My alpha is a psychopath

На часах половина шестого утра, омега Сокджин бежал по безлюдному парку, не жалея сил. Глаза слезились от раннего холодного воздуха, в лёгких все горело, но на душе так легко. Омега по пути благодарил профессора за заданный проект, которым он был занят в четыре утра и смог прочитать сообщения от друга, а не дрыхнул. Эти сообщения были важнее воздуха. От Тэхёна не было вестей с тех пор, как его насильно забрали из дома. Сокджин не знал подробностей, но одно было известно точно — отец Тэхёна задолжал весьма влиятельному человеку и после смерти Господина Кима, тот самый влиятельный человек пришел за долгом. Семья Тэхёна была среднестатической, отец — мелкий предприниматель и папа - содержит дом, воспитывающий троих детей. Но Господин Ким, намереваясь расширить свой бизнес, продал дом, семья последнее время жила в съёмной квартире, резко сократил семейные расходы и занял огромную сумму. Вскоре, вместо того, чтобы развиться и открыть новые филиалы, отец Кима оказался банкротом. Эту неудачу он не смог пережить и через неделю покинул мир, скончавшись от сердечного приступа. Тэхёна, вместо долга, забрали прямо с похорон отца и с тех пор Сокджин не видел своего друга. Сегодня, прочитав: «Сок, давай в 6 встретимся у нашей скамейки.» — Джин плакал от облегчения. «Он жив» — пронеслось у него в голове тогда. — Тэ-Тэ — орал омега, заметив тощую фигуру друга около их лавочки. –Тэ, как же я волновался. — Джин с разбегу кинулся к Киму, сильно обнимая друга. Первое, что заметил Джин — это изменения в запахе друга и снова выпирающие кости. Он опять худой, как черт знает кто. Не выпуская Тэхёна из объятий, Джин осыпал его вопросами: — Что случилось? Где был все это время? Почему на связь не выходил? — Старший ещё крепче сжимал хрупкое тело. — Давай присядем, — удивительно спокойно попросил Тэ, тем самым сильно волнуя Джина. Уже заняв места, омеги непозволительно долго молча смотрели друг на друга. Первым начинал говорить Джин, просил всё рассказать, на это Тэ грустно улыбнулся, касаясь лица друга, затем тихо прижался к его груди, смотреть в глаза смелости не хватило и стыдно. Очень-очень стыдно. — Помнишь, отец придумал новый бизнес план, но для его осуществления нужна была финансовая поддержка, — сверху донеслось тихое «да», от тона хёна Ким младший съёжился, сильнее цепляясь за рубашку старшего. — Так вот, он задолжал огромную сумму одному мафиози. По началу, всё было хорошо, он смог внедрить свою продукцию в рынок страны, даже открыл новый филиал в Кванджу. Он был так рад, до сих пор помню, как он гордился… — голос уже дрожал, но омега отчаянно глотал слезы. — Потом Чхве, тот, который профинансировал отца, начал требовать деньги, а отец только и повторял, что в договоре не были указаны такие короткие сроки возврата, он был уверен, что прав. Пока Чхве не порвал договор, пообещал, что вытеснит его с рынка. Он так и поступил, все союзники начали разрывать контракт и ни один не заплатил за неустойку, после визита Чхве ни одна партия товара не была продана, все отвернулись от отца. Люди Чхве начали угрожать нам, затем он сам появился у нашего порога. Просил отдать кого-то из братьев. Он открыто говорил, что продаст их на органы или просто оставит у себя. А я не мог сидеть за стенкой и слушать этого, хён, я сам согласился, — младший слышал, как Джин задержал дыхание и, наверное, пытался сдерживать слова возмущения. Но Ким не дал ему шанса выговориться, резко продолжив. — Но в тот день папа вмешался, до сорванного голоса кричал, кидался ему в ноги и плача умолял. Никогда больше не хочу видеть его таким сломанным. После смерти отца всё было ясно. Если честно, я даже не был удивлен, когда заметил уже знакомых людей в чёрном. Когда меня увозили, я уже представлял себя разложенным по разным контейнерам для сохранения органов, — старший теперь всерьез начал беспокоится о психическом состоянии своего друга. Здоровый человек не должен так равнодушно рассказывать подобные вещи о себе. — Но почему-то, вместо мрачного помещения с огромным чуваком с бензопилой, я оказался в центре какого-то зала. Когда полсотни пар глаз смотрели на меня, я пожалел о своём решении. Сильно пожалел. Я оказался на что-то наподобие аукциона, хён, они меня продали, как товар, словно я какой-то скот. Я бы предпочёл оказаться в контейнерах, чем… чем стоять там. Хён… — уже в голос выл младший омега, — на меня смотрели, оценивали… и самое ужасное — там были очень старые альфы. Они мне даже в отцы не годились, — рыдал Тэ. — Так омерзительно себя ещё никогда не чувствовал. Старший ничего не говорил, он гладил спину друга, тихо, почти беззвучно, роняя горькие слезы тому на плечо. Но вдруг Тэхён затих, а потом начал сильно рыпаться, освободившись, встал и отошёл на несколько шагов от Джина. Младший зажмурился, закрыв рот рукой, словно подавлял рвотные позывы. Его глаза красные, опухшие, а лицо болезненно белое. — Что с тобой? — паниковал Джин. Ким на миг откинул голову назад, смотрел на чистое небо и внутри просил у Бога помощи и сил, он прямо сейчас должен открыть самый большой и, наверное, болезненный секрет другу. Собственных сил не хватило бы. Он подошел к Джину, рукой оперся на подлокотник скамьи, словно у него головокружение. Джин помог другу сесть, суетился вокруг, спрашивая о самочувствии. — Да, что с тобой, черт возьми! Может вызвать скорую, а? — снова плакал Джин. Видеть Тэхёна таким — причиняло боль. Ким лишь отрицательно покачал головой, потом поднял голову и произнес то, что выбил из лёгких Джина весь воздух: — Это токсикоз, — виновато улыбнулся, глотая ком из слез. — У тебя из-за эмоции изменился запах, а я слишком чувствительный к запахам, скоро пройдет. — эта новость весь мир из-под ног Джина вырывала. — Скажи… скажи, пожалуйста, что это прикол такой, — безвольной куклой садясь рядом Тэхёном, обессиленно просил Сокджин. — Умоляю, скажи, что это снова твоя больная голова придумала, — младший отрицательно покачал головой, снова давая волю слезам. — Я действительно беременный и, судя по молчанию с его стороны, я рожу малыша, — его голос сильно дрогнул, когда «его» вырвалось из уст. Старший захотел взвыть от досады и негодования. Какой ребёнок, если Ким сам ещё ребёнок? Ему девятнадцати то нет, он даже не окончил обучение, да, блядь, он совсем маленький невинный ребёнок. — Ты не понимаешь, что несёшь, — Джин подался вперёд, снова обнимая младшего, уткнувшись в его шею. Теперь он увидел метку на коже Тэхёна и почувствовал горячие слёзы, капающие с лица Кима на его плечо. — Кто… кто он? Снова вспоминая и громко рыдая Ким рассказывал. Все картинки в памяти настолько яркие и живые, что Ким словно заново переживал минувший, давно ушедший, оставив огромный след месяц. Джин сильнее прижал к себе дрожащее тело. Тэ продолжил, запинаясь, временами невпопад добавляя слова, с паузами, говорил о том, как оказался в машине одного альфы из зала. Как тихо плакал, пытаясь слиться с дверцей в одно целое. Потом его отвезли в особняк, а альфа приехал лишь три дня спустя после этого. Приехал в самый разгар течки. Тэхён умолк, дальше рассказывать не имело никакого смысла. — Тэхён-а, — рыдал старший. — Прости, что не смог помочь. Я должен был что-нибудь придумать. Прости, прости, прости… — тараторил Джин. — Я должен был поступить как хён и защитить тебя. — Все хорошо, хён, — спустя минуты дошло до слуха старшего. — Всё могло бы быть хуже, — Ким Тэхён как всегда, благодарен судьбе за любое говно, творившееся в его жизни. — Ты с ума сошел? — Джин отстранился от Тэхёна, вытер слезы и себе и Киму. Серьёзный взгляд, старшего говорил за него. Он в бешенстве. — Тебе восемнадцать, ты носишь ребенка старого педофила-извращенца и ты считаешь это везением? — старший стукнул бы пару разочков, чисто для профилактики, если бы не такое и без этого убитое состояние младшего. — Хён, для них, у***ь человека — ничего не стоит. Поверь мне, это лучше, чем найти всю семью на дне канавы, в одном пакете, — снизив голос изрёк Тэхён. — И если бы я отказался, они бы забрали моих братьев, не хочу даже представить их вместе с этими головорезами, — и Сок не мог возразить. Это самозабвенное самопожертвование младшего никогда не было понятно ему. — Давай сбежим? Все вместе: ты, я, твои братья и мама, а? — вдруг ожив, возбуждённо предложил хён. — При каждой попытке побега, он пообещал убрать всю охрану особняка и весь персонал, — устало и через силу улыбнулся младший Ким. — Из меня выйдет отличный самоубийца, а не просто убийца, хён. — Не говори так. — Хён, ты навещаешь маму? — тихо спросил Тэ. Джин взял его за руки и ощутил холодный пот в ладошках. Видно Ким выбился из последних сил. Джин подавил новые порывы истерики. — С ними всё хорошо? — Да, хорошо. Я каждый день после учёбы захожу к вам. С ними всё хорошо, — выдал Джин. Он умолчал насчёт убитой горем матери и о виноватых взглядах братьев Кима. Тэ и так многое пережил. — Сок, не говори им насчёт нашей встречи, — младший уловил вполне оправданный удивлённый взгляд хёна. — Пусть они забудут обо мне. Так будет безопаснее, — Сокджин снова вытер слёзы младшего, на свои не обращая внимания. — Пообещай мне своими статуэтками Марио, — убито улыбаясь, просил Тэ. — Обещаю, но ты тоже пообещай звонить или писать при первой же возможности, — младший лишь кивнул.                                                                                  *** Как только Тэхён оказался на заднем сидении внедорожника, он снял обувь и ножками залез на сидение, прижав колени к груди и пытаясь глушить свои всхлипы. Водитель бросал быстрые взгляды на него взгляд через зеркало заднего вида, но ничего не сказал. Как только машина остановилась во дворе особняка, Ким начинал обуваться обратно. Водитель за это время успел выйти из машины, обойти её и открыть для Тэхёна дверцу. Омега, разобравшись с кедами, покинул салон, но, как только он собирался двинуться с места, его окликнули. — Если Господин Чон узнает, что вы вернулись в таком состоянии, вы больше не встретитесь со своим другом, — альфа протянул носовой платок, вынув его из внутреннего кармана пиджака. Омега принял своеобразный акт заботы от, на первый взгляд, сурового и, не отличающегося особым сочувствием, альфы. Омега, первым делом оказавшись в спальне, принял душ. Потом долго изучал свое отражение. За неделю он похудел на несколько килограммов. Черты лица стали отчётливее, кости во всём теле выпирали больше. Взгляд Кима остановился на метке альфы. Она довольно большая, находилась на самом видном месте шеи и кожа вокруг неё всё ещё была синевато-фиолетовая. Метка очень медленно заживала, хотя уже прошло больше месяца после её появления. Омега нежно провёл рукой по ней. Мелкая дрожь охватила тело, глаза сами закрылись от приятной неги. Тэхён отчётливо помнил свой первый раз. Тело не забудет, как оно металось по постели, как истекало смазкой. Как впитало в себя природный запах альфы. Омега ярко ощущал, как он сжимал простыню, когда его растягивали. Помнил, как беззвучно ронял слезы, когда альфа входил в него, потому что принять в себя Чона нелегко. Губы альфы оставляли ожоги после себя, сильные руки сжимали бёдра и бока. Синяки, которые слишком медленно исчезали, он тоже запомнил. Вспомнил рык Чона у уха, когда Ким сжал его в себе, не справляясь с предоргазмными судорогами. В ту ночь лишь под утро альфа позволил узлу набухнуть и сцепить их, до этого вдоволь насладившись податливым телом омеги. Когда Ким, жалобно хныча, утопал в блаженстве, ощутил боль от укуса альфы. Этот взрыв в его маленьком мирке он никогда не забудет. Только в ту ночь Чон остался до утра и, убедившись в том, что течка омеги закончилась из-за сцепки, покинул пределы особняка. После этого приезжал к омеге несколько раз в неделю и после секса, оставлял его одного. Оставлял его одного наедине со страхом, переживания и недосказанных слов, что день ото дня сжирали внутренности, образуя пустоту. Тэхён, после каждого визита Чона, всё больше и больше утопал в нём. Все чаще ловил себя на мысли, что да, он явно испытывал чувства к альфе. С каждым разом оторвать взгляд от уходящего альфы становилось сложнее, дышать чистым воздухом без запаха терпкого кофе тоже. Омега прекрасно понимал, во всём этом имела огромную заслугу метка, с ней невозможно не чувствовать к её хозяину влечения. И в целом Ким очень благодарный человек, и это чувство порой опережает здравый смысл. Тэхён безусловно благодарен Чону, если бы не он, омега достался, как выразился хён: «Старым п*****л-извращенцам или сутенёрам борделей». Омега резко распахнул глаза, когда в дверь ванной постучали и прислуга спросила о его самочувствии. Это уже стало обычным явлением, видимо альфа боялся того, что омега наложит на себя руки. — Уже выхожу, — чуть слышно сказал Тэ, по-туже завязал пояс халата и покинул душную ванную комнату. Горничная быстро глазками пробежалась по его телу, проверяя на наличие увечий, но, ничего не обнаружив, она поклонилась и оставила Кима в одиночестве. Омега быстро переоделся в большую футболку и свободные штаны и лег спать. В последнее время он быстро уставал и много часов спал. «Всё из-за беременности» — утешал он себя, медленно засыпая. Разбудила его та же горничная, увидев её обеспокоенный взгляд, Тэхён подумал, что альфа приехал, пока он спал, но оказалось ему предлагали ужин. Только сейчас омега ощутил ужаснейший голод, но стоило хотя бы вообразить себе аромат еды, желудок мучительно сжался, вызывая рвотные позывы. — Нет, — отчаянно простонал Ким, с головой укрываясь одеялом, пытаясь противостоять неприятным ощущениям, потому что очертсиенело бегать в ванную из-за тошноты. Но организм явно не на его стороне. Омега снова бежал, чуть ли не сбивая женщину у кровати, плечом сильно задел косяк двери и обессиленно упал на колени рядом с унитазом. Выплюнул обильно выделяющуюся слюну, потому что блевать то уже нечем. Жалобно застонал, ведь он действительно устал. Когда омега, умывшись, покинул ванную, его ожидал переноска с серебряным подносом, что переполнен, О, Господи, дай мне сил, едой. Омега семенил назад, ближе к белому другу. Желудок сводило спазмом, коленки тряслись и ладошки вспотели. Он больше так не может. Дай Бог сил или нет. Женщина зашла за ним, бесстрастным голосом говоря уже выученную наизусть фразу. — Господин Чон будет расстроен, когда узнает, что вы отказываетесь от пищи, — от этих слов Тэ захотелось взвыть, хватаясь за волосы. — Как я смогу съесть это, если меня от одного вида выворачивает наизнанку? — слёзы наворачивались в уголках глаз, Ким ладошками закрыл лицо. Сил больше нет объяснять. Сил вообще ни на что нет. Прислуга несколько секунд смотрела на мучения омеги, потом, словно поверив в его слова, вышла. Спустя минуты Тэхён услышал, как убираются в спальне. Он отошел к дальней стене ванной комнаты и медленно сполз по мрамору вниз. — Я адски устал, — выдохнул он.