Незримое Присутствие

Глава 6

В диспетчерской склонившись на пульт плачет Галя. За последние несколько часов разъяренные неизвестностью люди проклинают, унижают и обзывают столько раз, что не насобирать за всю её двадцатипятилетнюю жизнь. После нескольких часов отдыха на помощь приходит Елашева и строит отношения с агрессивными посетителями более конкретно. Для особо непонятливых использует мат разной этажности и короткие меседжи в виде нужного направления движения. За необычной и творческой работой и застает её Холодов. Елашева в зале ожидания вокзала с непроницаемым лицом "раздает" толпе из человек тридцати.

- Вы здесь такие умные и смелые? Ну, так сходите сами, посмотрите. Заодно заглянете в кабину машиниста, чё там и почём. Нам расскажите, если вернётесь. А то сами боитесь, а нас посылаете.

Кто-то из толпы выкрикивает:

- Ваш поезд, вам и решать проблемы. А вы ни черта не делаете. А там люди на жаре страдают или умирают. Беспредел!

Народ галдит в поддержку.

- Для слабоумных десятый раз повторяю. Бригаду машинистов послали. Они пока не вернулись, а поезд вместе с ними не приехал. Это означает, что происходит непонятное, ни вам, ни нам. Это раз. Дети смогли самостоятельно за пару часов добраться от поезда до станции по жаре, а взрослые люди сидят и ждут вторые сутки помощи или кто их доставит домой. Если их нет до сих пор, то они либо умерли, либо ушли в другую, нам и вам неизвестную сторону. Это два.

В толпе после слов о смерти пассажиров кто-то заплакал.

- И в завершении. Кому интересно, сходите к поезду и разберитесь сами. Кто смелый?

В зале ожидании стало тихо.

- А Галю зачем обижали? Как будто она виновата в том, что вы боитесь. Идите в милицию. Там работают люди героические и пошлите их на задание. Не, не идете. Страшно. А девчонку обижать можно. Ну, чё за народ...

Елашева резко разворачивается и направилась в диспетчерскую успокаивать Галину. Пока наливает в стакан воду не замечает вошедшего Холодова.

- Виктория Александровна, в вас умирает гениальный оратор, - делает комплимент Максим Викторович.

- Спасибо, если это не шутка.

- Нет, не шутка. Поверьте, уж моему опыту.

- Верю, - искренне отвечает Виктория Александровна помогая кассиру справиться с эмоциями.

Галина вытирает слезы и приводит себя в порядок. Берет стакан холодной воды и делает несколько нервных глотков.

Холодов обращается к Гале.

- Ну, как ты? Успокоилась?

- Да, уже всё нормально, - отвечает всхлипывая Галина.

- Тогда оставим тебя ненадолго одну. Нам с Викторией Александровной нужно срочно поговорить, - говорит Холодов и внимательно смотрит на реакцию кассира.

Галина напрягается, но старается не подавать виду.

- Хорошо. Я останусь. Без проблем.

- Умничка, - отвечает Максим Викторович и поворачивается к Елашевой.

- Виктория Александровна, нас ждут некоторые неотложные дела и важный разговор.

Елашева удивляется доверительной интонации и пристально посмотрев на Холодова отвечает:

- Мне нужно минут десять, чтобы собраться.

- Договорились. Жду на выходе, - отвечает Максим Викторович.

Через минут двадцать Виктория Александровна выходит к центральному входу и окликает Холодова терпеливо ожидающего в тени вокзала. Обернувшись Максим Викторович удивляется, как ярко выглядит женщина. В темно-синем легком сарафане до самых пят, белых босоножках и с элегантной сумочкой после железнодорожной синей униформы Виктория Елашева выглядит потрясающе и производит на Холодова впечатление. Делает комплимент:

- Выглядите очень красиво, Виктория Александровна.

- Раньше вы этого не говорили, значит, выглядела плохо? - улыбаясь отвечает Елашева.

- Синяя униформа не для вас, скажу откровенно.

Виктория Александровна продолжая улыбаться, думает:

- Претензию парировал откровенностью. Да, непростой этот Максим Викторович. Ладно, Вика, не расслабляемся.

- Одну минуточку, - говорит Холодов и направляется к пыльной машине. Открывает дверцу. Водитель спит, откинувшись на спинку сиденья.

Тихонько закрывает, стараясь не хлопнуть дверью и спрашивает у Елашевой:

- У вас есть тут ресторан или кафе? Более или менее приличные, чтобы пообедать.

- Самое приличное для нашего городка - это кафе "Южное". Недалеко, Минут пять ходьбы.

- Чудно. Туда и отправимся. Вы, я надеюсь, не против, Виктория Александровна?

- Нет. Как раз наоборот. Полностью за обеими руками.

- Ну тогда показывайте дорогу.

Через минуту молчания Елашева спрашивает:

- Максим Викторович, скажите, если можно, то честно. Вам как человеку, интересно, что это за аномалия или патология? Или просто защищаете интересы организации.

Холодов не ожидает и задумавшись отвечает:

- Вы обо мне имеете совершенно ошибочное представление.

- Опыт, Максим Викторович, опыт. От него никуда не денешься.

- Согласен. Давайте представим, что вы ошибаетесь. Я не монстр какой-то, а обычный человек.

- Сложновато. Монстром вас легче представить. Чтобы в будущем не разочаровываться от ожидания ваших добрых поступков. Надеюсь, не обижаетесь на откровенность?

- Я вообще-то стараюсь не тратить время на такие глупости, как обиды и претензии. А по поводу отношения к ситуации, то на первом месте организация, на втором - любопытство. Да, мне интересно, что это за тайна. Да, мне не безразлична судьба людей.

Елашева переводит разговор на другую тему:

- Если важный разговор состоится в кафе, то неотложное дело есть сам поход в кафе. Я правильно поняла?

- Ваша проницательность, Виктория Александровна, впечатляет. Да, вы правильно все поняли.

Незаметно доходят до кафе. Рекламная вывеска уже потускнела и потеряла цвет от времени и влияния прямых солнечных лучей. Дизайном фасада по всей видимости не заморачивались вообще. Светло-серые стены одноэтажного здания с пластиковыми окнами. Елашева ловит критический взгляд Холодова и объясняется:

- Я понимаю, что слово приличный имеет для вас другое значение. Зато работают кондиционеры и хорошо готовят. Да, и лучше ничего нет.

- Я прямо сейчас уже адаптировался к новым условиям жизни, - улыбается Холодов.

- Это замечательно, что в такой адаптивный - отвечает Виктория Александровна.

Этот человек начинает симпатизировать, но помнит, что расслабляться нельзя ни в коем случае. Заходят в прохладный зал. В полутемном помещении почти все столики пустые. Выбирают место в уголке. Холодов помогает Виктории Александровне присесть, отодвинув стул. Садится напротив. Через минуту подходит официантка и с любопытством разглядывая мужчину предлагает:

- Что будете кушать? Вот меню. У нас в это время комплексные обеды. Недорого и вкусно.

- Спасибо. Оставьте меню, мы определимся и позовём вас, - отвечает Холодов.

- Как скажите, - говорит официантка и упархивает в глубину зала.

Через минут пять Максим Викторович говорит:

- Я определился.

- Я тоже.

Холодов рукой подзывает официантку и та спешно подходит с блокнотиком.

- Заказывайте.

Елашева берет салат и кофе. Холодов, чтобы не вникать в меню комплексный обед. Девочка всё записывает.

- Да, ещё бутылку холодной воды с собой, - добавляет Максим Викторович.

- Ок. Минут через десять всё будет готово. Музыку вам включить?

- Нет, спасибо. Посидим в тишине, - отвечает Холодов

Когда остаются вдвоем Елашева задает вопрос:

- Вы сказали, что хотите о чем-то поговорить Слушаю с нетерпением.

- Я хотел вам сказать о том, что вы правы. Зона появилась. Откуда, почему и каким образом - неизвестно. Но она имеет свои четкие границы и узконаправленное влияние на сознание человека. Причем агрессивное и абсолютно неуправляемое для человека. При этом необъяснимо какими последствиями это проявится...

- Максим Викторович, вы так рассказываете, как будто там были, - улыбается Елашева.

- Вы правильно подметили. Я там действительно был.

Выражение лица у Виктории Александровы меняется. Улыбка исчезает с симпатичного лица и сменяется на страх.

- Не хочу показаться наглой, но требую объяснений.

Пока Холодов рассказывает историю про поездку к поезду приносят заказ.

Виктория Александровна находится в шоковом состоянии и лишь тихо говорит:

- Вы же могли не вернуться. Это смертельный риск. И рисковали не только собственной жизнью, но и здоровьем водителя. Удивительно, что у вас получилось собраться с силами, да ещё водителя привести в чувство. Не понимаю, в чем смысл такого риска?

Елашева забывает за еду и пытается внутренне успокоиться. Холодов же спокойно обедает и не перебивает эмоциональный монолог собеседника.

- Одно мне не понятно, Максим Викторович, зачем вы мне всё это рассказали?

Холодов завершает трапезу, берет салфетку и отвечает:

- Переживать смысла уже нет. Всё позади. Это раз. Делиться информацией мы договаривались в самом начале. Я слово держу, как вы заметили. Это два.

- Я поняла, что вы слово держите. Рассказали ваши приключения зачем?

- Виктория Александровна, ешьте вы уже свой салат, - просит Холодов и продолжает, - вы слишком впечатлительная. Это во многих ситуациях приводит к дополнительным проблемам. Успокойтесь, я все объясню.

Елашева быстро соображает, что с этим человеком эмоции проявлять нежелательно, берет вилку и принимается за салат. Холодов продолжает:

- Так вот, Виктория Александровна, то что мы вернулись, ещё ничего не означает. Дети тоже пришли из зоны, но она их догнала чуть позже. Когда я открыл дверцу машины, водитель даже не пошевелился. Это за ним замечено впервые. Я понимаю, что может сказывается усталость и ночь по бездорожью. Но я в это не верю.

Елашева слушает и одновременно пробует доесть салат. От волнения вкуса не ощущает, а Холодов спокойно продолжает:

- У меня к вам просьба, Виктория Александровна. Только между нами. Она немного необычная. Я попрошу вас анализировать моё поведение на адекватность. С позиции вашей адекватности. Надеюсь вы меня правильно поняли?

Елашева откладывает вилку на тарелку. Пристально смотрит на Холодова и тихо отвечает:

- Я, конечно, поражена вашей смелостью и хладнокровием. Вы достойны уважения. Это однозначно. И просьбу вашу, я также сразу поняла и скажу вам, что причин усомниться в вашей неадекватности за последний час у меня не было.

- Спасибо за понимание, Виктория Александровна. Вы на редкость проницательная женщина. Мне очень приятно с вами общаться.

Официантка приносит счет. Холодов рассчитывается. Не сговариваясь поднимаются и выходят с кафе в изнуряющий зной. Кофе так и остается нетронутым.

- Фамилия у вас приятная в такую жару, - шутит Елашева.

Холодов не реагирует на шутку.

- Максим Викторович, как вы думаете, что с вами произошло? Если можно вашу оценку.

- Можно. Если проанализировать моё состояние в степи, то после пустоты я потерял контроль. Как будто в эту пустоту ворвалась сила, которая забирает контроль и сознание. Это был сумасшедший страх потерять воспоминания. Меня разбудил или привел в состояние бодрствования звонок помощника. Это означает, что было сильное влияние. Кому и с какой целью это нужно, даже не представляю. Может это вид нового оружия. У нас любят так. Без предупреждения. Особенно военные. Я склоняюсь к этой версии.

- Очень похоже, Максим Викторович. А водитель также боялся потерять воспоминания?

- Нет. Он боялся смерти, связанной с аварией.

- Если со страхом смерти понятно, то разве так страшно потерять воспоминания? - спросила Елашева.

Холодов останавливается и смотрит на Викторию Александровну. Та делает шаг и остановливается под проницательным взглядом.

- Максим Викторович, что так удивило вас в моем вопросе?

- Меня удивило ваше непонимание.

- Непонимание чего? - удивленно переспрашивает Елашева.

- Представьте, что у вас нет воспоминаний всей вашей жизни. Вдруг стираются и исчезают, превращаясь в пустоту. Все яркие события, радости и печали. Все то, кем были, что чувствовали. Люди и отношения, мечты, боль, борьба, победы и поражения. Любовь и нежность, надежды и ожидания, счастье и прекрасное будущее. Все это становится пустотой. Прошлого нет и взамен ничего. А самое трудное - это невыносимая тишина. Она реальная. И это невозможно передать хоть какими-то словами. Кажется, что в этой тишине исчезаю я сам. Меня нет. И эта чертова пустота, в которой меня нет - настоящая. Я ей верю больше, чем своим потухшим воспоминаниям. Моя жизнь показалась прожитой не мной. Как во сне. А тишина настоящая. Ее можно ощутить. И в этой пустоте так хочется за что-то ухватиться или опереться. Внутри крик. Последний крик надежды. И даже он эхом исчезает в тишине...

Через несколько секунд молчания Максим Викторович тихо просит:

- Я вас прошу только представить на секунду, что такое возможно. И тогда, я думаю, вы меня поймете, Виктория Александровна.

Елашевой кажется, что вокруг нее сгущается холодный воздух проникающий в тело. И еще глубже. В кости. Мысли замерзают. Вместе с холодом в тело вливается истошным криком безысходность. По лицу текут слезы. Что дальше произошло Елашева не помнит. Очнулась уже сидящей на скамейке. Холодов аккуратно вытирает лицо.

- Как вы себя чувствуете, Виктория Александровна?

- Более-менее, - тихо отвечает Елашева напряженно собираясь с мыслями и пытается вспомнить как оказалась на скамейке..

- Я думаю, что все уже позади.

- Что со мной было?

- Вы долго и горько плакали. Я отвел вас сюда и ждал, когда придете в себя и успокоитесь.

- Долго - это сколько?

- Минут двадцать, я думаю.

- А почему волосы мокрые?

- Холодная вода, которую взяли с собой, вам очень помогла.

- Хорошо. Спасибо. Пару минут. Сейчас приведу себя в порядок, -отвечает Елашева уже более уверенно, доставая из сумочки платок.

- Можете не спешить. Я думаю, вам нужно больше времени, чтобы успокоиться, Виктория Александровна.