Ворон и радуга. Книга 3

Выбираю как волк: Один раз, и навсегда. Да, я с псинами спал... Но волчица – всегда одна. Выбираю как свет: И сквозь тьму Лишь к нему стремлюсь. Не пугает огонь! Я тебя потерять боюсь... Потерять, не сберечь Медных локонов завитки, Зелень глаз, что меня Довела до хмельной тоски. Ты ошиблась, мой свет! Ты свернула, увы, не туда... Ты забыла, что МНЕ Обещали тебя Небеса. Но я волк, и я выбрал – Обратной дороги нет. Мою верность не купишь, И нас разлучит лишь смерть. Невозможно купить, Но всегда так легко продать... Долгой жизни, мой свет, И иду за тебя умирать! стихи автора КНИГА 3 «ГРОЗА» 1 В руках матери Роковое томленье по загубленной жизни, Неотступную думу: "Всё напрасно, всё поздно!" Или призрак тревожный невозможного утра И страдание плоти, где таится угроза. В этом сером звучанье пробуждается нежность, Небо нашего сердца просияет глубоко, Но надежды невольно обращаются в скорби, Созерцая погибель этих капель на стёклах. Федерико Гарсиа Лорка   – Ты уверен, что сможешь? – нахмурившись, уточнил Кайл. – Уверен, – отрезал Эливерт, добавил слегка заносчиво: – Разве есть что-то такое, чего я бы не смог? Полукровка, усмехнувшись, покачал головой. – Я в тебе не сомневаюсь. Но ночью ты больше походил на мертвеца, чем на человека, способного куда-то ехать. Не лучше ли подождать? – Ты же сам знаешь, Кайл, нельзя тянуть. Нужно покинуть Алру до того, как нас хватятся. Или ты думаешь, что эти недобитые пьянчуги протрезвеют и не пойдут в Крепость стражей? Надо сваливать, пока утро раннее, пока город спит… Как-нибудь дотяну, не боись! Северянин угрюмо кивнул и отошёл прочь, проверить, готовы ли другие лошади. А Ворон прикидывал, как ему без посторонней помощи взобраться на своего могучего жеребца. Рыжая стояла рядом. Он ловил на себе её тревожный взгляд, а в её глазах хотелось выглядеть героем, а не слабаком. Хотя она бы, ясно-понятно, не осудила, а скорее посочувствовала. – Эл, – она несмело коснулась его плеча, – может, всё-таки мне с тобой сесть? Вот это было настоящее искушение! Даже прикосновение её руки… Последнее время он чувствовал себя котом, истосковавшимся по ласкам – под её ладонью хотелось мурчать и ластиться игриво, чтобы она гладила его своими нежными пальчиками, а он жмурился в лучах её солнечного тепла. А сейчас у него появилась возможность быть рядом с ней весь день под вполне благовидным предлогом. Чувствовать её тело, её головокружительный запах. Обнимать, якобы чтоб не упасть. Как от такого отказаться? Он отказался. Вдвоем в одном седле, целый день… Это, мягко говоря, неудобно. Не станет он так издеваться над Дэини. Итак, бедная, из-за его горячки не спала полночи. – Мне было бы весьма приятно твоё соседство, – заверил Эл, слегка наклонившись к девчонке, – но я не хочу усложнять тебе жизнь.  Спасибо, солнце моё! Худшее позади. Не переживай! Она вздохнула, не поверив его убедительным речам, а потом смутилась долгого пристального взгляда серых глаз. Зардевшись, вскинула тонкую бровь: – Что такое? Так странно смотришь… Эл качнул головой непонятно: – Потом… Не время сейчас. Потом расскажу. Поехали! Надо уезжать поскорее. Она дождалась, пока он забрался в седло, и только после этого направилась к своей Искорке. *** Подъехав к воротам, все заметно напряглись. Надеялись, конечно, на лучшее, но готовы были ко всему. Вдруг их уже по всему городу ищут как зачинщиков беспорядка и проходимцев, обманувших честный люд Алру. Вперёд всех выдвинулся Далард на своей ослепительной светло-серой кобыле. Расправил статно плечи, приосанился. Любой дурак издали поймёт, что милорд и рыцарь едет. Скучающий от безделья привратный дозор невольно подтянулся, когда владетель Орсевилона с ними поравнялся. На фоне могучего Первого рыцаря вся остальная компания как-то поблекла. Особенно учитывая, что они ещё и капюшоны набросили, дабы лишнего внимания к себе не привлекать. Эливерт был почти уверен, что им повезёт, но всё-таки выдохнул, лишь оказавшись за воротами города. Выбрались, слава Матери Мира! Теперь дело за малым – дотянуть до замка Даларда. И не сдохнуть по дороге. А Элу уже очень этого хотелось. Он, конечно, сумел встать с постели, и сесть в седло, и обещал осилить эту дорогу, но после жуткой ночи ему хотелось свернуться клубочком, заползти куда-нибудь в тень под ближайший кустик и лежать там, тихонько поскуливая. В глазах по-прежнему темнело, гадкий холодный пот прошибал, руки едва  удерживали поводья. Спина ныла всё время. Ворон ехал, понуро сгорбившись – расправить плечи не доставало сил. Ничего. Это пройдёт. Если верить Даларду у его матери миледи Вилирэн  руки просто золотые. Ухаживать за ранеными она умеет. Оно и понятно, муж, милорд Тануил, был воякой, сын тоже – рыцарь. Тут поневоле научишься выхаживать. Так что всё просто – надо дожить до вечера, а там и Орсевилон – спасут, если будет совсем худо. Они уже достигли владетельных земель милорда Даларда. Пусть это были только окраины, но даже здесь поражало, как щедры и ухожены поля, как обширны сады, как обильны зреющие нивы. Деревеньки и хутора, попадавшиеся по дороге, удивляли благополучием и достатком. Интересно взглянуть на сердце этой земли – замок владетелей. А пока можно любоваться окрестностями, и Рыжей, что сегодня всё время держится рядом. Лисичка рыжая! Хитрит, старается ехать поближе, но как бы случайно. Иногда они с Наиром незаметно сменяют друг друга. Боятся, ясно-понятно, что он с седла свалится и шею свернёт, а они поймать не успеют. Ох, родненькие, как же эта забота удивляет, но удивляет приятно! Когда ты всю жизнь сам по себе, так сложно поверить, что у кого-то за тебя душа действительно может болеть, по-настоящему, искренне. Атаман вспомнил, как сам по дороге в Жемчужные Сады пытался Настю опекать незаметно. Вот ведь как всё в жизни по кругу повторяется. Теперь она ему тем же отплатила, и тоже, стараясь гордость не задеть. Да в Бездну эту гордость! Ясно-понятно, его терзает нестерпимо совесть, что теперь он стал обузой. Совсем недавно подтрунивал над Соур, а теперь сам задерживает всех в пути. Они возятся с ним как с ребёнком, тревожатся за него. Отвратительно чувствовать себя таким беспомощным и слабым. Но как сладостно при этом замечать её внимательные взгляды, принимать из её рук даже самые отвратительные на вкус снадобья, ловить прикосновения её прохладных пальцев ко лбу – а вдруг снова горячка. Дорога дала время подумать. Эливерт любил дороги за вот это их чудесное свойство: пока движешься вперёд, а мимо текут поля, леса, деревушки, в голове пробегает столько важных мыслей, находятся верные решения.  А уж сегодня ему точно было над чем поразмыслить. Сейчас, при свете дня, все странные видения ночи снова казались лишь его фантазией, выдумкой. Может статься, он вообразил, что Дэини и есть та самая незнакомка из полузабытых снов. Это было так давно. И даже тогда он не помнил толком ничего после пробуждения. Лишь ощущения: прикосновения её рук, аромат волос, отзвуки голоса, земляничный вкус губ, и сияющее счастье, заполнявшее ледяную пустоту внутри. И рыжие волосы. Вот это точная примета. Такое в их мире редкость. Невозможно поверить, но, похоже, Дэини действительно явилась из его снов. И? Что это значит? Она обещала прийти тогда, он обещал ждать. Помнит ли она своё обещание? Или её память также сыграла с ней злую шутку?  Она позабыла сны, в которых они успели обрести друг друга. И теперь она больше не верит в судьбу и предназначение. Но неужели ей сердце ничего не подсказало? Ведь он вот с первого взгляда понял, что эта девочка – его судьба! Лукавишь, атаман! С первого взгляда… Да ты вплоть до сегодняшней ночи  всё ещё сомневался в том, что действительно полюбил! Думал: пройдёт, отпустит. Ты до сих пор так и не смог сказать этого ей  – три простых слова, но ты не смог!  Если бы ты не тянул так долго, не сомневался, не бежал от себя, как знать, может быть, Дэини и не придумала бы себе эту любовь к Кайлу. Если бы  у тебя хватило смелости закрыть глаза на собственные страхи, что тащишь за собой столько лет, и сказать ей без тени сомнения в голосе: «Дэини, ты нужна мне, только ты, и никто больше. Я люблю тебя. Стань моей, и я сделаю всё, чтобы ты никогда не пожалела о том, что выбрала такую судьбу!». Но ты упустил время, Ворон. И где-то на горизонте появился непогрешимый  благородный рыцарь с синими глазами и печальной улыбкой. И всё, что уже горело между вами, замёрзло в его тени. Но так не должно быть! Ведь он её ждал, и она всегда была с ним, будто светлый дух мироздания, будто посланница Великой Матери. Она Небесами ему дарована. Рыжая просто запуталась! Надо, чтобы она тоже вспомнила. Тогда она сразу Кайла выбросит из головы и из сердца. Наверняка так! Эливерт посмотрел на пасмурную Настю. Она тоже всерьёз призадумалась о чём-то. Почему-то Ворон был уверен, что мысли девушки сейчас о нём и обо всём, что произошло. Рассказать ей? А если в её жизни не было таких снов, или она их забыла? Она решит, что у него от горячки в голове помутилось. Сны, голоса, обещания, встреча за семь лет до встречи. Звучит как бред. Да, расскажи ему кто-нибудь такое, он бы точно решил, что это сумасшедший. Не стоит её пугать. Надо дождаться подходящего момента. Опять дождаться… Ворон, Ворон, ты и так уже прохлопал всё, что мог. А вот и не всё! У него была волшебная ночь на мельнице, у него были её поцелуи, у него была её мольба не покидать её, остаться рядом, пусть и просто другом и защитником.  У Кайла этого не было точно. Ворон в этом уверен. Поэтому мысль подождать немного не так уж плоха. Просто оставаться рядом, пока она в своей душе не наведёт порядок и с сердечком своим не разберётся. Рядом быть. А ведь он так и не успел сказать ей, что поедет на Север. Сначала эта тетка пришла, потом ему плохо стало. И она до сих пор не уверена, что Эл её не бросит. А ты не бросишь, Ворон? Не бросит. Никогда. Никогда и никто не заставит его отказаться от неё. Никогда и никто. Эливерт чуть придержал Ворона, поравнявшись с Настей, ехавшей рядом. – Дэини, – окликнул он свою задумчивую девочку. – Да! Настя так далеко была в своих мыслях, что сообразила не сразу. – Что – да? – Я ведь так и не успел ответить на твой вопрос, – невозмутимо напомнил Ворон. – Теперь отвечаю… Да! Теперь она поняла. Распахнулись изумлённо глаза. – Это вы о чём? Опять тайны какие-то, – полюбопытствовал Наир, вертевшийся рядом. – Так, о своём, – отмахнулся атаман, не сводя с Рыжей глаз. – Дэини меня поняла. Она поняла. И улыбка, что расцвела на её лице, была ярче тысячи солнц. И он улыбнулся в ответ, когда это сияние отразилось, как в зеркале, в его сердце. *** Ворон за богатством никогда не гонялся. Да, он любил хорошее вино, хорошую еду и хорошие вещи, но мог при необходимости (в дальней дороге, к примеру) легко обойтись без этого. Просто, познав на собственной шкуре нищету, голод и попрошайничество, теперь, будучи взрослым, Эливерт считал, что вправе баловать себя всем, чего был лишён. И всё-таки он никогда не жаждал несметных сокровищ, не завидовал владетелям. Но в тот день, узрев ещё издали, величественные очертания замка Орсевилон на ярком полотне закатного неба, Ворон впервые в жизни подумал, что хотел бы быть хозяином таких ошеломляющих чертогов. Это был восхитительный замок. Никакой помпезности. Ничего лишнего. Но строгие величественные башни, мощные стены, несокрушимая его твердыня заставляла сердце замирать от восторга. – Вот это да! – вырвалось у атамана. – Провалиться мне в Лидонское ущелье! Милорд Далард, да ты – счастливчик! Мне доводилось проезжать по дорогам Орсевилона, но я никогда прежде не видел сердца этой земли. А это ж просто ошалеть! По правде сказать, впервые в жизни моя разбойничья душа позавидовала рыцарской доле. – Это очень древний замок, – кивнул Далард чуть снисходительно, но слова Эливерта явно ему льстили. – Я вижу. Рыцарь, ты хоть понимаешь, каким сокровищем владеешь? – Не особенно! – усмехнувшись, ответил за друга полукровка. – Ты спроси у него, атаман, как часто он дома бывает! – Всегда считал рыцарей  дураками, и не зря, – от переполнявших его чувств Эл напрочь забыл о всякой  тактичности. – Так же нельзя! Милорд Далард, ну как можно променять такое на вшивые апартаменты в столице? Если бы у меня был такой дом, я бы забросил в Бездну  свой промысел и даже на день бы его не покидал. Я в жизни своей такой красоты не видел! – Ну, чтобы скопить достаточно денег и построить такой замок, тебе ещё долго придётся заниматься твоими разбойными делишками, – улыбнувшись едва заметно, поддел его Кайл. – Точно, – со смехом поддержал его Наир, – где-то лет сто или двести. Эливерт не обиделся – его заразило общее веселье. – Да ну! Не преувеличивай,  друг мой Ушастик! Я вообще-то парень небедный. Лет пятьдесят – не больше… Тут уж и Первый рыцарь захохотал. – О, так у тебя есть шанс успеть в этой жизни! – Ага, – Эл наигранно вздохнул, – но через полвека я буду дряхлым старцем. Боюсь, к тому времени он уже мне будет не очень-то нужен. – А ты намереваешься дожить до столь преклонного возраста? – усмехнулся Далард. – Пожалуй, если вспомнить, что мы едем в волчье логово на Север, – рассудил Ворон. – Шансы дожить до глубоких седин у нас всех одинаково невелики. – Шансов встретить старость у любого воина немного, – мгновенно посерьёзнел владетель чудесного замка. И тут до Кайла дошёл смысл последней брошенной Элом фразы, от неожиданности рыцарь даже кобылу осадил. – Постой, а ты же в Герсвальд не собирался? Только до границы. – Я передумал, – огорошил всех атаман и невозмутимо поехал себе дальше. *** О хозяйке земли Орсевилон все наслушались ещё по дороге. Далард мать свою искренне любил, уважал и почитал. Но, кроме того, ещё и восхищался талантами миледи Вилирэн, её незаурядным умом и деловой хваткой. И, глядя по сторонам, Эливерт охотно ему верил – похвалы рыцаря явно не на пустом месте выросли. Все угодья милорда Даларда (поля, леса, луга, сады, деревни, пастбища), растянувшиеся на много рильинов, были какие-то опрятные, ухоженные, правильные. Все они производили одинаково приятное впечатление, словно уютный дом, в котором добрая хозяйка всегда следит за чистотой и порядком. Так заправлять своей землёй, не каждому дано. Ясно-понятно, что миледи не сама тут с метлой по всем дорогам и полям пробежалась, но всё-таки хозяйская рука была заметна. Самого Первого рыцаря местный люд тоже любил, хоть и бывал народный герой Великой Битвы при Эсендаре дома крайне редко. Ещё до замка не доехали, а уже отовсюду набежала шумная стайка детворы, и с веселым радостным гомоном окружила их небольшой отряд, приветствуя вернувшегося хозяина. Самые шустрые бросились вперёд – донести радостные вести о приезде милорда раньше всех. – Только погляди, как тебя встречают, рыцарь! – Эливерт снова ощутил что-то сродни белой зависти. Как это, оказывается, здорово – возвращаться домой. У него, пожалуй, тоже был дом – Лэрианор, и там ему тоже были рады, но здесь в самом воздухе витала такая любовь, что сердце сжималось трепетно. Настя улыбнулась Даларду: – Наверное, удивить своим приездом родных Вам ещё ни разу не удалось, милорд Далард? – Да уж! – смущенно подтвердил рыцарь. – Хоть ночью явись! Всё равно успеют матушке доложить! А она сейчас разволнуется… Не дают ей покоя никакого! Наконец, они пересекли по широкому мосту сонную летнюю реку, окружавшую замок, будто крепостной ров, и сквозь оплетённую розами аллею въехали в прохладу каменной арки ворот. Во внутреннем дворике замка собралась приличная толпа. Далард многим кивал приветственно, ему кланялись все без исключения. Первый рыцарь спешился торопливо и устремился навстречу матери.