Молчаливый Альфа

6. Наказания

Глава от Зейна

- Ты пожалеешь об этом! - она рычит, когда я убегаю из комнаты, оглядываясь, чтобы увидеть, не следует ли за мной Луна Сара.

— Ты слышишь меня? Ты заплатишь!

Альфа во мне рычит на нее, когда я мчусь по коридору, желая бросить вызов ее угрозам, но я знал, что лучше не позволять моему волку увлечься, и вместо этого я блокирую его. Я направляюсь прямо на кухню, где нахожу Агнес, готовящую обед для членов стаи. Каждая клеточка моего тела кричит мне, чтобы я убрался из дома как можно дальше от Луны Сары, но я не мог оставить Агнес одну.

Не имея времени объяснять, я просто хватаю Агнес за запястье и тащу ее к задней двери. Она отмахивается от моей руки, чтобы привлечь мое внимание, но я не свожу глаз с нее, когда вытаскиваю ее из дома. Разочарованная мной, она резко дергает и вырывает руку из моей хватки. Топая ногами по полу, она требует объяснений, почему я вытащил ее.

- Я сделал что-то плохое, — подписываю я.

- Нам пора уходить!

— Куда? - она делает знак в ответ, ее глаза наполняются беспокойством.

- Вот он! — я слышу голос, оборачиваюсь и вижу группу стражников, направляющихся к нам.

- Поймайте его!

– Зейн, что ты сделал? — спрашивает Агнес, когда я снова хватаю ее за запястье и бегу.

Я бегу так быстро, как только могу, звук охранников приближается, но бедная Агнес изо всех сил старается угнаться за мной и спотыкается о ноги. Она падает на землю, царапая колени о груду обломков. Нас окружают, когда я наклоняюсь, чтобы помочь ей подняться, любые пути к выходу теперь блокируются охранниками.

Двое из них делают шаг вперед и вырывают Агнес из моих рук, отталкивая ее в сторону, так что она снова падает на землю со стоном. Один охранник хватает меня сзади и прижимает руками к спине, другой хватает меня за шею и бьет по коленям, пока они не сдаются. Агнес пытается встать на ноги, но охранник бьет ее ногой в живот, выбивая воздух из легких. Низкое рычание срывается с моих губ, когда она хрипит, несколько слез катятся по ее щекам.

— Заткнись, блядь! - охранник рычит, ударяя меня кулаком в челюсть. Кровь наполняет мой рот, когда несколько охранников по очереди избивают меня, мой волк рычит, чтобы его освободили и он защищался. Агнес открывает рот в беззвучных криках, хватая охранников или хлопая их по рукам, но они просто отталкивают ее.

Я качаю головой, чтобы она остановилась, но она плачет только сильнее из-за того, что не может мне помочь. Я пытаюсь дать отпор, но без активации моего волка или моего дара меня легко подчинить. Мой левый глаз почти опух, и я больше не могу чувствовать свое лицо к тому времени, когда охранники смилостивятся и прекратят свое нападение.

На мои запястья надеваются серебряные наручники, и меня поднимают за волосы.

Внезапно стражники отходят в сторону и пропускают Кейна, а Луна Сара следует за ним. Ее макияж испорчен, она безудержно рыдает, а ее платье разорвано на груди и бедрах.

— Это он? - Кейн рычит, его холодные голубые глаза смотрят меня.

- Да! — причитает Луна.

— Он пытался изнасиловать меня! - я открываю рот, чтобы возразить, но, как всегда, мои слова застревают у меня в горле, и все, что срывается с моих губ, — это тихий стон. Агнес, с другой стороны, протискивается сквозь кольцо стражников и становится на колени перед Кейном, став в мою защиту. Кейн — человек с небольшим терпением, и, не задумываясь, он дает Агнес пощечину, чуть не вырубая ее.

- Кто-нибудь, уберите эту стонущую суку отсюда! — приказывает он, несколько охранников хватают Агнес и тащат ее обратно в дом для стаи, пока она беззвучно плачет. Сосредоточившись на мне, Кейн хватает меня за подбородок и заставляет смотреть ему в глаза.

— Отнеси этот кусок дерьма в темницу, — приказывает он, и ухмылка на его губах вызывает у меня мурашки по спине.

— Я покажу ему, что происходит, когда ты пытаешься изнасиловать свою Луну, - я смотрю на Луну Сару, которая лукаво ухмыляется, прежде чем снова разрыдаться, когда меня утаскивают в единственное место, которого я боюсь больше всего.

---

Подземелья расположены прямо под тренировочной площадкой, лабиринтом бесконечных туннелей и ловушек, окружающих темные тюремные блоки. Только члены семьи Альфа, включая меня, знали подземелья наизусть, так как они были спроектированы так, чтобы заманить в ловушку даже самых проницательных заключенных.

Кейн ведет нас по главному коридору, и мы проходим километры в полной темноте, прежде чем видим вдалеке свет факелов, выстилающих стены подземелья. Стоны и крики немногих заключенных в камерах отражаются от стен, чувство страха охватывает меня.

Вонь смерти и крови ударяет мне в ноздри, и я сдерживаю кляп, когда меня тащат к центру того, что кажется камерой пыток.

Серебряные цепи, кнуты, плоскогубцы, ломы и другие инструменты свисают со стен, и мое сердце замирает до глубины живота, когда я понимаю, что мне предстояло вынести.

Мои руки на мгновение освобождаются от наручников, стражники привязывают меня за запястья к цепи, свисающей с потолка. Цепь натянута высоко над моей головой, мои руки болят, когда я поднимаюсь так высоко, что мои ноги едва касаются земли. Звук цепного хлыста с крошечными бритвами, волочащимися по холодному цементному полу, заставляет волосы на затылке подниматься.

Пожалуйста, Богиня Луны, умоляю ее. Пожалуйста, пусть они убьют меня быстро.

Я вздрагиваю, когда охранник срывает с меня рубашку, ушибленную грудь и спину, выставляя на всеобщее обозрение Кейна и его кнут. Затем охранник поворачивает меня так, что я сталкиваюсь лицом к лицу с Луной Сарой.

- Я должен у***ь тебя, — ухмыляется Кейн, готовясь к моему наказанию.

- Но сначала, я думаю, мне это понравится.

Громкий треск эхом отражается от стен, когда хлыст соприкасается с моей плотью, жжение пробегает по моему телу, когда я стискиваю зубы и сдерживаю крик. Мои кулаки сжимаются, когда я переживаю боль, но вскоре еще один удар заставляет меня хватать ртом воздух, и мое тело толкается вперед.

Кнут продолжает рвать мне спину, реки крови льются из меня, когда я прикусываю язык. Слезы катятся по щекам Луны Сары, когда она смотрит на мое окровавленное тело, но я вижу удовольствие в ее глазах, когда удар за ударом разрывают мою ноющую плоть.

Мои колени начинают дрожать, когда пятнадцать плетей, разрезают мою спину, но я отказываюсь позволять себе кричать ради ее удовольствия. Я чувствую разочарование Кейна с каждым ударом, и он рычит от отвращения.

— Ты думаешь, ты такой крутой? — рычит Кейн, отбрасывая кнут в сторону и заставляя меня повернуться к нему лицом. Я не произношу ни слова, вместо этого сосредотачиваясь на каждом вдохе с трудом, чтобы не потерять сознание. Я не мог говорить, даже если бы хотел, мое горло горело от всех моих приглушенных криков.

— Я заставлю тебя говорить, дворняга, — рычит Кейн, щипая меня за подбородок и впиваясь ногтями в мою кожу.

— И я заставлю тебя умолять меня о смерти, - он отталкивает мое лицо и подходит к стене с инструментами, выбирая серебряный стержень. Он держит стержень над факелом до тех пор, пока серебро не засветится красным от жара. Мой волк яростно воет, как бы умоляя меня о борьбе, но мне удается обуздать его и возвести свои стены на всякий случай. Я знал, что он не сможет меня спасти. Мы даже не знали, как использовать мои силы. Кейн приближает светящийся стержень ко мне так, что он почти царапает мое лицо, жар щипает мои щеки.

— Ты боишься, дворняга? - Кейн хихикает, когда мое тело дрожит от усталости, капли крови и пота стекают по моему лицу. Я глотаю слюну изо рта, чтобы увлажнить горло, но ничего не говорю будущему Альфе, что приводит его в ярость еще больше. Он двигает стержень вниз по всему моему телу, пока не достигает моего обнаженного бедра. Непроизвольный стон срывается с моих губ, и он ухмыляется.

Без тени колебания Кейн прижимает горячий стержень к моей коже, и тысячи крошечных булавок впиваются в мою горящую плоть. Я прикусываю губу до тех пор, пока не чувствую вкус крови, но не кричу, когда Кейн вонзает горячий стержень глубже в мое бедро. Я задыхаюсь, когда боль достигает своего пика, несколько слез наворачиваются на глаза. Тихий стон пузырится у меня в горле, но я задыхаюсь, хватая воздух, чтобы удержать его обратно.

Из коридора доносятся громогласные шаги, и все стражники встают по стойке смирно, приветствуя прибытие Альфы, его Беты и Гаммы. Кейн снимает горящий стержень с моего бедра и позволяет ему упасть на землю, раздраженный тем, что ему не удалось достичь своих целей. Я яростно задыхаюсь, когда красный рубец продолжает жалить, но смахиваю слезы, которые образовались у меня на глазах.

Луна Сара бросается в объятия моего отца, но его холодные глаза слишком заняты, чтобы посмотреть на меня, чтобы заметить, что она плачет. Я не могу заставить себя встретиться взглядом с моим Альфой и вместо этого останавливаюсь на Гамме Уайетте.

Он бросает на меня жалостливый взгляд, обнимая Сару за талию и удерживая ее.

— Оставайся на месте, — шипит он, и Луна Сара рычит в знак протеста.

- Что именно ты думаешь, делаешь? — с удивлением спрашивает Альфа своего сына.

- Что такое? - Кейн огрызается, инстинктивно прикрывая рот почти сразу, как только его слова слетают с его губ. Однако он понимает свою ошибку слишком поздно, так как глаза моего отца сужаются до щелей. Он наклоняется, без слов хватает стержень и подходит к факелу, держа стержень над пламенем.

— Знаешь, сынок, — холодно улыбается Альфа.

— Знаешь, почему меня называют Алым Альфой? - Кейн сглатывает, когда стержень начинает светиться красным цветом.

- Нет, сэр, — отвечает он. Мой отец ухмыляется и в мгновение ока проходит через комнату перед своим сыном, прижимая жезл к груди Кейна. Кейн издает крик, Луна Сара заливается настоящими слезами, видя, как ее сын испытывает боль.

— Себастьян, остановись! — кричит Луна Сара.

- Ты причиняешь ему боль! - Альфа игнорирует мольбы жены и сильнее прижимает стержень к груди Кейна, сжигая его рубашку прямо в ране.

- Это потому, что у меня кровь течет при первых признаках неуважения, — шепчет отец, отбрасывая розгу в сторону и позволяя Кейну рухнуть на колени.

— Помни свое место, мальчик, — добавляет он с рычанием, прежде чем переключить свое внимание на меня. Его холодные карие глаза заставляют каждую клеточку моего тела дрожать от страха, и впервые за многие годы я думаю о том, чтобы закричать. Он осматривает раны на моей груди и спине и свистит про себя.

- Он что-нибудь сказал? - Альфа не спрашивает никого конкретно.

— Нет, сэр, — отвечает Кейн, смахивая слезы, которые навернулись на его глаза. Мой отец недовольно щелкает языком.

- И какое преступление заслуживало такого наказания? — спрашивает он, прикладывая палец мне на грудь.

- Он пытался использовать меня в своих интересах! — плачет Луна Сара, наконец высвобождаясь из хватки Гаммы Уайетта и прижимаясь к груди моего отца.

- У нас не должно быть монстра среди нас! Если бы он мог попытаться причинить мне боль, кто сказал, что он не причинит вреда другой женщине или, что еще хуже, ребенку! -

тело моего отца напрягается от шока, и он хватает жену за плечи.

— Что ты сказала? - Луна Сара делает глубокий вдох и всхлипывает, этот звук заставляет меня съежиться от его фальши.

- Он пытался причинить мне боль.

Мой отец мгновенно понимает, что она лжет, его губы сжимаются, как всегда, когда он злится, но он не собирался противоречить своей Луне перед охранниками или сыном. Он позволяет своим глазам вернуться ко мне, и на долю секунды я вижу, как в его глазах мелькает грусть.

- Тогда ты права, — говорит мой отец, и его лицо снова становится каменным.

- У нас не может быть монстра среди нас, - Луна Сара удовлетворенно улыбается, но ее улыбка быстро исчезает, когда мой отец приказывает стражникам отпустить меня.

— Подожди, что? — спрашивает она, с ужасом наблюдая, как стражники спускают меня с цепи и помогают подняться на ноги.

- Почему ты позволяешь ему, - ее голос резко обрывается, как будто Альфа пристально смотрит на нее, напоминая ей одним взглядом, что его не следует допрашивать.

- С этого момента эта немая дворняга лишена своего титула Омеги, — заявляет мой отец, и его голос гремит по каменным стенам.

- Теперь он мошенник, и если он когда-нибудь снова ступит на эту территорию, — предупреждает он, его взгляд останавливается на мне.

- Он должен быть убит на месте, - мое сердце разрывается, когда его слова звучат в моей голове. Не было ничего хуже, чем быть объявленным изгоем. Это был практически смертный приговор. Мир был жестоким и смертоносным, каждая дворняга заботилась о себе и ни о ком больше. Какая-то часть меня хочет умолять и кричать на отца о пощаде, у***ь меня вместо этого, но, как всегда, мои слова задерживаются на кончике моего языка, никогда не вырываясь за пределы моего рта.

- Теперь все вон, — командует отец.

— Я хотел бы перекинуться парой слов с этим мошенником.

Стражники и Бета выходят почти сразу, Кейн следует их примеру, поглаживая кровоточащую рану на груди. Луна Сара яростно смотрит на моего отца, но Гамме Уайетту удается уговорить ее выйти из комнаты без лишней суеты. Когда мы с отцом ушли, в комнате внезапно стало холоднее, моя сырая кожа покрылась мурашками. Я открываю рот, но один взгляд отца заставляет его снова закрыться.

- Ни на секунду не думай, что я пощажу тебя, — рычит он.

- Ты по-прежнему самая большая неудача в моей жизни, и ничто не делает меня счастливее, чем наконец-то избавиться от тебя, - его слова ранили меня больше, чем открытые раны на спине, и я просто киваю в знак признания его слов.

— Ты можешь взять с собой Агнес. Она мне здесь ни к чему, — вздыхает он, направляясь к двери.

— И пусть я никогда больше не увижу вас двоих.