МЕСТЬ СЛАДКА!

«МЕСТЬ  СЛАДКА!»  Все описанные события, имели место лишь частично, имена и фамилии вымышлены, совпадения возможны лишь случайно, за что автор ответственности не несет.  …Родным и близким – справедливость,  всем остальным - закон… Диктатор Франко. Испания 1937 год.   Когда унижают достоинство одного человека – он может превратится в чудовище. Когда унижают достоинство тысяч людей это чудовище может стать непобедимым.   Исаак Кальц. Узник концлагеря «Бухенвальд»       Конец есть у всего. Даже у вселенной. Некоторые ученые пудрят обывателям мозги, впрыскивая в их сознание, что вселенная бесконечна, тем самым, пытаясь измерить объем человеческого мышления. Но во многих случаях, это приводит к плачевному результату и заканчивается палатой в псих. диспансере. Поэтому не верьте тому, кто скажет, что конца нет. Конец есть у всего.    Человеческая история знала много концов, славных и совершенно позорных. Но никогда человечество не знало, что конец может быть гораздо страшнее сущности смерти.     По шумной рыночной площади уверенным шагом шел мужчина. Насвистывая замысловатую мелодию, он то и дело вскидывал руку вверх  - пытаясь на лету ловить желтые листья, которые осенний ветерок срывал с насиженных за лето деревьев. Яркое солнце играло брызгами радужных зайчиков в мелких лужицах на асфальте. Мужчина был высок ростом и широк в плечах. Приятные черты лица дополняли светло русые волосы. Глядя на него, никто из попадавшихся ему на встречу прохожих, даже не мог и подумать, что у такого тридцатилетнего красавца совсем не звучная фамилия – Пупеев. Правда, с именем ему, повезло больше. Словосочетание  - Олег Иванович, немного сглаживало корявость фамилии доставшейся по наследству.      Последнее время Олег, подрабатывал на рынке грузчиком. И хотя Пупеев, по профессии был «учитель истории», в школе  - работать не мог. Во первых, его выгоняли из учебных заведений за нестандартные способы ведения уроков после первой же учебной четверти, а во вторых - ему не хотелось, учить нынешнее поколение молодежи, предмету, совершенно искаженному школьной государственной программой. Поэтому Олег и устроился разнорабочим на городской рынок. Но прежде, чем, занять  - это место, ему пришлось прибегнуть к системе «телефонного права», которое царит в России. Один из бывших одно группников Олега, трансформировался в эпоху реформ правительства Егора Гайдара, из учителя - в бандиты, а затем и в предприниматели - став совладельцем городского рынка на котором и работал сейчас Олег Пупеев. Звали благодетеля  - Семен Иванович Зимаров, хотя знакомым и друзьям, а также картотеке в милиции  этот человек был больше известен, как Сеня Зима. Его круглая рожа, с бычьей шеей - не раз висела на ободранном щите под надписью «Внимание розыск!» Но это было в прошлом, сейчас же Сеня, был уважаемым бизнесменом.        Работа у Пупеева была не сложная, но мало денежная. Поэтому Олег понял - если он не будет двигаться и предпринимать попытки к поиску дополнительного заработка, то долго на этом месте не продержится. Во-первых, на одну зарплату не прожить. Во-вторых – могут подсидеть коллеги конкуренты. Эти мужики с вечно красными рожами и пьяными глазами то и дело норовили обмануть на заказах. А в-третьих, можно было просто спиться. Постоянный соблазн - принять рюмочку другую алкогольных напитков, (которых на рынке было огромное количество, и которыми нора вились расплатиться клиенты), был непременным атрибутом профессии разнорабочего. Но Пупеев, принципиально не пил. Нельзя конечно сказать, что он вообще не пил горькую, но тем ни менее на работе Олег никогда не позволял себе врезать сто, сто пятьдесят граммов водки. Олег считал, что этим - он унижает себя перед клиентами, которыми в основном были выходцы с Кавказа, средней Азии, Китая и Вьетнама. Особенно Пупеев, не любил кавказцев. Всегда, напыщенные и чванливые, а главное жадные, они, как казалось Олегу, особенно издевались над работниками рынка, покупателями и просто бродягами. Большинством рыночных кавказцев - были Азербайджанцы или как их звали все - Азеры. Азеры любили показывать из себя хозяев жизни - демонстрируя барские замашки в виде тычков, а особо опустившимся грузчикам -раздавали и пинки. Олег обслуживал восточный сектор рынка, где Азеры торговали фруктами. Причем сами они эти фрукты не выращивали, а перекупали их у привозивших помидоры, яблоки, груши и черешню - узбеков и киргизов. Пупеева бесило именно это. Он никак не мог понять, почему эти люди делают деньги из воздуха, причем сами ничего не производя и показывая всем, что так и должно быть.  Все свои возмущения, он высказывал в своем творчестве - Олег писал книгу «о политической борьбе», и считал себя новым бунтарем  революционером, способным повернуть историю и толкнуть общество, в котором он жил - на путь «нового самосознания». Причем, иногда это ему удавалось. Пупеев имел успех на стихийных митингах, возникавших на рынке - при очередном обвесе покупательниц. Обманутые потребители апеллировали к Азерам, с упованием на совесть, используя при этом матерные аргументы великого русского языка. В это время и появлялся Пупеев, собирая своей гневной речью сторонних зевак - готовых после его призывов броситься громить иностранных торговцев. После таких заварушек, кавказцы жаловались в администрацию рынка на Олега и просили его убрать с этого участка. Но покровительство Зимы над Пупеевым делало свое дело. Олег оставался не прикосаем. Главным «узурпатором рабочего класса»  рынка, Олег считал Мусу. Как звали на самом деле длинноносого азербайджанца, он не знал, да и в прочем для Пупеева - это было важно. Этот Муса, особенно цинично и жестоко общался с Олегом, его коллегами и другими обитателями торгового предприятия. Вот и сегодня все повторилось как всегда. Олег привез на грузовой тележке новую партию помидоров. Овощи были уже перезрелые. Многие лопались, и имели не совсем торговый вид.  Сгружая ящики, Пупеев старался поставить их поближе к прилавку. От помидоров пахло гнилью. Олег поморщился и, выставив последний ящик, отодвинул тележку. Увидев это, Муса заорал на Пупеева, с мягким кавказским  акцентом: - Ти, что? Не видишь - это товарь понимаешь, а ти его туда-сюда швырять?! Как я теперь продать его?! А?! - Да пошел ты, морда, чурбанская, гони оплату давай! - вспылил Олег.  - Твой товарь, помидорь гнилой! Муса вспыхнул взором восточного человека, но не вспылил, он знал провокационное поведение Пупеева. Кавказец полез в брючный карман, доставая пару десяток. - Лядно, лядно, что орешь, все нормально, не ори, слюшай, сейчас не мног, потом туда сюда привези еще ящики и остальное дамь, понял? Хорошо? Эээ - джигит не хмурся! - Муса миролюбиво похлопал Пупеева по плечу. При этом, засунув ему в карман деньги. Олег скривил недовольную гримасу, но промолчал. Меж тем кавказец щелкнул пальцами и позвал женщин, которые перебирали его фрукты перед продажей. - Эй, давай  сюда идите! Перебиральщицами в основном работали пенсионерки. Пожилые женщины были готовы за мизерную оплату и возможность взять домой немного овощей, копаться - в вонючей, помидорной жиже. Женщины уныло потянулись к ящикам. Муса надменно посмотрел на их медлительность и прикрикнул: - Что такь тихо ходите? Не хотишь работать не иди, я вам деньги платить не буду! Женщины согнулись над ящиками и продолжили перебирать овощи.  Сегодня их было четверо. Трое? постоянных работниц - пенсионерок, которые работали на Мусу третью неделю и новенькая, совсем молодая девушка. Судя по грязной, оборванной одежде -  бродяжка. Она испуганно поглядывала на кавказца, нервно перебирая бурые помидоры. Тот, рассмотрев у новобранки неплохую фигурку и смазливое личико, похотливо улыбнулся, и подошел поближе. Опустив голову, он заглянул в глаза девушки и ехидно спросил: - Что, кушать хочешь, давай я тебя покормлю, у тебя муж есть? Девушка смущенно опустила глаза и продолжала перебирать помидоры. - Что такая неразговорчивая? А красавица? Тебе говорю? Муса взял работницу за руку. Та напряглась и не глядя ответила. - Не здешняя я, мужа нет. Подработать мне надо. Муса, слащаво улыбнулся и, погладив девушку по руке отпустил. - Работай, работай - я тэбэ не обижу! Выслушав этот диалог, Пупеев плюнул и, взявшись за телегу - повез ее на склад. Там уже опохмелялись его коллеги грузчики. На деревянном ящике они устроили застолье, закусывая водку  - овощами и фруктами, которые стащили у торговцев. Предводительствовал на этой мимолетной пирушке Жора Застойный - здоровенный мужик, с нечесаными, вечно сальными волосами и рыжей кудрявой бородой. Он имел не дюжую богатырскую силу и по определению всегда был лидером. Жора был человек добрый. Имея высшее образование, он пятнадцать лет отработал на одном из оборонных заводов города. Затем попал по сокращение и оказался на рынке. Единственным, отрицательным качеством, этого здоровенного добряка, было то, что он много пил. Жора, мог за раз  - выпить литр водки и по нему это практически было бы видно. Но, вот когда доза становилась критической – литра два, лучше под руку ему было не попадаться. Жора в таком состоянии кидался в драку. Причем бил всех кто находился рядом. Все это называли «обидой на общество», а Жора говорил, что у него просто «съезжала крыша». Но как не странно, на него никто за драку не обижался. Причем друзья и знакомые знали - когда надо было «делать ноги» Это они определяли по характерным внешним признакам - у Жоры, в момент «съезжания крыши» -  сильно краснела рожа. Люди же не знавшие подобных «особенностей» Жориного организма  и попавшие «под пресс» Застойного, наутро к нему с претензиями, почему то не приходили, наверное, боявшись - «рецидива». Жора, увидев Пупеева, радостно воскликнул, при этом изо рта у него выпал стручок зеленого лука, которым он закусывал. - О! Олег! Проходи! Может, вмажешь, с нами соточку? Пупеев поставил телегу в угол и ответил. - Не Жора, спасибо, ты же знаешь, на работе н6е пью. Опосля  - можно. А сутра я и вам бы не рекомендовал. - Не знаю, как ты с этими тварями трезвый работать можешь?  -спросил Застойный. Он имел в виду торговцев. Пупеев догадался, что этим вопросом  - Жора его провоцирует.  Застойный, очень любил слушать агитацию Пупеева о насилие иностранцев, над русской нацией. Прозвище  - «Застойный», у Жоры появилось после того, как он провел страстную ночь с одной из вьетнамок торгующей на рынке. Бедная женщина, потом шарахалась от Жоры, почему то крутя у виска пальцем и повторяя всего одно русское слово -  «застой». Что имела в виду азиатка, было не понятно, но это прозвище к Жоре приклеилось. А когда его называли Застойным друзья, то имели в виду времена правления коммунистов, а вовсе не ночь любви Жоры и вьетнамки. - Не дождешься Жора, не дождешься. Кстати, сегодня на моем участке новенькая появилась, молодая, красивая девка. Что ее сюда, наверное, совсем судьба приперла.  А этот козел Муса, смотрю, на девку - уже глаз положил, сволочь! Надо будет присмотреть за ней. - Пупеев присел к столу - ящику и, взяв огурец, откусил: - Смотри, не смотри, а это животное ее - точно трахнет. Причем только - за жратву и, возможность, у него ишачить. Его зверки и он сам специальный контейнер на углу рынка имеют. Они, там - местных шлюх, по дешевки, за выпивку, жратву и недорогие шмутки, всегда имеют. Так, что - если девка, в контейнер попадет и, не устоит от соблазна, значит  - будет этих зверьков обслуживать. А вечером, точно - в общагу к себе заберут, а там по кругу пустят, если она не местная. - обрисовал печальную перспективу Жора новой перебиральщице. Пупееву стало жаль девушку: - Так, что теперь этим тварям на съедение наших баб отдавать? - вспылил он. - Да не заводись ты опять Олег! Успокойся! - уговаривал его Витя Чесноков, худощавый почти лысый грузчик. - Ничего ты не сделаешь! У них деньги, у них возможность крутится! А наши бабы сами под них ложатся, за пайку хавки! - Так не должно так быть! Мы в своей стране живем! Почему мы должны позволять это делать? - не унимался Пупеев. - А ты это нашему правительству скажи, вернее спроси.  -пояснил Олегу Жора и засунул очередной стручок лука. Жуя зеленую массу, он добавил сквозь зубы. - Только они тебе не хрена говорить не будут и отвечать! Плевали они на тебя Олежка! Хэ, Хэ, Хэ! - зареготал Застойный. - Да так не должно быть, на х**н нужно такое правительство и государство? - Вот, мы и тоже, думаем  - на х**н? - сказал с сарказмом Виктор, разливая в стаканы водку. - Да пошли вы! Вы бы только могли - эту водяру жрать! А, как дело - до вашей чести и совести доходит, так шутите все! - разгневанно бросил Пупеев. - Да успокойся! Олежка! Это же шутка, все равно ничего ты этими речами не изменишь! Как жили в дерьме, так и будем жить! Судьба такая! Ну, хочешь, мы для тебя пару чурок изобьем? Хочешь? -предложил Жора и залпом влил в свое огромное нутро дозу спиртного. - У вас только на это ума и хватает, но ладно, хоть на этом спасибо. Если, что поможете. - Пупеев, подхватив тележку - вышел из помещения. Олег сделал еще пару рейсов, отвезя ящики с яблоками и виноградом в свой сектор. Он, хотел, было вернуться и, поставив каталку, сходить на обед в рядом стоящее, дешевое по ценам в прейскуранте - кафе, но передумал. Резко повернув тележку - Пупеев покатил ее в сторону прилавков Мусы. Слова Жоры о новенькой перебиральщице не давали Олегу покоя. Подойдя к ящикам с помидорами, Мусу, он не увидел. Вместо него, стоял молодой азербайджанец, которого Пупеев не знал. На земле на низких ящичках сидели три пенсионерки и перебирали полу гнилые помидоры. Мухи роем летали возле отбросов. Новенькой среди женщин, не было. Ее место пустовало. - Где Муса? - спросил Пупеев у торговца стоящего за прилавком. - По деламь пошель - ответил парень. Одна из пенсионерок подняла голову и сказала: - Он, куда-то - молодую, нашу повел, а куда не знаем, наверное, покормить обещал! Пупееву все стало ясно. Предсказание Жоры Застойного сбывалось. Олег оставил телегу и на ходу бросил женщинам: - Посмотрите за транспортом, я сейчас! -  стал проталкиваться сквозь толпу покупателей и торговцев к углу рынка. Там стоял контейнер Мусы. Рядом торговали коврами. Разноцветные шерстяные прямоугольники, словно заплатки - висели на соседнем заборе. Ржавый двадцатитонник, со стандартной надписью на боку «Морфлот СССР» после закрытия рынка, служил складом для этой продукции. Протолкавшись к железному кубу, Пупеев увидел, что у входа стоит младший брат Мусы Саид. Олег, подойдя к азербайджанцу, спросил: - Где Муса? - А тебе что надо? Занят он. - Саид в отличие от брата говорил по русскому, почти без акцента. - Я спрашиваю, где Муса? - уже более грозно повторил вопрос Олег. - Слушай, не лезь! Занят он, проблемы решает, кое какие! - Где там? - Пупеев кивнул на контейнер. - Ну, хотя бы и там, тебе то что?! - Саид договорить не успел. Пупеев сильным ударом в ухо - сшиб кавказца с ног. Когда тот попытался встать, Олег, пнул, его по лицу. Саид охнул и отключился на грязном заплеванном асфальте рынка. Одним рывком, Пупеев открыл створку контейнера. Та скрипнула и застыла как бы в нерешительности. В полутемном помещении в углу на куче ковров -  полулежала девушка перебиральщица. В ее глазах застыл страх. Рядом с ней сжав кулаки, стоял Муса. - Что тут такое, а Муса? Азербайджанец недовольно обернулся. Он никак не ожидал увидеть в контейнере Пупеева. Смутившись, он все же нашел в себе силы ответить. - Да, воть видишь, не хочеть платить за еду!!! -  Муса кивнул на пластмассовую тарелку, валяющуюся в углу. Девушка громко всхлипывала. С надеждой и страхом она смотрела на Пупеева. - А как ты хочешь, что бы она с тобой рассчиталась? - Какь, какь, какь говориль, она говориль, что с****ь будеть! - Неправда! Неправда!!! Я ничего не говорила!!! Аааа!!!  - ревела девица. - А ну животное, отпусти девчонку! - Пупеев двинулся с кулаками на Мусу. Тот попятился и запричитал. - Ну, лядно, лядно, хочешь, самь давай, я не жадный человекь! - Мразь ты чурекская, а не человек! А ты, какого хрена сюда зашла?! Думала он тебя тут мантами кормить будет?! -прикрикнул он на девушку. - Живо от сюда! В это время на улице послышались крики на азербайджанском языке. Пупеев понял -  поверженный, им Саид, поднял тревогу. Девушка, испуганно вскочила с ковра и, подбежав - схватилась за рукав Олега. Тот, бросив взгляд на Мусу, понял - что лучше из контейнера выйти, иначе у них шансов не будет. Пупеев схватил девушку за руку и потянул к выходу. На улице уже стояло пять азербайджанцев. Двое из них, держали Саида - у того текла кровь из носа и разбитых распухших губ. Кавказцы бросились на Пупеева без подготовки. Он краем глаза успел увидеть, что девушка отскочила в сторону. Олег получил несколько ударов в лицо и ухо, но на ногах устоял, при этом - даже успев пнуть, одного из нападавших в пах. Второго, Олег свалил мощным ударом в челюсть. Но четвертый азербайджанец, пнув Пупеева в спину, повалил на землю. Упав, Олег ощутил на своем теле несколько ударов. Он закрыл лицо руками. Но в это время, сквозь шум драки, Олег услышал крики, визг и отборный мат. В резких мужских ругательствах он узнал голос Жоры Застоойного. Рыжий гигант крушил на право и на лево - щуплые кавказские тела. Ему помогал Витя Чесноков. Худой грузчик - орудовал здоровенной дубинкой. Пупеев постарался подняться с земли, но тут же получил мощный удар ногой. После этого Олег отключился.       Пришел, он в себя, оттого, что, кто-то, ему протирал лицо платком. В мутных очертаниях, он, узнал девушку, из-за которой, устроил побоище. Когда зрение полностью восстановилось, и он поднялся на ноги, то увидел вокруг себя трех милиционеров патрульной службы. Не вдалеке стоял УАЗик из которого сыпались маты Жоры Застойного. - Мужик, ты в порядке? - спросил его молодой сержант. - В порядке, в порядке! - Тогда, сейчас, с нами в отдел поедешь - заяву написать надо! - Заяву?! На кого?! - На азеров этих, что тебя отдубасили! - Не буду, я на них заяву писать! И сам не поеду! - запротестовал Пупеев. - Мужик, лучше тебе поехать. По - хорошему! А то силой увезем! Они то писать на тебя и твоих друганов точно будут! -милиционер похлопал по плечу Олега. - Девушка, а вы ему жена? Тоже поехали, лучше будет! Пупеев тяжело вздохнул и поплелся в сторону милицейской машины. За ним - двинулись патрульные и новая знакомая Олега.     Антон Викторович Сусик - мужчина лет пятидесяти, сидел в своем кабинете и в нетерпении ерзал ягодицами  - по свиной, кожи кресла. Сусик ждал важного звонка. Вообще Антон Викторович  - был очень важным человеком, по крайней мере – таковым он себя считал. Но, многие окружающие Сусика люди, считали важным – лишь его должность. А занимал Антон Викторович очень высокий пост. Он работал председателем городской думы.  Его избрали несколько месяцев назад. Антон Викторович был человек слабовольный, поэтому его превращение в спикера городского парламента -  стало для всех полной  неожиданностью. Сусик - мужчина невысокого роста, (как утверждают некоторые психологи), страдал комплексом «маленького человека». Поэтому ему все время хотелось казаться очень важным себе и окружающим. Он все время хмурил брови и вытягивал полные губы, стараясь придать своему лицу грозное выражение. Но актер он был бездарный, и это плохо получалось, а со стороны выглядело довольно смешно. Но Антон Викторович был уверен, что маска неприступного, а главное не подкупного политика необходима ему как личности. Сусика все время тревожили сомнения в собственных силах и имидже, поэтому он много внимания уделял внешнему виду. До блеска наводил маникюр, стригся каждую неделю у знакомого парикмахера под любимый «теннис»  и очень часто менял дорогие костюмы. Но внешний вид, каким бы солидным он не был, все же не мог компенсировать его смешной фамилии. И от этого Антон Викторович тоже очень страдал. Фамилия Сусик постоянно подвергалась изменениям в устах его знакомых, друзей и просто посетителей кабинета. Причем в различных формах. Еще с детства Антона Викторовича прозвали Исусик, а в дальнейшем это прозвище только искажалось все страшнее и страшнее. Как только его не звали Мусик, Пусик, Трусик и Панусик. Некоторые, даже умудрялись назвать его матерно, прибавляя к Сусику еще  х, у и е. Одно время, Антон Викторович даже подумывал поменять фамилию, но его сдерживал «фактор отца». Папа у Антона Викторовича во времена Советской власти был известным строителем, лауреатом Ленинской премии и народным депутатом, и это много дало для карьеры молодого Сусика. Но папаша Антона Викторовича был категорически против смены фамилии, о чем не раз высказывал сыну в довольно грубой форме с добавлением русского мата и даже тумаков. Поэтому затея, с переменой  Сусик на  Суслевский, была отложена на неопределенный срок. Антон Викторович ждал звонка от очень важного и могущественного в городе человека Сигизмунда Овечкина, больше известного в городе под прозвищем «Овца». Этот самый Сигизмунд Овечкин был, как его называли в милиции «лидером организованных преступных группировок», а попросту говоря главным бандитом города. Ему принадлежали несколько заводов, рестораны, казино. Многие называли его «негласным хозяином» и это было справедливо. Именно благодаря Овце, Антон Викторович -  стал сначала депутатом, а затем председателем городской думы. Сам Сигизмунд этого достичь не мог бы, по причине нескольких судимостей. Поэтому, Овца нанимал людей, с более  - безупречной репутацией, затем, платя им деньги как зарплату, проводил путем выборов на нужные должности и попросту руководил городом. Рано утром Сусику позвонила секретарь Овечкина и сообщила, что ее шеф хотел бы переговорить с Антон Викторовичем с начало по телефону. А затем, при личной, встречи. Ее просьба означала не что иное, как приказ  - ждать босса, что сейчас и делал Антон Викторович. На деле же,  для Сусика, каждая встреча с Сигизмундом превращалась в настоящую пытку. Антон Викторович - боялся Овцу. И при рандеву с ним, чувствовал себя отвратительно. Животный страх - делал из Антона Викторовича полного идиота. Минуты ожидания звонка Овечкина были мучительны. Антон Викторович, нервно постукивал пальцами по столу, глядя, на лакированный корпус телефона. Когда, раздалась электронная трель, он вздрогнул, и нервно схватил трубку. - Да, алло, я слушаю! - Сусик ожидал услышать грубый бас Сигизмунда Овечкина, но вместо этого услышал противный тенор своего старого знакомого - ректора местного педагогического института  Валерия Синицына. Сам Антон Викторович называл его - Птицей еще со студенческих времен. Синицын - был взяточником и самодуром. Студенты его терпеть не могли и за глаза называли попугаем. - Да, слушаю, птица ты что ли? - Я, я, Антоха! Помогай, беда у меня! Не знаю, что делать то!? - запричитал скрипящим голоском Синицин. - Что еще, мало дани собрал? Хе, хе, хе! - противно зареготал Сусик, ему доставляло удовольствие подтрунивать над Синицыным. - Опять ты чушь порешь?! Какую дань, болтаешь всякую ерунду! - визжал Синицын. - Ну, ладно, ладно говори, что на этот раз? Менты на хвост насели? - А ты откуда знаешь?! - Что знаешь?! Я просто так наугад, не стал бы ты мне по пустякам звонить! - Нет, конечно, просто - откуда про ментов догадался? - Да не догадывался я! Просто пошутил! - разозлился Сусик. - В общем - беда у меня Антоха! Сына менты загребли! Сыночка моего единственного, сволочи! Повязали как бандита какого!!! - продолжал причитать Синицын. - Как, Олега? За что? - За торговлю героином! Ууу! - завыл в трубку Валерий Петрович. - Да успокойся ты! Говори толком! - Олеженька, какую - то, хренамань, подставным ментам продал! А те ему деньги меченные сунули! - Птфу ты! Вот идиот! Он, всегда у тебя - оболтусом рос! Ну, что ему, паршивцу, надо еще? Папашка - для него, все ведь делает! Вон, какие дани берешь! - Опять ты несешь ерунду, я к тебе с проблемой, а ты! - Ну ладно, ладно! Не психуй, птица, все уладим! Сейчас у меня важная встреча, а после я все устрою, позвоню так и быть! - Спасибо тебе суслик! - Синицын звал Сусика «сусликом». - Я в долгу не останусь, все как надо, если что оплачу! - Да заткнись ты! По телефону пургу несешь! -прервал его разъяренный Антон Викторович. Он знал, что его телефон, может - прослушивается ФСБ, и поэтому боялся любой утечки компромата в свой адрес. - Все, я сам перезвоню, будь на телефоне. - Сусик швырнул трубку в гнездо аппарата. После этого, он, встав из-за стола, стал разгуливать по кабинету засунув руки в карманы брюк. Антон Викторович ходил по паркету рабочего помещения в носках. Туфли стояли под столом. У Сусика, сильно потели ноги, поэтому, когда он оставался в кабинете один, то всегда снимал обувь. Комната, наполнялась вонью - потных мужских ног, которую Сусик уничтожал распылением мужского дезодоранта из аэрозольного флакона. Но парфюмерия помогала лишь не на много, поэтому, все кто заходил к Сусику в кабинет  - непроизвольно морщили нос. Неожиданно громыхнула громкая связь с секретарем. Антон Викторович вздрогнул. - Антон Викторович, на связи Сигизмунд Ефремович, соединять? Сусик, подбежал к аппарату, и нервно, нажав кнопку – пробормотал: - Да, да, да, соединяй скорее! В трубке, которую он поднес к уху, проиграла электронная мелодия, и воцарилось молчание. Лишь затем послышался бас Овечкина: - Але, Антон, это я. - Слушаю Сигизмунт Ефремович! - Короче, тема есть. Приедь, обсудить надо. - Что-то срочное? - Сусик, задав этот вопрос, понял, что опять - выставил себя идиотом. Овца, не по срочному делу, никогда не звонил. - Время, сам знаешь, какое! На носу выборы, а ты про срочность спрашиваешь! Короче - через пол часа у меня! - Овечкин повесил трубку. Сусик пробурчал коротким гудкам, передразнивая овцу: - Срочно, срочно, опять какую-то мерзость задумал сволочь! Нашарив под столом туфли и обувшись, он накинул пиджак  - вышел из кабинета. Секретарше  в приемной, он бросил на ходу: - Машину к подъезду, буду через час, если что срочное звони на мобилу! Девушка проводила его вопросительным взглядом и, взяв трубку телефона - стала вызывать водителя. Когда Сусик сбежал вниз по лестнице и вышел из здания думы, его персональный автомобиль стоял уже у крыльца. Новенькая «Волга» белого цвета поблескивала в лучах сентябрьского солнца. Стояла погожая сухая осень, краски природы в это время всегда особенно ярки. Личный водитель Сусика  - Матвей Горячкин, когда его шеф плюхнулся на пере6днее сиденье и хлопнул дверью, нажал на педаль акселератора: - Куда едем? Антон Викторович? - спросил он, выруливая на центральный проспект города. - К Овце, домой. - грустно указал путь Сусик.       Матвей лавировал в потоке машин, обгоняя автомобили в шахматном порядке. Он то и дело нажимал на сигнал. Испуганные водители шарахались на своих машинах в сторону.