Берегите зверей

8

   Поэтому, пройдя по трассе еще немного, Ванька решил не испытывать свою новую судьбу дальше. Он расположился в густом кустарнике у обочины и принялся наблюдать за дорогой. Когда на ней показывалось, предположительно, знакомое авто из Энска, мальчишка падал назем, а если легковушка сомнений не вызывала, тогда выскакивал на дорожное полотно и пытался "голосовать". Однако скоро, подобная тактика показала свою полную несостоятельность. Во-первых, конечно же, Ванька просто не мог знать досконально весь автопарк своих земляков и, не смотря на предосторожности, напороться на одного из них, было делом плёвым. Ну а во вторых, что касалось заведомых чужаков, то они, почему-то, предпочитали пролетать на этом участке без остановки, даже не взирая на то, что методом автостопа решил прокатиться, вовсе не внушающий опасения, безусый пацан.

Из всего этого, посредством неоднократных проб и стольких же ошибок, парню пришлось сделать один единственный вывод. Впредь, следовало тормозить не легковушки, за рулем которых, по большей части, сидели всегда и по определению подозрительные частники-челноки, а большегрузные шаланды. Они уж точно, были чужаками, поскольку катили непосредственно из Владивостока. Ну а потом, дальнобойщики были народом более бесшабашным и привыкшим к различным перипетиям на дорогах края. А если угораздило тронуться в путь без напарника, то и вовсе, чтобы скрасить дорожную скуку, вполне могли подобрать случайного попутчика.

И точно, первый же контейнеровоз, перед которым Ванька решительно вытянул свою руку, резко взвизгнув тормозами и, подняв при этом огромную тучу пыли, остановился у обочины. Его шофер, оказался очень даже разбитным увальнем лет двадцати пяти. Поначалу, он вовсе не удивился малым летам юного автостоповца, но, когда узнал, что тот непременно направляется в сам Хабаровск, его добродушное лицо, все ж таки, заметно вытянулось.

- А что один то? - поинтересовался он, пристальнее разглядывая Ваньку. - Из дому, что ли сбежал?

- Почему это сразу - сбежал? - округлил глаза тот и далее, принялся вдохновенно врать. - Да я, если хотите, в Хабаровск на Олимпиаду еду!

В принципе, именно это, можно было отнести и к полуправде. Действительно, не так давно, в мае все лишь, Иван Сидоров-младший, принимал всамделишное участие в этом состязании школьников, каждый год проводившихся в краевом центре. Даже, вполне заслуженно, занял почетное третье место.

- Это, какая такая Олимпиада в Хабаре? - искренне удивился водила. - Вот в Сеуле была, это я слыхал и по телеку смотрел, когда не в рейсе был. Да и мал ты, чтобы Олимпиады то водить. Небось, десять стукнуло?

- Четырнадцать, - ничтоже сумняшеся, соврал Ванька. - А Олимпиада школьная, по компьютерам.

- А-а-а, тогда другой компот, - уважительно протянул рыжий шофер.

Но, что-то ему все равно не давало покоя. Несколько километров они проехали молча, что пассажира вполне устраивало. Однако дальше, водила все ж таки решил до конца удовлетворить свое любопытство.

- Ладно, согласен, что ты на Олимпиаду катишь, - широко улыбнувшись, произнес он. - Но, как-то не в масть, все равно, получается. Ни тетрадок при тебе, ни книжек. Да и одежонка то, в общем, извини конечно, но только на рыбалку ходить.

- Много вы понимаете насчет одежды, - нарочито серьезно огрызнулся Ванька. - Джины на мне, между прочим, натуральные "левайсы" и, что такое Китай, никогда даже не слыхали. А то, что без тетрадки, это верно подметили. Но и тут, все, как на ладони, правда вышло по идиотски. Короче, наши на автобусе поехали, а я, пока в туалет бегал, они и укатили. Обидно, а что делать. Умников же со всего района собрали, друг друга не знают, вот и подумали, наверное, что все в сборе.

- Что ж, бывает, - нехотя согласился водила.

- Кстати, и денег у меня тоже нет, - как бы наперед, предупредил пацан, воспользовавшись, подходящим случаем.

- Да ну и х**н с ними, - осклабился рыжий и, почему-то добавил. - Я ж в Обществе охраны животных состою.

- Причем здесь животные? - напрягся Ванька.

- Как причем? Животных мы должны беречь и холить, чтобы наша планета не стала лысой, как моя коленка? Должны! А для кого? Для детей! Вот и получается, что и детей должны - их не сбережем, и животные, на х**н никому нужны не будут! Так-то, брат!

- Тогда согласен побыть дитём, - благодушно отозвался Ванька, даже не подумав усмехнуться подобной логике и отнеся ее к своеобразному чувству юмора водилы.

И вновь, в огромной кабине контейнеровоза, повисла хрупкая тишина, нарушаемая мерным рокотом мощного двигателя. Что и говорить было о том, как трудно давалась подростку, всего несколько часов назад потерявшему обоих родителей, эта актерская игра. Но Ванька отчаянно старался. Стискивал зубы и старался. Подспудно прекрасно понимая, своим, пока еще не очень изощренным в житейском плане умом, что время нельзя повернуть вспять. Вот и оставался ему единственный исход - заставить свою память, разместить былое на самые дальние полочки. Чтобы по возможности, оно хранилось там вечно, но, как бы это не звучало кощунственно для ушей многих, не мешало бы жить в настоящем. Ну, в самом-то деле, жизнь все равно продолжалась и, хочешь, не хочешь, а ее следовало проживать.

Вот такие, мудреные и вполне взрослые мысли, проносились в Ванькиной голове, пока в кабине стояла пауза. И он, воспользовавшись ею, специально с жадностью смотрел, на пробегавшие мимо, таежные пейзажи, чтобы вполне осознанно, пока, хотя бы этими впечатлениями, как можно больше забить собственное сознание. По той же самой причине, с нарочитой легкостью, заставлял себя отзываться на малейшее предложение непринужденной беседы.

- Так ты из Энска, выходит? - тем временем, прервал тишину водитель.

От этого, казалось бы, простейшего и безобидного вопроса, Ванька напрягся. Его первой мыслью было, естественно, и дальше сохранять собственное инкогнито. Но, быстро прикинув то, что контейнеровоз шел, скорее всего, из Владика или из Находки и водитель, просто не мог быть в курсе того, что произошло в заштатном городишке, подросток решил ответить честно.

- Из него самого.

- Так что у вас там произошло то, ночью? Говорят, какого-то дельца спалили под самый корень, - вдруг, совершенно неожиданно, проявил удивительную осведомленность водила и, заметив, что пассажир несколько замешкался, пояснил. - Это мне ребята-дальнобойщики рассказали, когда еще на том отрезке я кофейком затаривался. Кстати, как насчет кофейка?

- Я больше чай уважаю, - выдавил из себя Ванька.

- Ну, и правильно делаешь, - согласился шофер. - От этого кофе, мотор начинает барахлить, а куда денешься, баранку то, надо крутить. Иной раз - круглые сутки. Вот и приходится себя кофеином пичкать.

Он многозначительно помолчал, будто только что выдал огромный секрет и вновь, как ни в чем не бывало, вернулся к своему предыдущему вопросу.

- Ну, так что там у вас произошло?

- Да я толком и не знаю. Мне ведь рано утром ехать надо было, - не моргнув глазом, соврал Ванька.

И, чтобы не выдать себя нахлынувшими, вдруг, против воли, чувствами, уставился в окно. Но водиле данная тема, видимо, пришлась по душе и он, принялся развивать ее дальше.

- Так вот, сказали мне, что вроде как, типа банкира грохнули и дом спалили. Это сейчас на каждом шагу, так что не удивительно. Как мух людей бьют. И все из-за денег - будь они прокляты! Но, и без них никуда, тоже верно.

Он немного помолчал, но ввиду того, что по понятным причинам, подросток просто не мог поддерживать эту тему, то сам же, и продолжил дальше.

- Вообще-то, у вас в Энске, своих крупных башибузуков вроде не водится. Городок - тьфу, все, как на ладони. А потому, думаю, не иначе, как из Хабары на разборки прикатили. Точно!

А вот над этим, в силу неопытности, Ванька, как-то и не подумал. Поэтому он с интересом взглянул на шофера и даже, мысленно похвалил себя за то, что в свете будущих перспектив мщения, наобум, но все ж таки, выбрал правильное направление движения.

- А почему, думаете, именно из Хабаровска? - только спросил он.

- Так это же их епархия. Владикская мафия сюда нос не сует. Они больше по рыбе, да по машинам, что из Японии таскают. У биробиджанских, кишка тонка. Вот, оно и получается, что больше некому. Точно! Ты то мал еще, откуда тебе расклад знать. Да и не надо.

- Как это не надо? А вдруг, как раз и надо! на будущее, - совершенно неожиданно для шофера, запротестовал Ванька и, с дальним прицелом, совершенно не думая о том, что выглядит наивным, закинул удочку. - А где она, эта мафия, в Хабаровске то тусуется? Город то большой.

На что рыжий водила отреагировал ровно так, как, наверное, и должен был отреагировать. Он весело загоготал, а уже затем, для пущей назидательности, прейдя на серьезный тон, выдал:

- Эко ты, брат, загнул! Ей Богу! Тусуются, говоришь, значит. Это ж тебе не воинская часть и не дискотека какая-нибудь. Это, во-первых! А во-вторых, честно признаюсь, их сейчас сам черт не разберет. Всё перемешалось в одну большую кучу дерьма. И уголовники, и те, кто у власти поставлен. Да и без ментов не обходится. Вот и посуди сам.

Конечно же, для двенадцатилетнего пацана, это была очень мудреная наука. Он практически в совершенстве владел компьютером, мог запросто решить сложную алгебраическую задачу и, даже вполне достойно порассуждать о серьезной литературе, скажем, ХIХ века. Но в данном случае, его мозг, просто не мог по определению, охватить всех хитросплетений, разросшегося по стране на почве абсолютного безвластия, точно такого же, абсолютного беспредела. Впрочем, и само слово "беспредел", Ваньке знакомо, пока что, не было. А водила, заметив его разочарование, воспринял это явление, как недостаток разъяснительной деятельности со своей стороны, а потому и решил авторитетно добавить.

- А что бы ты хотел, брат? Капитализм хренов! Он, зараза, и есть капитализм, со своим, так сказать, натуральным, звериным лицом. Вернее - харей! Иными словами, кто смел, тот и съел! Но, бывает и смелости недостаточно. Какая уж тут смелость, против лома? Вот у нас, к примеру, в порту...

И тут, он с завидным увлечением, принялся достаточно подробно излагать криминогенную обстановку, сложившуюся на его родном предприятии. Какие тарифы существовали на взятки, чтобы получить выгодный заказ. Кому их следовало давать и так далее. Ваньке совершенно ничего не оставалось делать, как слушать и, ради приличия, время от времени, кивать головой. Хотя, в данный момент, подросток думал совершенно о другом, своем сокровенном и, мучавшем молодое максималистское сознание, до самого его основания. И что удивительно, не смотря на пессимистические прогнозы рыжего водилы, подросток уже сейчас знал, что когда-нибудь, все равно, отомстит сполна, за свою жестоко порушенную семью. Что бы ему ни стоило, непременно отыщет этого беспалого и тогда уже точно, его месть будет неотвратимой.

А между тем, их маршрут неумолимо приближался к своему финишу. Да и время, незаметно подбежало к обеду, когда они, преодолев по нескончаемому мосту широченный Амур, въехали в пределы краевого центра. И вот тут-то, совершенно неожиданно для беглеца, выяснилось, что в россказни про школьную Олимпиаду, повидавший на своем веку не мало, ушлый дальнобойщик совершенно не поверил. Он искоса посмотрел на уставшего к концу пути, а потому и притихшего Ваньку и выдал:

- Не знаю, где здесь твоя Олимпиада и есть ли она в принципе, но в центр мой тягач все равно не пропустят. А потребить калории, было бы нелишне. Как ты на этот счет?

Подросток с искренним восхищением и благодарностью одновременно, посмотрел на улыбающегося шофера и в ту же секунду, словно по какой-то команде, у него настоятельно стало с****ь под ложечкой.

- Не откажусь, - вполне по взрослому отозвался Ванька и, внутренне приготовился к новым расспросам.

Однако водила и не думал делать этого. Он затормозил свой тяжелый контейнеровоз у придорожного кафе на окраине города и, в течение целого часа, с шутками, да прибаутками, будто заботливая нянька, потчевал необычного пассажира. А уже затем, выполнив, как бы, свою миссию и прощаясь, произнес единственное:

- Ты, вот что, парень, не знаю, что там у тебя стряслось на самом деле, но имей в виду - Хабара город большой. А большой город, он, что твое болото - засасывает, не успеешь и глазом моргнуть. Потому, и денег тебе, специально, не дам - поголодуешь малость, быстрее домой вернешься. Путешественник!

На что, Ванька только кивнул и, в немалой степени пораженный прозорливостью взрослых, поплелся к автобусной остановке.