Солнечный свет, проникающий сквозь тяжёлые портьеры, рисовал на полу причудливые узоры, напоминающие паутину. Я сидела за туалетным столиком, медленно нанося алую помаду, следя за тем, как дрожит кисть руки. Отражение в зеркале казалось чужим — бледное лицо с тёмными кругами под глазами, волосы, собранные в небрежный пучок, губы, искривлённые в подобии улыбки. В спальне царил хаос: разбросанная одежда, окурки в хрустальной пепельнице, пустые бутылки из-под виски, выстроившиеся вдоль стены, как немые свидетели моего падения.
На кровати лежал его свитер — серый, с вытянутыми рукавами, всё ещё хранящий запах его кожи. Я подняла его, прижала к лицу, вдыхая остатки его присутствия. Память услужливо подкидывала образы: его смех, когда я в детстве переодевалась в мамины платья; его испуганный вз
