Волчья кровь. То, что ты ищешь...

ГЛАВА 5. Ночь на Ивана Купалу. Лето 2011.

Ночная тьма из страха делает реальность…

Солнце всё сильнее разогревало воздух, напоенный терпкими ароматами ещё влажных трав и деревьев.  Дождя не было. Утреннее небо очистилось почти полностью, сияя нежной голубизной сквозь перышки слоистых облаков. Птичий гомон потихоньку стихал. От земли поднимался душный пар после вчерашнего дождя, от чего лошади потели ещё сильнее.

Запланированная ещё вчера конная прогулка обещала быть просто восхитительной.

Рано утром наш спящий дом огласило восторженное приветствие долгожданной гостьи – племянницы Татьяны и по кровному родству моей двоюродной сестры Елизаветы. Лиза была дочерью старшего тёткиного брата, проживающего далеко от наших мест. У моего отца был брат – двойник, появившийся на свет раньше на семь минут и поэтому считавшийся самым старшим в семье. Через три года родилась и Таня. Младшие брат и сестра остались в Иланово, а старший, еще в юности влюбившись в чужие края, укатил на Сахалин. На родине он бывал редко, а вот его единственная дочь приезжала к нам с завидной пунктуальностью: два раза в год – на две недели летом и две недели зимой. Зимний приезд обычно совпадал с новогодними празднествами.

Лиза была мне ровесницей.  Если характером и темпераментом мы были схожи – любознательные непоседливые торопыжки, то внешне друг от друга очень отличались. От своей матери Лиза унаследовала светлую кожу, огненно-рыжую копну волос, нос с небольшой горбинкой и карие глаза.

Я обожала её редкие приезды. Когда мы были ещё детьми, она гостила у нас всё лето.  Детство было чудесным временем! Но мы подросли, окончили школу и вступили во взрослую жизнь, которая не признает продолжительных и беззаботных каникул. Обычно Лиза делила свой отпуск на части – одну брала летом, другую -  зимой. И сразу же прилетала сюда. Я понимала, что когда-нибудь она обзаведётся семьей, и даже этим редким ее приездам придёт конец.

Все утро, собираясь на пикник, мы безудержно болтали и смеялись. В доме царило суматошное веселое настроение. Наконец, утренняя неразбериха улеглась, и мы предстали перед бабушкой и тетей в полной боевой готовности.   С собранными под бейсболки волосам, в обтягивающих легинсах и длинных футболках мы больше были похожи на пацанок, чем на представительниц прекрасного пола. Наспех проглотив пару бутербродов, натянув краги для конной езды, мы вскочили на велосипеды и помчались в сторону конюшни.

 Почистив и оседлав лошадей, мы направились по опушке леса в сторону, пока еще нами неизведанную. Мы щебетали не хуже птичек на ветках, за разговорами не заметив, как пролетел не один час. Это была моя первая вылазка на лоно природы после того случая в лесу. И, надо признаться, я жутко нервничала, хоть и давала себе отчёт в том, что в родных краях верхом на лошади и в сопровождении сестры со мной ничего плохого произойти не может.

 Ближе к полудню у меня и моей напарницы разыгрался нешуточный аппетит. К тому времени мы успели добраться до очень живописного озера: большого, чистого, окруженного смешанным лесом. Со стороны тропы раскинулась широкая поляна, которую облизывала спокойная гладь озера. Здесь мы и решили сделать привал. Спешившись, выбрали хорошее место для пикника. Трава и деревья уже высохли под лучами дневного солнца. А теплый ветер разогнал влажную духоту от испарения.

Лиза отвязала от седла небольшую корзинку с продуктами, заблаговременно собранную бабулей, и пошла накрывать место для обеда. Я же расседлала кобылок и разложила вальтрапы на солнышке, чтобы они немного просохли. На свой страх и риск расстегнула ремешки на уздечках, ослабив натяг ремней, и достала трензели, чтобы лошади могли нормально поесть свежей травы, подвела их к озеру, напоила и отпустила на свободный выпас. Обе кобылки были спокойные и привязанные к людям, так что опасаться того, что они сбегут, не стоило. Когда всё было сделано, мы с сестрой сбросили одежду, оставшись в купальниках. Искупавшись в ещё прохладной глади озера, блаженно развалились на покрывалах, смачно жуя бабушкины пирожки. Несколько часов мы то и делали, что загорали, купались, наслаждались бабушкиной едой и разговаривали без умолку.

Густой воздух, напоённый ароматами луга и леса, навевал безмятежное спокойствие, вызывал желание размышлять о тайнах бытия, о смысле человеческой жизни. Как прекрасно жить в этих местах и дышать этим чудесным воздухом! Райское место вдали от городской суеты, которое вызывало чувственное единение с природой и бескрайнее очарование ею. Рядом, размашисто махая хвостами, бродили лошадки, жадно щипая свежую траву. Боже, как хорошо! Давно мы так не выбирались. Суббота. Выходной. Лошади. Природа. Отдых. Приятная компания и бабушкины пирожки. Прелесть, да и только!

- Еська, что это у тебя?! – неожиданно удивилась Лиза.

- Где? Не поняла, – выдавила я из себя, кое-как открыв один глаз. После прогулки, купания и плотного обеда меня разморило до дремоты.

- Вот здесь. На ключице… Это что, следы от укуса? – осторожно произнесла она.

Йогуртный торт!!! У меня от радости и переполненности чувствами совсем вылетело из головы это обстоятельство. И что теперь делать? Как на этот раз выкрутиться? Если честно, я так устала от постоянных пряток и лжи, которые, казалось, начинали становиться моим вторым я.

- От тебя ничего не скроешь! – заметила я и призналась. – Это и правда след от укуса.

- Сенька, и где тебя так угораздило? – не унималась она.

- Месяц назад я участвовала в экспедиции. Вот там и угораздило, - не задумавшись, выпалила я, тут же вспомнив, что и действительно прошёл целый месяц с того дня.

- И кто это тебя так?

- Медведь, – солгала я, не моргнув и глазом. – Сама виновата. Своевольно ушла на реку за водой, а там… Лучше не вспоминать. Как видишь, отделалась лёгким испугом… благо, охрана подоспела вовремя, – так же нагло продолжала я, понимая, что истинных событий происшествия она никогда не должна узнать.

- Еська… он же мог тебя у***ь! – восклицала сестра, в глазах которой читался неподдельный ужас.

- Мог, конечно. Но, похоже, моё время ещё не истекло.

- И ты не позвонила мне, не рассказала, – прошептала она.

- Вот поэтому и не рассказала, предчувствуя твою реакцию.

- Слава Господу, всё обошлось! Нужно обязательно сходить в церковь и поблагодарить его. Завтра же и пойдём! – заявила Елизавета и, видя мою ответную реакцию, твердо добавила. – Никаких нет не принимается!

- Хорошо. Так тому и быть, – побеждено согласилась я.

- Есечка, дай я тебя обниму. Как представлю, что могло случиться, - со слезами на глазах произнесла сестра и сдавила меня в своих крепких объятиях.

- Спасибо, дорогая моя, – пролепетала я из-под копны рыжих волос, и тут же на глаза тоже навернулись крокодильи слёзы. Так мы и сидели, крепко обнявшись и громко рыдая на весь лес. Отчаянно и неистово. Только сейчас я поняла, как мне не хватало простой человеческой поддержки, этих незамысловатых слов, тепла родного и любящего сердца. Слёзы потоком катились вниз, заливая высохшие купальники.

 Вместе с солёными потоками из груди вымывалась горечь и тревога. Есть такие слёзы, которые нужно обязательно выплакать, чтобы всё внутри перегорело. И это были именно эти слёзы, приносящие свет и легкость. Мы бы так и просидели до ночи, прижавшись друг другу, если бы не любопытство моей кобылки. Почуяв запах яблок, она нагло начала шарить носом в корзинке для пикника. Мы вздрогнули, услышав шорох за нашими спинами. Переглянулись и тут же засмеялись над проделками Карамели, чем вызвали её негодование. Окинув нас обиженным взглядом, она фыркнула и пошла прочь.

- Карамель, куда ты? – крикнула я, еле сдерживая смех. – Ну, прости ты нас. Мы не знали, что ты такая обидчивая! Иди сюда, я отдам тебе все яблоки! Можешь съесть их вместе с корзинкой!

И, не выдержав, мы раскатились в стороны, схватившись за животы. Горькие слёзы сменились на безудержный смех. Нет радости без печали. Нет печали без радости. Они, как половинки целого, сопровождают человека от рождения до тризны. Как же я любила общество этой рыжеволосой бестии! Отсюда совсем не хотелось уезжать. Место притягивало, как магнит, и не отпускало.

 Наша конная прогулка затянулась дольше задуманного. Солнце клонилось на запад. На подходе был вечер, принося с собой прохладу и надоедливых насекомых. Мы быстро собрались в обратную дорогу. Заряженные летним солнцем, немного подзагоревшие за день, с длинными, свободно развевающимися на ветру волосами, сидя верхом на наших красивых лошадях, мы ощущали себя прекрасными амазонками.

- Сколько времени нам ехать обратно? – поинтересовалась Лиза.

- Смотря, каким путём.

- Я видела, тут есть тропа напрямую через лес. Это гораздо короче, чем в обход. За час должны добраться.

-  Сама я на ней не бывала, но слышала, многие пользуются.  Ты уверена, что мы там проберемся?

- Давай, попробуем. По опушке часа три, не меньше. Нас двое, и мы на лошадях. Что может случиться?

- Хорошо! Как всегда, всецело отдаюсь твоему безумию! – забавляясь, произнесла я.

- Могла бы уже привыкнуть! – торжествующе прокричала Лиза.

- Четыре недели в году короткий срок, чтобы привыкнуть к твоим чудачествам!

- Значит, через пару лет авантюризм тоже должен стать твоим вторым Я!

- Боюсь, уже стал… Авантюризм у меня в крови. Похоже, это у нас наследственное, – сделала я нерадостный вывод и, пришпорив свою кобылку, двинулась вперед.

Продравшись через заросли кустарников, мы выехали на широко протоптанную лесную тропу, которую сквозь высокие сосны и ели озаряло вечернее солнце. Лес готовился ко сну. Становилось зябко и голодно. Дорога позволяла, и мы пустили лошадей в галоп, быстро преодолев большую часть пути. Остановились только тогда, когда выехали на асфальтированную дорогу дачного поселка.

- Сто лет живу в этих краях и не знала, что здесь есть дачный посёлок! – заметила я, заинтересованно разглядывая загородные строения. По обе стороны от нас стояли дома, домики и домищи, разных размеров и цветов, окруженные садовыми цветами и плодовыми деревьями, над которыми усердно трудились их хозяева. Они провожали нас удивленными взглядами. Конец улицы резко поворачивал направо, упираясь в лесную стену.

- Я думаю, эта дорога должна вывести нас на окраину города, прямо к конюшне, -  сделала заключение Елизавета. – Моя очередная авантюра удалась! С чем нас можно и поздравить!

- Придётся согла…, - не закончила я, так как моё внимание привлек один особняк.

Мы проезжали мимо огромного дома, едва различимого в буйных зарослях. Любопытство заставило остановиться нас, чтобы рассмотреть этот мрачный дом. Но тут лошади начали заметно нервничать, переступая с ноги на ногу и громко фыркая. Это чрезмерное волнение и тревога передалась и нам. Создавалось ощущение, что здесь уже давно никто не жил. Территория не обкошена и не ухожена. Большие окна плотно занавешены. Не было ни клумб, ни огорода, никаких признаков присутствия хозяев.

- Жутковато, не находишь? – прошептала сестра. - Поехали отсюда.

 Но я уже не слышала её слов. Мне хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать другой тихий шепот, идущий, будто из параллельного измерения: «А вдруг…, а если…». И это «а вдруг» бесило больше сильного голода и усталости.

- Еська! Ты чего?! В кому впала?! – взволнованно прокричала напарница, взяв повод моей лошадки и отводя ее и меня от этого места.

- И правда, поехали отсюда быстрее, – наконец-то ответила я, выйдя из магнетического оцепенения. – Не нравится мне этот дом.

И мы снова пустили лошадей в галоп, чему они обрадовались не меньше нас.

 Лиза не ошиблась, мы выехали на окраину, где неподалёку виднелись конюшни нашего НИИ. Пока я рассёдлывала и обтирала насухо лошадей, Лиза принесла им воды и свежего сена. Зелени им на сегодня хватит. Они прилично «обкосили» всю поляну перед озером, набив животы сочной витаминной травой.

Когда мы закончили, то поняли, что зверски устали за день. Кое-как забравшись на велосипеды, мы покатили домой. Всё следующее воскресенье мы отлёживались на диване в гостиной, переключая каналы в поисках чего-нибудь интересненького и поглощая бабушкину стряпню. Вечером мы истопили пожарче баньку и два часа распаривали с непривычки ноющие мышцы. Первые совместные с сестрой выходные, к сожалению, закончились.

 Пришло время понедельника. Из-за приезда сестры на работу не хотелось совсем. Но до отпуска было ещё далеко, а недельку за свой счёт мне не дали. Шеф объяснил это тем, что поступил новый срочный заказ, который был уже щедро оплачен. Поэтому допив утреннюю чашку кофе, я с понурой головой поплелась на работу. Чтобы хоть как-то скрасить мои рабочие будни, Лиза приезжала в обеденный перерыв, и мы перекусывали в ближайшем кафе, а оставшееся время просто гуляли по улицам.  В среду в обеденный перерыв она сама заскочила ко мне в кабинет с огромным пакетом, источающим запах печеных пирожков.

- Приветик! Это я! Не переживай, проблем не будет! Меня пропустили, – прощебетала она.

Пока я соображала, что происходит, Елизавета уже испарилась. И пакет вместе с ней.

- Что это было? Ты видел? Или мне померещилось? – озадаченно спросила я своего соседа по кабинету, высунув нос из бумаг.

- Ага, – промямлил он, глядя на меня таким же удивленным взглядом.

Пока мы разгребали столы от кипы бумаг, готовясь уйти на обед, в дверях снова мелькнуло рыжее солнце.

- Так всё! Бросаем эту бумажную работу и идём пить чай!

Шлейф её огненных волос привёл нас в общую кухню, где на столе лежала гора ароматных, ещё горячих пирожков, рядом дымились чашки с чаем и кофе. Казалось, здесь присутствовали все коллеги нашего этажа. И Константин Борисович в их числе. Всё улыбались и мило щебетали, обрадованные неожиданной щедростью, с азартом уплетая за обе щеки гостинцы. Как потом оказалось, Лиза за считанные минуты уже успела со всеми перезнакомиться и пригласить на чай. И сейчас так же непринужденно беседовала с нашим шефом, аккуратно держа в своих изящных пальчиках печёную булочку. Создавалось впечатление, будто они знакомы лет сто.

- Есения! И где же ты прятала это милое создание?! – смеясь, произнес Константин Борисович и с удовольствием засунул в рот булку. – Очень вкусно. Передавай бабушке от нас спасибо. Пусть чаще нас так балует!

- Обязательно! Думаю, она будет в восторге от этого предложения, – игриво ответила я, поддаваясь этой веселой и непринужденной обстановке вокруг.

- Ну, как? Здорово мы придумали? – осторожно спросила сестра, с тревогой заглядывая мне в глаза.

- О, да! Твои авантюрные идеи всегда имеют успех! – хихикнула я, дав понять, что всё в порядке, и я не злюсь на неё за этот поступок.

После вкусного обеда все развалились на стульях, продолжая бурную беседу. Было непонятно, что все так живо обсуждают. Спорят о каких-то традициях, нарядах и действиях. И только чуть позже стало понятно, что за животрепещущую тему обсуждает народ.

- Дорогие мои, прошу внимания! – громыхнул голос шефа. – В эту пятницу у нас назревает мероприятие. Какое? Правильный вопрос! Праздник Ивана Купала. Администрация города просила присутствовать всех на этом грандиозном событии, ею же организованном. Так как администрацию расстраивать не следует, сами знаете почему, в эту пятницу на большой поляне у реки должны быть все! Независимо от вашего мнения на сей счет! Всем понятно? Молодцы! Отдохнете, повеселитесь, подышите воздухом!

- Здорово! Мы идём! – произнесла воодушевленная сестричка.

- Понятно.  Другого я и не ожидала, - проворчала я себе под нос и, расцеловавшись с Лизаветой, пошла обратно на рабочее место.

Ивана Купала празднуется в ночь на 7 июля. В этом году он пришелся на пятницу. Ради этого события, шеф отпустил нас с работы на пару часов раньше, чтобы все приоделись и приукрасились соответственно тематике вечера. Мне тоже пришлось сделать это.

Я в последний раз посмотрела на своё отражение в зеркале, поправила выбившийся локон из золотистой косы, подкрасила перламутровым блеском губы и улыбнулась. На меня смотрела чудесная лесная фея в лёгком белоснежном до пят одеянии, похожем на длинную сорочку. Вырез глубокого лифа и рукава были расшиты красным цветочным орнаментом, а грудь подхватывала широкая алая лента, изящно собранная в пышный бант за спиной, концы которого игриво свисали аж до земли, огибая красивый стан. Я до сих пор не верила, что меня вынудили это сделать! Мне не нравилось носить платья и каблуки. Это было не очень удобно и комфортно для меня. Отчасти эта нелюбовь брала начало из детства, когда меня наряжали, как куклу, обвешивая пышными бантами и рюшами.

- Ничего так, – призналась я.

- Ничего так!!! Ты что?! Это просто чудесно! Это неописуемо красиво! Это так мило и изящно! – не унималась сестра, обиженная моей низкой оценкой её стараний. – Нет, вы слышали? Ничего так?! – обратилась она к стоящим позади женщин. – И как вы её терпите?

- Приходится! – шутливо произнесла Татьяна, артистично вознеся взор к потолку.

-  Есения, ты в нём и правда прекрасна! – поддержала Лизу бабушка. – Вы обе будете настоящим украшением праздника!

   Благодаря широким лямкам платье прекрасно маскировало багровые следы от клыков на ключице.  За последний месяц это был самый открытый наряд, который я отважилась надеть для выхода в свет. Это одеяние и ещё несколько других мы отыскали на чердаке нашего дома. Решив, что оно вполне подойдёт к этой вечеринке, мы принялись за его стирку и глажку. К тому же, как оказалось позже, оно отлично на мне сидело. Ужасно наскучило носить водолазки и рубашки с высоким воротом, хотелось снова почувствовать себя красивой и женственной.

 С приездом сестры на сердце снова поселилась безмятежность, лёгкость, надежда на светлое будущее, всё то, о чём я, казалось, уже забыла и чего навсегда лишилась. Эти несколько недель заточения и самобичевания начинали тяготить и сводить с ума. Чувства притупились, всё страшное забылось и ужасно хотелось снова выбраться на свободу, развеяться и повеселиться. И повод, которому я уже даже была рада, нашёлся сам.

 Ночь Ивана - Купала - праздник летнего солнцестояния, когда день - самый продолжительный в году, а ночь - самая короткая. Хоть Иванов день считается   праздником языческого происхождения, он проводится у нас в Иланово как культурное мероприятие, так сказать, плюсик к работе администрация города себе зарабатывает. Он бурно отмечается уже не первый год на огромной поляне, возле местной речки, на восточной окраине города, среди густых лесов. Начало вечеринки было назначено на семь часов.

 - Ну что, ты готова? – спросила Лиза. – Какая ты у меня красавица! – произнесла она и обняла меня. Посмотрев на свои отражения, мы улыбнулись друг другу.

   - Я не выгляжу глупо? Может, стоит переодеться во что-нибудь попроще? - вдруг спохватилась я.

    - Ни в коем случае! Я просто не позволю тебе этого сделать! Всё! Мы выходим! – горячо запротестовала Елизавета, отрезав все пути к отступлению, и тут же добавила, хихикнув. - По сравнению со мной, ты серая мышка!

   - Куда уж мне! Тебя не переплюнешь?! – смеясь, ответила я, разглядывая сестренку.

 Лиза была облачена в ярко – алое приталенное платье до пят с низким декольте и тонкими бретелями. Оно было из той же серии бабушкиного сундучка. Такая же яркая кудрявая шевелюра, собранная на макушке, рассыпалась по плечам и спине огненным фонтаном, отливая медным блеском. А в глубоком вырезе платья красовалась пышная грудь.

     - Аж, глазам больно на тебя смотреть! Похоже, ты решила свести с ума всех присутствующих мужчин сразу?! – от души смеялась я, подыгрывая подруге.

     - А то! – восклицала она, лёгким жестом поправив вырез декольте. - Одного я уже приглядела у тебя в офисе. Осталось только покорить! – улыбаясь, присела в реверансе виновница этого веселья и мечтательно закатила глаза к небу. – Вот найду себе кавалера здесь и останусь жить. И тогда мы с тобой будем неразлучны всю оставшуюся жизнь.

     -  Для тебя это на раз! Этот кавалер сегодня будет убит наповал! Бедняжка, он ещё не знает, что его ждет! – артистично подняв к потолку глаза, даваясь от смеха, кое-как выговорила я. – Но твоя идея мне очень нравится!

     -  Давайте, хохотушки, идите уже, а то всех женихов расхватают! – сказала бабушка Анна и, расцеловав обеих, добавила, услышав нетерпеливый сигнал машины. - А вот и один из них! Давно вас ждёт.

 У дома нас ждала машина, большой тёмно-серый «Туарег» Ильи Белова. Он тут же, как только узнал о мероприятии, вызвался нас сопровождать. Отказать его напору было невозможно, да и неудобно после данных мною ему обещаний. И я согласилась, решив, что дружеское сопровождение не будет нам лишним. Илья стоял около машины, скрестив руки на груди, и, увидев нас, изобразил на своем лице неподдельное восхищение.

  - Ну вот, смотри, что мы наделали!  Один уже лишился дара речи от нашей красоты! - прошептала я, взяв сестру под руку. И мы направились к машине.

- У меня просто нет слов! Вы умопомрачительны! – промурлыкал Илья, галантно помогая нам сесть в машину.

 - Спасибо, я так давно не смеялась. С тобой всегда весело, – тихо прошептала я Елизавете, когда машина тронулась с места. 

- Я рада, что мне удалось хоть немного тебя расшевелить. А то я тебя просто не узнаю… Ты сама не своя. Молчишь постоянно. Взгляд задумчивый и грустный. Я же вижу, что с тобой творится непонятное, - по-дружески пожав мне руку, вполголоса произнесла подруга.

Ничего не ответив, я лишь благодарно посмотрела на Лизу и немного улыбнулась.

 По традиции праздник начинался с того, что девушки собирали травы и цветы, плели из них венки. Именно тем самым мы и занялись, прибыв на место. Нужно отметить, это было весьма увлекательное и завораживающее действо. Не один десяток красивых молоденьких незамужних девиц в сказочных одеяниях неторопливо разбредались по цветущему лугу, напевая звонкими голосами незатейливые мотивы, которые я, к сожалению, плохо знала, но пыталась подхватывать, что-то мурлыкая себе под нос.

Набрав большую охапку трав и цветов, я на мгновение задумалась. В памяти непроизвольно всплыла сцена из прошлого: поляна с белоснежными ландышами, которые потом непонятным образом оказались в вазе на прикроватной тумбочке в моей палате. Сейчас казалось, что это было так давно и осталось где-то там, на задворках памяти.

 - Еська, всё в порядке? – прозвучал голос подруги, заставив очнуться от забвения.

 - А? Да, да. Всё в норме.   

 - Пойдем, присоединимся к остальным и попробуем что-нибудь сплести из этого гербария, – прощебетала она, показывая охапку растений в своих руках.

 Девушки вернулись с луга и уселись на середину поляны большим кругом, принявшись плести венки. Мы тоже к ним присоединились.

- Иванов день заполнен обрядами, связанными с водой, огнём и травами, - вдруг неожиданно начала свой рассказ одна из организаторов этого мероприятия.

- Основные обряды проводятся ночью. Обязательным обычаем Иванова дня было массовое купание: с этого дня из рек и озёр выходила вся нечисть, поэтому вплоть до Ильина дня можно было купаться без опасений. И вода, и травы в Иванов день наполняются магической силой, поэтому их использование должно наделить человека жизненной энергией и здоровьем.   В этот праздник, -размеренно продолжала она, - по народным поверьям, вода может «дружить» с огнём, и их союз считается природной силой. Символом такого соединения являются разводимые по брегам рек костры. Они считались очищающими от всех грехов и напастей. Вокруг них плясали, через них прыгали, кто удачнее и выше прыгнет, тот будет счастливее. Кроме того, в Иванов день гадали при помощи венков, пущенных по реке.  Еще считалось, что в купальскую ночь нельзя спать, так как оживает и становится особенно активной всякая нечисть - ведьмы, лешие, русалки, домовые, водяные, оборотни…

   СТОП!!! Я так увлеклась плетением венка и мелодичным голосом женщины, что позабыла обо всём на свете, представляя зажжённые   по берегам костры, людей, прыгающих через них, плывущие по реке венки. Но то, о чём она толковала далее, меня сильно растревожило…

  Я оторвалась от своего занятия, нервно осматриваясь по сторонам. Всё хорошо. Рядом любимая сестра, вокруг полно народу. Недалеко от нас Константин Борисович и Илья помогают остальным мужчинам собирать огромные костры. Заметив мой испуганный взгляд, Илья подбадривающе улыбнулся, помахав мне рукой. И мне стало спокойнее. Все они же не дадут меня в обиду никаким… оборотням. Я постоянно забываю, что я не одна в этом мире. Рядом со мной родные и близкие.

 Я посмотрела на остальных. Все увлечённо были заняты делом и никак не отреагировали на слова организатора. И, правда, что это для них? Всего лишь легенда, вымысел, фантазии. Как же и мне хотелось так думать!

 -  Главным героем растительного мира в Иванов день становился папоротник, - продолжала свой рассказ организатор. - С цветком папоротника, появляющимся всего на несколько мгновений в полночь, можно видеть все клады, как бы глубоко в земле они ни находились. В ночь накануне Ивана Купалы девицы опускают на речные волны венки с зажжёнными свечами. Если венок тонет сразу, значит, суженый разлюбил и замуж за него не выйти. У кого венок дольше всех проплывет, та будет всех счастливее. В купальскую ночь деревья переходят с места на место и разговаривают друг с другом посредством шелеста листьев, беседуют между собой животные и даже травы, которые этой ночью наполняются особой, чудодейственной силой. 

  Женщина закончила свой рассказ и похвалила девушек, осмотрев все шедевры из трав и цветов, затем она поднялась с земли и пригласила пройти за ней.

 - Ну, как тебе рассказик? – улыбаясь, спросила Лизавета, помогая одеть мне на голову венок.

 - Жутковато … немного, – стыдливо призналась я и спросила в свою очередь. – Ну, как? Смешно? Я похожа на огородное пугало!

  - Нет, на лесное! – захихикала Лиза, тоже нахлобучив на свою голову венок, больше походивший на стог сена.

  - Такое разве есть? – изумилась я.

  - Будет! – хихикнула она и потянула меня за руку.

 Мы присоединились к остальным. Мужчины срубили берёзку высотой в полтора человеческого роста и установили её на месте, выбранном для проведения гуляний. В нашем случае это был ровный чистый берег озера. Девушки начали украшать дерево цветами и пестрыми лоскутами ткани. 

    - Дерево в народе называют «марена» или «купала». Под деревце прилаживают изображение Ярилы, – опять начала рассказывать организатор, показывая на куклу величиной в половину человеческого роста. - Куклу вяжут из соломы, веток, иногда лепят из глины. Ярилу облачают в одежду, украшают венком, цветами и лентами. Перед ним располагают яства и напитки, о чём уже позаботились наши мужчины. Они также заготовили дрова и сложили неподалёку от деревца два костра. Один, большой, высотой до трех метров, в середине установлен высоченный шест, на вершине которого прикреплено деревянное просмоленное колесо. Возле этого костра и пойдёт самое веселье. Другой костёр, сложенный в виде колодца, невысокий, до пояса мужчины. Он считается погребальным, на нем будем сжигать чучело Ярилы.

- Ну и намудрили они тут! Целая наука! – прошептала мне сестричка, почти хихикая, чтобы никто не слышал.

- Ужас! Диссертацию можно писать! – так же тихо ответила я, еле сдерживаясь от смеха.  

 Организатор вежливо попросила всех выстроиться рядами вокруг берёзки. По рядам пустили ковш с хмельным напитком. После чего она начала читать одно из прославлений Ярилы и увлекла всех участников в хоровод вокруг деревца, запевая песню проводов.

  Слов этой песни мы не знали тоже, но под действием хмельного напитка это было уже не так важно. Мы переглянулись с сестрой и улыбнулись друг другу. Я была благодарна ей за эти минуты свободы и счастья. И, глубоко вдохнув пьянящий аромат зажжённых костров, на мгновение закрыла глаза.

 Открыв их, я поймала на себе внимательный и полный обожания взгляд Ильи, от чего мне стало не по себе. За этими увлекательными занятиями мы и не замечали, как медленно угасал день и солнце приближалось к горизонту. 

  Женщина выбрала большой каравай и стала проходить с ним вдоль рядов. Каждый должен был коснуться хлеба правой рукой, загадав желание, после чего его полагалось бросить в огонь, горящий на капище. Моя очередь. Я протянула правую руку и легонько прикоснулась к хлебу. Но в голову не приходило ни одного желания.

 Как же так? Все о чём-нибудь мечтают! Не зря же говорят, что человек умирает не тогда, когда перестаёт биться его сердце, а когда он перестаёт мечтать.  Я - законченный мечтатель и не могу загадать ни одного желания! Ни одного! Я не знала, чего я хочу. Ещё месяц назад я загадала бы не один десяток желаний, но сейчас…

Со мной происходило что-то непонятное.  Апатия и депрессия не желали отпускать меня из своих цепких объятий. Мне необходимо было что-то такое, что помогло бы мне снова научиться мечтать. Встряска! Точно! Невероятное событие! Это и было загадано.

  После того, как каравай был сожжён на капище, организатор произвела обряд освящения остальной пищи и напитков. Все дружно присели вокруг импровизированного стола, и начался пир. Кто-то усердно поглощал незатейливую пищу, кто-то старательно пил, кто-то напевал.

 - Ты идти не хотела! Посмотри, сколько мужчин вокруг! Приглядись, может, кто понравится. Всё равно ты Илью никогда не полюбишь.

- Что? С чего ты вообще решила, что я собираюсь кого-то полюбить?! – ахнула я, обратившись к сестре всем взором.

- Хоть ты у нас одиночка и думаешь, что никто тебе не нужен, я так не считаю. Глупо использовать дар жизни и ни разу при этом не полюбить. Не испытать женского счастья.

- И что, по-твоему, это женское счастье?

- Это когда в голове, доме и постели – один и тот же мужчина. Но, к большому сожалению Ильи, это не про него. Вы слишком разные. Вдруг случится чудо, и ты влюбишься в кого-нибудь, похожего на себя, -  мечтательно вздохнула подруга.

- Если ты не замолчишь, я возьму сейчас что-нибудь поострее и отрежу тебе твой язычок, – улыбаясь, парировала я.

-  Хорошо, я сдаюсь! – подняв ладони кверху, промяукала Лизавета.

- О чём шепчетесь, девчонки? – спросил внезапно подсевший Илья, заставив нас замолчать.

- Спорим, кто первой выйдет замуж, - улыбаясь, заговорщически прошептала подруга, заставив мужчину лишиться дара речи.

  Илья сегодня вел себя очень странно. Весь вечер нервничал. Старался не отходить от меня ни на шаг, будто хотел что-то сказать и не решался, хотя в данный момент времени я была очень рада его опеке и поддержке.

 На улице начинало темнеть и, судя по оживлению толпы, начиналось что-то интересное. Мы поднялись с земли и вслед за остальными прошли к самому большому костру – Купальцу, который полагалось возжечь девушке. И к моему изумлению и неудовольствию, этой девушкой оказалась я! Ну вот, здрасьте! Приехали! Другого варианта не нашлось?! Мне всунули в руки пылающий факел и подтолкнули к горе дров. Огонь освещал мой озадаченный профиль, обжигая своим теплом.

 Дрожащими руками я опустила сгусток пламени на груду древесины и отступила на пару шагов, давая простор для обозрения. Пламя быстро перепрыгивало с полена на полено, с удовольствием обхватывая и пожирая предложенное лакомство, пока не образовался огромный огненный столб. Бригада пожарных, оцеплявшая всю территорию, была в полной «боевой» готовности в случае непредвиденных ситуаций.

Зрелище было волнующим и пугающим, по крайней мере, для меня точно, если еще взять во внимание то, при каких обстоятельствах погибли мои родители. Я с детства боялась большого открытого огня, кроме того, этот образ часто преследовал меня во сне. Сделав ещё пару шагов назад, я остановилась и вздрогнула, когда мне на плечи легли чьи-то горячие ладони…

- Не огня тебе нужно бояться… он безобиден, по сравнению со мной, - еле слышно прохрипел мужской голос, и, когда я обернулась, прикосновение исчезло. Рядом со мной никого не было. Разве такое возможно?! Я покрутилась, обшаривая взглядом всё и всех вокруг. Ничего необычного. Что же это было? Галлюцинация? От быстрого прикосновения на коже будто остался ожог, а щека пылала от горячего дыхания. Что-то неприятное и пугающее начинало овладевать моим разумом. Я на грани истерики пыталась в гудящей расплывчатой толпе найти ярко-алое платье, но безрезультатно. Чернота ночи поглотила его.