Я видела Дьявола. Он был мил.

Мстительный

Все мужчины расположились в просторной гостиной с выходом на сад особняка. Из открытых дверей и окон лились пения птиц, погода радовала и теплого, и свежестью. Прислуга подала напитки, уготовленные закуски и став молчаливыми свидетелями сходки двух могучих лиц страны встали у дальней стены, готовые сиюминутно исполнить любые пожелания гостей.

— Полагаю, глава второго округа был недостаточно ясен в своих словах раз вы допустили помолвку своей дочери с отпрыском Ки? — осев на диване, за которым верные своим повадкам встали охранники, закинув ногу на ногу Чон удобно расположился. Его холодный, без единого проблеска чувств глаза вцепились в Минсо. Он явно был расстроен. Кисть его аккуратно достала из внутреннего кармана пиджака кейс с сигаретами, верный пес за его спиной тут же подал огонь. Чон закурил, без прищура, даже затяжка его была совсем неслышна. Прислуга принесла хрустальную пепельницу, на которую Бес вальяжно стряхнул пепел, пустил короткие искры.

— Верно полагаешь, — потянувшись за чашкой терпкого чая, любовь к которому привила покойная жена в первые годы брака, поглядывая из-под ресниц точно хищник на охоте, ответил Ким. — Он не разъяснил какое отношение имеет помолвка моей дочери к столичным. Я понимаю, что прородится новая держава ровная вашей в случае обледенения моего округа с округом Ки, но лелея вашу безопасность я не могу лишать своего ребенка достойного партнера, - Минсо подобно лисе в выгодных для его дела места прикидывался глупцом, а в ином случае затапливал своего собеседника умными высказываниями, постичь которых не многим дано. — Не так ли?

— Вы находите наследника Ки более достойным вашей дочери, чем Чонов? — пуская сигаретный дым, приподняв одну бровь, спросил Бес. — Глава третьего округа, культурной столицы страны, должен иметь особые стандарты, которые мне не понятны. Иначе я не пойму, что ворошиться в вашей голове.

— У меня не водилось особого повода рассматривать тебя в качестве мужа своей дочери, чтобы ринуться сравнивать с Ки, — отложив чашку с блюдце, Ким откинулся на диван. Напряжение все больше набирало обороты, Бес потянулся за второй сигаретой, не притронувшись до подданных закусок и чая. — Или я упустил момента, когда твоя семья явилась ко мне, выразить желания заполучить ее?

— То, что ее судьба предрешена было очевидно, — Бес поддался вперед, слегка наклонившись вперед, чтобы Минсо не упустил его единого слова, произнес тихо, с оттенком злости: — Увести у меня целый округ, я такого никому не позволю, — он ясно и верно давал понять, что брак предстоящий с Мирэ для него не более, чем очередной деловой договор.

— Мой округ ценен тем, что мы сохранили традиции и обычая. Это в столице стерлись, затерялись в конец все устои и границы приличия, нам важно исполнять дела по предписанию, - сухо, подчеркнув свою действующую власть и волю, что была решающей в данной ситуации, сказал Минсо. — Ки пожаловали со своей семьей, выразили бескрайнее уважение, и с робостью, полагающейся в делах семейных, официально попросили мою дочь в свою семью. Они не одни, кто осмелился прийти за еще не достигшей совершеннолетия Мирэ, но только их подход к делу вызвал у меня должного уважения. Мое добро было правильном решением.

— Какое упущение, — без доли сожаления в голосе. Бес потушил остаток сигареты на дне пепельницы, следом грузом тяжелым поднялся на ноги. — Исправить это маленькое недопонимание дело пары фраз. Я, наследник семьи Чон желаю взять в жены вашу дочь. Через месяц моя семья прибудет в ваш дом с юристами, обсудим детали брака и объедение семейств. До назначенного дня разорвите все связи с четвертым округом, хоть одна сторона взвоет о чести и лжи, я сделаю так, чтобы не стало тех, кого можно сосватать, — не дождавшись ответа, легко склонив голову перед прощанием, Бес тяжелыми шагами вышел из комнаты.

Минсо остался сидеть, взглядом, покинутым всякого веселья сверля обивку дивана, которая еще хранила тепло Беса.

Брак, предстоящий заранее был обречен на худой конец, раз Чон приступил к нему с угрозами о смерти неминуемой.

* * *

На этот раз Минсо распорядился, чтобы Мирэ присутствовала на встрече семейств. Девушка за день назначенной даты прибыла в Корею, тщательно готовясь к принятию важных гостей. Отец ее коротко и ясно сказал:

— С Ки помолвка разорвана, за тобой прибудут Чоны.

Мирэ с самого начала зная, что планировал отец, ограничилась с коротким кивком без уточняющих вопросов. В день ожидания гостей Мирэ проснулась ни свет, ни заря. В очередной раз проконтролировала весь особняк и готовность персонала, а потом приступила к долгому и тщательному подбору своего образа. Отца она не застала ни за завтраком, ни за обедом. Проводя в сухом и холодном спокойствии весь день, к вечеру она была слегка встревожена. Ее не будоражила мысль о предстоящей встрече с человеком, с которым она будет связана по скончания века. Она не беспокоилась о своих возможных промахах перед Чонами, в собственной безукоризненной образованности она была уверенна. Лишь легкий испуг прожирал ее изнутри, стоит ей подумать о матери, которой у нее никогда не было. Если разговор за ужином затронет эту тему, Мирэ явно придется нелегко. В итоге этот разговор даже не состоялся.

Картеж из иномарок гостей, выстроив линию, остановился во дворе особняка ровно в предназначенный час. Минсо решил встретить Чонов прямо во дворе, пока Мирэ выжидала, прибившись в холле с чередой прислуг рядом. Мужчины обменялись крепкими рукопожатием, короткими приветствиями. Чоны прибыли отец и сын, в сопровождении обещанного юриста и верного друга Беса, Сехун, который приходил наследником второго округа, и он же собирался жениться на сестре Беса, Чон(пока) Джису.

— Пожалуйте в дом, дочь моя поприветствует вас там, — сказал Минсо. Мирэ стоящая за дверьми, в холле огромном, подобралась немного и мягко провела рукой по вельвету платья, готовясь встретить гостей. Служанки, стоящие за ее спиной в два ряда, выпрямились, стерев все эмоции с лиц красивых.

— Не стоит утруждать. Пусть займется своей учебой, ей скоро выпускаться, — холодный, пробирающий до костей мерзким равнодушием голос пробил девушку насквозь. Мирэ невольно покрылась румянцем, заметив, как служанки за ее спиной зашевелились, навострив уши. Опозоренной перед своими людьми она доныне еще не была. — Обсудим дела, подпишем бумаги, и разойдемся. Брак этот не более, чем очередная сделка.

Первое свидание не только ее душу не затронуло, но, видимо, сам жених оставался крайне отрешенным. Девушка обвернулась к главной служанке, с лицом абсолютно бесстрастным и буднично холодно приказала:

— Позаботьтесь об их комфорте, — женщина безмолвно кивнула. — Пепельницу подайте заранее.

Мирэ спокойным шагом пошла прочь от дверей, не став даже допускать мысль навязывать свою компанию. В которой нужду никто не находил. Половина прислуги поплелась следом, ненамеренная отступать.