Братские порочные узы

Глава 6. Первый приступ сомнамбулизма: Ключ от склепа в кулаке

Ариадна проснулась от того, что её босые ноги утопали в ледяной росе. Лунный свет, пробивавшийся сквозь рваные облака, рисовал на земле узоры, похожие на сплетение вен. Она стояла посреди кладбищенского сада, где могильные плиты семейства Грановских выстраивались в строгие ряды, словно солдаты на параде смерти. Ветер шевелил её ночную рубашку, прилипшую к телу от ночной сырости, а в кулаке, сведённом судорогой, что-то острое впивалось в ладонь. Разжав пальцы, она увидела ржавый ключ с инициалами «А.Г.», чьи зубцы напоминали миниатюрные кинжалы.

Повернув голову, Ариадна осознала, что стоит лицом к фамильному склепу — массивному сооружению из чёрного мрамора, чьи колонны были обвиты плющом, словно змеиными телами. Дверь, украшенная барельефами с изображением плачущих ангелов, слегка приоткрылась, будто кто-то внутри только что выпустил её наружу. Она попыталась вспомнить, как оказалась здесь, но память выдавала лишь обрывки: тени на стене спальни, шепот за окном, запах полыни, плывущий по коридорам.

— Ты всегда была лунатиком, — голос Марка прозвучал сзади, заставив её обернуться. Он стоял в трёх шагах, одетый в чёрный халат, сливающийся с ночью. В руках он держал фонарь, чьё дрожащее пламя бросало зыбкие блики на его лицо, делая его похожим на маску из воска. — Ещё в детстве. Помнишь, как я находил тебя в оранжерее с ножницами в руках? Ты резала розы и шептала что-то на непонятном языке.

Ариадна сглотнула ком в горле, сжимая ключ до боли. — Что я делала здесь?

Марк приблизился, его дыхание оставляло белые облачка в морозном воздухе. — Ты открывала дверь. Как и положено хранительнице. — Он указал на склеп, где в темноте мелькнул бледный огонёк. — Они ждут.

Она последовала за его взглядом. Внутри склепа, в глубине коридора, ведущего в подземелье, горела тусклая лампада. Её свет дрожал, будто испуганный ребёнок, а длинные тени от саркофагов тянулись к входу, как пальцы скелетов. Ариадна сделала шаг назад, наступив на могильную плиту с именем «Арсений Грановский. 1820-1850».

— Почему ключ у меня? — она подняла руку, и металл блеснул в лунном свете.

— Потому что ты последняя, — Марк взял её за локоть, его пальцы холоднее мрамора. — Последняя кровь. Последний шанс.

Он повёл её к склепу, и Ариадна не сопротивлялась. Ноги двигались сами, будто кто-то дёргал за невидимые нити. Внутри пахло сыростью, плесенью и чем-то сладким — как будто под плитами цвели экзотические грибы. Они прошли мимо рядов гробов, некоторые из которых были украшены фамильными гербами, другие — просто каменные ящики с выщербленными надписями.

— Смотри, — Марк остановился у ниши, закрытой железной решёткой. За ней стоял гроб из чёрного дерева, покрытый резьбой в виде дубовых листьев. — Это твоё место. Приготовлено с момента твоего рождения.

Ариадна приблизилась, чувствуя, как сердце бьётся в висках. На крышке гроба была выгравирована дата: «1993-2023». Её даты. Она протянула руку, касаясь холодного дерева, и вдруг услышала стук — глухой, ритмичный, изнутри.

— Он хочет познакомиться, — Марк положил ладонь на крышку, его голос стал мягким, почти нежным. — Все они хотят.

Ариадна отпрянула, ударившись спиной о соседний саркофаг. Прах предков зашевелился под её ногами, поднимая облачко пыли, в котором замерцали светлячки — синие, неестественные, как глаза из кошмаров.

— Я не… я не хочу этого, — её голос сорвался на шёпот.

Марк повернулся к ней, его лицо внезапно исказилось — кожа натянулась на черепе, глаза провалились вглубь орбит. — Ты думаешь, я хотел? — он зашипел, обнажая зубы, слишком острые для человека. — Мы все пешки в этой игре. Но ты… ты можешь стать королевой.

Он схватил её за руку с ключом и прижал ладонь к замку на решётке. Металл заскрипел, ржавчина осыпалась, как запёкшаяся кровь. Решётка отъехала с грохотом, пробуждая эхо в подземных коридорах.

— Войди, — прошептал Марк, но его голос звучал уже иначе — низко, гортанно, словно из-под земли.

Ариадна шагнула в нишу. Воздух здесь был густым, словно её лёгкие наполнялись не кислородом, а самой тьмой. Она положила руку на гроб, и крышка внезапно сдвинулась, со скрипом открываясь. Внутри, на атласной подушке, лежало её свадебное платье — точь-в-точь как в портретной комнате. Но ткань была покрыта бурыми пятнами, а вместо фаты — вуаль из паутины.

— Нет, — Ариадна попятилась, натыкаясь на Марка. Он обнял её сзади, прижав к себе так сильно, что рёбра затрещали.

— Ты должна выбрать, — его губы коснулись её уха, и язык был шершавым, как у кошки. — Умереть как жертва. Или жить как богиня.

Внезапно из гроба поднялась рука — костлявая, с длинными ногтями, вцепилась в её запястье. Ариадна закричала, вырываясь, но Марк держал её с силой, превосходящей человеческую.

— Посмотри на него! — он заставил её наклониться над гробом.

Внутри лежал скелет в истлевшем мундире. Череп повернулся к ней, пустые глазницы заполнились чёрной жидкостью из флакона. Челюсть скрипнула, произнося её имя:

— Ариадна…

Она вырвалась, бежала по коридору склепа, спотыкаясь о кости, выпавшие из треснувших саркофагов. Крики Марка преследовали её, сливаясь с воем ветра: «Ты вернёшься! Они всегда возвращаются!»

Выбравшись на поверхность, Ариадна упала на мокрую траву, давясь рыданиями. Рассвет только начинал красить небо в грязно-розовые тона, когда она обнаружила, что всё ещё сжимает ключ. На ржавой поверхности теперь виднелись новые буквы: «Сожги нас всех».

Вернувшись в спальню, она нашла на подушке лепесток чёрной розы. А под ним — фотографию матери, сделанную в день её смерти. На обороте детским почерком было выведено: «Прости, что выбрала тебя».

Ариадна подошла к зеркалу, чтобы стереть следы земли с лица, и застыла. В отражении за её спиной стоял Арсений Грановский, его рука лежала на её плече, а из глаз струилась чёрная жидкость, оставляя на её рубашке маслянистые пятна.

— Скоро, — прошептал он, и его голос был точь-в-точь как у Марка.

Когда она обернулась, комната была пуста. Но на полу, у кровати, лежал след — мокрый отпечаток босой ноги, слишком большой для неё.