Нарисуй меня хорошим

-2-

– Я начинаю думать, что твоя наивность на самом деле – симптом людского безумия! – на всё кафе возмущалась Алла, одарив меня укоризненным взглядом. – Одумайся, Васька! Люди не меняются по щелчку пальца! В случае с Беляевым это вовсе исключено! Не бывает!

Отчасти я была согласна с Аллой. Прошло долгих шесть лет, а изменилась подруга только внешне. Теперь её рыжие по плечи волосы не торчат в разные стороны, а гладкие, как в рекламе «Пантин», завязаны в аккуратный пучок. Веснушки, которые я так обожала, сейчас плотно замазаны слоем тонального крема. Пухлые губы, маленький носик и непозволительно большие изумрудные глаза. Она походила на девчонку с обложки гламурного журнала, только годовалой даты выпуска.

Алка всегда мечтала о карьере модели или телезвезды, но по факту оставалась обычной продавщицей, а по совместительству сиделкой для парализованной матери. Но даже здесь, в тихом провинциальном местечке, девушку считали настоящей звёздочкой. Всё благодаря вычурному стилю и весьма экспрессивному характеру.

– Каждый заслуживает шанса, – неуверенно щебетала я. Оправдывать того, кто долгие месяцы отравлял твою жизнь – поразительно глупо, но сейчас мной двигало нечто сильнее интуиции. – Мы поговорили. Ваня объяснился, и я поверила ему. Он был очень искренен со мной.

– Боже, ты в своём уме?! – Алла взялась за голову. – Беляев? Искренен? Какой травкой ты обкурилась? – подруга сделала несколько глотков чая, при этом указывая пальцем, что ещё не закончила. – Высокомерный индюк навешал тебе лапши на уши, чтобы совершить очередную подлость! Ещё более изощрённую и мерзкую! Поверь мне, он страшный человек.  

Алла снова права, но как только я открываю глаза, то смотрю сквозь розовую призму. Голова набита сладкой ватой, сердце выдаёт мелодию, а глупая улыбка так и лезет на лицо. Очевидно, я простила и верю ему безоговорочно.

– Мне в пору сыпью покрыться из-за тебя, – сердито бормотала подруга. – Одни нервы. Когда нам принесут сладкое? Я хочу успокоиться. Официант!   

Мы сидели в местном кафе «Магнат»: в ночное время бар для всех желающих хорошенько напиться и показать танцевальные способности, днём – уютное кафе с отменной домашней выпечкой и сытными пирожными. В детстве мы часто приходили сюда, чтобы полакомиться чем-нибудь вкусненьким, когда на то позволяли карманные деньги. Я любила это место всем сердцем. Но сейчас всё изменилось. Каждый знал, что наступит ночь и милое заведение превратится в дом блуда и бесконечной попойки, поэтому лишний раз обходили его стороной. Здешний персонал походил на банду маргиналов. Худощавые руки бармена покрыли устрашающие татуировки, а официант то и дело лапал мимо проходящих девчонок. Популярность кафе в одночасье угасла.

Сегодня тёмные стены «Магната» открылись нам после утренней пробежки. Ноги гудели и приятно кружилась голова. Алла сказала, что потратив определённое количество калорий, мы можем позволить себе божественное лакомство. Заявление подруги не подлежало оспариванию, а я не собиралась противиться.

– Подохнешь тут в ожидании, – подчеркнула Алла, кинув косой взгляд на официанта. – Спасибо, дорогой, что не дал умереть молодой и красивой.

Мы заказали по клубничному капкейку, но аппетита совершенно не было. Пока Алла старательно промывала мне мозги, я размазывала завтрак по белоснежной кайме тарелки. Получилось корявое солнышко.

– Пойми, Беляев мог бы стать нормальным, но в сказки я давно не верю, – не унималась Алла. – Просто будь аккуратнее и держись от него подальше. Тебе столько пришлось пережить, даже представить страшно, – изумрудный взор наполнился горячим сочувствием.

Все её переживания были не беспочвенны. Многое пришлось пережить за эти несколько месяцев, но так мне хотелось верить в лучшее. Верить, что он изменился.

– Тебя послушать, решишь, что Ваня монстр, питающийся сердцами котят и душами новорождённых, – мне хотелось хоть как-то разрядить обстановку, но на деле нервно ковыряла заусенец на пальце.

Переходить на сторону зла – дело нелёгкое.

– Подобный десерт он запьёт кровью девственницы, Василиса, – Алка поморщила веснушчатый носик, и мы посмеялись.

– Сама не знаю, как ему удалось меня переубедить, но у говнюка вышло, – из груди вырвался разочарованный вздох. В детстве Ваня был отличным парнем. Самым лучшим из тех, кого я знала. Воспоминания о былых временах всегда грели душу.  Только ради этого я хотела ему довериться и сохранить тот маленький огонёк, что появился в беспроглядной тьме так неожиданно.  

– Время покажет, Васька. Время покажет, – рыжая бестия запихала остатки пирожного в рот, напрочь забыв об этикете. Меня забавляла её простота, такое редкое и ценное качество.

Оторвавшись от тарелки, я убрала выбившиеся пряди и собрала волосы в высокий хвост. Клубничное пирожное превратилось в сплошное розовое месиво.

– Мне пора, – я взглянула на время, – встретимся вечером. Надеюсь, что мой день рождения пройдёт без вырванных сердец из спящих красавиц, – дотянувшись до жующей подруги, я поцеловала её в щёку.

– Только если банда злобных гномов пропустит сие удивительное мероприятие, – съязвила она, помахав мне рукой.

Эта девчонка невыносима.

 – До вечера! Будь готова к убийственной вечеринке! – я вышла из кафе.

Погода шептала. Дул слабый летний ветерок. На небе ни облачка. Звонкий смех малышни разносился по деревне: кто-то ошалело гонял кур по двору, кто-то играл в салочки. Пастухи угощали детей горстями конфет и подсолнечных семечек. Груди коснулось тёплое чувство, словно ничего не изменилось. Не было тех долгих лет. Не было мучительных недель страха и переживаний. И шрамов не осталось.

Давно утерянное желание пощекотало пальцы, душа наполнилась прежним вдохновением – мне захотелось рисовать. Воспоминания о детстве нахлынули обволакивающей волной. Это было самое трогательное и солнечное время, когда главной проблемой жизни считалось добежать последней до моста. Ведь кто последний – тот вонючий носок Ромкиного бати.