Ведьма всегда против!

Глава пятая. Работа ведьмы, забота ведьмы

Дом почти ничем не отличался от дома Аглаи. Только выглядел более неопрятным и поросшим мхом. Двери противно скрипели, как и пол. Леший виновато прятал глаза. А я не понимала его вины в том, что за четверть века дом прохудился. Любой бы развалился давно, а этот стоит и не падает.

В доме было уютно после промозглого холода леса. На столе сверкал боками самый настоящий самовар, пахло пирожками и сытным ужином. Я вприпрыжку понеслась к столу. Леший замялся на пороге.

– Чего Вы, дядь Афоний, не заходите? Давайте поужинаем, дядька Никодим столько наготовил, – с недоумением посмотрела на домового, что у печи стоял. – Или Вы кого в гости ждете?

Домовой стоял, уперев грозно руки в боки – выглядел он при этом очень комично, потому что на нём красовался белый передничек.

– А видела чего этот окаянный с домом сотворил? – запричитал домовой, тыча пальцем в лешего. – Смотри, Велимирушка, доски-то рассохлись. Двери на одном честном слове держатся, крыша прохудилась, а о печи я и говорить не стану. Чем ты занят был, Фоня, что за избой Цветаны не уследил?! С водяными на болоте шуры-муры водил, али с кикиморами шашни крутил? И не стыдно тебе, супостат?

Я округлила глаза. Вот так страсти, прямо мексиканский сериал!

– Да ладно Вам, дядь Никодим, всё равно по истечению месяца в столицу поеду. – примирительно заговорила в ответ.

– И куда это ты собралась?

– Учиться пойду, в школу ведическую. Бабуля обещала устроить. Подучиться мне надо. Тёть Зина хотя и пыталась втолковать мне свою науку, да только я ж ничего конкретного не знаю. А дед не дремлет. Аглая говорит, ваш повелитель меня защитит, если учиться стану, – прошамкала с набитым ртом.

Леший уселся на лавку и себе чаю налил. Вкусные всё-таки пироги у Никодима Афанасьевича. Леший был похож на домового, одного с ним ростом, только вместо волос – солома, а на крупном носу рос гриб-дождевик на тонкой ножке.

– Не соврала Аглая, правитель защитит, коли у него интерес будет. Как на верховной женился, так и нам, лесному народу, защитой стал.

– А раньше?

– А что раньше? – вздохнул домовой. – Какое дело правителям до нас? Мы народ маленький, токмо на ведьмовской силе да заступе и держимся. А как верховная мужу голову вправила. После того как половину Западных лесов выжгли маги проклятущие, так и взялся главный всё контролировать. Все объединённые державы и королевства проверять. Поутихло пламя междоусобной войны. Хоть хозяин он и ладный, да только за всем не уследит.

– Дядь Никодим, ничего не понимаю. Зачем магам леса??

– Да этим, окаянным, они и не нужны, только леса наши на границах поросли меж землями тёмных и светлых. Вот они и воюют.

– Так мир же...

– Мир – не мир, да только много на наших землях королевств. Человеческим правят маги. Светлые леса заняты эльфами. Горы – гномами да гоблинами. В океанах морские правители. Да и тёмных не забывай! В Идии тоже не одно королевство запрятано. Кланы оборотней горы да подгорные земли заняли. И вампирские кланы себе немалый кусок отхватили, тёмные маги вот своим королевством правят. А на границах наши леса стоят, землю людскую оберегают. Человек не наделён магией, так его природа защищает, и мы ей в этом помогаем.

– Человеческое королевство – оно большое? Это там находиться Школа Ведьм?

– Там-там, – покивал домовой. – Сокрыта от глаз она уже много веков. После великой войны ведьм стало мало. Сам правитель их спрятал. Не все ведьмы потомственные. Есть и такие, что в семьях без магии родились. Вот для них Школа нужнее всего.

– Как я понимаю, для магов мы источник силы, правильно? – мужички кивнули. – Тогда мне не понятно почему маги между собой силами не делятся, а ведьм беспокоят?

– А ты, девонька, подумай. У каждого мага своя искра внутри имеется. Это его источник, он с годами и прилагаемым трудом возрастает и ширится. И отдавать магию ему так же губительно, как и кровь свою. Совсем без сил останется. А твой источник – это вся земля, травы, вода и звери. Сила не внутри тебя растёт, а снаружи находится. И тебе стоит её только собрать, как рукой водицы в реке зачерпнуть. А как закончится, так снова и зачерпнёшь.

Я задумалась.

– Так получается, что ведьмы всех магов сильнее?

– Да нет же, глупая, – засмеялся леший. – Сила ведьмы – это слово да зелье, помощники её, да матушка природа. А маг энергию из тела выбрасывает, да по разному ещё умеет. Может и стихиями управлять, и внушать недоброе – сильнее они. Это как бы ты, будь как простой мужик, взяла в руки топор и машешь – сильная, но неумелая. А маг – он воин: мастерство, точность, умение. Вот где разница.

– Понятно, – расстроено вздохнула я.

– Не горюй, Велимирушка, ведьмы – они ведь хитрые какие, любого мага вокруг пальца обведут. Неча им кланяться, – сказал домовой. – Ложись, поспи – утро вечера мудренее.

На утро следующего дня, чувствовала я себя бодро, уверенно, но побито. Так как ветки хлестали меня по лицу, а руки были заняты, чтобы ими прикрыться. Одной рукой мне приходилось тащить тяжеленную корзину, а второй держать подол юбки, чтобы не запутаться и не упасть.

Лес был очень запущенный, тропки заросли репейником и колючками. Но мы с Афонием упорно шли к водяницам. Надо было с чего-то начинать. И решила я начать с топей. Мы шли знакомиться и налаживать, так сказать, дружескую атмосферу. Для этого леший посоветовал мне взять большой бутыль самогона и угощение для водяных. Никодим, скрепя сердцем, отдал самый большой бутыль и приготовил снеди.

Лес шуршал, кололся и дрался ветками. Подранная одежда и коса приличествующего вида мне не придавали. Отчасти чувствовала себя бедным родственником, но упорно шла. Как говориться, ни шагу назад.

Вывел нас леший на пригорок. Чуть в стороне начинались гиблое болото. Вот к нему Афоний меня и вёл. У самой воды и чавкающей жижи мы остановились. Леший наклонился к воде и стал плескать ладошкой только ему известный ритм. Сначала ничего не происходило, но минуту спустя водяная гладь пошла рябью, и с плеском на поверхность показались бледно-синюшные руки утопленников. Я, как благочестивая христианка, отшатнулась и перекрестилась.

– Ты чего, Велемирушка, взбледнула лицом, али водяниц не встречала прежде? – с хитринкой поинтересовался леший.

Я распахнула в испуге здоровенные глазищи, пялясь на воду. С ужасом глядя как на илистый берег начали вылезать водяницы. Вы когда-нибудь видели несвежего утопленника? Я – нет. Но теперь вот довелось. Размокшие бледно-синюшные сморщенные руки. Спутанные мокрые волосы. Выцветшие водянистые глаза, покрытые белёсой пеленой. Одежды не было, да и не нужна она была, и так страшно было. С противным хлюпом первая водяница уселась на берег. Афоний замахал руками и выдал.

– Стойте-стойте, милые, не все сразу, Велимира ведьма новая, впечатлительная. Мы быстренько познакомимся и дальше побежим – дел много, а день короткий. Ну же, девоньки... – заискивающе пропел леший.

Водяницы заулыбались мертвыми ртами и захихикали вполне звонкими голосами. Та, что ближе ко мне была, спросила:

– А чего она, немая, что ли? – водяница посмотрела на меня своими жуткими глазами. Я сглотнула. – Или туга умом? Стоит, зенками хлопает. Это ты ведьму к нам привел или овцу лупоглазую?

– Нормальная я, просто не ожидала, что вас столько, – грубость несвежей дамочки подействовала на меня очень отрезвляюще.

Утопленницы противно захихикали. Я же разозлилась. Гнев внутри поднимался волной. Раз ведьма хозяйка лесов, значит и им начальница, а они насмехаются. Пора было использовать советы бабка Аглаи. Протяжно свистнув, так как она меня учила, призвала свою метлу, которая шлёпнулась рядом. Водяницы переглянулись. Я же, не долго думая, схватила метлу за черенок, корзину бросила на землю и двинулась на этих полуразложившихся девиц.

Первый взмах и мокрое шлёп, провозгласил девчачий визг. С наслаждением вспоминая науку бабули, продолжила своё мокрое дело – лупила почём зря этих насмешниц.

– Да за что? – заорала очередная получившая по голове.

– За что?! Ржать меньше надо, когда с начальством разговариваешь. Ни здрасти, ни привет, а неуважения – через край! – заорала в ответ.

Водяницы стушевались и засуетились.

– И к тому же, не ожидала, что вы все такие страшненькие будете, – ввернула колкость той что оскорбила меня.

– Ты кого привел, Афоня?! – оскорбившись заорала она. Леший потупился, а я издевательски поклонилась и выдала.

– Здравствуйте, я ваша ведьма, прошу любить и жаловать. Хотя любить не надо, а уважать обязаны.

Утопленницы открыли свои совсем не прелестные рты и воззрились на меня.

– Афоня, к нам больше не ходи, – сказала всё та же водяница.

– А он больше не придёт, – ответила я. – Да и у вас времени свободного больше не будет. За работу, товарищи! Топь уменьшить, ил разгрести, жаб отмыть. И берег у вас грязный! – я пнула сорняк ногой. – Расчистить!

Водяницы ошарашено хлопали глазами и молчали. Болотце снова булькнуло грязью и илом. И на поверхность всплыл водяной. Он проплыл мимо расступившихся водяниц и остановился у берега.

– А-а, это ты, Афоний, моих водяниц сманиваешь? Негоже за моими девками таскаться, – проскрипел этот мужичок-толстячок. Он был такой же, как и водяницы, только глаза более белёсые. Я не раздумывая рванула в бой, не позволив лешему открыть рот.

– А здоровы будете, дяденька!

Водяной внимательно посмотрел на меня.

– Здоровой будь, девица красная! Откуда ж ты такая ладная? – спросил он, водяницы за спиной водяного гадко захихикали. Понятно, и этот на женщин падок, как и леший, видимо.

– А я новая ведьма, дяденька, Велимирой кличут. Хозяйка лесов и болот ваших. Вот к тебе, болотному управителю, с поклоном пришла, да не с пустыми руками.

Усмехнувшись выставила вперед корзину. Водяной задумчиво потёр своё пузо, отчего утопленницы за ним возмущённо заплескались.

– Я, хозяйка лесов, Вазилем кличусь – это король значится, наместник здешних болот и топей буду, – он протянул руку за корзиной, я в свою очередь подала оную. – Зачем пожаловала, хозяйка?

– Так за ответом, дядька Вазиль. Плохо дело. Болото илом да камышами заросло. Неопрятное стало. Нехорошо.

– Нехорошо, – он покачал головой. – Да что ж я сделаю, стар стал, силы уже не те.

– А водяниц у вас вон сколько – пусть работают, а то обленились девки, – сказала и грозно добавила. – А как прока от них никакого не будет, так заменим на новых. А этих высушим, зима впереди, а мне топить в печи нечем.

Хитро подмигнув водяному улыбнулась. Он захохотал.

– Твоя взяла, девица краса! Признаю хозяйку лесов. Вижу, толковая ты, да спуску никому не дашь. Болото прибёрем. И топи уменьшим. Делай дела свои, в гости заходи, да не затягивай.

Болото булькнуло снова и поглотило водяного. Утопленницы разъярёнными фуриями подплыли к берегу и стали шипеть и ругаться, да только главный их меня признал – ничего не сделают, подчиняться.

Одно дело было сделано, поэтому развернувшись я пошла в лес, под аккомпанемент возмущенных воплей. Леший меня догнал чуть позже. Хотел заговорить, но я начала первой.

– Вот что, Афоний, хотя ведьма я новая, да не совсем уж глупая, заискивать ни перед кем не стану. И если друзей много у тебя, всем скажи, что дружба дружбой, а работа есть работа. Её делать нужно, – и, рассерженно развернувшись на пятках, зашагала дальше. Правильно его дядька Никодим ругал. Непутёвый он.