Новейшая история. Провинциальные конфликты

Ч 1. Глава 3

Глава третья.

Что остается от человека после его смерти? Фотографии, письма, воспоминания близких? Но все постепенно выцветает, истлевает и стирается в памяти поколений. Встречаются конечно выдающиеся личности, которые своим наследием протыкают пласты истории и живут послежизнью, оставаясь в умах, на слуху, в печатных изданиях. Но в конце концов время стирает и их имена или загоняет в практически недостижимую глубину человеческой памяти, напластовывая новые. Но ничего не должно исчезнуть бесследно – любое происшедшее событие в виде энергетических сгустков информации продолжает блуждать по вселенной в течение веков, тысячелетий…  И наверняка есть способы прочитать эту информацию, вычленить и воспроизвести фрагменты жизни, казалось бы навсегда канувшие в вечность. А кто это умеет делать? Кто-то наверное сумеет. Люди ли или нечто другое, непостижимое человеческим мозгом.

Сидящий у телевизора Калач мог вспомнить из прошлого лишь то, что видел и слышал, да и то частично. А то, что происходило за пределами его восприятия, он в принципе не мог знать, хотя эти люди и события существенно повлияли на его судьбу. Он не мог знать, но ведь информационные сгустки-то остались!

…Последняя неделя поломала ему все графики и полностью высосала нервную энергию, превратив в дерганого неврастеника. Калача раздражала любая мелочь и он чувствовал, что постепенно, но неуклонно сходит с ума. Весь его бизнес вместе с нажитым благополучием мог полететь в тартарары из-за нерадивости какого-то мелкого железнодорожного клерка, который с похмельных глаз или отягощенный бытовыми неурядицами, неправильно указал в бумагах маршрут и теперь вагоны с дальневосточной рыбой находились в нетях. А может там и остались только одни вагоны, а рыба успела протухнуть или разворована.

«А что эти рефрижераторы, - уныло думал Григорий. – Отключат их от электросети или сломают – вот и конец рыбке. Ведь всем на все наплевать, кроме собственной задницы, если не сказать больше. Да и кому какое дело до моих заблудившихся вагонов. Железной дороге? Ну, допустим. Докажу я их вину… Когда-нибудь. По суду. А проценты по кредиту капают, штрафы, неустойки… Мрак! Мне из этого дерьма век не выбраться – банкиры наедут по полной программе и последние портки снимут – они это научились делать. А железка… Она у нас государственная, а наше государство не за что не отвечает, а только пакостит».

Калач весь день провел в своем офисе на Кузнецком мосту, непрерывно звонил по телефону и поглощал литрами крепкий кофе. Теперь звонить было некуда. Это если звонить осмысленно, а не просто балаганить по телефону. Оставалось только ждать и пить кофе. Если б оно имелось в наличии. А кофе кончилось вместе с рабочим днем. Послать в магазин было некого - сотрудники разошлись по домам, а у самого не было желание даже оторваться от стула – прямо как магнитом притянуло. Поэтому он сидел неподвижно, облокотившись на модерновый стол с выемкой посередине, и ожидал, сам не зная чего. Вернее знал, но уже не на что не надеялся – моральные силы иссякли.

Неожиданно ударил по ушам телефон, от звука которого Калач испуганно вздрогнул и судорожно схватился за трубку, лелея слабую надежду на благоприятные перемены. И они наметились. Звонили с центральной диспетчерской.

•    Это Калач Григорий Ефимович? Ваши вагоны нашлись. Их по ошибке переадресовали в Нижний Новгород по реквизитам... – Послышался длинный набор слов и цифр. - Мы Вас будем держать в курсе их передвижения, -  приятный женский голос замер в ожидании реакции абонента.

«Ну уж нет! – зло подумал Калач. – Я сам как-нибудь…».

•    Могу я забрать товар прямо в Нижнем?

•    Можете. Пришлите нам факс, а мы отдадим соответствующее распоряжение. Еще есть вопросы? Наш факс…  - Опять набор цифр.

•    Повторите реквизиты – я записываю.

•    Хорошо, пишите.

•    Спасибо.

•    Не за что.

В трубке раздались гудки.

Григорий выбежал в приемную, заправил бланк в пишущую машинку и, нещадно матерясь, натыкал пальцем нужный текст. Потом размашисто расписался и с нескольких попыток ему удалось протолкнуть факс на тот конец провода.

«Продам к чертовой матери эту рыбу на месте. Покупателю, кому вез ее в Питер, я сумею объяснить ситуацию – он мужик понятливый. Поставлю ему попозже. Главное с банком разобраться – там бандит на бандите сидит и бандитом погоняет. Так… Надо ехать туда, в Нижний».

Он посмотрел на часы и позвонил своему водителю, который одновременно являлся охранником. Но тот уже успел выпить, смотрел сериал по телевизору и ни к чему не был пригоден. О чем он заплетающимся языком и поведал своему шефу.

•    Раз сам не можешь – найди кого-нибудь другого, - разъяренно прокричал Калач. – Мне нужно срочно выезжать в Нижний Новгород.

•    Ну я же не знал, - заплетающимся языком начала оправдываться трубка и через несколько секунд раздумий выдала. – У меня есть один дружок. Его зовут Александр Грин. Он поможет.

Калач, как не был раздосадован, прыснул от смеха.

•    Ну и как найти твоего капитана Грея… тьфу ты… Александра Грина, - с трудом сдерживаясь от хохота, спросил Григорий. Напряжение спало. Сжатые в пружину нервы развинтились и рвались наружу.

•    Вы в офисе? Я с ним свяжусь. Он Вам перезвонит. Парень надежный. Платить ему ничего не надо - я с ним потом сам разберусь.

Однофамилец писателя позвонил через пятнадцать минут, а еще через полчаса подъехал на задрипанных «жигулях», с боками, замазанными шпатлевкой. Калач поморщился. В последние годы своей жизни он привык к дорогим машинам. Но ездил Грин классно, разумно нарушая правила, лихо вписываясь в крутые повороты и лавируя в многорядном потоке машин. Поэтому их Москвы они выбрались достаточно быстро, благо интенсивность движения к вечеру спала.

Ехали всю ночь без остановок, причем водитель выжимал из своего драндулета все, что только можно. Грин вел себя просто, был легок на разговор и коммуникабелен. Он понравился Григорию.

«Мне бы такого помощника, - подумал он. – Язык подвешен, голова варит…».

•    А ты чем сейчас занимаешься? – полюбопытствовал Калач.

•    На данный момент ничем. А раньше возглавлял аналитический отдел в одном хитром ведомстве, но не пришелся ко двору, - ответил Грин и неопределенно хмыкнул.

На рассвете они уперлись в безнадежную пробку. На мосту разлапился подъемный кран, перекрывая половину проезжей части, а во второй половине машины попали в клинч и никак не могли разъехаться. Рядом стоял покореженный КАМАЗ.

•    Здесь наверное надолго, - посетовал Калач. – Нужно бы успеть пораньше…. Чтобы с самого утра заняться…

•    Это точно, что надолго, если не наглеть, - подтвердил Грин.

•    А как тут обнаглеешь? – поинтересовался Калач.

•    Проскользнуть между лапами крана. Впритирку можно. Только шофера разъяряться, мол, самый умный что ли. Авария тут. Не принято так.

•    Давай, - махнул рукой Калач. – Не до сантиментов.

Грин молча покосился на него и, включив первую передачу, начал, ловко маневрируя, пробираться к крану. В конце концов ему это удалось и «жигули», проскочив место аварии под краном, оказались на другом конце моста. Шофера повыскакивали из машин и, размахивая руками, что-то кричали в адрес наглецов. Явно нелицеприятное.

•    Тут недолго и по морде получить, - весело проговорил Грин. – Сейчас извинимся.

Он выскочил из машины и, неистово стуча себя кулаками по груди, начал объяснять, что у него вопрос жизни и смерти и чтобы ребята вошли в его положение. При этом на его лице отображалось то отчаяние, то скорбь, то гримаса раскаяния. Ему стали махать, мол, понятно, проезжай.

«Ловок, - подумал Калач. – Артист!».

На железнодорожную станцию, где застряли вагоны, они добрались ближе к обеду. В диспетчерской сидела худощавая брюнетка лет двадцати пяти с великолепным бюстом, обтянутым шерстяной кофточкой розового цвета. Это аппетитное чудо природы сразу же как магнит притянуло взгляд Калача, что вероятно случалось и с другими мужчинами. Девушка вопросительно посмотрела на посетителя. В ее серых с поволокой глазах далеким гонгом звучал сексуальный призыв. Но внешне она была строга и недоступна, как всякие мелкие чиновники, получившие маленький кусок власти.

Калач выложил перед ней документы.

•    На вашу станцию по ошибке заслали вагоны с моим грузом.

•    Ну и что Вы от меня хотите? – пожала плечами девица.

Фраза была произнесена недоуменным тоном демиурга, потревоженного во время отдыха, когда он уже создал небо, но еще не запустил туда птиц.

•    Разгрузить товар здесь, в Нижнем и вернуть вам вагоны, - пояснил Калач.

•    Мне вагоны не нужны. А что насчет груза, то мы его перешлем на станцию назначения в адрес получателя. Ведь не Вы являетесь получателем, судя по документам?

Несмотря на суровость тона в голосе девушке слышалась скрытая подначка. Чувствовалось, что ей доставляет удовольствие издеваться над этим крупным интересным мужчиной.

•    Вам должно было придти указание от начальства, - начал объяснять Калач, но был неожиданно прерван.

•    От своего начальства я никаких указаний не получала, а мое начальство от вышестоящего начальства может что-нибудь и получало. Вам следует обратится к начальнику станции. Но его сейчас нет на месте – он на обеде, - отбарабанила девица и вновь бросила на Калача обволакивающий призывный взгляд.

Тут до него внезапно дошло, что ей просто скучно сидеть на этой станции и она специально держит его здесь пустыми разговорами.

«А она ничего себе, - подумал Калач, - Привлекательная мартышка... Интересно, она замужем?».

И тут какая-то внешняя сила потянула его за язык.

•    А может и мы тогда пообедаем где-нибудь в приличном месте. Ведь Вы тоже должны обедать, не так ли? - с недвусмысленной улыбкой предложил он, намекая на возможное продолжение знакомства.

•    Не откажусь, - сразу же согласилась девица. – Но это никак не повлияет на наши дальнейшие отношения.

•    Время покажет, - философски заметил Калач и сделал приглашающий жест, отдаленно напоминающий реверанс. – А Вас как зовут? Можно на «ты»?

•    Столько вопросов сразу, - улыбнулась девушка. – Зовут меня Вика, а на «ты» перейдем после обеда. Сами можете не представляться. Калач Григорий Ефимович. По крайней мере в транспортных документах так написано.

«Без ее начальника я ничего не решу… - успокаивал себя Григорий по дороге в ближайший ресторан. - А она действительно симпатичная, в моем вкусе. Черт, нашел время для флирта!».

Грин, сразу же оценив обстановку, всю дорогу молчал, иногда косясь в зеркало заднего вида на привлекательную незнакомку. По его губам змеилась легкая усмешка.

За обедом Калач рассказывал о своих напастях, но Вика его не слушала, а лишь формально поддакивала, думая о чем-то своем. При этом рассеянно, но не отрываясь смотрела на него своими распутными глазами, что приводило Григория в некоторое смятение. Девушка ему все больше нравилась и он прикидывал, как совместить приятное с полезным: закончить дела и соблазнить эту Вику, тем более, похоже, что на это она сама напрашивалась.

Закончив трапезу, они вернулись на станцию. Обеденное время кончилось. Когда Калач зашел в кабинет начальника, то обнаружил там грузноватого мужчину в мешковатом черном костюме, белоснежной рубашке и дурно завязанном крикливом галстуке. Мужчина бросил мимолетный взгляд на посетителя, повернулся к нему спиной и начал копошиться в сейфе.

•    К Вам можно? – обратился к нему Григорий.

Мужчина  обернулся и они встретились взглядами. Лицо начальника станции показалось Калачу знакомым и он, напрягши память, пытался понять откуда. По извилинам мозга забегали молнии ассоциаций и пришло неожиданное озарение.

•    Ты Шагов… Петя, - нерешительно проговорил Григорий.

•    Да, Шагов Петр Геннадьевич. А Вы, собственно, кто?

Взгляд железнодорожного начальника отчетливо говорил, мол, знаем мы эти дешевые трюки давай, говори, что надо и очисти кабинет от своей персоны. Калач широко улыбнулся и встряхнул головой.

•    Помнишь как ты с льдины упал на пруду, а я тебе шест подал. Так до берега и доплыли: я на льдине, а ты на шесте. Нам потом еще твой отец уши драл.

•    Гриша! Калач! Вот это фокус. Ты как здесь? Ну ты даешь! – Начальник станции растерялся от неожиданной встречи, не знал, куда деть руки, и поэтому нелепо похлопывал ими по карманам, как петух, собирающийся прокукарекать. – Да ты присаживайся, рассказывай… - засуетился он. - Как там в нашем городишке?

Они родились и жили на одной улице города А…, вместе хулиганили в детстве, а потом пути их разошлись.

•    Да я сам там давненько не был. Сейчас в Москве. Бизнесом занимаюсь…

Калач поведал своему другу детства о причинах, побудивших его приехать в Нижний Новгород, а в конце спросил.

•    А эта черненькая, что у тебя в диспетчерах, она замужем? – Его в течение всего разговора мучил этот вопрос.

•    Понравилась? – усмехнулся Шагов. – Штучная девка. Но не замужем. Все принца ищет. А ты сам-то женат? А то давай, штурмуй красотку!

•    Был женат, но не слепилось, – тяжело вздохнув, проговорил Калач. - Бог с ним! Как будем решать мой вопрос?

•    А чего его решать, - улыбнулся Шагов. – Была телефонограмма из Москвы по твоему поводу. Все нормально. Да и Вика об этом знала, а тебя бессовестно динамила… Вот стерва! – Он произнес это без всякой злобы, а даже с некоторым восхищением. – Вот что… Я сейчас распоряжусь, ты решай свои дела, а потом сразу ко мне домой – отпразднуем встречу. Записывай адрес. Если будет нужна помощь сразу же звони – у меня тут все схвачено.

Разыскав свои вагоны в указанном тупике, Калач обомлел. Один из рефрижераторов был вскрыт, возле него стоял грузовик, покрытый брезентом, а несколько шустрых мужиков в телогрейках перегружали в него коробки с рыбой. Ими руководил некто в черном длинном плаще и шляпе. Рядом с ним переминались с ноги на ногу двое дюжих парней в камуфляжной форме. Григорий пробкой вылетел из машины и в два скачка оказался возле вагона.

•    Эй, мужики! Вы чего тут затеяли? Это мой груз. Вот документы. – он вынул из кармана пачку бумаг. - Перегружайте обратно.

Мужчина в плаще обернулся и недоуменно уставился на Калача линзами очков в модной оправе. Потом достал красные корочки с золоченой надписью и сунул их в нос разъяренному Калачу.

•    Налоговая инспекция. Старший инспектор Дроздов. Я арестовываю ваш груз. За него не уплачены налоги. – Говоривший был отчетливо нетрезв.

•    Какие еще к черту налоги! – вскричал Калач. – Его тут и быть-то не должно, этого груза. Он сюда по ошибке залетел.

•    Ничего не знаю, - отрубил тот. – Перевезем товар на склад, а там разберемся. – Продолжайте, - крикнул он остановившимся грузчикам.

Григорий понял, что чиновник набивается на взятку.

•    Может быть договоримся?

•    Вот на складе и будем договариваться, - с сардонической ухмылкой проговорил инспектор, наслаждаясь собственной властью. – Приезжайте туда завтра.

Калач ничего не ответил, а только зло сплюнул и отошел к Грину, стоявшему неподалеку и слышавшему весь разговор.

•    Шакалы. На ходу подметки рвут, - прокомментировал ситуацию Грин. – Много просит?

•    Да не берет, сука! Говорит, приезжай на склад. А там он хозяин-барин, обдерет меня как липку. Еще не известно, есть ли у них на складе холодильник, а то протухнет рыбка. Надо что-то делать…

Грин достал пачку сигарет, не торопясь закурил, что-то обдумывая, а потом сделал неожиданное и непонятное предложение.

•    Надо столкнуть их лбами – пускай бодаются.

•    Кого столкнуть? – встрепенулся Калач.

•    Сциллу с Харибдой. Налоговиков с ментовкой или еще с каким-нибудь подобным ведомством. Силовики же постоянно между собой соперничают и конкурируют. Не взял этот, так возьмет другой…

Калач на минуту задумался, а потом махнул рукой.

•    Поехали! Обратно на станцию.

Вернувшись к Шагову, Григорий рассказал о возникших проблемах и спросил, не знает ли его друг детства какого-нибудь более или менее стоящего милицейского чиновника. Тот сказал, что хорошо знаком с начальником местного РОВД, полковником и тут же набрал его номер.

•    Они обнаглели, - воскликнул тот, когда вник в суть дела. – Пускай твой товарищ приезжает сейчас же ко мне – разберемся.

По совету Грина захватив с собой пару коробок рыбы, выпрошенных у подобревшего налоговика, Калач подъехал к районному отделению милиции и быстро разыскал начальника. Узнав, что пришел человек от Шагова, тот принял в подарок рыбу, как нечто само собой разумеющееся, и немедленно сколотил группу из нескольких вооруженных автоматами оперативников, во главе которой самолично поехал на станцию на «Волге», непрерывно завывая сиреной.

Приезд вооруженных ментов привел налогового инспектора в некоторое смятение и, чтоб как-то успокоиться, он вынул из нагрудного кармана плоскую фляжку, сделал быстрый глоток и убрал ее обратно. Спиртное ударило по глазам и они резко покраснели. Тем временем грузчики под дулами автоматов начали перебрасывать коробки с рыбой обратно в вагон, а полковник в сопровождении Калача, подошел к налоговику и посмотрел на него суровым милицейским взглядом.

•    Выпиваем на работе, - мрачно констатировал он, брезгливо косясь на протянутое ему удостоверение. – И еще самоуправствуете.

•    Я по заданию начальства… - начал оправдываться тот.

•    Я здесь начальство. А в вытрезвитель не хотите? – перебил его полковник.

Инспектор туда явно не стремился, поэтому молча кивнул, не то прощаясь, не то соглашаясь с доводами милицейского, и нетвердой иноходью засеменил к грузовику.

•    Постоянно здесь пасется. Каждому кушать хочется, - философски заметил полковник и крикнул своим. – Ну что там?

•    Заканчивают, - бодро отозвался один из автоматчиков.

Когда у грузовика закрыли задний борт и уже собрались отъезжать, Калач не поленился и заглянул в кузов. Там что-то бугрилось под брезентом, а сверху восседал один из грузчиков. Калач жестом показал, мол, что у тебя там.

•    Там две коробки. Это не нам, это ему, - прошипел грузчик и начал тыкать пальцем вбок, имея в виду налогового инспектора. Калач хотел было распорядиться, чтоб освободили кузов, но услышал за спиной голос полковника.

•    Не жадничай. Пускай заберет. В следующий раз добрее к тебе будет.

«Театр абсурда, - подумал Григорий, но настаивать не стал.

Когда все участники спектакля разъехались, Калач опломбировал вагон и отправился на поиски покупателей. Проехавшись по продовольственным базам и крупным магазинам, он заключил договора на продажу большей части товара. Наступили сумерки. Взглянув на часы, Григорий распорядился, чтоб Грин отвез его домой к Шагову.

«Завтра закончу, да и Петр наверное поможет», - подумал он.

Семья Шаговых занимала крупногабаритную трехкомнатную квартиру в центре города и найти ее не составило труда. Открыл дверь мальчик лет семи и сказал, что папа дома. Грин был немедленно снабжен деньгами и отправлен в ближайшую гостиницу, а Калач вошел в прихожую и тут же попал в объятья Шагова.

•    Проходи, проходи… А вот моя женя Люся.

Из кухни выглянула белокурая женщина в бигудях, смутилась и юркнула обратно.

Вскоре был накрыт богатый стол в гостиной. Когда выпили по второй, зазвенел телефон. Шагов недовольно поднял трубку, но вскоре заулыбался, хотя и разговаривал явно по службе.

•    Это хорошо. Да тебя из конторы за уши не вытянешь. Пора замуж выдавать, а то засиделась, так сказать,  в девушках. Это Вика, - шепнул он Калачу, хитро подмигнул и продолжил разговор по телефону. – А у меня и жених для тебя сидит. Как кто! Ты ж с ним сегодня обедала… Может и поужинаешь заодно? Да, приглашаю. Нет, он не против. Да не надо ничего! У нас тут водочка, осетринка с хреном от Гришиных щедрот… Короче, бери тачку и приезжай.

•    Я не ошибся? Ведь ты не против? – сказал Шагов, бросил трубку на рычаг и вновь заговорщицки подмигнул. Его жена поморщилась, но промолчала. Ей явно не импонировало фривольное поведение мужа.

Вскоре приехала Вика. На ней было короткое вечернее платье темно-синего цвета, ловко сидящее на точеной фигуре. Черные, блестящие волосы были собраны пучком на затылке, но вскоре она сняла заколку и они разметались по плечам, подчеркивая матовую белизну лица. Слегка, но умело подкрашенные глаза вызывали ощущение глубины и загадочности. Она грациозно уселась на предложенный ей стул и одернула платье, заметив плотоядный взгляд Калача, скользнувший по ее оголившимся бедрам.

•    Вика у нас водочку любит, но в меру, - тоном радушного хозяина сказал Шагов, наполняя рюмки. – Ну что, за прекрасных дам!

Все молча выпили и приступили к еде. Вика вела себя раскрепощенно – видимо она не в первый раз находилась в этом доме. Зубы у нее были мелкие и, глядя, как она хищно впивается в кусок осетрины, Калач внутренне усмехнулся. «Зверюшка».

В разгар застолья изрядно захмелевший Шагов повел Калача в соседнюю комнату, мол, женщины пускай о своем поболтают, а мы о своем. Там сидел мальчик и играл на компьютере. Увидев входящих, он выключил компьютер и молча вышел, затворив за собой дверь.

•    Самостоятельный, - сказал Шагов, посмотрев ему вслед.

Они уселись на диван.

•    Ты, я смотрю, Гриша приподнялся, большими бабками банкуешь, - нетрезвым голосом проговорил Петр, но глаза его смотрели колко и изучающе.

•    Надолго ли, - махнул рукой Калач. – Сегодня на коне, а завтра на дне. Меня уже два раза туда опускали… Но выкрутился. Все думали, что лев мертв, а он оказался спящим. Смутное время, деньги чемоданами ходят, а к чему все это приведет – непонятно. Прикроют наверное скоро эту вольницу, вот все и пытаются урвать побольше, живут сегодняшним днем.

•    Вольница только начинается, - возразил Шагов. – Давай сюда выпить возьмем, что-то я сразу не сообразил. Он вышел в гостиную, раздался женский смех.

«А мне она нравится, очень даже…» – подумал Григорий, вызвав в сознании облик Вики. – «И фигура у нее как у фотомодели…». Он представил, что лежит с ней в постели, сплетясь обнаженными ногами, и вздрогнул – до того реалистичной была эта сладкая картина. – «Может что и получится – не зря же она сюда придти согласилась…».

Вскоре вернулся Шагов с подносом, на котором стояла бутылка водки, две рюмки и кое-какая снедь.

•    Бабы там тоже зря времени не теряют, - весело проговорил он неожиданно трезвым голосом. – Давай еще по чуть-чуть.

•    А ведь у тебя на станции хлебное место, - сказал Калач, выпив и закусив соленым огурчиком. – Деньгу, наверное лопатой гребешь.

•    Хлебное, хлебное… На хлеб с маслом хватает, - криво усмехнулся Шагов. – Но да и только… Живу, понимаешь, какими-то взятками и подачками от барских щедрот. А кто баре-то! Кто был никем, тот стал всем!? А мы вползали как альпинисты на свои должности, а остались при скудной зарплате, за которую весь этот бардак разгребать приходится! Вот у тебя, что с вагонами приключилось!? Приключенческий детектив! И везде так.

•    Подожди Петя, не ярись. – Калач положил руку ему на плечо. Они уже освоились друг с другом и говорили просто, без обиняков, как в далеком детстве. - Ты просто плохо пользуешься даденной тебе властью. Власть должна приносить деньги, иначе на кой леший она нужна. А что насчет бардака… - В его мозгу внезапно высветилась давно блуждающая в потемках мысль. – Для кого бардак, а для кого Клондайк. Бардак нужно использовать в своих интересах – в мутной водичке хорошая рыбка ловится. А деньги переводить в твердой валюте за кордон – здесь все зыбко. Я вот чего подумал… Мои вагоны залетели к тебе по ошибке и, если б я не приехал, то их давно бы уже выгрузили, а потом ищи-свищи… А может нам повторить этот фокус-покус: ты загоняешь вагоны не по адресу, я разгружаю товар, продаю, а деньги делим пополам? Тебе же хорошо знакома вся эта железнодорожная кухня – запутаешь так, что потом ни один черт не разберется. Сейчас бизнесмены свой груз месяцами ищут и не все находят.

•    Но это же криминал, - врастяжку проговорил Шагов и осуждающе посмотрел на своего друга детства.

•    А мзду ты берешь по закону!? – вскинулся тот.

•    Ну тут другие масштабы, все схвачено…

•    И здесь схватим. Только на более высоком уровне. Вопрос не масштабе, а в четкой организации дела и надежной «крыше»…

•    Какой еще крыше? Бандитской что ли… - Шагов с опаской посмотрел на Калача.

•    Да какая разница! Бандитской, ментовской… Лишь бы свои функции выполняла, - несколько раздраженным тоном пояснил Григорий.

•    Ладно, я подумаю, - после небольшой паузы сказал Шагов. – Ты еще здесь завтра будешь? А может и задержишься!? Ты давай к Вике-то подкатывайся – похоже, что она на тебя глаз положила. У нее отдельная квартира, а постоянного мужика нет – так… всякие петушки подскакивают.

Время катило к полуночи. Шагов с женой застряли на кухне и о чем-то глухо переругивались. Григорий и Вика остались вдвоем.

•    Петр нас хочет сосватать, а Люся возражает, - понимающе усмехнулась девушка, затягиваясь сигаретой. Курила она картинно, оттопырив в сторону мизинец.

•    А можно я напрошусь к тебе в гости? – Григорий полез напролом. – Мне Петр сказал, что ты одинокая.

•    Скорее не пристроенная. А ко мне можно, да только у нас ничего не получится – у меня женские проблемы. – В глазах у Вики забегали чертенята. Калач понял, что она с ним играет. Как там, в диспетчерской. Видимо это был ее стиль. Он решил подыграть, подсел к девушке и мягко обнял ее за плечи.

•    А я не тороплюсь, могу и подождать.

•    А кто тебе сказал, что у нас что-либо получится потом. – Вика повела плечом, при этом сбросив руку Григория, но, увидев в его глазах  обиду, добавила более мягко. – Все мужчины – как дети. Я что сюда выпить приехала… Пошли, кавалер, а то мне одной спать скучно.

Калача покоробило пренебрежительное «кавалер», но он смолчал – пересилило желание обладать этой девушкой. В гостиную вошел Шагов.

•    Ну что, определились, голубки?

Григорий только много времени спустя узнал, что все было предопределено заранее, что начальник станции периодически подкладывал Вику под нужных людей, да и сам иногда пользовался ее услугами. А в данный момент…

•    Я провожу Вику, - сказал Калач и посмотрел на девушку. Они обменялись тягучим, всасывающим взглядом. Григорий почувствовал, что тонет в этих глазах. Они влекли, подавляли волю и разжигали желание.

•    Завтра приезжай прямо ко мне. Разберемся с твоим товаром и покумекаем о будущих делах, - сказал на прощание Шагов.

Как только они зашли в прихожую Викиной квартиры, Калач мягко обхватил девушку, повернул ее к себе и нашарил ее губы своими. Она коротко ответила на поцелуй, а потом резко отстранилась, упершись Григорию ладонями в грудь. Он не торопясь развел ее руки и вновь поймал мягкие ускользающие губы.

•    Зачем дразнить себя – ведь все равно ничего не получится, - задыхаясь прошептала Вика.

•    Я себя не дразню, я тебя люблю, - самозабвенно заговорил Григорий, вновь целуя девушку. – Ты такая трепетная…

•    Врешь ты все, как все мужики. Получил свое – вот и кончилась любовь. С тобой мы встретились в преддверии оргазма…, - продекламировала она прерывистым голосом и, высвободив руку, нашарила на стене выключатель. Зажегся свет. Губы девушки расплылись в загадочной улыбке, обнажив мелкие острые зубы. В ее глазах играли блики, похожие на далекие костры. «Зверюшка, дикая кошка», - вновь подумал Григорий. Он машинально, круговыми движениями водил ладонями по крутым бедрам, при этом чувствуя тепло, исходящее от ее гибкого тела, острые бугорки грудей…

•    Давай спать. – Вика погладила его по голове и ловко выскользнула из объятий. – Или будем кофе распивать… А может коньячку?

•    Кофе не надо, а коньячку давай. – Весь хмель из Калача выветрился, оставив надсадную сухость во рту, и ему хотелось слегка прогреть душу, подстегнуть эмоции, вернуть организм в состояние тягучего блаженства. – Можно сразу и в постель. Там и выпьем.

•    А ты гурман…Настырный гурман. – В глаза Вики вновь проскочила насмешка. – А для особо настойчивых у меня есть раскладушка. Она скрипит как несмазанная телега и охлаждает пыл. Хотя давай попробуем поспать в одной кроватке… Но помни, что раскладушка наготове. Иди, там уже разобрано… Я скоро присоединюсь.

Григорий  ерзал на пружинистом лежбище в нетерпеливом ожидании. Сквозь раздернутые шторы в комнату проникал свет с улицы, создавая интимный полумрак. В проеме двери появилась Вика. Она была абсолютно голая и в неверном свете походила на негритянку. Девушка юркнула под одеяло и легла на бок, спиной к возбужденному Григорию.

•    Давай спать, - проговорила она сонным голосом, но в ее тоне Калач почувствовал  некоторую фальшь, актерскую игру.

Он обхватил Вику сзади, приник к ее телу и заскользил нетерпеливыми руками по внутренней поверхности ее бедер, пытаясь пробраться в самые сокровенные места. Кожа там была нежная и какая-то беззащитная.  Девушка сначала слегка разжала ноги, но потом резко их сомкнула, поймав его руку в пленительный капкан.

•    Если у тебя месячные, то почему ты без всего? - прошептал Калач.

•    Что бы ты понимал в этом деле, - отрезала Вика. – Спокойной ночи.

Ночью ему снились эротические сны. Они лежали с Викой в постели, переплетясь телами, но когда он пытался ей овладеть, видение пропадало, картина разваливалась и вместо нее появлялась глумливая физиономия налоговика. Внезапно сон начал мешаться с явью и Григорий почувствовал, как мягкая девичья рука скользнула по его бедру, захватила п***с и начала умело манипулировать им. Через некоторое время Калач окончательно выдрался из сна и услышал легкое постанывание – девушка явно испытывала наслаждение от этой сексуальной игры. Его возбуждение достигло предела и он, накрыв собой Вику, пронзил ее разгоряченное, ищущее лоно, вошел в него как нож в масло. Она сдавленно вскрикнула, обхватила его ногами и начала делать круговые движения бедрами, как бы ввинчивая в себя Григория.

•    Вика, девочка моя, зверушка, - бессознательно бормотал он, наслаждаясь ее телом, стремясь размазать его по постели. Наконец, издав восторженный крик победителя, Григорий откатился в сторону и расслабленно раскинулся на кровати.

Девушка некоторое время молчала, а потом изрекла.

•    Эгоист. Заботишься только о себе. Тебя надо дрессировать.

Она резко встала и вышла из комнаты.

«Посмотрим еще, кто кого будет дрессировать», - подумал удовлетворенный Григорий и закрыл глаза.

•    А зачем ты меня обманывала, говорила, что нельзя, - спросил он, когда Вика вернулась и легла рядом.

•    А тебе-то какая разница, - мягко проговорила она. – Взбалмошная я – вот и все.

Григорий задержался в Нижнем Новгороде на целую неделю, он просто сошел с ума, побросав все дела и наслаждаясь близостью с любимой женщиной. А он ее полюбил. По крайней мере ему так казалось. Это была яркая вспышка страсти, уходящая в неизвестность. Днем Калач встречался с Шаговым, до тонкостей обсуждая предстоящие манипуляции с железнодорожными грузами, а вечером шел к Вике. И начиналась очередная вакханалия любви. Александр Грин жил в гостинице, регулярно получал деньги на карманные расходы и ничуть не обижался на жизнь и на своего нового хозяина. А хозяина потому, что Калач, видя деловую хватку Грина, предложил ему место своего заместителя в фирме.

В конце концов Григорий осознал, что не сможет жить без этой девушки и предложил ей переехать к нему в Москву. Вика после небольших колебаний согласилась при условии, что она не будет домохозяйкой, а Калач возьмет ее на работу. Жизнь вошла в новую колею и покатилась навстречу туманному будущему.