The time came...

2 глава

В салоне внедорожника до смешного тесно и душно. Загнанная в угол Кан с каждым сорванным вздохом давилась кислородом. За рулем был мужчина в солидном костюме, с красиво уложенными волосами и по разрезу глаз Сохи поняла, что он японец. Ровно как не менее серьезный мужчина на переднем сидении авто. С последним Чон за всю дорогу несколько раз перекидывался фразами на чистом японском, оторвавшись от планшета в руках. Чонгук, от которого веяло холодом, а не привычным обжигающим концы нервов жаром, ни разу не удостоил ее даже случайным взглядом. Все его внимание было отдано планшету, где он бесконечно что-то читал и комментировал для впередисидящего.

Кан была напугана. Боль ставшей уже совсем нетерпимой, издергала всю нервную систему. Когда внедорожник вошел в подземную парковку частной клиники следом за двумя машинами, сопровождавших их, Кан была бледная от боли и на грани потери сознания.

В приемной уже свора докторов с ассистентами поджидали с напряженными выражением лица, на всех без единого исключения. Сохи благодаря им наконец за ночь осталась в недосягаемости Чона. Радость Кан не продлилась долго стоило мрачной тени одного из охранников Чонгука последовать за ней.  В процедурной после рентгенограммы, короткого обследования и заполнения анкет, она вздохнула полной грудью. Кроме нее в кабинете были медсестра и охранник, все были в ожидании доктора. Кан не терпелось наконец избавить от нестерпимой боли в потяжелевшем плече. Лихорадка на фоне травмы просто меркла и исчезала, настолько мучительно была она.

Сама вправка не заняла много времени, только пронзительная боль, пускающая искры из глаз на время, оглушила Кан. Потребовалось несколько минут, чтобы Сохи взглянула на мир вокруг более осознанным взглядом. Светлые коридоры до кабинета главврача, куда ее сопровождали доктор и охранник, не оставил никаких следом в ее памяти.

В конце дороги мучительной ее поджидал Чонгук, омрачив весь свет и сузив мир до единого силуэта стана. Девушка скованно, все также отходя после процедуры, осела на кресло перед столом главврача. По правую руку сидел Чон, острым, до дёрганных глаз и выступивших на морщинистом лбу холодного пока, взглядом въелся в маленькое тело главврача. Мужчина был за пятый десяток, с облысевшей головой и пухлыми ручками, которые то и дело смахивали капли пота со лба.

— Что же, — нервно перебирая листки с отчетом, полученным от доктора, которых провел процедуру, заговорил главврач. — Были проблемы со стянувшимися мышцами, но удалось беспрепятственно вернуть головку кости в сухожилие. Осложнений не должно наблюдаться, но из – за вашей специфической аллергии мы не можем выписать аналгетики для дальнейшей терапии.

— О какой аллергии речь идет? — тихо разошелся по кабинету голос Чона.

— У госпожи Кан агрессивно активные антитела для синтетических компонентов лекарств, — любезно поделился главврач. — Один из самый редких типов аллергических реакций.

— Обезболивающие для чего нужно? Плечо будет беспокоить болью или это для физиотерапии.

— Перенесенная травма на самом деле не является серьезной, нет необходимости в дальнейшего лечения в виде физиотерапии, — снова на миг заглянув в экран компьютера, доктор стал внимательнее изучаться ее мед данные. — Но из – за критически пониженного порога боли, процесс заживления травмированных сухожилий и разрывов мышц будет проходить весьма болезненно.

— Толерантность к боли настолько невелика, что есть места сомнениям не выстоять болям типичного вывиха?

— Показатели уровня переносимости боли показывают возбужденную реакцию нервной системы на внешние раздражители, — тихо объяснился доктор. Его взгляд метался с Кан на Чонгука, который, видимо, понятия не имел кого в глубине ночи привел в частную клинику, заставив весь врачебный кабинет собраться. Главврач теперь догадывался, кем могла Сохи приходить Чону. — После пережитого телом стресса во время тяжёлых родов, болевой порог к госпожи сильно понизился.

Терпевшая до этого момента Кан теперь не могла смолчать, когда разговор плавно перешел к факту родов и затронул наличие сына, которого у нее так безжалостно отобрали. Распиться и посвящать Чонгука в деталях с какими сложностями она с Минхеком в одиночку справилась не хотелось. Он попросту не оценил бы это и по мнению Кан не был достоен. Эту сокровенную, по болезненному интимной информации не хотелось ни с кем делиться.  

— Простите, — прервала его речь Кан. — Разве данные, полученные впоследствии обследования пациента, не являются врачебной тайной?

Глаза мужчины забегали хаотично, кровь мигом ушла с его лица.

— Я не припомню, чтобы господин Чон числился среди моих близких родственников. Ровно так же, как этот мужчина за моей спиной, — упомянув покорно ждущего охранника, сказала Кан. — Или они успели оформить расписку на права опекунства надо мной, — серьезно продолжила она. Тяжелый, мрачный взгляд Чонгука с засуетившегося главврача перешел на нее. Она физически ощущала это давление, правая сторона лица будто бы парализовано застыла. Окаменевшие мышцы не дергались лишний раз, побоявшись большего внимания от Чона. Но избежать предстоящего разлада между ними было делом невозможным.

— Да, да… — рассеянно затараторил мужчина, припав к монитору компьютера, листая ее мед карту на веб - странице. — Тут указаны данные вашего опекуна… — совсем не к месту добавил главврач. Он, видимо, хотел помочь и разъяснить ситуация, но на деле лишь подтолкнул их к новому конфликту.

— Кто же им является? — неожиданно для всех прозвучал вопрос от Чонгука. Мужчина стал обливаться потом сильнее, мотаясь блестящими глазками от монитора на Чона.

— Человек, которому можно доверить свою жизнь, я полагаю — спокойно озвучила Кан очевидное. Потом с содроганием от страха нутром взглянув на Чонгука. Ей самой было непривычно провоцировать человека на открытый конфликт интересов. То ли дело касалось затянувшегося холодного молчания между ними, то ли боль совсем свела ее с ума, но Кан так безрассудно бросалась в пекло преисподних.

Вопреки всем ожиданиям губы Чона растянулись в скромной усмешке, он быстро сообразил о ком говорилось. И ответ его очевидно не устраивал. Сохи не захотела, чтобы сведения о ее состоянии озвучивались рядом с ним, а Вэю свою жизнь доверила. К тому же в лицо об этом говоря. Чонгук тяжело поднялся на ноги. Главврач соскочил с места, перепуганный больше Кана. Маленькое, жирненькое тело под белым халатом тряслось от переполнявших его чувств, толстенькие словно сардельки пальцы, покрытые дрожью, мяли листы с отчетом.

— Хочу выразить благодарность за прием, которым вы нас удостоили несмотря на поздний час, — застегнув пиджак на одну пуговицу, величественно восходя над столом мелкого главврача, который испуганный не мог оторвать глаза от Чона. — Чтобы не поставить вас в роль свидетеля перетирки наших нравов, мы вас вынуждены покинуть. Если будут рекомендации насчет дальнейшего лечения, передайте их через моего помощника.

И потом безо всяких любезности в тоне, сочившейся секундой назад в его речи, он добавил :

— Вставай.

Кан затряслась всем телом, будто слово это было больнее пощёчины. Ноги, с трудом державшие ее были абсолютно неуправляемые. Каждый шаг давался сложнее прежнего. Кан смиренно следующая за охранником, чувствовала неподъёмный, пронзительный взгляд Чонгука идущего сзади. В конце дороги ожидал нечто непосильное для хилой персоны Сохи. Но сделав шаг в омут бездушных вод, невозможно всплыть сухой и непростительно глупо надеяться на иной исход. Все что касалось Чонгука в жизни Кана имело одну схожую черту со взрывчаткой с таймером – после начала отчета, назад вернуть ничего нельзя. Даже при большом упорстве и необъятном желании. Оставалось смиренно шествовать по направлению к нему, чтобы проиграть в конце.