло, извергнув сноп искр -- так, что стоявшие возле очага пираты отскочили с воплями и ругательствами. -- Вода! -- неумолимо продолжала Тиш, скрестив на груди изящные руки. Из кружек, забытых на столах, выплеснулась наружу янтарная жидкость, и раздался новый взрыв ругательств. -- Ветер! Окна и дверь трактира распахнулись настежь под свежим порывом бриза, взметнулись занавески, брызнуло на пол стекло. Юбки Жаклин тоже взметнулись, и она поспешно подхватила их. Кто-то поднял слетевшую с её плеч кружевную пелерину. Резко обернувшись, француженка встретилась взглядом с зеленовато-голубыми, как морская вода, глазами Дидье Бланшара. -- Je te connais, ma puce? -- тихо и быстро спросил он. "Я тебя знаю, девочка?" Нет, он не знал её. Проведя с ней ночь почти три года назад, когда она утешала его, пьяного без вина, горюющего по своей развратной ведьме, он её даже не запомнил! Жаклин выхватила у него пелерину и порывисто отвернулась, не размыкая поджатых губ. -- Хватит! Ведьма! -- пророкотал Грир, припечатывая стол мощным кулаком. -- Я и без того не возьму назад своего слова... И это, кстати, была не вода, а ром. Тиш негромко рассмеялась: -- Это ещё лучше, Эдвард. Ещё лучше. И оборвав смех, притронулась к плечу ошеломлённо озиравшегося Морана: -- Идём, канонир. "Маркизе" пора отчаливать. Дидье, не переставая, впрочем, ухмыляться, без церемоний дёрнул нового канонира за локоть и гаркнул: -- Ходу! Отвернувшись от них, Грир взял со стола кружку и вздрогнул, когда на его запястье легли унизанные перстнями пальцы Жаклин. -- Пусть их себе уходят, капитан, -- обронила француженка, с улыбкой подливая ему ром. -- Я Жаклин Делорм, хозяйка "Сирены", и я давно хочу кое-что обсудить с тобой. Увязая в прибрежном песке, Тиш, Дидье и Моран торопливо добежали до шлюпки, пришвартованной у дряхлого причала под охраной оборвыша-негритёнка. Дидье швырнул ему сверкнувшую в лучах заходящего солнца монетку. Придерживая подол платья и опираясь на руку Дидье, Тиш пробралась на нос лодки. Моран, косясь на них исподлобья, приготовился грести, но старпом, отвязав причальный канат, лишь повернул руль, и шлюпка резво, как пришпоренная лошадь, рванулась вперёд сама собой! Моран потряс гудящей, будто распухшей головой, опускаясь на дно странной посудины, и провёл рукой по лбу. Лоб был в испарине. Тиш тревожно взглянула на него, но ничего не сказала. Впереди вырастал, разворачиваясь к ним, высокий тёмный борт судна. Наверху уже торчали, чётко вырисовываясь на фоне закатного неба, две радостно улыбавшиеся физиономии. Их обладатели что-то выкрикивали. Моран не мог разобрать, что именно -- у него слишком громко шумело в ушах. Дидье уцепился за сброшенный сверху трап и начал проворно карабкаться на борт. Тиш кивнула Морану, и новый канонир, пошатнувшись, послушно шагнул вперёд. Перед его глазами плыл красный туман. Он знал, что должен что-то обязательно сказать им. Объяснить. Что? Он наконец оказался на палубе, которая ходуном ходила под его ногами, будто в шторм, и сперва судорожно вцепился в протянутую ему руку Дидье, а потом с негодованием отшатнулся. Ещё чего?! Он им что, дитя малое? А, вот что он должен сказать, и прямо сейчас. Чтобы они все знали! Моран дождался, пока Тиш спрыгнет на палубу своего брига, и выпалил, сжимая кулаки: -- Не думайте, что вы меня купили! Я ему не был рабом и вам не буду! Я не просил вас... я не хотел... я просто хотел.... -- Дидье! -- испуганно вскрикнула женщина, подхватывая его. -- Он же весь горит! Это было последним, что услышал Моран, проваливаясь наконец в тёмную пустоту беспамятства.