Два лика времени

Глава восьмая

Реакция на статью о бомбоубежищах не заставила себя ждать. Меня прямо на улице взяли под белы руки и притащили в полицейское управление, где почти три часа заставили томиться неизвестностью. В «обезьяннике» находилась парочка небритых громил самого дикого вида.

-  Глянь, Гур, - сказал один, нехорошо на меня поглядывая, - никак к нам  интеллигента подсадили?

-  А что мы с такими делаем? – задал риторический вопрос второй тип, и оба расхохотались.

           Умник возопил в моей голове, что эти двое представляют нешуточную опасность, и  предложил мгновенную эвакуацию. С невозможностью возврата. Паникер, даром, что мозги железные! 

Я не стал ждать продолжения, ничего хорошего это не сулило. Применять заряд разрушителя и вышибать железную дверь обезьянника, чтобы освободиться, я не стал.   Обойдемся малым.

Прежде, чем эти двое подошли, я расслабил им кишечник вместе со сфинктером. Чего-чего, на такой пустяк моих скромных экстрасенсорных возможностей хватило с избытком. Не лучший выход из положения, потому что маленькая камера с тусклой лампочкой под потолком тут же наполнилась непереносимыми миазмами, в просторечии, вонью. Ну, уж, как-нибудь потерплю.

Громилы с воплями забарабанили в дверь, вызывая охрану. Их увели, я остался в одиночестве вместе с букетом запахов, вытяжка здесь, как таковая, отсутствовала.

-   Охота тебе дышать  пакостью? – ехидно поинтересовался Умник. - Вытащил бы я тебя, сидел бы на корабле, как у Христа за пазухой, наслаждался объемными играми.

- А через год смерть человечества этой несчастной планеты отяготила бы мою  совесть.

-  Лично меня совесть не беспокоит, - ответили железные мозги. – И вообще, твои жалкие потуги, на мой взгляд, бесполезны. Историю не переделаешь.

-   У тебя вместо совести кодекс, двести параграфов и триста пунктов дополнений.

-  Мудрый документ, и справедливый. Каждая цивилизация имеет право выбора. Они сами выбрали дорогу, которая  привела к гибели.

-  А если мы укажем другой путь?

-   Вероятность успеха близка к нулю,  и ты это прекрасно знаешь.

-  Тем не менее, я обязан попытаться.

-  Непрактичный мечтатель, - навесил он мне ярлык.

-  Заткнись! – не выдержал я.

-  Грубиян!  -  он замолчал, сделав вид, что обиделся. Я в очередной раз убедился, что искусственному интеллекту, каким бы он ни был сверхмогучим, изначально присуща узость мышления. Он оказался ограниченным жесткими рамками логики, записанной в параграфах старого документа. И ведь ничем не проймешь, вцепился в кодекс с фанатизмом инквизитора.

Вскоре меня вызвали к следователю. Следователь, на этот раз,  был другой, старше, незнакомый, раньше я его не видел. А молодой спортсмен с усиками  остался тот же.

-  Следователь безопасности тан Рухо Айве, - представился мужчина, изобразив вежливую улыбочку, и сделал приглашающий жест: - Присаживайтесь.

Я опустился на табурет. На столе стоял графин с водой, пара кружек, пачка местных папирос, пепельница, похоже, следователь был курящий. Он открыл папку с бумагами. Молодой спортсмен встал за спиной. Это слегка напрягало, в прошлый раз он из-под меня табуретку ловко выбил.

-  Тан Петер, выходец из города Сарт, что на Изском море. Семидесяти пяти лет, пенсионер,  землекоп. Руки! – неожиданно рявкнул  он.

-  Что, руки? -  я сделал вид, что не понял.

-  Руки покажи!

Я показал ладони, чистые и гладкие.

-  Не похоже, - задумчиво сказал он, - у землекопов ладони мозолистые, а у тебя кожа розовая, как у младенца.

-  Мозоли сошли давно,  пять лет, как на пенсии.

Он кивнул и достал из папки журнал «Новости обороны», последний номер. Открыл на  странице, где я заметил чертежи бункеров и небрежно швырнул на стол.

-  Это что такое? – куда делась улыбка, передо мной сидел злобный и очень опасный субъект.

-   Моя статья, -  я  пожал плечами.

-   Известно ли тебе, что полагается за трусость и пораженчество? – он с прищуром уставился на меня, словно сквозь прорезь прицела. – Читать надо книги, и писать такие статьи, как «Экспансия» Суэна Бурнова. Этот великий автор ясно выразил будущую концепцию войны на чужой территории. И никакие хитрости вашему Гарцу не помогут!

«Ну да, не помогут, - подумал я, - видел бы ты, что останется от этого города всего через год!».

В голове зашевелился Умник.

«Готовься, тебя опять собираются прессовать, - сообщил он и с надеждой добавил, - только скажи, я тебя вытащу!». му не терпится меня вытащить? Скучно одному болтаться на орбите? Или очередной параграф требует меня забрать и эксперимент прекратить?

-  Не путайте трусость с осторожностью, - заметил я, - «Экспансия» всего лишь  фантастика,  там на каждой странице по нескольку шпионов. Так в жизни не бывает.

-  Ах, не бывает? – от возмущения он даже привстал с места. – Мы за последнюю неделю в городе троих взяли!

Шпионы Гарца и впрямь расплодились, как тараканы. Это я вынужден был признать. Все они, как один, интересовались производством новых видов  вооружений.

- Знаешь, кто ты такой? - продолжал он. – Паникер и предатель, хуже, чем шпион! Признавайся, кем завербован?

Вопрос был глупый, кроме  Гарца  других противников у нас на сегодняшний день не имелось.

Рухо Айве хотел сказать что-то еще, но в это время на столе зазвонил телефон. Такие аппараты я даже в музеях не встречал. Диск наборный из голубого камня, корпус черный, гранитный, разукрашенный платиновыми вставками. Пластмассы здесь уже применялись, но считались материалами простонародными, дешевыми. Этот аппарат был  «представительского» класса.

Следователь поднял трубку:

-  Отдел безопасности.

Челюсть его отпала, глаза вылезли из орбит.

«Что это с ним? – испугался я. – Как бы  Кондратий не хватил!».

-  Слушаюсь, - сказал он растерянно, и повторил, - слушаюсь, будет исполнено, уважаемый тан!

Положил трубку, окинул меня долгим взглядом: -  Везет некоторым! Сейчас здесь будет представитель парламента, с личной благодарностью от уважаемого тана Бьорна Рау. Статью твою председатель похвалил. Говорят, убежище для высшего состава уже начали строить.

Ну да, денежные мешки решили подстраховаться. Интересно, для народа они хоть одно убежище построят? Умник тут же  выдал справку.

«Для элиты будут выкопаны два больших убежища за городом, но недостаточно далеко от эпицентра взрыва. По результатам визуального наблюдения оба убежища были, вернее, будут уничтожены. Никто не выживет».

-  Кирм, - обратился следователь к спортсмену, который все еще торчал у меня за  спиной, - ступай, распорядись, чтобы здесь все приготовили к встрече. Вино, закуска, пару табуреток, нет, лучше стулья вели принести из большого зала.

Спустя десять минут в комнате накрыли стол, притащили два стула.

Явился одетый с иголочки полненький тан, представившийся членом парламента. Соловьем разливался о пользе моей статьи, Рухо Айве поддакивал, подливая ему вина.

-  Что еще собираетесь написать? – под конец  спросил раскрасневшийся толстячок.

-  Хочу подбросить военным идею танков, - сказал я. Пользы от них никакой, Гарц силен флотом и авиацией, танки по морям не ходят. А кусок бюджета съедят, уменьшив расходы на ядовитую химию. Да и Гарц наверняка танками озаботится.

-  Танки? -  спросил недоуменно член парламента. – Что это такое?

Я, как мог, объяснил. Толстяк пришел в неописуемый восторг, заявив, что подобные механизмы, как воздух,  необходимы армии. Назвал меня настоящим патриотом и пообещал поставить вопрос о награждении достойного члена общества медалью. Руки здесь жать не принято, поэтому, по окончании беседы, он слегка поклонился и отбыл.

Когда он ушел, полицейские остались сидеть с слегка обалдевшим  видом. Глаз не поднимали, молчали. Наконец, Рухо Айве сказал: - В следующий раз думай, о чем писать будешь. Не каждый день так будет везти. Сегодня ты едва не отправился в Харуэй. Ступай, пока свободен, везунчик!

А на улице опять, о чудо! Солнечная прохладная погода, такая, что петь хочется. Будущая статья уже оформилась в моей голове. О крайней необходимости этих машин. Рисунки приложу, ромбовидные неуклюжие коробки, какие англичане в первую мировую применили на Сомме. Немцы бежали тогда в панике, бросая винтовки. Надеюсь, на этот раз меня обвинить будет не в чем. Все же, новый род войск предлагаю! У местных пока дальше неуклюжих броневиков дело не продвинулось. В виде эксперимента не так давно одну из моделей Сильверс-Атти на заводе одели в броню. Соседский сын Увак под огромным секретом похвастался. Чудаки, даже пулемет на броневик поставить не догадались. Посадили рядом с водителем солдата с винтовкой, который должен был стрелять через узкую щель. Попробуй, прицелься! К тому же места мало, а винтовка длинная, в тесноте не развернуться. До чего здесь инертна конструкторская мысль, плетется, как черепаха! Да и броня одно название, что-то около трех миллиметров, для более толстой брони мощности двигателя не хватило.

В благодушном настроении шагая по залитой солнцем улице, не сразу заметил  на одной из лавочек Альту. Рядом пристроился незнакомый молодой человек и что-то тихо  ей говорил. Пока они меня не заметили,  свернул в  переулок.  Странное чувство овладело мной, было крайне неприятно видеть девушку с этим парнем. Его крысиное, с заостренным носом и подбородком, в обрамлении аккуратно подстриженной поросли, усов и бородки лицо, мне не понравилось. Брюнет, на голове большие залысины. Кожаная куртка, какие носят рабочие, темные брюки дудочкой, также вполне обычные, обшарпанные коричневые башмаки. Неужели подобный тип мог ей понравиться?

«Что с тобой, Петр? – спросил я себя, остановившись на углу дома, – Имеешь ли ты право на ревность в этом мире, который стоит на краю пропасти?». Тем не менее, я ревновал. Девушка мне очень нравилась, и я твердо решил позаботиться о ней в день «Х», если катастрофы избежать все же не удастся, не дать погибнуть. Представляю, как завопит Умник, доказывая, что все двести параграфов кодекса требует отказаться от подобной глупости. Но мне было наплевать, нечеловеческими железными мозгами руководила всего-навсего программная сухая логика.

Хотелось бы знать, что связывает этого типа с Альтой? Может, напрямую поинтересоваться, как бы в шутку: «Когда, мол, на свадьбе погуляем?». Положительный ответ сильно выбьет меня из колеи. Кстати, девушка, сейчас, должна быть на работе, их что, хозяин опять отпустил, или отпросилась?

«Что-то ты не о том думаешь, - услышал я голос Умника, - по сторонам не смотришь».

«А что такое?»

«Помнишь двух амбалов из обезъянника?».

И, впрямь, навстречу по переулку шагали те самые типы. Вихляющей походкой,  в рабочих комбинезонах, они были  от меня уже в двадцати шагах.

«Интересно, они отмыться успели?» - подумал я, соображая, как лучше от них отделаться. Варианты имелись, в случае непосредственной угрозы можно было применить парализатор, благо, никто бы этого не увидел, в переулке кроме нас никого не было. Слепые окна домов почти все  заколочены, что говорило об отсутствии хозяев. Некому за нами следить. Мои опасения оказались напрасными. Скорее всего, эти двое решили, что я тоже работаю на полицию.

-   День добрый, тан… - сказал тот, которого, насколько я помнил, звали Гуром.

-   Петер, - представился я, - и вам того же, уважаемые.

Они, как два болванчика, дуплетом изобразили легкий поклон и направились  дальше.

«Не отмылись» - подумал я, несло от них изрядно.

Альта явилась домой к вечеру, ни словом не обмолвившись, что отсутствовала на работе. Обедать мне пришлось сухомяткой, не желая возиться с готовкой, я задействовал синтезатор и проглотил пищевую таблетку. Если пользоваться таблетками не слишком часто, вполне  достойное питание. Усваивается на все сто, сытость обеспечена на целый день. Собираясь задать вопрос, посмотрел на девушку и словно язык проглотил. Откуда-то пришла уверенность, стоит заикнуться о крысомордом, нас надолго разделит толстенная крепкая стена. Я вдруг осознал, что не личные отношения между ними, а нечто другое.

«Совсем ты на почве любви мозги потерял, это же ее связной» - услышал я голос  Умника. Ревность тут же испарилась, уступив место деловым мыслям. Ужинали в полном молчании, девушка казалась задумчивой, а я стал прикидывать, что именно написать о танках. Кстати, с нашими возможностями, вполне, реально фильм отснять, не о танках, конечно, что-нибудь фантастическое, про войну судного дня. Здесь я предвидел два препятствия. Первое, звуковых фильмов еще не было, хотя граммофоны уже изобрели, а  в магазинах вовсю торговали пластинками. Фильм без звука, на мой взгляд, сильно проигрывал звуковому. Вторая, более сложная проблема, состояла в том, что отснятый фильм каким-то образом, придется пристраивать в синематограф. Светиться самому с подобным сюжетом никак нельзя.  Я решил этой проблемой пока не заморачиваться, ушел к себе в комнату и принялся за статью. И вдруг обнаружил, что объем  информации по танкам в моем архиве близок к нулю. 

-  Твои проделки? – обратился  к Умнику.

-  Информация, касающаяся боевых машин, технология их изготовления, означает прямое вмешательство, - заявил электронный упрямец. - И противоречит параграфам двадцатому и двадцать третьему.

-  Ну, и черная дыра с твоими параграфами, - сердито ответил я и начал писать. Основы я помнил, а технологии поначалу были достаточно примитивные. Да и компьютер у меня в голове, не для красоты стоит!

-   Эй, эй! – воскликнул Умник. – Ты что творишь?

- Двигаю военный прогресс, - сказал я. Обойдусь без твоей сверхсекретной информации! Некоторое время он молчал, я успел исписать один лист, а на втором собирался изобразить танк в натуре.

-  Ты хочешь подтолкнуть развитие Акрии, - сказал он, наконец, - а  как же Гарц?

-   Зачем их подталкивать?

-  По последним данным, которые я раскопал в сохранившихся архивах, первыми поднимут в небо бомбовозы акрийцы. Под предлогом мести за у******о председателя. Приказ отдаст бурлет Сэсси. Помогаешь агрессору?

-  Убийства не будет,  не допущу.

-  Тебе не место в звездном училище. Из-за грубого вмешательства в историю чужой планеты.

-  Плевать, сам говорил, вернуться на Землю не выйдет. А вмешаться придется, я собираюсь  надавить  и здесь, и там, за океаном.

-  Каким, интересно, образом?

-  Фильм отснять  про апокалипсис.

-  Кодекс запрещает подобное вмешательство.

-  Заткнись со своим кодексом! -  Не выдержал я. - Представим дело так, что фильм отснят активистами антивоенного движения, партией пацифистов. На пленке в титрах  укажем, что создан этот фильм-предупреждение на деньги запрещенной партии. И где ты видишь вмешательство?  Или думаешь, я подпишусь собственным  именем «Петер Лийк», человек с другой планеты?

Вот так я сумел обойти его дубовую логику. Нечего цепляться за давно вышедший из употребления документ! Закрепляя успех, я озадачил Умника не только съемками с натуры и перенесением материала на древнюю целлулоидную пленку, но и еще одной проблемой, а именно, пусть подумает, каким образом официально подсунуть ее в кинотеатры одновременно на двух  континентах. Чтобы полиция не сразу спохватилась. Название надо придумать, которое не подействовало бы на них, как красная тряпка на быка. Ясно, что, в конце концов, фильм запретят. Но до этого момента его должна увидеть как можно большая, часть населения. Название Умник выкопал из древних земных архивов. Оказывается, в далеком двадцатом веке была отснята целая куча фильмов-предупреждений. Наш фильм мы решили назвать «Послезавтра».

-  Ты, похоже, медитируешь? – неожиданно услышал я голос Альты. Надо же, увлекся переговорами, даже не заметил, как она вошла.

-  Стучаться надо, - буркнул я, - сама говорила.

-  Десять минут стучу, по-твоему, мало? Или ты оглох?

-  Задумался, - ответил я. Она посмотрела на рисунок древнего танка, который я успел набросать.

-  Какая страшная машина, - сказала она и обратила внимание на пушку, торчавшую из бокового спонсона, - военная?

-  Забочусь о безопасности государства.

Девушка фыркнула.

-  Скучный ты старикашка, тан Петер. Кстати, обещал научить особым  физическим упражнениям, или забыл?

Я посмотрел на часы, древний механизм, который тикал рядом на туалетном столике, я приобрел, едва заселившись в квартиру.

-  Между прочим, прекрасная танна, уже час ночи. Все нормальные люди, если не спят, занимаются  в постели упражнениями иного рода.

-   Если я займусь чем-то таким, то, конечно, не с вами, - сказала она и, задрав красивый носик, вышла, захлопнув за собой дверь.

«Уж, не с крысомордым ли?» - пришла глупая мысль, которую я тут же отбросил.