Молчаливый Альфа

5. Как вас зовут?

Глава от Зейна

- Как тебя зовут? — гремит голос моего отца, моя рубашка сжимается в его кулаке, когда он прижимает меня к стене. Я сглатываю рыдания, застрявшие в горле, и моргаю, пытаясь сосредоточиться на своих словах.

- З-З-За...

Прежде чем я успеваю закончить свою попытку, кулак моего отца устремляется к моему лицу, удар проходит прямо под моей челюстью, вызывая волну боли, сотрясающую мое маленькое тело. Я мгновенно чувствую вкус крови, металлический привкус слишком знаком на моем языке.

- Себастьян, пожалуйста! — жалобно кричит моя мать, хватая отца за бицепс, чтобы вырвать меня из его хватки.

- Попробуй еще раз! — рычит отец, швыряя меня об стену. Страх бурлит в глубине моего живота, когда я смотрю в холодные глаза отца, смотрящего на меня с такой ненавистью, с таким стыдом за то, что у меня есть сын. Мой рот внезапно становится очень сухим, когда он висит открытым. Я чувствовал свое имя в глубине горла, но как ни старался, я просто не мог произнести ни одного связного звука.

В шесть лет мое заикание перестало быть милой маленькой фазой, а стало проблемой. Независимо от того, как сильно я концентрируюсь, как бы я ни старался, я нахожу сложную задачу связать одно предложение сложной задачей, которая мне не по силам. Я знал, что мой отец смущался каждый раз, когда я изо всех сил пыталась произнести свое имя даже горничным.

Это тоже было не сложное название. Зейн Уайт. Просто, или по крайней мере так должно быть. Чтобы решить эту проблему, мой отец, Альфа из стаи Алой Гавани, прилетел к лучшему логопеду, но ни одному из них не удалось вылечить мой дефект. Я был неизлечим, и в глазах моего отца этот факт был неприемлем.

Я еще не был представлена стае в качестве следующего Альфы, и до сих пор только две горничные, бета и Гамма моей матери, знали, как я выгляжу. Я был скрытым наследником Алой Гавани, запертым в особняке стаи. Тот, которого никто никогда раньше не видел, и на то есть веская причина.

У моего отца было много врагов. Его первый сын, Джонатан, был убит нашими соперниками из серебряных волков, кланом Рейвенстоун, всего за несколько дней до его первого дня рождения, и мой отец боялся, что кто-то попытается у***ь меня, прежде чем я смогу получить титул.

Мое неизлечимое заикание только усиливало его потребность спрятать меня. Как мог заикаться очередной Альфа одной из самых престижных стай Серебряных Волков на Западном побережье? Отказавшись от профессионального психотерапевта, мой отец в буквальном смысле взял дело в свои руки.

И именно там я сейчас нахожусь, в его руках и в его милости.

Мама пытается мне помочь, но она слишком слаба, чтобы помешать разъяренному Альфе выместить свое разочарование на моем лице.

Моя челюсть горит, когда я открываю ее снова. Преодолевая боль, я закрываю глаза и концентрируюсь на своем имени, танцующем на кончике языка. Я пытаюсь издать звук, но от страха перед кулаком отца у меня пересыхает в горле. Вместо того, чтобы произнести мое имя, с моих губ срывается легкий писк.

В ярости карие глаза моего отца начинают светиться голубым, когда его волк дает знать о своем присутствии. Его пронзительные глаза смотрят на меня с отвращением, и я внезапно падаю на землю, когда Альфа поворачивается на каблуках.

— Он даже не стоит моего времени, — рычит Альфа через плечо. Он поворачивается к моей маме.

- Забери своего сына и держи его в стороне во время вечеринки. Убедись, что он больше не поставит меня в неловкое положение.

Он захлопывает дверь, уходя, и рыдания, которые я сдерживал, наконец вырываются наружу. Моя мама нежно берет меня на руки, прижимая к себе голову и шепчет мне успокаивающие слова.

– Все в порядке, Зейн, – воркует она.

— Я знаю, ты пытаешься...

— Он меня не любит, — заикаюсь я.

- Нет, любит, — возражает мама, приглаживая мои волосы и целуя меня в лоб.

- Он просто немного расстроен. Просто сейчас у него много дел, - она помогает мне подняться на ноги и отряхивает пыль.

- Пойдем, милый. Давай приведем тебя в порядок.

После того, как я оделся, моя мама провожает меня вниз к машине, где мой отец с нетерпением ждет нас. Сегодня был день рождения Короля, и все Альфы Королевства Полумесяца Гривы и их семьи должны были присутствовать. К сожалению для меня, это также был день, когда мой отец официально представил меня Королевству в качестве следующего Альфы из стаи Алой Гавани.

Я прокручиваю в голове свои строки, пока мы подъезжаем к королевской территории, где обнаруживаем нескольких гостей, уже смешавшихся за пределами королевского особняка.

- Привет, меня зовут Зейн, — бормочу я себе под нос снова и снова, пока не чувствую, что больше ничего не могу сказать. Мой отец останавливает машину и смотрит на меня через зеркало заднего вида, его холодные глаза сверлят дыры в моей голове.

- Как вас зовут? — спрашивает он сквозь зубы. Я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться, потому что знал, что если я буду продолжать смотреть на эти холодные злые глаза, я на самом деле обмочусь от страха.

— З-З-Зейн, — заикаюсь я, мое тело напрягается, готовясь к удару, который, как я знал, должен был произойти. Вместо этого меня встречает холодное молчание. Набравшись смелости, я открываю один глаз и украдкой бросаю взгляд на отца. Его челюсть сжимается, но он ничего не говорит, открывая дверь, чтобы уйти.

- Ты разочарование, — рычит он, выходя из машины.

- Не утруждай себя. Ты не придешь сегодня вечером.

Я заливаюсь слезами, когда убегаю к особняку, совершенно стыдясь себя и своего голоса. Моя мать изо всех сил старается успокоить меня, но я безутешен.

— Все в порядке, мой прекрасный мальчик, — шепчет она, обхватывая мои щеки.

— Как насчет того, чтобы мы с тобой нашли тихое место и провели остаток вечера. Только мы вдвоем? Я уверена, что твой отец справится с другими Альфами без меня, - я киваю, вытирая слезы, и она дарит мне свою самую яркую улыбку.

— Ладно, любовь моя, — щебечет она, тянясь к ручке двери.

— Я пойду принесу нам перекусить, и мы спрячемся, пока не придет время идти домой, ладно?

Она исчезает в толпе волков, а я усаживаюсь на свое место и жду. Несмотря на тонированные стекла автомобиля, я прищуриваю глаза и смотрю на прибывающих гостей, пытаясь понять, кто есть кто. Я запомнил все стаи в Королевстве и мне было любопытно узнать, действительно ли мы самая сильная стая, как утверждал отец. Возможно, у меня будет шанс увидеть, как еще один серебряный волк смещается или использует его силы.

Я много раз видел, как мой отец использовал свой дар, и каждый раз он приводил зрителей в благоговейный трепет и удивление. У него был дар манипулировать газом. Его тело может превращаться в токсичный газ, что позволяет ему избежать ранений от нападающего, и в то же время позволяет ему отравить своего противника. Ни один волк никогда не побеждал его в битве.

В ночь своей первой смены я мог только надеяться, что не разочарую отца и получу достойный подарок, достойный репутации Алой Гавани. Когда я наблюдаю за приходом гостей и жду возвращения моей матери, я слышу вдалеке вой. Я карабкаюсь на заднюю часть машины и заглядываю в окно заднего вида как раз вовремя, чтобы увидеть, как большая стая волков врывается через ворота особняка. Волки-вороны...

Вскоре крики перекрывают музыку, доносящуюся из особняка, и волки бросаются на защиту своих пар. Луны и их детеныши быстро уносятся своими Гаммами в более безопасные места. Наш Гамма, Уайетт, приехал со своей семьей в отдельной машине. Я просто надеюсь, что он найдет мою маму вовремя, чтобы защитить ее.

Мое сердце, колотящееся в груди, почти заглушает звуки смерти вокруг меня, когда на меня нападают волки-вороны. Испугавшись ужасающих криков, я вылезаю из машины и бегу к деревьям возле дома, надеясь как-то найти маму.

Но это я ее нахожу. Я заворачиваю за угол и там, среди деревьев, слышу тошнотворный крик. Мое тело напрягается от страха, но, услышав голос матери, я заставляю свои ноги двигаться вперед. Именно тогда я вижу самую ужасающую сцену, которая будет вечно преследовать меня в моих кошмарах.

Зажатая под волком Рейвенстоуна, моя мама изо всех сил пытается освободиться.

— М-мама? - я хнычу, мои глаза наполняются слезами. Моя мать поворачивает голову в мою сторону, ее шея теперь полностью открыта для нападающего. Ужас наполняет ее голубые глаза, когда мы устанавливаем зрительный контакт, в то время как волк вонзает свои зубы ей в горло. Я открываю рот, чтобы закричать, но мой голос не слетает с моих губ, когда я наблюдаю, как жизнь утекает из глаз моей матери.

...

Я вздрагиваю при воспоминании о безжизненном теле моей матери и с глухим стуком падаю с края кровати. Мои соседи по комнате стонут от раздражения, и я быстро поднимаюсь на ноги. Часы показывают пять утра, и я решаю начать день, хватая свои вещи для душа. Струи горячей воды барабанят по моей коже, комната быстро наполняется паром. Я подсчитываю свои шрамы, когда оттираю свое тело, — привычка, которую я выработал за годы пребывания в Омеге. Прошло двадцать лет с момента нападения, и моя жизнь резко изменилась теперь, когда моя мать погибла.

Вернувшись с битвы, мой отец объявил, что и я, и моя мать погибли во время атаки. Гамма Уайетт и служанки, которые знали обо мне, поклялись хранить тайну, пока я был заперт в своей комнате, оставленный молча оплакивать потерю моей матери и друга. Мой отец никогда не приходил ко мне в гости, а горничным было сказано никогда не разговаривать со мной, когда они приходят ко мне. Мой мир стал безмолвным, и вскоре я тоже.

Вскоре после этого Гамма Уайетт сообщил мне, что мой отец женился во второй раз и скоро ждет сына. Сын, которому он передаст свой титул, когда придет время. Меня официально лишили звания в тот день, когда родился мой сводный брат Кейн, и мне был присвоен ранг Омеги.

Проведя год в своей тихой тюрьме, я, наконец, нашел перерыв. Разбойник был замечен недалеко от западной границы и доставлен к Альфе. Агнес была невысокой женщиной, и довольно красивой. Однако ее внешность не была причиной, по которой она была спасена от неминуемой смерти, потому что у Агнес был один маленький недостаток, который очень помог бы моему отцу.

Я до сих пор помню тот день, когда встретил ее. Это был единственный раз, когда мой отец приходил ко мне перед тем, как я покинул особняк стаи.

.

...Флеш назад....

.

- Это Агнес, — голос отца эхом разносится по комнате.

— Твоя новая мама.

Я замираю, не уверенный, правильно ли я его расслышал. Презрение в его глазах ко мне не исчезло после всего этого времени, которое мы провели порознь. Мои ноги дрожат, когда я стою перед человеком, которого когда-то называл отцом. Позади него стоит маленькая женщина, ее тоже трясет.

- Ты переедешь в дом Омеги вместе с ней, — добавляет он.

— Она поможет тебе собрать вещи, - он рычит, когда мы с Агнес остаемся застывшими на месте.

- Должен ли я повторяться? Двигайся! — командует он, вталкивая Агнес в комнату. Агнес спотыкается и падает на землю передо мной. Слезы наворачиваются на ее глаза, когда она лихорадочно оглядывает комнату. Я протягиваю руку, чтобы помочь ей подняться, и она вздрагивает, пытаясь защитить себя.

Ошеломленный, я смотрю на отца, но он уже ушел. Не зная, что еще делать, я снова протягиваю руку и похлопываю ее по плечу, протягивая руку, чтобы помочь ей подняться. Увидев, что я не собираюсь причинять ей боль, Агнес медленно берет меня за руку. Она тепло улыбается мне и кладет руки перед лицом, протягивая их вперед. Я в замешательстве морщу нос, и она тихо смеется. Она указывает на свои уши и грозит мне пальцем. Когда я не понимаю, она достает ручку и бумагу из заднего кармана.

- Я глухая, — пишет она, снова указывая на свои уши и улыбаясь.

- Меня зовут Агнес. Как вас зовут?

.

.

.

Я выключаю душ и одеваюсь до того, как остальные Омеги спешат принять душ.

Дом Омеги, получил название улей, представляет собой большое здание к югу от главного дома стаи, где живут Альфа и высшие ранги. В улье обитает около семидесяти спаренных и неспаренных Омег, и, несмотря на свои размеры, он сильно переполнен. Я делю свою спальню с тремя другими омегами, Саймоном, Лукой, Тимоти, все они примерно моего возраста, не женаты и находятся под оценкой на статус воина.

Раз в год Омеги могут подать прошение о повышении ранга, большинство из них стремятся получить статус воина или стража. Подавляющее большинство из них никогда не получат нового звания, но такой возможности достаточно, чтобы зажечь надежду на продолжение попыток.

Я, с другой стороны, никогда бы не достиг статуса воина или любого другого ранга, если уж на то пошло. Мой отец позаботился об этом. Я бросаюсь к неспаренному женскому крылу улия, чтобы найти Агнес. Я на цыпочках прохожу к ней в комнату и обнаруживаю, что она крепко спит, свернувшись калачиком в своей постели. Она шевелится, чувствуя вибрацию моих шагов, приближающихся к ней, и тут же садится, чтобы принять меня с объятиями.

— Доброе утро, — я делаю ей знак, отстраняясь от ее рук.

- Как твой глаз? — спрашиваю я. Вчера вечером, подавая ужин Альфе и его семье, Агнес совершила досадную ошибку, случайно пролив немного вина на стол. Кейн потребовал извинений, и когда Агнес не смогла вымолвить ни звука, он вышел из себя и ударил ее по лицу бутылкой вина. Я нашел Агнес, когда она обрабатывала свой окровавленный глаз в кухонной раковине, несколько омег не обращают внимания на ее крики. Ни у одного волка не хватило порядочности помочь ей.

- Все в порядке, — говорит она с улыбкой. Я знаю, что лучше не верить ей и осторожно обнажил ее повязку на глазу, чтобы убедиться в этом самому. Гладкая зажившая кожа лежит прямо под марлей, и Агнес торжествующе ухмыляется.

- Я же говорила, — делает она знак, разражаясь беззвучным смехом, когда я закатываю на нее глаза.

— Я же говорила, — издеваюсь я, заставляя ее смеяться еще больше.

— Иди в душ, - она снова смеется и роется в своей комнате, сама собирая чистую одежду и полотенца. Через несколько минут она выходит из ванной, одетая в футболку и джинсы, ее седеющие волосы все еще немного влажные.

Мы спускаемся на кухню, где Агнес готовит нам небольшой завтрак, пока я делаю нам бутерброды, чтобы взять с собой, пока мы работаем. Омегам не разрешалось есть какую-либо пищу из дома Альфы. В доме стаи Агнес проскальзывает на кухню, чтобы начать готовить завтрак для Альфы и его команды, а я отправляюсь в сарай за припасами.

Я делал ремонт в домашнем кабинете Луны Сары, и после недели ремонта, наконец, собирался сегодня рисовать. Я был взволнован тем, что скоро закончу, я ненавидел находиться в этом доме, особенно в присутствии Луны Сары. Она заставляла меня чувствовать себя некомфортно.

Я взял краску, скотч, малярные валики, я приступаю к своей задаче, освобождая свой разум от всех мыслей, прижимая кисть к стене. Работа отвлекает, как раз то, что мне нужно после того ужасного кошмара этим утром. В комнате, однако, быстро становится душно, и я снимаю рубашку, чтобы вытереть пот, капающий со лба.

- Хочешь выпить? — спрашивает знойный голос позади меня.

- Ты так много работал, - волосы на затылке встают дыбом, и мое тело напрягается.

— Не нужно нервничать, дорогой, — смеется Луна Сара.

- Я не кусаюсь, - я сглатываю, кладу кисть вниз и поворачиваюсь к ней лицом. Луна Сара — красивая женщина с короткими светлыми волосами и темно-синими глазами. Она носит алое платье, которое слишком короткое для человека ее роста, и пару черных туфель на шпильке. Я кланяюсь Луне, и она входит в комнату с ледяной колой в руках.

— Вот, красавчик, — мурлычет она, открывая напиток и вкладывая его мне в руку.

Я чувствовал, как мой волк, Грейсон, становится беспокойным, и это заставляет меня чувствовать себя неловко. У нас с Грейсоном были не самые лучшие отношения, поэтому я понял, что что-то не так, как только он решил заявить о своем присутствии. Пальцы Луны Сары задерживаются на моих, и когда я убираю руку, я проливаю напиток на свою обнаженную грудь.

— Ой, - она хихикает, тянется к моей рубашке и прижимает ее к моей мокрой коже.

- Вот, позволь мне помочь тебе.

Каждая клетка моего тела говорит мне бежать, чтобы уйти от нее как можно дальше, но мои ноги отказываются двигаться. Более того, она была Луной, и последнее, что я хотел сделать, это проявить к ней неуважение. Я изо всех сил стараюсь оставаться совершенно неподвижным, пока она вытирает меня и встает на кончики пальцев ног, чтобы дотянуться до моей ключицы.

Внезапно ее губы прижимаются к моим, а язык погружается мне в рот. Мне требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя, но в конце концов мне удается оттолкнуть ее, боясь, что Кейн или, что еще хуже, мой отец войдет и неправильно истолкует ситуацию.

Она хихикает и снова бросается на меня, на этот раз обхватывая руками мою шею.

– О, да ладно, Зейн. Ты не можешь сказать мне, что не хотел меня всю неделю, — ухмыляется она, снова прижимаясь губами к моим.

— Мы можем быть быстрыми, — шепчет она, одна из ее рук уже пытается расстегнуть молнию на моих джинсах.

- Моему будет все равно. Он делает это со мной все время! - в ужасе я хватаю ее за руки и швыряю об стену, розовая краска пачкает ее платье.

- О, богиня, я мертв, — паникую я про себя, приближаясь к двери. Я так чертовски мертв! Она вытирает краску со своего платья, глядя на меня своими холодными голубыми глазами.

- Ты пожалеешь об этом! - она рычит, когда я выбегаю из комнаты.