Рябина на снегу

ГЛАВА13

- Папа? Привет.

Жизнь не поставили на паузу, но нажали на какую-то кнопку, замедляя все действия и растягивая слова. Так по крайней мере казалось Алексею. Он отошёл в сторону, позволяя Алине подойти к отцу и обнять его. Повернул голову и смотрел, как грузно села на пуфик Лена, приложила руку к груди и опустила глаза. Все были растеряны и сбиты с толку. А больше всего он сам: увидеть бывшего одноклассника не то, что не ожидал, а вообще и думать забыл, что когда-то не только учился в Валеркой Большаковым в одном классе, но и Лена до недавнего прошлого, была замужем за лучшим другом.

Вот только именно это сейчас было совершенно не важно. Чувства собственника обострились до предела. Ощетинившись внутри, будто матёрый волк, он был готов биться за «своё», глотку грызть, если придётся. А Лена сейчас была его и уступать её кому бы то не было он не собирался.

- Алина, - голос бывшего одноклассника вернул Алексея в реальность, - привет, дочка. Я вот тут тортик купил и цветы маме. Лена?

- Да, Валера, - Громов отступил, - привет. За торт спасибо, - видеть, как Лена улыбается бывшему болью кольнула в сердце. А её растерянный и виноватый взгляд придал решимости, - и за цветы.

Мыслить трезво не получалось. Тортик, Алексей хмыкнул, самый обычный из супермаркета, даже не из кондитерской. Да и на букетик Большаков не особо-то и разорился, - три веточки хризантем. Бабам своим наверняка и дороже покупал. Взгляд Громова, колючий, оценивающий, искал изъяны во внешности соперника. Не находил. Валерка всегда был красивым парнем. Только к сорока смазливая внешность претерпела метаморфозы, сгладила углы и шероховатости. Возраст не состарил, наоборот, редкая седина в висках и мелкие морщинки в уголках глаз придали лицу солидности и уверенности. Алексей был уверен, что за Валеркой, стоило ему улыбнуться, бабы, выстроившись в шеренгу, ровным строем пойдут и у закрытых дверей спальни своей очереди дожидаться будут. Хренов ловелас. Какого рожна припёрся-то?

- Я чайник поставлю, - Алина взяла из рук отца торт, - только мы, наверное, на кухне не поместимся. Может, в зале?

- Можно и в зале, - Алексей перехватил взгляд Лены. Тонкие брови приподнялись домиком. Она как будто просила его о помощи. – Там только ёлку надо…

- Сделаю, - Громов улыбнулся. – И стол выдвину.

- Может, помочь чего? – Алексей никогда не думал, что все внутренности завяжутся в узел от того, как уверенно и почти по-хозяйски чувствовал себя в квартире Валера.

- Сами справимся. А я тебе говорил, - он усмехнулся, прошел мимо и не смог не коснуться Лены, - ваз в доме много не бывает. Особенно, для такого шикарного букетика.

- Лешка, прекрати.

Черт его знает, почему, но прекращать он не думал. Своё превосходство показать хотелось.

- А здесь почти ничего не изменилось, даже обои в прихожей прежние.

- На это уже сил не хватило.

Почему Лена чувствовал себя виноватой и оправдывалась перед бывшим, Громов понять не мог. Стиснул зубы, задвинул диван на место. Обои ему старые. Какого ж лешего не помог переклеить? Сам-то в нормальной квартире остался, а Лена, Лена после развода сюда перебралась. Тоже мне, мужик.

- А вот ты изменилась, похорошела. Причёска новая? Тебе идёт, очень. Отлично выглядишь, да.

Что было на уме у Большакова, когда он заявился сюда с тортиком и цветочками стало понятно. Холостяцкая жизнь наскучила. Ну и пельмени покупные по всей видимости приелись. Алексей ощетинился и понял, что в одно мгновение лучший друг превратился в злейшего врага. А вот врагу он без боя свою территорию уступать не собирался.

- Изменилась, похорошела, - он ворчал себе под нос, - просто мужик рядом с ней правильный. Который не на чужих баб, а на любимую деньги тратить готов.

- Мам, я сервиз достану? Все ж таки у нас гости.

- Конечно, я помогу.

Показалось или нет, что в голос Алины закрались нотки сарказма, Алексей уточнять не стал. Отступил, пропуская Валерия в комнату.

- Ёлку ставите? Живую? Дорогая, наверное, - Большаков потрогал колючие иголочки, - такие деньги на несколько дней. Не жалко?

Если бы Лена вовремя не сжала его руку, Алексей бы не сдержался, высказал всё, что думает и что накипело за несколько минут, что Валерий находился в квартире.

- Ты не голоден? Мы ведь и сами не ужинали ещё. И не готовили ничего, - в светлых глазах снова появилась вина. – У нас борщ есть. Лёша, ты будешь?

- Нет, спасибо, аппетита нет.

- Борщ? Твой фирменный? – незваный гость уже потирал ладони. – Не откажусь. А сметана есть? И хлебушка бы с маслицем.

- Да, я сейчас, - Лена засуетилась, - а ты пока Алине помоги стол поставить. Леша, поможешь мне?

- Конечно.

Он сам достал из холодильника кастрюлю с супом. Сам стал разогревать его, потому что руки у Лены дрожали.

- Знаешь, я тоже не в восторге от того… - она отошла к окну, отрешенно смотрела в темноту вечерних сумерек некоторое время, а потом повернулась. – Зачем он пришёл?

- Ясное дело, зачем, - Алексей усмехнулся.

- И что нам делать? Что мы ему скажем?

- Правду, Лена, - Громов притянул Лену к себе, обнял нежно, - правду мы ему скажем. И всё будет хорошо, поверь. Только если ты… - сомнения закрались в душу так не вовремя. – Лена, ты мне сразу скажи: ты ещё любишь его? Хочешь вернуться?

- С ума сошел? – она готова была оттолкнуть, отойти как можно дальше, не скрывать обиду. – Я ничего к нему не чувствую, ничего. Ну, может, жалость. А ещё он отец Алины, так что…

- Так что, прости, - выдох облегчения опустошил лёгкие. – Я сам скажу ему, так будет правильнее. И честнее. Идём, ты тарелки возьми и подставку, а я кастрюлю принесу.

- Да, борщ у тебя всегда получался классно. А ведь когда мы поженились, ты совсем готовить не умела.

Сжав чайную ложку так, что пальцы побелели, Алексе наблюдал за Большаковым, тот, словно довольный кот, объевшийся сметаны, откинулся на спинку стула и улыбался. Смотрел на Лену оценивающе и, в то же время, как-то уж слишком расчётливо что ли? Словно был уверен, что она не только с превеликой радостью борщом его накормила, но в постельку позовёт, а там и простит. Неужели у Валерки и мысли не возникло, что эти два с небольшим года Лена не ждала его. Что забила на себя полностью и не пыталась построить ни с кем новых отношений? Или он его не рассматривал в качестве конкурента?

Было ли неуместное замечание о том, что Лена готовить не умела неудачной шуткой или способом уколоть, да побольнее, Алексей понять не мог. Да и не пытался. За столом висело напряжённое молчание, разрядить которое никто не спешил. Даже Алинка уткнулась в тарелку с практически разобранным на составляющие кусочки тортом.

- Ленка, я поговорить хотел.

- Говори, Валера, - тонкий пальчик обрисовывал край чашки.

- Мне бы с тобой наедине, - Большаков прочистил горло, а потом посмотрел на Громова. – Лешка, а ты чего тут? Тебе не пора?

- А я никуда не спешу.

- Стало быть, по старой дружбе зашёл? С ёлкой помочь? Алинка, знаешь, - Валера подмигнул дочери, - мы ведь в школе дружили. Я, твоя мама и Алексей. Почти всегда вместе.

- Я знаю, - глаз на отца не подняла. Подпирала щеку рукой, продолжая безразлично крошить сухой бисквит, - дядя Лёша рассказывал.

- Дядя Лёша? – Большаков присвистнул, - вы так сошлись, что он уже и дядей Лешей стал. Часто бываешь тут?

- Часто. Каждый день, - подавшись вперёд, Громов наклонился над столом, - живу я тут, Валера.

- Это что ж, жить тебе больше негде? – голос лучшего друга звучал с издёвкой. – А я слышал, у тебя вроде как свой бизнес и неплохой.

- Бизнес. И неплохой. Только я живу где хочу и с кем хочу. Конституцией это не запрещено, - Алексей накрыл руку Лены своей ладонью. – Неужели ты ничего не понял? Или предпочитаешь делать вид, что…

- А, так вы, - казалось, что до Большакова только сейчас дошло, - вы вместе? Типа, шпили-вили, и все дела? – взгляд, полный презрения и брезгливости, ударил в Лену. Громов почувствовал, как похолодели тоненькие пальчики под его рукой. – А быстро ты, всё святошу из себя корчила. И как давно это у вас, а? Может, ещё до развода шашни с ним крутила?

- Валерка, замолчи, - Алексей стиснул зубы, - ты же знаешь, что я всегда любил Лену. Тогда она тебя выбрала, а сейчас я её отпускать не собираюсь. Ты сам виноват.

- Сам виноват? Это она тебе сказала?

- Папа, если ты не помнишь, это я, я застукала тебя…

- Застукала, - Алексею, вдруг, стало смешно то, как Большаков, словно попугай, повторял последние слова. – А что мне было делать? На меня бабы всегда вешались. А Ленка, да она же… в темноте и под одеялом. Что, скажешь, ты бы спокойно мимо горячей девки прошёл? А может, - злая ухмылка исказила черты лица, - может ты тут не так уж и плохо устроился? Не только жену мою бывшую шпилишь, но и дочь?

- Папа?

- Валера, прекрати! Что ты несёшь?

От тяжелого удара ладонью, посуда на столе подпрыгнула. Тонкий фарфор взял слишком высокие ноты. Не выдержал и разлетелся на осколки.

- Лена, прости, я новый куплю. А ты, - дотянуться до Большакова и схватить его за грудки большого труда не составило, - ты…

- Прекратите вы, оба! – Лена нависла над ними. – Выясняйте отношения не здесь, не при Алине! Но Алексей прав, уходи, Валера. Уходи.

- Папа, как ты мог?

В накалённой обстановке дела могло дойти до драки. Хотя, Громов и сам бы с удовольствием врезал лучшему другу, но постарался успокоиться и взять себя в руки.

- Девочки, Лена, Алина, я сам, - кивнув в сторону межкомнатной двери, обратился к Большакову, - пойдём, поговорим. А вы к нам не суйтесь, драться не собираемся.

За плотно прикрытой дверью пытались остыть оба. Разошлись по углам, как боксёры на ринге. Первой выдержка покинула Валерия.

- Быстро ты подсуетился. А как же Кодекс мужской дружбы? «Жена друга – табу»?

- Так я у тебя не жену увел, Валерка. Ты свой шанс просрал, точнее… сам знаешь. Вы в разводе, Лена свободная женщина. Это я тогда отступил, а сейчас прощение у тебя просить не буду. Может, друзьями мы и не останемся, но взаимодействовать нам придётся, ради Алины.

- Я смотрю, у тебя серьёзные намерения, - сарказм в голосе друга Алексей постарался проигнорировать, - собрался зависнуть здесь глубоко и надолго?

- До упора, - во взгляде Громова читался вызов, - и собираюсь Лене дать ту жизнь, которой она достойна.