Судьбоносные любовники

4

Почему у меня кружится голова и трепещет живот? Мое дыхание затруднено, а в голове легко. Я чувствую себя пьяным ни от чего, и все же первым делом меня поражает ее запах. Ее шампунь проникает в меня и пахнет ананасами с оттенком апельсина. Ее губы несут мятный вкус. Это успокаивает меня и расслабляет мое тело. Я в восторге от прямого контакта между Рэйчел и мной. Никогда бы не подумал, что что-то может быть таким. У меня кружится голова, и я не могу сказать, где вверх, а где вниз.

Но прежде чем я успеваю даже выпрямиться, Рэйчел отдаляется от меня, но совсем немного. Она все еще так близко, что наши губы разделяет всего дюйм. Она выжидающе смотрит мне в глаза, и я не могу отвести взгляд от ее орешниковых лужиц, мокрых от росы слез.

Но то, что вырывается у меня изо рта, кажется, удивляет Рэйчел не меньше, чем меня. "Почему?" это все, что я прошу. Глаза Рэйчел на мгновение фокусируются на щелочках, прежде чем снова стать прекрасными, полными.

«Потому что я знаю, что если это ты, то все в порядке».

Из меня выбивает воздух, и я спотыкаюсь. Я возвращаюсь в себя и хриплым голосом спрашиваю ее: «Что это должно означать, Рэйчел?»

Беспокойство и тревога на ее лице сейчас как нельзя лучше видны. — Я просто имел в виду, что я почти уверен, что с тобой все в порядке. Что я… мы, может быть… могли бы стать чем-то большим? — говорит Рэйчел почти с сомнением, но с такой надеждой, будто не уверена даже в своих словах.

Я начинаю с вызовом качать головой: «Рейчел, о чем ты говоришь? Мы обе женщины!»

«Но мне нравятся женщины, Ева. И ты никогда не проявлял ничего, кроме заинтересованности в том, чтобы нравиться мне! Рэйчел почти кричит от нарастающей тревоги.

Я паникую как никогда прежде, быстро отступая назад и мотая головой. О чем она говорит? Я не понимаю. Я совсем не понимаю. «Рейчел нет. Это может быть хорошо для вас, но я не Натурал. Я не люблю женщин. Я не могу любить женщин».

— Тогда, может быть, я тебе просто нравлюсь? Смотри, Ева… — говорит Рэйчел, делая несколько шагов ко мне. Я встречаю их с ходу, двигаясь назад. Рэйчел делает паузу и продолжает: «Если ты просто дашь ему шанс и подумаешь об этом. Я не верю, что ошибаюсь. Ева, мы делаем друг друга такими счастливыми, так почему ты придаешь этому такое большое значение? Знаешь, даже законов против такого рода вещей нет!

«Это неправильно, потому что я не такой?! Очевидно!" Я больше не могу. Что бы она ни думала, что видела, что бы она ни думала, что знает обо мне, все неправильно. Должно быть. Это невозможно. Поэтому я делаю все, что мне нужно сделать, чтобы выбраться из этой ситуации — я бегу.

Я убегаю, несмотря на ее крик позади меня. Я бегу со всей силой, которую могу собрать. Я не знаю, сколько времени прошло и в каком направлении я двигался, но когда я прихожу в себя, я понимаю, что стою в своей комнате, перед своей кроватью. Я смотрю на часы и вижу, что время, которое я обычно ложусь спать, прошло далеко. Завтра в школе будет кошмар. Но, по крайней мере, со школой мои будни стали нормальными. Мои дни будут такими же, как раньше. Я не могу ждать.

Звонит мой будильник, и я просыпаюсь от сна без сновидений, сколько бы часов у меня ни было. Сначала меня преследовали кошмары, но и они иссякли. Мой мир оставался окрашенным в красивый оникс всю ночь.

Я заканчиваю свою утреннюю рутину, но прежде чем успеваю выйти на улицу, натыкаюсь на обеспокоенного дедушку. Он стоит в дверях, гигантский мужчина. Он лысый, с диким лицом, но под ним добрые глаза. Он мускулистый и в форме для своего возраста. "Канун. Ты очень поздно отсутствовал прошлой ночью. Я волновалась, а сегодня ты уезжаешь без тренировки. Все хорошо?" — спрашивает он, подходя ко мне.

Я киваю и отвечаю: «Да, дедушка, прошлой ночью я просто потерял счет времени; а сегодня я выйду пораньше, чтобы купить кое-что для школы». Он бросает на меня сомнительный взгляд, говорящий, что не совсем верит в мою историю. Но он доверяет мне достаточно, чтобы дать мне преимущество сомнения.

«Прекрасный мед. Хорошего дня, — вырывается он своим гулким голосом, наклоняясь и обнимая меня. Он теплый, с большой грудью. Ощущение его кожи на моей нормально — единственный человек, который когда-либо касался меня, кроме Рэйчел.

При этой мысли я вздрагиваю, это отличается от того, что чувствовала Рэйчел, когда была так близко ко мне. Дедушка пахнет мускусом, потом и грубым одеколоном, а Рэйчел сладко пахнет фруктами.

Дедушка замечает мою реакцию и отступает, чтобы обратить на меня внимание. Я улыбаюсь ему, что не совсем честно, и сообщаю ему, что у меня просто не самое лучшее утро и что я устал. Он нерешительно кивает и машет мне рукой, когда я ухожу. Я слишком рано для школы, но мне все равно. Я должен приходить в класс намного раньше Рэйчел. Я не могу иметь с ней дело прямо сейчас. На случай, если она решит подождать меня, как обычно, меня уже не будет.

Но мой мир рушится прямо передо мной. Когда я поворачиваю за угол, чтобы выехать на главную дорогу, разве вы не знаете, Рэйчел уже ждет меня. Я совершаю ошибку, встречаясь с ней взглядом. Она совершает ошибку, улыбаясь мне. Мое сердце учащается, и я думаю сделать перерыв, но я слишком медленный. Она догоняет меня, просто говорит мне доброе утро.

Странный. Она странная. Все это странно. Почему она ведет себя так бодро? Как она может выглядеть нормально после прошлой ночи? — Чудесный день сегодня, нэ? — говорит она мне так небрежно. Я жестко киваю в ответ, и мы начинаем свой путь в школу. Не знаю, имели ли мы в виду это, но сегодня мы избегаем проходить мимо парка. Мы идем другим путем и молча идем в школу. Это долгий и извилистый путь в школу, который стал длиннее из-за нашего, казалось бы, общего желания сделать это как можно дольше.

Расстояние между нами - мой спаситель, но это убийственно. Рэйчел моя лучшая подруга. Почему это должно быть так? Почему такое непреодолимое расстояние между нами представлено в нескольких футах? Я иду с тяжестью мыслей, тяжелой, как свинец, волоча каждую ногу, чтобы догнать другую по нашей долгой дороге в школу. Это ужасный, короткий промежуток времени. Но тянется чертовски долго.

В конце концов, мы прибываем в школу, и я не знаю почему, но мы оказываемся на своем месте на крыше. Я лег, как обычно, на свое обычное место. Но Рэйчел вместо того, чтобы сесть, как обычно, подходит прямо ко мне и тоже ложится. Я начинаю паниковать и отстраняюсь, но она хватает меня и притягивает к себе. Она уткнется носом в меня под подбородком, и мне приходится сопротивляться желанию ударить и брыкаться, пока я не освобожусь. Паника берет верх, и приступ грозит сломить меня.

Рэйчел шикает на меня и трется подбородком о мою голову, нежно покачивая меня. Только в этот краткий миг передышки я замечаю, что слышу стук ее сердца. Он стучит как сумасшедший. Этот стук, стук, стук отчетливо пронзает ее грудь и отдается эхом в моем черепе.

Я могу понять, чего это стоит, хотя бы на секунду. Она напугана. Ее сердце говорит ей тоже бежать, но, в отличие от меня, она не бежит. Вместо этого она продвигается вперед, решив достичь своих целей и получить то, что ищет.

Ее мужество сильно ударяет по мне, и мое беспокойство сменяется чувством вины, страхом и депрессией. Все в моей жизни было таким скучным, таким бесчувственным. Но Рэйчел, обнимающая меня вот так, теплая. Она чувствует. Ее чувства передаются мне и заставляют меня признать, что это положение, в котором мы находимся, хотя бы предварительно, возможно, в порядке. Наверное, мне так удобно. Возможно, это не беспокоит меня так сильно, как должно.

Но мысль об этом снова вызывает тревогу. Вскоре паника снова захлестнула все остальное, и я отталкиваю ее. Она смотрит на меня с замешательством: «Ева. Все хорошо. Это нормально чувствовать себя хорошо с этим. Вам не нужно заставлять себя быть тем, кем вы не являетесь».

Я качаю головой и называю ее сумасшедшей. Я говорю ей, что я не «заставляю» себя быть или делать что-либо. На самом деле, говорю я ей, это она пытается навязать мне что-то.

Не знаю, что на меня опять нашло, но я практически кричу на нее. Все это время Рэйчел медленно пятится от меня. Я говорю ей, что она меня не знает. Что она не может решить, что я тот, кем я не являюсь. Я кричу на нее изо всех сил, пока не начинаю видеть вокруг нее тьму.

Темнота становится все глубже и тяжелее, когда она проходит сквозь нее, к краю здания. Словно заманенная нашим противостоянием, дверь на крышу открывается, и выходит Джейми. "Что, черт возьми, здесь происходит!" — кричит она. Я поворачиваюсь и смотрю на нее, и я говорю ей все. Боже, зачем я рассказываю ей «все», что произошло?

Почему я рассказываю ей о том, что Рэйчел «навязывает» себя мне? Почему я рассказываю ей о том, как Рэйчел пытается меня развратить? Все это время шок на лице Джейми говорит о многом. Ее лицо искажается от отвращения — отвращение направлено прямо на Рэйчел. Тьма вокруг Рэйчел сгущается, и в этот момент я почти могу поклясться, что это был не только я, но что тьма действительно была там. Только никто этого не заметил. Должно быть, это было частью моей психики, когда она сломалась; когда я нарисовал историю о Рэйчел, которая полностью сломила ее .

Выражение ее лица разрушительно и болезненно. Я никогда раньше не видел такого взгляда на живом существе, но я уверен, что это значит. Это значит, что она сломалась. Я — ее лучший друг — ее… любовный интерес предал ее. Хуже, чем предать ее, я активно делал все, чтобы уничтожить ее. Я нарисовал ее злодейкой, чтобы отвлечь всех от себя и от того, что возникло у меня в голове всего несколько мгновений назад, когда мы с Рэйчел лежали там вместе.

Лицо Рейчел опустошенное и растерянное. Густые слезы падают на крышу под нами, и она качается на ногах. Тьма обретает кажущееся физическое существование и теперь, кажется, взаимодействует с миром.

Рэйчел с разбитым сердцем и душой оборачивается и вглядывается в школьную крышу. «Рэйчел, я знаю, что ты сделала ужасные вещи, но тебе нужно вернуться сюда», — говорит Джейми, стараясь говорить спокойно. Я не совсем понимаю, почему Джейми вдруг начинает очень нервничать. Все, о чем я могу думать, это темная тень, висящая рядом с Джейми. Почему я забыл об этом? Теперь это кажется таким реальным. Может быть, в то время это было слишком сложно для моего разума. Возможно, пребывание здесь, в этом мире, открыло мой разум достаточно, чтобы воспринять то, что я упускал раньше.

Этот мир… только тогда я понимаю, что сплю. Мне снится сказка из моей жизни. События, происходящие сейчас передо мной, я не могу контролировать. Я зритель фильма - слайдов, проходящих мимо. Я помню, как Джейми кричал Рэйчел, чтобы она отошла от края. Я помню, как темнота, казалось, тряслась от восторга всего происходящего. Я помню, как молчал и как мало говорил, даже когда должен был понять, что происходит. Почему я так стоял? Неужели я был настолько слаб?

Но что за дурацкий вопрос, я ведь еще такой слабый. Так что это не должно меня удивлять. Я вижу Рэйчел, балансирующую возле стены крыши высотой по грудь, с почти ошеломленным выражением лица. Она кричит мне, чтобы сказать мне, что это не то, что я думаю. Сказать мне, что в конце концов она любила меня. Тьма мерцает, и что-то происходит. Я не знаю что. Даже в мечтах об ушедших воспоминаниях я не могу понять, что происходит.

Дальше я помню, как Джейми обнял меня и вызвал полицию. Все, что я помню, думал в то время, как она чувствует себя иначе, чем Рэйчел или дедушка. Помню, я подумал, что странно, что она прикасается ко мне. Мы никогда не соприкасались раньше. Но от нее пахнет яблочными духами и шампунем. Она мягкая и подходит мне, хотя и не так идеально, как Рэйчел.

Я помню, как пролетел следующий год, как интервью и вопросы, которые приходят и уходят. Я помню день суда, когда дедушка был рядом со мной, когда судья объявил, что это событие было самоубийством Натурала, которая не смогла справиться со своими отличиями от окружающих. Он снимает с меня всю вину и отправляет меня в путь.

Вот так и закончилось мое время с Рэйчел. Мир просто двигался дальше. С того дня никто не говорил о Рэйчел. Ее истории больше не было в новостях. Дедушка и Джейми не воспитывали ее; мои одноклассники больше не оставляли прощальные подарки на столе Рэйчел в качестве прощания. Как будто это испытание было той тьмой, которую я видела раньше, и, как и прежде, она поглотила все, чем была Рэйчел.

В тот день у меня забрали Рейчел. Во-первых, ее забрали у меня физически почти год назад. Вскоре, по прошествии дней, она также будет отнята у меня эмоционально. Придет день, когда я просто увижу, как история Рэйчел разыгрывается в моей голове, и ничего не почувствую. Я просто оцепенею ко всему этому.

Еще раз после этого я даже забуду о том, кем Рэйчел была... есть... и это будет момент, когда она полностью у меня заберется.