Наследие Змееногих

ГЛАВА 3 ПРОДОЛЖЕНИЕ. ГЛАВА 4 В ТАВЕРНЕ "п****ь И ДРАКОН

           Они ехали по широкой долине, а впереди виднелся большой город. Встречный ветерок донёс до них запахи моря: запах солёной морской воды и гниющих, выброшенных морской волной на берег водорослей. Скиталец с наслаждением вдохнул давно забытые уже запахи моря, ему даже показалось, что он слышит крики чаек. Глядя на его довольное лицо, Лиллит поинтересовалась:

          – И чем это, интересно, вы, ваше величество, так довольны? Словно сытый грифон.

           – Океан впереди, Лиллит, понимаешь, океан... Давно я уже не слышал этого запаха солёной морской воды...

           Однако она не была бы женщиной, если бы удержалась от шпильки.

           – Интересно, как это можно «слышать» запах?

           Влад удивлённо глянул на неё и весело рассмеялся:

           – Княжна, я ведь не простой Скиталец, а Морской Скиталец. И этот запах мне милей всего на свете... Девочка, что ты понимаешь в этих запахах... в криках чаек... Не этих ваших, розовых, а обычных, белых, земных...– и мечтательно улыбнулся.

          – Романтик..., – с лёгкой долей зависти произнесла девушка, не смея больше подкалывать своего короля, и, немного помолчав, несмело спросила:

          – Влад, а почему вас, Морских Бродяг, называют ни живыми – ни мёртвыми?

           Скиталец грустно улыбнулся:

          – Понимаешь, Лиллит, есть живые, которые живут среди живых; есть мёртвые, которые находятся в Мире Теней, а есть – моряки. Когда мы на берегу – мы живые, и живём среди живых, а вот когда мы в море... Нас тогда нет среди вас, живых, живущих на суше, но и среди мёртвых нас тоже нет. Мы и не живые и не мёртвые, хотя в любой миг можем стать чем-то одним из этих двух определений. Лучше бы, конечно, первый вариант, – он помолчал и тихо добавил, – море есть море, Лиллит, и по большому счёту там не живут, а существуют. И как все, кто ежедневно смотрит в глаза смерти, моряки суеверны...

           – Ладно, существительное, смотри – город, мы уже почти приехали.

            Вскоре они подъехали к городским воротам, и вновь у Скитальца словно бы съёжилась кожа на затылке: кто-то упрямый преследовал его в магическом плане, однако оставаясь невидимым для самого Скитальца. Правда этот некто был далеко, да и местная магия по причине его происхождения, не могла причинить Владу вреда, но это раздражало. Причём раздражало не короля Влада, но раздражало полковника Влада, командира особого отряда «Волкодав», а не просто надоедало излишним внимаем любопытного. Но пока что он ничего поделать не мог. Пока не мог...

            Как ни странно, но запылённые путники ни у кого не вызвали подозрений. И заплатив в городскую казну положенных два золотых за въезд в столичный город-порт, они благополучно миновали стражу у ворот. Правда сержант, начальник стражи, хмуро оглядел их, и увидев что они при мечах, поднял взгляд на уши Влада, потом перевёл взгляд на Лейлу.

           – Простите, норрита, но в городе носить оружие имеют право лишь эльфы и городская стража, приказ короля.

          Лиллит молча откинула прядь волос и показала суровому стражнику своё маленькое, розовое, остроконечное ушко. Сержант поклонился:

           – Всё в порядке, леди, можете проезжать.

           – А почему ты не показала ему знак Алой Сотни? Это же гораздо действенней и престижней, ведь на нас не распространяются законы – поинтересовался Скиталец, когда они отъехали подальше от ворот.

            – Потому, что сержант тут же догадался бы, что ты, скорее всего, не просто эльф, а король Влад. Коль с тобой девушка из Алой Сотни. Ты уверен, что он не служит  Нуашу – Ри? А так, что. Просто эльф с эльфийкой, въехали в город. Обычное дело. Самое плохое что он сможет сделать – это сообщить о нас своему начальнику.

            – Интересно, с чем это связано – запрет на ношение оружия? Что-то мне всё это не очень нравится, – проворчал Влад, бросая какой-то нищей старушке серебряную мелочь.

            – Не бери в голову, – беззаботно ответила девушка, – небось опять гномы напились пива и передрались ради удовольствия. Всё как обычно. Сначала между собой, а потом со всеми желающими. Ну и разнесли пару-другую таверн, они ведь чуть что сразу за свои топоры лабрисы* хватаются. Такое частенько случается, а тут много гномов, город то портовый, да к тому же столица. Работают на стройках. Сам знаешь – они самые лучшие строители и камнетёсы. Всё построенное ими стоит века.

           – Тогда почему эльфам можно? Я ведь тоже могу не хуже гнома... пивка попить.

           – Ну насколько я тебя знаю, – развеселилась Лиллит, – ты и без меча всё что угодно разнесёшь по камешку. Но тут другое: ты хоть и эльф, Влад, но... понимаешь, при всех своих достоинствах у нас, эльфов,  есть, хоть и небольшие, но свои собственные, маленькие недостатки, точнее маленькие слабости. Запретить эльфу носить оружие – это равносильно кровной обиде и немедленному вызову на дуэль. Эта традиция берёт своё начало с Войны Разлома, когда  для эльфа выйти без меча на улицу означало нарваться на крупные неприятности. А вообще-то люди относятся к нам с уважением, называя Старшей Расой.

             Куда им ехать дальше, Влад не имел ни малейшего понятия. Спрашивать об этом у Лиллит тоже было бессмысленно: девушка знала не больше того, что знал он. И Влад поступил так, как поступал на Земле в подобных случаях. Попросту говоря поехал туда, куда ехало большинство новоприбывших. Обычно люди, приехавшие в чужой город перед закатом солнца, торопятся в ближайшую таверну с ночлегом. Город ничем особым не выделялся. Город как город, не хуже, но и не лучше прочих. Одно, двух, а в некоторых местах и трёхэтажные деревянные дома. Мощёная булыжником мостовая, да сточная канава, проложенная прямо посередине проезжей части улицы (совсем как в средневековом Лондоне, подумал Влад), наполняла воздух весьма своеобразным амбрэ. Правда городские власти пытались заглушить этот трубный глас при помощи листьев дерева Пасс, в обычном состоянии издававших сильный аромат горных фиалок. Как говорится:  хотели как лучше, а вышло как всегда. И компот из получившихся ароматов был способен вызвать у непривычного человека желудочные спазмы весьма специфического свойства. Ничего подобного ни в Вероне ни, ни в Решуне, ни в других городах Энира Скитальцу испытать не приходилось. Видимо всё дело в том, что там давно уже додумались до каменных крышек над сточными канавами. А тут ещё один сюрприз: на втором этаже близлежащего дома распахнулось окно. В него высунулась женщина с ночным горшком в руке и трижды прокричав: «Осторожно! Выливаю!» лихо выплеснула «благоухающее» содержание прямо на улицу перед домом.

              – Ну ничего себе! – слегка обалдел Влад – вот это сюрпризик! Теперь понятно, почему все двигаются посередине улицы.

             Взглянув на побледневшее лицо Лиллит, он сочувственно улыбнулся. Ничем больше помочь девушке, в данной ситуации, Влад не мог. Тем не менее, к немалому удивлению Скитальца, по мере того как они приближались к центру города, запах слабел, а вскоре исчез окончательно. Как исчезли и сточные канавы. Влад не стал доискиваться, куда именно они исчезли. Перестало вонять и то слава Единому. Деревянные дома исчезли, остались лишь каменные особняки с многочисленными, великолепными храмами. Правда несколько смущало то обстоятельство, что почти над каждой дверью дома  был укреплён ф****с. Местный охранный амулет, наподобие земной лошадиной подковы? Или они тут все слегка помешались на этом деле? Влад  искоса глянул, на слегка смущённую подобными украшениями, Лиллит и воздержался от провокационного вопроса.

                                                                           Г Л А В А    4  

                                                          В  таверне п****ь и Дракон.

                                                                                                                   Ныне, присно, во веки веков, старина –

                                                                                                                   И цена есть цена, и вина есть вина.

            Они ещё подъезжали к улице Вольных Корсаров, а до них уже донеслись звуки виолы и нежный, еле слышный, девичий

                                                                     Под звук моей виолы

                                                                     Я день и ночь пою,

                                                                     Мой норов развесёлый:

                                                                     Любовь я продаю.

                                                                     Астарта захотела

                                                                     Свой пыл в меня вдохнуть –

                                                                     В божественное тело,

                                                                     В трепещущую грудь.

             Спешащие мимо них люди не обращали на него с Лиллит ни малейшего внимания. Пешим горожанам было не до господ, ехавших прямо посередине улицы. Встречные же дворяне, поняв что это едут эльфы, лишь вежливо раскланивались с ними, прикасаясь двумя пальцами к широким полям шляп. Господа дворяне считали ниже своего достоинства интересоваться, шпион ты или нет. Дворянство в этом вопросе было единодушно: шпионов должна ловить полиция мэрии и спецслужбы короля. Хотя как раз среди дворян и было довольно распространено это хобби: быть заграничным шпионом.

             Скиталец улыбнулся одними уголками губ, тоже прикоснувшись кончиками пальцев к полям шляпы, и, как и подобает нормальному мужику-дворянину, пожирая взглядом встречный портшез, с миловидным личиком выглядывавшим в окошко. Судя по гербу на дверце внутри находилась графиня Фетти.

           – Ещё одна подобная выходка – тихо прошептала ехавшая рядом Лиллит, заехав  якобы  случайно  локтём ему под рёбра, – ещё один такой взгляд, и я буду вынуждена сообщить королеве, ваше величество...

          – Ревновать изволите, прелесть моя? – Влад изогнул правую бровь, искусство которым он овладел уже здесь, вспомнив, прочитанную ещё на Земле, книгу о сыщике Гаррете. Тоже удивлявшим этим искусством своих клиентов.

          Лиллит молча потупилась, а Влад специально, чтобы подразнить девушку, сорвал с головы шляпу, и раскланялся с ещё одной красавицей на сей раз ехавшей верхом в костюме амазонки. В конце концов, как ему объяснила его же жена:

         – У царя Соломона было шестьсот жён. Милый, раздели шестьсот на триста шестьдесят дней в году... Вопросы есть? Любимый, ты посчитай, сколько раз в год ваш царь Соломон мог..., ну скажем так  «облегчить положение каждой из его жён». Но он, тем не менее, считается мудрецом из мудрецов. Причём, согласись, именно благодаря уму своих шестисот жён. А ты у меня покруче любого Соломона. Я ведь тебя уже предупреждала: вот только попробуй обидеть мне любую из своих амазонок. И именно в этом самом смысле...

          Влад и без этой её отповеди был поначалу слегка огорошен. Вначале, как оказалось, ему тут по королевскому статусу, положен был гарем, роль которого  выполняла Алая Сотня – его личная охрана. Ну скажите на милость, какой нормальный мужик после этого станет изображать из себя евнуха? Тем более, что после брачного танца Эльфийских Принцесс, Влад мог иметь детей лишь от Дэльфи, равно как и она лишь от него.

                                                                Полна мошна тугая?

                                                                Пусть ливень золотых

                                                                Прольётся вмиг, сверкая,

                                                                У белых ног моих.

                                                                Мне мать – нагая Ева,

                                                                Отец мне – Сатана.

                                                                Твои мечтанья дева

                                                                В явь обратить вольна –                                                                                                                                                                                                                                                                                                Голос девушки слышался всё громче, а вскоре показалась и сама таверна. Особенно привлекала внимание её вывеска, издалека бросавшаяся в глаза: эдакий разухабистый дракон, причём явно под хорошим «шофе», обнимал обнажённую, пышнотелую красотку. По верху, над ними, шла надпись: «Похоть и дракон,» причём буквы явно писал как следует подзагулявший художник.

                                                            Я буду робкой, властной,

                                                            Холодной и шальной.

                                                            Стыдливой, страстной –

                                                            Что хочешь, дорогой!

               – Не сердитесь, княжна, – весёлым шёпотом произнёс Влад, – но иначе на нас обратят внимание. Ведите себя естественней, и вообще, как вам эта песня? Мне лично нравится, и я, как король, принимаю единоличное решение посетить этот местный вертеп разврата. Я так подозреваю, что там кормят обычной, добытой в местных лесах кабаниной и олениной, а не их магическими аналогами. Кстати, княжна, вас никто не ограничивает в выборе блюд. Плачу я, твой король. Итак, ты не против посетить сию таверну?

              – Тебе возразишь, как же..., хотя ф****с у дракона, мог бы быть и поскромнее в размерах. Этакое чудище насквозь проткнёт...

             Они въехали во двор таверны, небрежно бросили поводья тут же подбежавшим слугам, Скиталец помог девушке соскочить с коня, и они не спеша прошли внутрь. Скиталец, как галантный кавалер, распахнул перед своей спутницей дверь и едва успел подставить руку, иначе дуболомопобный верзила сбил бы с ног Лиллит. Ухватив громилу за шкирку, Влад обвёл его вокруг девушки и отпустил в обратный полёт, придав ногой дополнительное ускорение по соответственному месту. К ним тут же подскочил низенький толстый коротышка, явно хозяин этого заведения.

             – Извините, благородный норр, норрита... это явное недоразумение. Пожалуйте сюда,  сюда вот, пожалуйста, на чистую половину.

            Лиллит прошла вслед за коротышкой, надменно, как и подобает дворянке, задрав подбородок. Влад ухватил хозяина за шиворот и ласково шепнул тому на ухо:

           – Предупреди своих халдеев – на эту девочку даже смотреть запрещено! Усёк? Вот и молодец. А теперь кабанины, оленины и вина, но только неразбавленного. Иначе от этой халупы камня на камне не оставлю! Пшёл, нет стой! Ту девчонку, что так божественно поёт, пошли в зал для благородных.

          – Но, ваша милость...

          – Я, что, – Влад вновь изогнул дугой одну бровь, – неясно выразился? В зал для благородных...

          Хозяин таверны испуганно глянул на  Влада, и, поняв что перед ним эльф, молча низко поклонился. Едва он сел за столик, который облюбовала Лиллит, как тут же, словно из-под земли, возникли служащие трактира, загружая их столик заказанной едой. Когда последний поднос исчез, появился хозяин.

         – Всё ли так, как ваша милость хотели?

          Влад глянул на Лиллит и та, войдя в роль, капризно заявила:

          – Хочу Фаарских сладостей!

          – Таковые в твоём заведении имеются?

         – А как же, ваша милость...

           Судя по той скорости, с какой хозяин бросился выполнять этот заказ, сладости Владу обойдутся в кругленькую сумму. Пока исполнялся каприз Лиллит, Влад с интересом изучал плакат на стене.

           «В нашей таверне господа всегда правы. Если у вас, норры, есть привычка стряхивать пепел в пивную кружку – скажите об этом подавальщику и он принесёт вам пиво в пепельнице».

           Проследив за направлением взгляда Скитальца, девушка улыбнулась и молча пожала плечами. Через несколько минут появился хозяин таверны вместе с девушкой, нёсшей в руках  маленький, серебряный поднос, на котором ... ну, в общем там было как в земном анекдоте про йогурт - нечто нежное, воздушное и розовое. Поняв по лицу своей спутницы, что это то, что нужно, Влад капризно выпятил нижнюю губу :

          – Милейший, а где же музыка? Где та дева, что так божественно поёт?

          Коротышка исчез, и буквально через несколько секунд появилась стройная девушка, в платье напоминающим платья земных цыганок. Что-то в чертах её лица показалось Владу знакомым, но сколько он не приглядывался к девушке так и не припомнил где он её видел. Девушка, словно бы и не прерывала свою песню, тихо звеня виолой и гибко извиваясь в такт музыке, не спеша прошла к их столику.

                                                                Всё продаётся ныне:

                                                                Терзанья, благодать,

                                                                Душа и взор мой синий...

                                                                Могу и смерть продать!

           Не переставая нежно улыбаться, девушка присела к нему на колени.

                                                                Купи лобзаний счастье,

                                                                Улыбок благодать,

                                                                Смех, слёзы, сладострастье...

                                                               Могу и смерть продать!

         – Купи, красивый!

         – Спасибо, смерть я и сам могу продать.

         – Вижу, серебряный мой,  вижу... Смерть ты можешь и даром дать. Но что же тебе тогда нужно? Девушку, травку? Травку ты отродясь не употреблял, а девушка у тебя уже есть – ещё миг и от меня останется лишь горстка пепла... Причём она старается не для себя... Не спорь, серебряный мой, я же всё вижу. Красивый, где ты такую отыскал? Легенды говорят, что подобные девушки рождались лишь во времена, идущие сразу за Предвечными. Когда твоя, а потом и моя расы были чистыми и бескорыстными в своих желаниях... Потом Земля  Мать перестала рождать подобных ей...

          – А может мне, всё-таки нужна травка?

          – Травка? Тебе? – неподдельно изумилась певица – таким как ты в помощники нужна не травка, а Чёрная Фея...

        – Ну а как насчёт корабля? Можно тут у вас купить или арендовать какое-нибудь судно? – и Скиталец ловко сунул за глубокий вырез платья девушки пару золотых. На мгновенье сверкнул багровым пламенем камень на перстне Аримана и девушку тут же  словно бы подменили. Весёлость с неё словно рукой сняло. Она вдруг соскочила с колен Влада и опустилась перед ним на колени. Влад незаметно окинул взглядом зал: никто даже не обратил внимания на это. Ну подумаешь, кабацкая певичка переборщила с иронией, и теперь просит прощения у благородного норра...

           – Ваше величество, ни спрашивайте ни о чём... Вам нужен корабль? Завтра, после восьмого утреннего колокола, приходите на Мыс Русалок... К вам подойдёт человек, зовут его Нодо, и спросит : какого цвета Ариман.

           Теперь пришла очередь Скитальца невольно вздрогнуть.

           – Ваше величество, – тихо прошептала певица, вновь появляясь на его коленях –

только Вам и нам известно какого цвета стал всемогущий Ариман. Тем более, что вы, ваше величество, носите на своём мизинце знак его доверия...

           Девушка вскочила и тишину зала вновь нарушил звон виолы и её мелодичный голосок:

                                                         Купи лобзаний счастье,

                                                         Улыбок благодать,

                                                         Смех, слёзы, сладострастье...

                                                         Могу и смерть продать!

              Едва девушка, звеня виолой, исчезла из зала, как Лиллит тихо прошептала:

             – Влад, что сказала тебе эта девушка – в её голосе прозвучала нешуточная тревога, и Скиталец невольно насторожился, и вновь быстро окинув зал взглядом.

             – Ничего особенного. Я с ней всего-навсего договорился насчёт корабля. Завтра утром нам найдут подходящее судно. А что тебя так взволновало?

            – Не знаю, рассказывала тебе Дэльфи или нет, но дело в том, что у нас на Эльфийне, вот уже несколько тысячелетий существует суд Серых Ангелов. Безжалостный суд... Вызов на него почти наверняка означает смерть. Неявка на суд – верная и быстрая смерть. Правда, хвала Единому, суд Серых Ангелов, или суд Феми*, так просто никому не выносит приговор. Но уж если Серые взялись за кого-то, то значит грехи человека огромны. Причём перед судом Феми все равны: и дворянин, и простой крестьянин. Были случаи когда Серые Ангелы присылали вызов на суд даже королям. Так вот, на плече этой девушки я нечаянно увидела охранный знак Суда Феми: белая руна Йу-Року и два серых крыла. Она не из Серых Ангелов, но находится под их защитой... Сам понимаешь, что обидеть такого человека себе  дороже.

           – Не волнуйся. Тебе до вызова на этот суд – как до Ситхи пешком, а мне он не страшен, – и осторожно погладил мизинцем камень на перстне Аримана, многозначительно глядя в глаза девушке. Та всё поняла и слабо улыбнулась, успокаиваясь.

         – А что эта за руна: Йу-Року? Что-то пока не слышал про неё.

         – Потому что она относится к алфавиту Предвечных. Руна похожа на две переплетённые буквы «V», одна остриём вниз, другая вверх.

         – А при чём тут цвет?

        – По дошедшим до нас сведениям, Предвечные придавали смысл не только самой руне, но и её цвету. Руна Йу-Року белого цвета переводится как Смерть, а розового – Жизнь. Для них белый цвет был цветом траура. 

       – Понятно, хотя через чур уж сложно. Ну да ладно.

       Белый так белый. В конце концов это не столь уж и принципиально. В Японии до сих пор белый цвет тоже считается символом траура. Да и в Европе, насколько помнил Влад, где-то до 1500 года, он тоже считался символом смерти. Пока французская, кажется, принцесса не надела на свою свадьбу белое платье. Правда принцесса хотела этим показать, что свадьба для неё – траурное событие. Но народ, как всегда, понял это по своему.

     Скиталец наклонился было над столом, протянув руку к кувшину с вином, и краем глаза успел заметить, как рука Лиллит метнулась вверх, к косам, последовал молниеносный  взмах  кисти ... Уже  инстинктивно падая на пол и выхватывая метательный нож, Влад услышал как что-то тихо вжикнуло со спины, и тут же, тихо свистнув, серебряная игла посланная Лиллит, вонзилась кому-то в глаз. Вскочив на ноги, Влад увидел неподалёку труп мужчины, и человека торопливо бегущего к двери, ведущей к чёрному входу. Как обычно, в подобных ситуациях, рефлексы срабатывали быстрее разума. И бешено вращающийся нож вошёл под левую  лопатку убегавшему как раз в тот момент, когда тот схватился за ручку двери.  Сидевшие вокруг них за столиками дворяне торопливо вскакивали, выхватывая кинжалы и метательные ножи и недоумённо оглядывались, а некоторые, по привычке, хватались за несуществующие рукояти мечей. Две смерти произошли так быстро, что никто из гуляк так и не понял, что к чему. Но все они были дворянами: кто с законной супругой, кто с любовницей, а кто просто со своей девушкой. А потому жест Скитальца, метнувшего нож, все восприняли так как и следовало: дворянин защитил честь своей возлюбленной. Правда, как успел заметить Влад, некоторые из присутствующих обратили внимание на то, что и он и Лиллит при мечах. А так как в городской страже нет девушек дворянок, то уже сегодня вечером весь город будет сплетничать о том, что эльф пришил какого-то типа. Тот факт, что первый нападавший пал от небольшой серебряной иглы, украшавшей пышные косы девушки, никого абсолютно не волновал. Тем более, что Лиллит моментально сделала бледный вид лица и, якобы, упала в обморок. Влад, подыгрывая ей, бросился к «упавшей в обморок» девушке.

           – Чёрт, надо срочно отсюда сматываться, – подумал Влад подбегая к Лиллит.

          Столпившиеся вокруг дворянки, из чисто женского сострадания, наперебой предлагали Владу флаконы с нюхательной солью. Скиталец уже был знаком с ароматом этого снадобья (куда там до него нашатырному спирту), и искренне сочувствовал  Лиллит, а посему постарался особо не совать ей под нос флакончик с солью. Однако девушка артистически разыграла свою роль: сначала её носик сморщился, потом она чихнула. Веки девушки затрепетали, открылись и нежный голосок слабо поинтересовался:

          – ... господа ... что... что это было?

         Потом, выдержав с соответственным выражением лица, объяснения многочисленных доброхотов, Лиллит распахнула свои огромные серые глаза:

        – Князь... вы ... вы были столь отважны..., – и краска смущения так правдоподобно залила её щёки, что основная часть свидетелей этой сцены, торопливо отвернулись, позволяя «в                 «влюбленным» обменяться страстным, исцеляющим поцелуем.

         Когда Влад оторвался от горячих, упругих губ девушки и подошёл к первому из нападавших, то, к своему удивлению, опознал в нём одного из стражников, у которых они позаимствовали коней. Лиллит, делая вид, что ей опять стало плохо, и мягко оседая на подставленные руки Влада, успела шепнуть тому пару слов, причём ехидной иронии в её голосе не смог бы не услышать даже глухой:

         – Я тебе, твоё высочество, что предлагала? Покойники обычно молчат... – и тут же

«упала в обморок» на руки Влада.

        А Скиталец ломая голову: как же они, сволочи, смогли освободиться из узлов, завязанных лично им, пришёл к выводу, что этим стражникам  помог Нуашу – Ри. Больше просто некому. А значит – колдун теряет свою магическую силу, коль прибёг к чисто физическому воздействию через своих слуг. Или экономит её для какой-то пакости. К сожалению Скиталец немного ошибся, оставляя этих двоих в живых: надо было послушаться совета Лиллит. Так и так их пришлось прикончить. Подняв девушку на руки, Влад, к немалому своему удивлению, обнаружил перед собой коротышку хозяина. Лысину последнего покрывали крупные капли пота, а самого его трясла мелкая дрожь:

           – ...Милорд... норр... я всё сделал как вы и просили..., никто из слуг не посмел даже взглянуть на эту девушку... Эти..., они вошли через чёрный ход...

        – Не трясись, я и сам знаю! У тебя есть комната, куда ведёт лишь один коридор?

        –  Да..., да! Ваша милость! Прошу за мной...

        Хозяин, то и дело испуганно оглядываясь на Влада, провёл его куда-то в правое крыло своей таверны.

       – ...вот сюда..., сюда пожалуйте... Тут вам никто не помешает, как ни как третий этаж. Вот ключ, благородный норр. Второго ключа нет, можете не беспокоиться!

      – Пошёл вон! – Влад ногой закрыл дверь за хозяином таверны и поставил Лиллит на ноги.

        – И ты что, ему поверил? – спросила девушка, извечно-женским движением поправляя волосы, – мне он не понравился, скользкий какой-то.

       – Мне – тоже...  

       Влад распахнул окно и выглянул наружу

       –Ты, вообще-то, прыгала раньше с третьего этажа?

       – Тоже мне, высота... – девушка небрежно дёрнула плечом.

        – Отлично, – произнёс Влад, шире раскрывая окно и выглядывая наружу, – тихо и, вроде бы, никого. Я первый, ты за мной...

        – Ой!... – всё-таки не удержалась Лиллит от тихого возгласа, когда спрыгнув из раскрытого окна, упала на руки королю.

       – А если он войдёт в дверь?

        – Если он дурак и первым полезет за нами, то такого и не жалко. Я там одну магическую ловушку пристроил... – и, схватив Лиллит за руку, увлёк за собой в темень кустов сирени.

       – А куда же мы теперь?

       – Если честно, то я и сам не знаю, но, понимаешь, когда ты уложила того стражника, то в приоткрытой двери я увидел ту самую девушку с виолой... Хочешь верь мне, хочешь не верь, но она где-то рядом. Да и этот Нуашу-Ри тоже где-то неподалёку.

       Внезапно что-то туманно-размытое, дрожащее словно марево, довольно жёстко схватило Влада за руку.

      – Ваше величество, – раздался уже знакомый шёпот – идёмте со мной и ничего не бойтесь...

      Скиталец повиновался: всё равно выбора не было,  если что, то он всегда успеет обратиться к мощи кольца.