СЛУГА ОЛИГАРХА ИЛИ МЕТАМОРФОЗЫ ЖИЗНИ

ГЛАВА 2

В один из дней, как уже стало традиционным в последнее время, поругавшись утром с женой (хотя бы ребенка пожалел – супруга срывалась на крик – над девочкой уже в школе смеются, ходит в лохмотьях с заплатками) Бенедикт Валерьянович, так и не позавтракав (не удалось), хлопнул дверью, и, бросив взгляд на вечно занятый лифт, бегом стал спускаться с шестого этажа их девятиэтажного дома (хоть квартиру успел получить от института.  Надо же, еще  застал время, когда квартиры давали?!).

Выбежав на улицу и едва увернувшись от потока брызг, вылетевших из-под колес пронесшегося мимо подъезда джипа -- опять сосед – «новый русский» -- опаздывает на какие-нибудь переговоры (и что это у них переговоры-то постоянные, словно дипломаты какие), Сапфиров поднял воротник куртки (начинавшийся осенний дождь, повздорив с ветром, бросал в  незащищенные лица прохожих мокрые пощечины) направился к троллейбусной остановке. Еще вчера случайно приметив объявление – какая-то крупная компания набирала сотрудников – он, теперь уже на остановке, удовлетворенно прочитал еще одно, и, с трудом втиснувшись в вечно забитый утренний троллейбус (неужели у всех есть работа?),  проехал с десяток остановок, после чего спустился в метро. А еще через полчаса, он уже стоял перед огромными дверями старинного особняка, расположенного на Староневском проспекте (офисы крупные компании традиционно предпочитали открывать  в центре, в старом городе) и, собравшись с духом, зашел вовнутрь.

К удивлению  Бенедикта Валерьяновича весь коридор от входа до нужной двери с табличкой «менеджер по персоналу», был буквально забит -- сидящими на предусмотрительно расставленных вдоль стен стульях – такими же, как и он, соискателями на вакантные должности компании. Сапфиров, поинтересовавшись: «Кто последний?» и подтвердив догадку, что все люди пришли за тем, что и он, скромно присел на свободный стул. Как и следовало ожидать, несмотря на его среднюю комплекцию – килограммов  70-75 веса – стул под ним предательски заскрипел, явно сигналя о том, что скоро развалится совсем. Бенедикт Валерьянович нисколько не удивился.  На протяжении всей его жизни ему всегда доставалось самое плохое,  скверное, недоделанное. Если он стоял в очереди за хлебом, тот предпочитал заканчиваться прямо перед ним; если шел дождь – его обязательно обрызгивала какая-нибудь машина;  если он покупал яйца -- ему подсовывали самые протухшие; если же делал покупки на рынке (еще в те времена, когда, работая в НИИ, получал зарплату), продавцы его неизменно обсчитывали, причем не так, как других, на 100-200—граммов, а сразу на килограмм-полтора.

Даже диплом в университете он получил не в тот день, когда все, а на другой. (Почему-то именно его выпускной аттестат куда-то подевался.).

Причем, нельзя было говорить, что неудачи следовали на протяжении всей его жизни. Нет. Когда-то и ему везло. Например, удалось купить машину (которой уже не было), получить квартиру (пока еще осталась), удачно – как он считал – жениться. (Еще бы, отхватил такую красавицу, -- говорили все. -- Высокая, с большим бюстом, сразу бросающимся в глаза на фоне худенькой фигурки блондинки,  Елене пришлось отвергнуть ни одно ухаживание, выбрав в мужья Бенедикта Валерьяновича. Ну а то, что характер у нее оказался слишком желчный, так в этом она, пожалуй, и не виновата. Генетика.).

Впрочем, мы, пожалуй, несколько увлеклись. Тем более, что уже несколько минут съежившегося от подступивших – вернее, повсюду его сопровождавших -- проблем да невеселых мыслей (за квартиру уже год, как  неуплачено; за ребенка в школе требуют деньги; сантехника пришла в полную негодность – все течет и капает; жена клянет почем зря, что он не приносит денег – сама она работала учительницей математики в школе, и получала, хоть сносную, но стабильную зарплату) Бенедикта Валерьяновича почти в упор  рассматривал остановившийся перед ним невысокий, когда-то, быть может, и подтянутый, но теперь просто крепкий, кряжистый, и заметно располневший мужчина в элегантном черном костюме.

-- Сапфиров?! – удивленно произнес тот, дождавшись, пока  Бенедикт Валерьянович поднимет на него глаза. – А я встал как вкопанный и думаю – ты, не ты? --  весело произнес мужчина знакомым баритоном.

-- Мировский?! – от удивления привстал Бенедикт Валерьянович, почти мгновенно (не изменился) узнав в обращающемся к нему человеке своего бывшего однокашника Георгия Мировского.

-- Ну, чертяка!.. – горячо обнял тот его (Бенедикту Валерьяновичу стало даже как-то неудобно, видя как обрадовался Мировский. А ведь в университете они, помнится, особой дружбой не отличались. Так, общались, конечно, но не больше как учившиеся в одной группе студенты). – А здесь, какими судьбами?.. Ах, да, -- вмиг  все понял Мировский,  окинув взглядом сидевших в коридоре людей. –  Знаешь, что, -- он быстро взглянул на часы и вскинул вверх  глаза, что-то подсчитывая, -- ты проходи в мой кабинет – он подозвал рукой стоявшего в нескольких метрах коротко стриженого, с фигурой боксера-тяжеловеса, парня в темном костюме, -- вот, проводи ко мне, и, распорядись там, кофе, коньяк, в общем, что пожелает. – А я буквально через полчасика -- даже меньше (еще один взгляд на часы) -- вернусь. Одно неотложное дельце, -- словно оправдываясь, произнес он. – А потом поболтаем. Ты ведь не возражаешь?

-- Да, но… -- смущенно проговорил Бенедикт Валерьянович, -- не хотелось бы совсем пропустить очередь….

-- Да, -- махнул рукой, (мол, не переживай, делай, что говорят) удалявшийся длинными, уверенным шагами немного опаздывающего человека Мировский. – Считай, что ты уже принят.

-- …А кто он здесь? – спросил немного обескураженный Сапфиров у стоявшего рядом с ним парня.

-- Президент! – ухмыльнувшись, ответил тот.