Стрелок

у******о кого-то, не оставляя ни единого следа, переоценено. Я мог бы это сделать. Просто требовались деньги, терпение, какое-то мастерство.. За эти годы я довольно хорошо разобрался в этом, но за это время я встретил много ужасных людей. Сидение за прилавком было еще одним примером. Неумолимый пульс ночного клуба не совсем заглушил мое отвращение к неряшливому халку, которого я только что подкупил. Его толстые руки, скользили под пуленепробиваемым подносом, чтобы забрать небольшую пачку наличных денег, которую я бросил, вместе с грязной рукописной просьбой. Мужчина внимательно осмотрел его натренированным глазом, пока, удовлетворенный, не уронил его в простой мешковинный мешок рядом с доской. «Четвертый этаж. Еще сотня и она даст вам номер комнаты, дорогая. Вы не его тип, но я готов поспорить, что он сделает исключение, если вы выйдете». Я проигнорировал его. Клуб Vibrato располагался прямо за стальной дверью рядом со стойкой регистрации,и заметно гудел от стучащей музыки прямо внутри. Люди танцевали, получали кайф и пытались игнорировать неуклонное погружение мира в безумие. Я не мог их винить, но... разве они не могли делать что-нибудь еще? — Ты заходишь? Я покачал головой. Таким клубом было последнее место, где я бы хотел быть. Я натянул капюшон низко вокруг лица и повернулся, чтобы уйти. «Тогда для чего все это было?» — спросил парень, жестикулируя в сторону наличных. Я не ответил — ему не нужно было слышать мой голос. «Что угодно, устройте сами... сука», — пробормотал он, когда я шел к двери улицы. На мгновение я заколебался. Репутация - это все. Репутация – это наша сила. Если люди думают, что мы слабы, мы становимся слабыми. Если бы кто-то так низко на тотемном столбе говорил мне,из всех людей, проявляя так мало уважения ко мне и людям, на которых я работал, что-то должно было бы быть сделано. За исключением этого случая, совет моего брата не подошел. Например, я не был похож на себя — я покрасил волосы, носил интерфейсные очки, чтобы замаскировать другой глаз, и я оставил свое оборудование через дорогу. Для всего нормального мира я была такой же, как и любая другая шестнадцатилетняя девушка. На мне была толстая синяя толстовка с защитой от кислотного дождя (не то, чтобы они нам были нужны в Каскадии, но они все равно стали трендом), шарф, обычная одежда. Только мои сапоги могли что-то отдать. Дело в том, что я не хотел, чтобы кто-то знал, что это я. Целью было непризнание. Парень сдвинул свою VR-установку обратно на лицо, пока я продолжал идти. У него был один из полупрозрачных, где он все еще мог видеть мир, теряясь в своих симах. Я задавался вопросом, был ли он одним из наших клиентов, но я не задержался, чтобы проверить. Я вышел из здания и вернулся в холодную ночь, натянув куртку, чтобы не допустить дождя. У меня была работа. Выйдя из клуба, через дорогу, я схватил сумку, которую я спрятал за соседним мусорным контейнером, и в соседний многоквартирный дом. Я очистил место раньше времени. Ночной охранник был ленивым типом, поэтому я не беспокоился о человеческом факторе. Осторожно, я остановился в том месте, которое мы отметили, как раз перед тем, как камеры здания подхватили меня, и нажал большой палец правой руки между указательным и средним пальцами. Интерфейс для моего другого глаза появился в воздухе, призрачная проекция, которую мог видеть только я. С помощью крошечных, быстрых жестов моей руки — только правой, конечно, поскольку у моей левой не было сенсорных вкладышей — я переключился на свой список контактов. Конечно, у меня уже был номер телефона, но ключ шифрования смещался каждые две минуты, и я никогда не мог хранить парный ключ на чем-либо, что могло быть украдено. Кому-то было бы довольно трудно украсть мою в конце концов, я не замечаю этого. Я вытащил телефон с горелкой и набрал. После тона соединения я набрал двенадцатизначную клавишу. «Операции». Я улыбнулся. Парнем на операциях сегодня вечером был Кев, один из моих лучших партнеров. Я не знаю, буду ли я называть нас друзьями — почти никто в организации не знал моего настоящего имени — но у нас была химия. Раппорт, я думаю, вы бы это назвали. «Бекас». Снайп был моим кодовым именем. Я не выбрал его, как и мой брат. Кто-то без особого воображения использовал его в середине моей первой операции, и он застрял. Снайпер с именем Снайп. Колодец... по крайней мере, я мог притворитесь, что вместо этого они говорят о птице. Однако Кев никогда не называл меня Снайпом. Он знал, что мне это не очень нравится. «Привет, девочка. Время отключения?» «Да, снимите его». «Вы поняли это. Всего секунда здесь...» Я услышал смутный звук крена — скорее всего, стул Кева. Он всегда был на громкой связи вместо своей гарнитуры. «Вот и призраки. Жуткие призраки». Охранник прямо за углом все еще дремал за своим столом, или, может быть, он сам был в симе. Я еще не мог сказать — не мог рисковать быть замеченным ни одной из камер. Строгие законы о конфиденциальности запрещали что-либо указывать на внешнюю сторону здания, принадлежащего частной компании, поэтому я был в безопасности прямо в дверном проеме, но как только я двигался хотя бы немного вперед, меня замечали. «Петли подняты. Ты хороший». "Спасибо." Я повесил трубку и начал двигаться. Как и ожидалось, охранник потерялся в своем собственном симе, и это здание не было связано ни с одним из основных корпусов, поэтому он был единственным, кто был вокруг. Он не обратил на меня ни капли внимания, полагаясь на свои камеры и датчики, чтобы сообщить ему, если кто-то приближается, в конце концов, не хотел рисковать своим кайфом. Вверх по лестнице — без лифтов, никогда не поднимается на лифте — по две ступени за раз, быстро, как я мог, не шумея. Я научился искусству ходить в почти тишине много лет назад, когда меня впервые ввели в бизнес. Дарий не хотел, чтобы я присоединился, но... обстоятельства. Это всегда были обстоятельства. Я не винил в этом Дария. Он бы умер, если бы не тот факт, что у него была маленькая сестра, которая любила оружие и могла попасть в места, где он не мог. Я был хорош в том, что я делал, и я испытывал какую-то гордость за это. Я не сделал наслаждайтесь убийством, но... некоторым людям нужно было умереть, чтобы остальные из нас жили в мире. Это было обещание между Дариусом и мной, когда я начал работать на него. Только люди, которым нужно было умереть. Это были даже не люди, которые заслужил смерть. Конечно, в мире были ужасные, ужасные люди, которые, вероятно, заслужили судьбу, столь же плохую — или гораздо худшую — чем быстрая, легкая смерть, которую я мог обеспечить. Но мы не занимались спасением мира или исправлением ошибок. Мы были бандой. Мы продавали наркотики. Хорошо, нет, нет препараты точно. Если бы они были похожи на наркотики, о которых я читал, те, которые в основном искоренены из Каскадии в наши дни, я, вероятно, тоже не был бы на борту. Мы продавали взломанные VR-симы и модифицированные имплантаты. Все еще незаконно, но... есть разница. Иногда я задавался вопросом, не являюсь ли я одним из тех людей, которые заслуживают смерти. Я добрался до пятого этажа жилого комплекса. Еще один жест из моей руки, и интерфейс вернулся. Я пролистал визуальные настройки и нажал на тепловую кнопку. Два основных объектива потускнели, когда тепловизионная камера над ними загрузилась. Я закрыл левый глаз, чтобы лучше сфокусироваться. С одним объективом и без восприятия глубины все выглядело намного более плоским, но мне это было не очень нужно. Я искал комнату без тепла, где-то пустую и обращенную через дорогу. Потребовалось половина длины здания, прежде чем я нашел его. В этом месте использовались простые замки-ключи, так как оно было переоборудовано из старого отеля. Я открыл свою сумку, быстро деактивировав устройство слежения, которое я вшил в подол, и достал скремблер карт. Всего через несколько секунд он передал правильный магнитный код. Дверь открылась. *** Прежде чем кто-то случайно наткнулся на меня в коридоре, я поспешил внутрь. Комната была удивительно чистой — вероятно, незанятой, учитывая пустой шкаф. Я не ожидал, что это место будет таким безупречным, но, очевидно, у них был уборщик, который больше гордился своей работой, чем охранник внизу. Я подошел к окну и открыл его. Из моего окна были идеальные обзорные линии в каждую комнату на четвертом этаже другого здания. Поскольку я поднялся на один этаж выше, я мог сделать легкий диагональный снимок, не беспокоясь о том, что кто-то стоит на пути слишком долго, как телохранитель. Единственный риск заключался в том, что он стоял возле дальней стены и никогда не проходил всю дорогу, но я сомневался, что мне так не повезет — тележка с напитками и диваны были возле окна. Я вздохнул, а затем начал настраиваться. Сенсорная ловушка и дымовая граната возле двери, а также быстросъемный шнур на окне дали мне достаточную защиту, чтобы чувствовать себя в безопасности. Для окна я сдвинул стол, чтобы сделать красивую подставку, так как подоконник был недостаточно широким, чтобы правильно установить. Я проверил еще раз, чтобы убедиться, что нет камер — официально, это было бы нарушением конфиденциальности, но я знал слишком много отелей и апартаментов, которые игнорировали эта часть закона. Номер был в безопасности. Я подтянул стул к столу и сел. Из сумки я достал винтовку. Это было произведение на заказ, заказанное моим братом после шести месяцев работы на его банду. Дарий получил его со всего мира и собрал сам, убедившись, что его совершенно невозможно отследить. Я осмотрел его, как я всегда делал перед работой, затем включил его. Со слабым жужжащим звуком винтовка простиралась до своей реальной длины. В сумке это даже не выглядела винтовка, а просто гладкая плита из темно-серого пластика с прицелом сверху и слабым контуром птицы, выгравированной в боку. Однако, когда он подключался к моему глазному программному обеспечению, я мог расширить его в полноразмерную винтовку, такую же смертоносную, как и любая другая. Ствол тесселировался наружу, казалось, что он почти создает материал из ничего, а не скользящего движения. Спусковой крючок вытягивался, а сзади плечевой бандаж, хотя мне он часто не нужен, благодаря улучшениям в моей руке. Я протестировал программное обеспечение, и оно подключилось правильно. Я мог видеть сквозь рамки. Я подпер его портативным штативом, сделав свое первое правильное сканирование целевой комнаты. Мое глазное программное обеспечение сделало некоторые расчеты и придумало диапазон сорок семь метров до задней стены. Ветра практически не было, и даже если бы он был, патрон, который использовала моя винтовка, не пострадал бы на таком коротком расстоянии. Я достал из сумки магазин и погрузил его в винтовку. Глубокий вдох. Я закрыл глаза. Другой никогда не мог закрыться, очевидно, но я мог отключить его, если бы захотел, или когда он обнаружил, что я ложусь спать. Это была та часть, где большинство людей не могли этого вынести, терпение. Если честно, у меня тоже было не так много. Обычно я вытаскивал книгу на своем глазном программном обеспечении, читая полупрозрачные слова в воздухе, следя за своей целью. Сегодня вечером я не мог сидеть так долго в одиночестве. Я не мог удержаться от Дариуса... и себя. В одно мгновение, в один ужасный момент, наши отношения были разбиты на миллион кусочков. Когда вы там, вы никогда не будете сами по себе. Что происходит, Дарий, когда Ты тот, кого я боюсь? Обслуживающий персонал прибыл в комнату, чтобы начать настройку. Это должно было занять некоторое время. Я не мог этого вынести. Мне нужно было с кем поговорить. Я остался на месте, все еще готовый сделать выстрел, как только появится мишень, но я снова вытащил телефон горелки и набрал. «Операции». «Бекас». «Привет, девочка. Думал, что мы не услышим от вас больше часа. Это началось рано?» Никаких сомнений в сознании Кева, конечно. Он предположил, что я уже закончил. Я был профессионалом. Я зарабатывал этим на жизнь. Даже помимо работы, которую я делал для моего брата и его банды, я заключал контракты с другими группами, людьми с деньгами и вендеттой... даже некоторые полицейские под столом пару раз. Мы по-прежнему очищали каждую цель, следили за тем, чтобы это были люди, которым нужно было умереть, но это дало нам дополнительный доход, укрепило мою репутацию, а также послужило для развода Снайпа, наемного убийцы, с тем, чтобы быть обязательно связанным с Дариусом каким-либо образом. Шаг удален. У Дариуса было не больше отношений со Снайпом, чем у кого-либо еще в подполье Сиэтла. Имел ли он какое-либо отношение к Каре, девушке, стоящей за винтовкой, глазом и испорченной рукой, которую пришлось перестраивать с помощью современной кибернетики? Девушка, которая любила читать и подшучивать и сделала бы для него все, что угодно? Были ли мы даже братьями и сестрами? "Просто... просто нужен был кто-то, с кем можно было бы поговорить». «Вы поняли это. Тихая ночь здесь, мы больше ничего не запускаем. Что у тебя на уме?» Я не мог сказать ему что. Он даже не знал, что я и Дарий были родственниками. Если бы мы были. Кев был одним из немногих, кто знал, что я полностью лоялен и не просто убийца по найму, которого мы часто использовали, но все же... было так много, что я никогда никому не мог сказать. «Я дунно. Я просто чувствую себя не в своей тарелке». «Нужно ли нам отменять удар?» «Нет, не то. Справедливый... Мурашки, наверное?» Кев усмехнулся. «Девушка, ты идешь наоборот на меня. Как кто-то вроде вас становится более раздражительным с годами, а не меньше?» Я вздрогнул. «Поговорите со мной? Помоги мне отвлечься от этого». «Хочешь, чтобы я позвонил ему?» Мы никогда не называли имя Дария на линии, даже несмотря на то, насколько надежным было наше шифрование. Кев не знал, что мы были родственниками, но он знал, что Дариус привел меня, и знал обо мне больше, чем кто-либо другой. — Разве он не на собрании? Сегодня вечером Дариус был в Портленде, имея дело с одним из наших соперников. Они наводняли рынок плохими симами, используя те же взломанные имплантаты, которые мы разработали, но не следуя протоколам безопасности, которые мы установили. Наши были более слабыми, чем обычные, но все же... если вы зайдете слишком далеко, вы можете вызвать серьезное повреждение мозга или в конечном итоге эффективно пытать кого-то. «Да, и ему было скучно, я уверен. Эти ребята просто спорят и спорят часами, пока, наконец, не сдадутся». «Но отозвать его было бы огромным оскорблением для них. Он потерял бы лицо». «Достаточно верно. Вы знаете эту игру лучше, чем я, я просто парень на клавиатуре». Обычно я воспринимаю это как комплимент. Кто не любит слышать, что они хороши в чем-то? Я гордился тем, что могу так эффективно ориентироваться в мире моего брата, без сбоев, делая для него столько, сколько мог. — А как насчет тебя? — А как насчет меня? "Как... как дела?» Кев ни на минуту не ответил. Он знал, что это был очень странный вопрос для линии операций, и особенно в середине оп. Я на самом деле немного ерзал на месте, что было совершенно не похоже на меня. Я никогда не ерзал, когда был в положении. Наконец, как только я начал думать, что он все равно позвонит Дарию, он снова заговорил. «Я не уверена, что с тобой происходит, девушка, и я здесь для тебя ради чего-нибудь, но ты знаешь, что мы не можем войти в личные контакты». Конечно. О чем я думал? Кев был прав — мы не стали личными. Это был бизнес, менее чем законный, но все еще работающий по тем же линиям. Мы были командой, и у нас могло быть товарищество, но мы не прошли мимо этого. Ни один из беспорядков, в который попали все другие банды, с эмоциями накалом, обидами повсюду, личной вендеттой, работами. У нас была работа, мы делали свою работу, мы возвращались домой в конце дня. Кроме меня, дом был с Дарием. У меня не было никого другого. У меня не было друзей, как у них, или кого-то еще, с кем можно было бы связаться. Дом все еще был частью работы, потому что весь мой мир был таким. Вся моя жизнь была ложью. — Да, извините. Я сделал еще один вдох, очистив горло, очистив свой разум. «Я позвоню тебе позже, когда это будет сделано». «Вы уверены? Я беспокоюсь о тебе». «Я хороший. Спасибо.» «Вы поняли это». Он повесил трубку. Кев знал лучше, чем допрашивать меня, как только я вернулся в зону. Не то, чтобы я вернулся, но я мог подделать его достаточно хорошо. Мне все еще было неудобно. Я продолжал ерзать, перемещаясь на месте, хотя моя винтовка оставалась устойчивой и вне поля зрения из окна. Гости, наконец, начали прибывать, много минут спустя. Один за другим они просачивались внутрь. Я ждал своей цели. Я не узнал его имени — обычно я этого не делал, если только я не работал в одиночку, — но мне было дано более чем достаточное представление о том, что он сделал... и почему ему нужно было умереть. Мир не ужасное место, но его ухудшают ужасные люди. Разве мы тоже не немного ужасны, Дарий? Я убиваю людей, чтобы заработать на жизнь. Я больше не мог решить эту проблему в своем уме. Слова Дария всегда были для меня утешением до сих пор. Я чувствовал, что он тоже порвал это, как и все остальное. Все его оправдания, все его аргументированные советы, эхом отзывающиеся в моем сознании в его нежном голосе... теперь все было так пусто. Мишень вошла в комнату. Я сделал еще один глубокий вдох. Моя рука слегка скользила по столу, когда я делал незначительные корректировки, отслеживая его по комнате. Мой прицел работал в тандеме с дальномером в моем другом глазу, помогая мне целиться. Я мог работать без него большую часть дней — и я усердно тренировался, чтобы убедиться, что я могу работать без него, если он когда-либо сломается — но сегодня вечером мне это было нужно. Этот человек был коррумпирован. Он воровал у многих групп, правительственных учреждений, благотворительных организаций, предприятий. Деньги вернулись на рынок торговли детьми, все еще огромный в штатах Среднего Запада, особенно после распада страны. Каскадия и Калифорния сделали все возможное, чтобы искоренить его, как и Республика Техас, но они всегда находили выход. Обычно, даже для такого ужасного человека, это все равно не было бы моей работой. Дариус сделал бы замечание о том, насколько он ужасен, и, возможно, призвал бы полицию заглянуть в него, но мы держались подальше от государственных дел. Однако это было по-другому. Он украл у Мывзяли лоббистские деньги, которые Дарий выделил на некоторые реформы, которые он поддержал в законодательном органе, и обратили их в свою пользу. У нас никто не воровал. Он подошел к тележке с напитками. Я сделал вдох и задержал его. Очень осторожно я нажал на спусковой крючок. Моя винтовка издала хлопок — даже с глушителем, ее никогда нельзя было заглушить — и окно через дорогу разбилось. Бокал шампанского в его руке лопнул. Из его сердца вырвалась затяжка красного цвета. Он упал на землю, мертвый. Я снова выдохнул. Потребовалось несколько секунд, чтобы комната вспыхнула хаосом. К тому времени я уже собирал вещи. Моя винтовка сжалась и попала в мою сумку. Я натянул куртку обратно, капюшон опустился и плотно завернулся в шарф. Я плотно закрыл окно, вышел из комнаты именно таким, каким нашел, и вышел из здания, не будучи замеченным. Это у******о не будет приписываться Дариусу или его банде. У нас была денежная связь, и хотя мы очистили каждое электронное сообщение, которое когда-либо делал человек, Дариус не мог быть уверен, вел ли он бумажную книгу или нет. Общественность предполагала, что он был убит за свои подземные связи, как только они всплыли на свет (с помощью Дария, конечно). Я все еще получал некоторую похвалу за это, так как андеграунд знал мою винтовку и мой стиль, но я никогда не претендовал на это официально. Он был чистым, входящим и выходящим, простым, бесследным. Просто так его не стало. Просто так Дарий стер и мою жизнь. Выйдя на уровень улицы, я пошел в ближайший переулок. Я продолжал идти, направляясь к одному из своих укрытий — конспиративным квартирам, которые я установил в заброшенных или заброшенных зданиях, местах, где можно было лежать низко сразу после работы. Дарий знал о некоторых, но не обо всех, и прямо сейчас мне нужно было уйти. Я вытащил свой телефон. «Операции». «Дело сделано». «Понял. Спокойной ночи, девочка. Не забудьте зарегистрироваться. Чувствуйте себя лучше, хорошо?» «Хорошо. Спасибо.» Я повесил трубку, а затем щелкнул телефон пополам своей усиленной рукой. Он упал на две части, которые я вдавил в тротуар. Я должен был позвонить брату следующим, дать ему знать, что это сделано. Он волновался, может быть, даже подозревал. Но я не смогла. Я ворвался в спринт, вопреки всем своим инстинктам. Мне нужно было бежать. За всю свою жизнь я никогда не задавался вопросом о себе. Все, что я помнил, это жизнь с Дарием, воспитание им, хотя ему было всего восемнадцать, а мне двенадцать. У меня никогда не было друзей, я никогда не ходил в школу. Я только... жил с Дарием. Мой брат. Если бы он был даже моим братом. Если бы он не передумал, чтобы заставить меня думать это тоже. Я видел данные. Я изучил свою собственную историю имплантатов и нашел бревна, закопанные такими, какими они были. Дариус не мог стереть аппаратные доказательства, хотя он вычистил все остальное. Он нашел способ, каким бы невозможным это ни казалось, изменить мои воспоминания. Во что я мог больше верить? Насколько я знал, у меня всегда был имплантат. Я всегда была его младшей сестрой. Я всегда был... Типа того. Убийца. Направо? Я люблю тебя, Кара. Будьте в безопасности. Я должен был знать. Я должен был выяснить, кто я, что он сделал и кому я могу доверять. Мне нужно было знать, что реально, а что просто творение Дария. Если все эти часы учат меня, помогают мне вырасти в этого человека — чем я гордился всего несколько дней назад — держать меня в безопасности, играть со мной в игры... если что-то из этого было правдой. Мне нужно было знать, был ли Дариус настоящим. Если бы он не был? Если бы мой брат был одним из ужасных людей? Если бы он сделал это со мной, и кто бы знал, что еще? В мире не было ни одной вещи, которая могла бы помешать мне у***ь его.