Тусклый свет утра пробивался сквозь занавески съёмной квартиры, которую Кристиан называл «временным убежищем». На столе передо мной стояли три зеркала в резных рамах — подарок от Дамиана, доставшийся мне после его смерти. В каждом из них отражалась часть меня: в первом — студентка с горящими глазами, во втором — любовница с пересохшими губами, в третьем — мстительница с ножом в руке. Я провела пальцем по трещине на стекле, вспоминая, как Кристиан разбил одно из зеркал в ночь, когда мы сожгли последние следы Дамиана. Его слова тогда звучали как приговор: «Ты — только моя». Но чьей я была на самом деле?
Кристиан спал на узком диване у окна, его лицо в рассветных лучах казалось моложе, почти беззащитным. Я наблюдала, как его грудь медленно поднимается, и думала о том, сколько раз он спасал м
