Кая + Алета Беловы

2

Наши чувства ходят на цыпочках, мон ами.

Чем нежней, тем тише.

О счастливой любви не кричат, пойми.

И стихов не пишут.

Ну а кто-то там принимает яд.

Запивает чаем.

О счастливой любви говорят, говорят,

Говорят… молчанием.

Ты - прибой в груди, чем сильней, тем тише.

Я иного тут

Не скажу, прости. О любви не пишут.

О любви живут.

Marika Nova.

Хриплю так, что мне нечем дышать, ощущаю на губах, как лопаются пузырьки пены выдавленной из легких. Поначалу проснувшись, я подумала, что Сашка сдержал свое обещание и решил придушить меня во сне. Пытаюсь процарапать призрачные руки, отбиться, но только молочу руками по воздуху. Саша просыпается и не зная, что делать, просто пялится на меня широко раскрытыми глазами, минута, две. Я слышу над ухом знакомый с детства голос - отдай!

И все прекращается. Легкие жжет огнем, хватаю ртом воздух раз за разом, все еще опасаясь, что его может не хватить.

Вот теперь я начинаю рыдать по-настоящему. Я не слабая и не пугливая, но любого за душу возьмет страх, когда ваш противник призрак и от него нет спасения.

Кидаюсь на шею дяде, почему то кажется, что только в его руках она не сможет причинить мне вреда. Хватаюсь за его руки скрюченными в панике пальцами, цепляюсь ногтями, обвиваюсь ногами вокруг его талии, ближе, еще ближе, лишь бы не оттолкнул.

Не отталкивает, но и не совершает ничего похожего на объятия, просто застывает как истукан, ведь ему даже дышать не обязательно.

Слезы не просыхают, истерика продолжается и я даже начинаю икать от спазма диафрагмы и своих горьких всхлипываний.

Нужно взять себя в руки и позвонить брату или отправиться к родителям и пожаловаться им. На худой конец можно дождаться Дениса или написать в сетях Свете. Можно прийти к Владу или Маше с Никитой. Но я продолжаю сидеть с единственным человеком, которому на меня наплевать.

Ладно, так ладно! Просто встань и выйди из его комнаты. Но от одной этой мысли мороз идет по коже. Там за его дверью темный коридор, где меня может подстерегать Лика.

Начинаю дрожать еще сильнее.

- Эй, - тишину комнаты прорезает его голос и первые секунды мне кажется, что мне послышалось, потому что он никогда не обращается ко мне первым.

Перевожу на него взгляд, он и вправду смотрит именно на меня, а не сквозь меня, как обычно.

- Лика?

Усиленно киваю головой, потому что горло ломит так, что говорить все еще больно.

- И часто так?

Да неужели это интерес?

Киваю снова.

- Горло болит?

Киваю.

- Посидишь тут три секунды, я принесу молока.

- Нет, - от страха прорезается голос, - только ты уйдешь и появится она.

- Твою же мать!

Потом видимо понимает, кто все же моя мать и начинает злиться еще больше.

- Тебе нужно поспать, Кая.

Ни тебе - все будет хорошо, ни - я буду с тобой. Просто хочет, чтобы я заснула и заткнулась.

- Постараюсь.

Слезаю с его рук и отодвигаюсь на отведенный мне край кровати, отворачиваюсь к нему спиной и закрываю глаза. Так хочется, чтобы он обнял меня, но это такое нелепое желание.

- Отдай, - голос и легкий поцелуй в ухо.

Я могу заорать во все горло, описаться от страха или поседеть на пол головы, но я просто начинаю трястись так, что подпрыгиваю на кровати.

- Кая? - он берет меня на руки и пытается остановить мою нервную дрожь, но мне это уже не помогает, она найдет меня всюду, - Тихо, тихо, девочка моя.

Меня просто глючит, он мне не может говорить этих слов, он не стал бы гладить меня по голове. Видимо мой организм испытывает колоссальный стресс и просто отключается.

Утро. И вроде бы я даже выспалась. Тянусь на кровати, зарываясь носом в подушку, вытягиваю руку, пытаясь нащупать сонное тело брата рядом. Но вокруг пустота, должно быть он пошел мне за кофе.

- Кай?

Мычу в подушку, но не получаю ответа. А потом в сонный мозг медленно вплывают события вчерашней ночи и я хочу провалиться сквозь землю. Такой слабой я себя ему еще никогда не показывала. Приходится открыть глаза и подняться с постели.

И впасть в полный шок….

На тумбочке у кровати стоит дымящийся кофе, а в кресле держа в руках ежедневник и что - то там усиленно вычеркивая, сидит Саша.

- Кофе от брата.

Конечно, боится, чтобы я вдруг не подумала, что это он снизошел.

- Я сказал ему, что ты спишь у себя. Мать с Беловым уехали на неделю по делам ковена и забрали с собой Кая. Поляковы с ними. Денис уже был там. Не знаю, за какие грехи мне поручили ухаживать за тобой, как за котенком целую неделю.

Челюсть отвалилась так, что кофе чуть не вылился на кровать. За это он бы тоже меня по головке не погладил.

- Неделю?

Не веря своим ушам, переспрашиваю я.

Это шутка такая? Или подобным образом они решили научить нас спокойно существовать на одной территории? Жестокий опыт.

Морщится. Я ему отвратительна, но родители знают, что только он может меня приструнить.

- Тебе напомнить, что вчера ты обещала не усложнять мне жизнь?

Мудрая женщина увидела бы в этом отличный способ, произвести впечатление, побыть наедине с желанным объектом. А я же испугалась. Неделя без брата, неделя почти наедине с Ликой. Неделя постоянной войны с Сашей.

Но не будь я дочерью Владислава Белова, я не пожалуюсь и не дам слабину.

- Отлично.

Нога все еще болит, но это не мешает мне с гордым видом удалиться в свою спальню. А вот уже здесь можно и поплакать, да вот только запал уже прошел.

Нахожу телефон, набираю номер брата и спустя три гудка он мне отвечает, от чего на душе становится теплее.

- Кая.

- Кай.

И весь мир останавливается, потому что две половинки одного целого собираются воедино.

- Я не стал тебя будить утром, Саша сказал, что слышал, как ты кричала ночью. Я виноват, что оставил тебя одну.

- Брось, все хорошо, я уже большая девочка.

Заставляю себя рассмеяться, лишь бы брат не переживал.

- Как долетели?

- Без тебя плохо.

- Я люблю тебя, Кай.

- И я тебя мелкая.

Поболтав еще немного ни о чем, и обо всем на свете, я попрощалась с братом и решила, что нужно прогуляться и проветрить мозги. Не хотелось провоцировать Сашу, но в моем гардеробе и впрямь не было ничего пристойного. С трудом подобрав джинсы, не столь повторяющие контур кожи и белый топ, я вышла из дома, даже не прощаясь.

- Артем, привет. Да, в час у фонтана, нет не надо, я дойду сама.

Вот так просто в крови уметь манипулировать людьми. Так странно, как можно иметь столько воздыхателей вокруг и быть при этом такой одинокой. Странно и то, что из-за равнодушия всего одного человека, равнодушным кажется весь мир вокруг.

- Кая.

Я не успела далеко отойти от дома, потому не могла сделать вид, что не слышу его.

- Что на этот раз?

- Не дерзи! - Саша даже не поленился нагнать меня и подтолкнуть к машине.

- Что подвезти решил?

- Нет, мне нужно к старейшинам, а Тоня сказала, что одну тебя оставлять мне нельзя.

Столько сарказма в голосе, что аж тошно.

- Я не маленькая и я способна не заблудиться и вернуться домой вовремя.

Пожалуй, странно еще и то, что за последние пять часов я услышала от него слов больше, чем за недели до этого.

Поразительно!

- Кая, прошу, не создавай мне лишних проблем, - проводит рукой по лицу, в каком - то нервном жесте. И все сразу встает на свои места. Скоропалительный отъезд родителей, длительное отсутствие Дениса, брат с утра даже не дождался, когда я проснусь. И Саша, который глаз с меня не спускает, хотя и морщится от отвращения.

- Что происходит?

- Мы едем к старейшинам.

- Саш! Я не дура же, что происходит на самом деле?

Молчит, как воды в рот набрал, только руками крепче руль сжимает и желваки ходят на лице так, что кажется, челюсть треснет.

- Саша! - повышаю голос, но ноль эмоций, психую, выкручиваю у него руль. Он не убьется, а я везучая.

Останавливает машину и посреди проселочной дороги вытаскивает меня за шиворот как котенка.

- Что из моих слов, не причинять неприятности, ты тупица не поняла?!

Дрыгаю в воздухе ножками, чувствуя, как под его пальцами рвется ткань топа.

- Пусти.

Такой послушный дядя разжимает кулак и я грузно падаю вниз, на пятую точку пачкаясь в дорожной пыли. Даже не пытаюсь встать, я обижена.

- Ну и? - строю ему злобную мину и демонстративно отворачиваюсь.

- Кая, прекрати, пожалуйста.

Что - то в его голосе заставляет сердце болезненно сжаться. Он попросил. Не приказал, не наорал, а именно попросил.

Встала, отряхнулась. Не знаю, куда деть руки, не знаю, куда спрятать глаза. Я веду себя как ребенок. Плохо, очень плохо.

- Ты знаешь, кто такая Ева Гурулева?

Киваю.

- Видимо, она рехнулась. За последний год полсотни трупов по всей территории ковена, ее не могут найти. Допускаем она даже работает не одна. В Москве собран совет, родители уехали туда. Но кто - то должен возглавлять наш ковен в их отсутствие, потому остался я.

- А?

- А ты, потому что никто не знает, что твоя взбалмошная натура выкинет на собрании.

Стало действительно стыдно, ведь по его словам, даже мои родители стыдятся моего поведения.

- Тебе нельзя оставаться одной, ни при каких условиях. Ты его точная копия, а она его ненавидит.

- Так же как и ты? - с горечью в голосе спрашиваю я.

- Не понял.

- Ты не любишь моего отца?

- Я уважаю, Белова за то, что он делает твою мать счастливой.

Задать вопрос о ненависти ко мне, у меня не хватает мужества, потому без дальнейших расспросов я залезаю в машину и готовлюсь к тому, что буду очень-очень долго молчать и вести себя, как пай девочка.

Ага, как же….

Бродить по тёплому городу,

есть дим-самы.

Жить лучше, наверно, коротко –

но так чтоб счастливой самой.

Да кто я, чтоб с Богом спорить,

да кто я, чтоб быть бесстрашной?

Мне всё бы гулять вдоль моря,

да так чтоб в твоей рубашке.

Девчонка среднего роста

со взглядом острым, как ножик.

Мне хочется жить – и просто,

но, кажется, это сложно.

А вы говорите: «Войны

назавтра весь мир разрушат!»,

а я говорю: «спокойно»,

а я закрываю уши,

а я прекращаю споры.

Боишься – так суетись.

Пока стоит этот город,

мне надо успеть пройтись.

текст Marika Nova.