Пленённая сводным братом

Глава четвертая

От лица Харрисона

Не знаю, как я влип в роль посыльного для отца, но вот я стою у выхода для прилетающих с дурацкой табличкой — Миссис Кэделл.

Они женаты всего три дня, а старик ведет себя, будто они вместе вечность, и она просто возвращается с курорта.

Не понимаю, почему эта особа не может взять такси. У меня дохера работы, мне некогда потакать какой-то хищнице, которая внезапно вцепилась в моего отца. Может, у него кризис среднего возраста — но лучше бы купил идиотский спорткар, как все мужики, тоскующие по молодости, а не женился на первой встречной. Я в пятый раз смотрю на часы: по табло прилета, самолет сел почти час назад. Где, черт возьми, эта женщина? Сколько можно тащиться через аэропорт? Особенно когда новый муж оплачивает перевоз всего твоего барахла через страну, так что с собой должен быть один чертов чемодан. Еще и дочь прилагается к этой алчной стерве, впившейся в отца. Спасибо, пап, за — бонус к браку — именно орущий ребенок, носившийся по дому, мне сейчас нужен, когда я пытаюсь справиться с ПТСР.

Признаюсь, я вообще отключился, когда нас собрали в доме и объявили, что новая мачеха с дочкой прибудут в Мэн через три дня. Этого хватило, чтобы понять: мою жизнь сейчас перевернут, и я бессилен что-либо изменить. Очнулся я только когда отец сказал, что их встречать буду я. Его взгляд ясно дал понять: подчинись и будь чертовски вежлив.

Вот и я, примерный сын, стою в конце коридора с идиотской табличкой в руках, ожидая платиновую блондинку лет тридцати с ребенком, который появился на свет — по случайности от какого-то бывшего богача.

Двери снова распахнулись, и наружу вышла худая брюнетка, волоча чемодан с дурацким диснеевским принтом. В другой руке она тащила шестилетнюю девочку, оравшую во всю глотку. Слов не разобрать, но похоже, она требовала свою обезьянку.

— Папа купит новую, а теперь пошли, он ждет, — рявкнула женщина, дергая ребенка за руку в мою сторону.

Я выпрямился, решив, что это мой — груз, и усмехнулся при слове “папа” будто отец просто заменит ей донора.

К моему удивлению, женщина даже не взглянула на меня, протащив мимо меня вопящую дочь к выходу.

Я уже хотел последовать за ними, когда дверь открылась снова. Взгляд скользнул к выходу: оттуда вышла консервативно одетая сорокалетняя женщина с черным чемоданом в цветочный принт. В двух шагах за ней — высокая блондинка лет восемнадцати с кричаще-розовым чемоданом.

У меня буквально дыхание спёрло, а во рту пересохло, пока я разглядывал девушку, и меня слегка тревожит такая резкая реакция моего тела на совершенно незнакомого человека.

Женщина бегло окидывает взглядом шеренгу ожидающих водителей, но затем останавливается на мне, и её глаза загораются.

Я застываю, парализованный внезапной паникой, когда она спешит ко мне, а подросток нехотя следует за ней, останавливаясь позади, пока женщина не замирает передо мной, широко улыбаясь и представляясь: — Привет, я Лоррейн Макинтош, ну теперь, полагаю, Лоррейн Кэделл, — нервно смеётся она, кивая на мою табличку.

Я коротко киваю, пытаясь прийти в себя, и протягиваю руку, чтобы взять её чемодан, одним движением поднимая его. Затем я тянусь к девушке позади неё, понимая, что она немного старше, чем я сначала подумал. Сначала я решил, что она выпускница школы, но вблизи кажется, что она, скорее всего, студентка. Взрослее, но всё равно слишком молода для такого, как я, даже если бы она не была моей новой сестрой.

Подросток инстинктивно отдергивает чемодан, а всё её тело мгновенно цепенеет, когда она настороженно оглядывает меня.

— Нет, не надо, я сама, — упрямо говорит она, отодвигая чемодан как можно дальше от меня.

— Это моя дочь, Иден, — добавляет Лоррейн, кивая на девушку, которая нервно кусает губу, но держит спину прямо, будто стараясь сохранить образ человека, который держит всё под контролем.

Я разглядываю её через солнцезащитные очки, изучаю её лицо, скольжу взглядом по миловидным чертам, по носу, усеянному россыпью веснушек, которые, без сомнения, становятся ещё заметнее под солнцем её родного Майами. Я стараюсь не замечать, как её светлые волосы, идеальной длины, спадают ниже лопаток, или как её голубые глаза, словно океан, затягивают, как водоворот.

Её пухлые губы поджаты, а голубые глаза словно бросают мне вызов: попробуй отнять.

Я сжимаю табличку так сильно, что ее края гнутся, затем резко разворачиваюсь и направляюсь к выходу из терминала. Не знаю, что в этой девчонке такого, но она вызывает во мне странное чувство, и мне это не нравится.

На улице я открываю багажник, ставлю туда чемодан матери и оборачиваюсь, видя, как её дочь рядом со мной изо всех сил пытается поднять свой. Я терпеливо жду несколько минут, но затем с раздражённым рыком выхватываю ручку у неё из рук. Чёрт возьми, да перестань же упрямиться! Мы бы уже были в пути, если бы она проглотила свою гордыню.

Когда мои пальцы смыкаются на ручке чемодана, мизинец слегка задевает её, и искра пробегает по руке, заставляя меня замереть. Я бросаю взгляд на подростка, пытаясь понять, почувствовала ли она то же самое. Лёгкий вздох и шаг назад говорят мне, что да.

Я чувствую, как её взгляд устремляется ко мне, и, чувствуя себя не в своей тарелке, быстро закидываю чемодан в багажник и захлопываю его, а затем плюхаюсь на водительское сиденье, не оглядываясь. Мне нужно дистанцироваться от этой блондинки, взять себя в руки.

Сзади открывается дверь, обе женщины устраиваются на заднем сиденье, но я продолжаю смотреть вперёд, уставившись в окно, пока они пристёгиваются.

Когда дверь захлопывается, я снова слышу голос девушки — мягкий и сладкий, будто окутывающий меня теплом. Слова доходят не сразу, но когда это происходит, чувствую, будто меня ударили под дых.

— Большинство водителей открывают дверь для пассажиров, — бормочет она себе под нос. Я, блин, не водитель! Я специалист по безопасности, который тут находится только потому, что отец попросил.

Я поднимаю взгляд в зеркало, пристально глядя на подростка. Она слегка приподнимает голову, пока наши взгляды не встречаются, и по ее спине пробегает легкая дрожь, хотя на мне солнцезащитные очки. Вряд ли она хотела, чтобы я это услышал, но то, что она не отступает от своих слов, заставляет меня непроизвольно вздрогнуть ниже пояса.

Сорвав взгляд с нее, я вставляю ключ в замок зажигания, завожу внедорожник и проверяю зеркала, прежде чем выехать в поток машин, которые медленно тянутся рядом, ища место, чтобы встроиться.

Я продвигаясь по дороге, достигаю выезда, спускаю стекло, чтобы приложить карту для оплаты, затем жду, пока шлагбаум поднимется, и выезжаю на оживленные дороги Мэна, направляясь к дому отца.

На заднем сиденье Лоррейн с восторгом показывает дочери достопримечательности Мэна, которые я уже давно не замечаю. Странно слушать кого-то, кто так восхищается тем, что для меня обыденно.

— Ой! — вдруг вскрикивает Лоррейн, и я на секунду поднимаю взгляд в зеркало, видя, как она хватает Иден за руки. — Я совсем забыла, Генри договорился, чтобы ты начала учебу на следующей неделе! Разве это не здорово?

Глаза Иден слегка расширяются, прежде чем она натянуто улыбается: — Да, звучит прекрасно.

Лоррейн кивает: — Я знаю, ты переживаешь, что отстанешь, поэтому мы подумали, что тебе будет лучше сразу начать. Чем раньше ты окажешься в новом колледже, тем быстрее найдешь новых друзей, а может, даже парня? — подкалывает женщина.

Мои руки сжимают руль, а зубы стискиваются от странного всплеска бессмысленной злости.

— Да, — слышу я легкий ответ Иден, — кто знает, мам, друзья были бы кстати.

Я замечаю, что она обходит стороной упоминание о парне, и мои плечи слегка расслабляются. Да какая мне, блять, разница, будет у нее парень или нет? Она здесь только потому, что мой отец решил закрепить это кольцом.