Ее имя - Ни кто

Ночной визит ко второй жене

- О чем ты только думал? - злился Хасан сейчас, когда уже ничего не изменить, ни обстоятельства, ни совершенные поступки, когда это уже случилось в момент его отсутствия и мужчина не был уверен, теперь уже, сможет ли доверять отцу снова? И кому ещё, если быть откровенным? Он все же глава семьи и недоверие, недомолвки недопустимы! Или дело все же в женщине? Одной определённой иноземной безымянной чужестранке? - Черт бы побрал обстоятельства! - он был вне себя от ярости, расхаживая по личному кабинету, мужчина готов был разнести его в щепки. И дело было не в ревности, а в том, что все выходило из-под его контроля.

Они вернулись с Омаром уставшие и злые, выносливости обоим хватило на эти четыре дня, да доверия друг к другу стало чуть больше, чем до этого. Хасану пришлось брать с собой кого-то и только Омар подходил на эту роль, холодного и расчетливого, не теряющего рассудок в разных обстоятельствах. А ведь они были на чужой территории, вынуждены и без доверия друг к другу было бы сложно выжить, что уж о переговорах говорить. И да, то, что Омар врач, было существенным преимуществом. Спали урывками, ели только проверенное, всё это время в напряжении с надеждой и верой в успех, в то, что не зря труды и усилия, да окупится все.

Стороны пришли к соглашению, путем переговоров и потратить пришлось не один день. А ведь это свадьба сына Юсуфа, что прошла по семейным традициям и была перенесена в дом другой стороны в связи с особыми обстоятельствами. Сына Хасана, которого с беременной женой, если все вышло удачно, да по другому и не должно было быть, не без их с Омаром прямого и грубого вмешательства, как и третьего участника, что принимал активное участие, все четыре дня, по обоюдному договору сторон. Тому самому контракту в бумажном формате, что не очень нравился Хасану и отказаться он не мог. Не в том положении был и были существенные преимущества этого союза, хоть и спешного, учитывая женские циклы и временные рамки открытия филиала.

Молодоженов уже перенаправили в другую соседнюю страну, на развитие семейного бизнеса. Представляя сразу две семьи в одном объединенном филиале. Юсуф с женой - представляя семью со стороны Хасана и брат Мириам с женой - с другой породнившейся в этом союзе, стороны. Это существенный шаг вперёд, что принесет прибыль, позволит увеличить штат сотрудников и как плюс, их представительство в соседней стране, будет иметь всё шансы опередить конкурентов и существенным преимуществом.

- О возможности, сын мой, - не пытался отрицать что-то старец и все ещё верил в то, что вышло нечто большее, чем просто запретная вылазка в дом второй не совсем вменяемой для всех жены Хасана, - и том, что это выгода... - старик сидел в кресле напротив стола по европейскому стилю, пока Хасан расхаживал и никак не мог успокоиться. Омар был у окна, молчалив и задумчив, никакого намека на улыбку или усмешку, лишь порой качал головой над сложившейся ситуацией. И не то чтобы у Хасана было помутнение, просто он не видел того, что предлагал ему в этот момент мудрый мужчина перед ним, никакого другого ракурса, ничего.

- В чем? - не понимающе смотрел на отца, потому что Хасан не видел выгоды, лишь угрозу, одну из многих, от которых он едва успевал защищать их семью. Это откладывало свой суровый отпечаток на нём и его характере, необходимость идти на разные ухищрения, рисковые сделки, запретные во всех смыслах сношения и верить тем, от кого стоило бы держаться подальше. Да приходилось заключать союзы, подбирать для своих детей подходящие партии, расширяя сферу влияния и бизнес. - Саназ теперь выздоровела? Чудесным образом? - каждое лишнее действие, как хождение по минному полю, и удерживать равновесие становилось все труднее. Старик качает отрицательно головой, Хасан цокнет языком. Его сейчас все раздражает и то, что Мирт у двери стоит, как доверенное лицо отца, который и провернул эту вылазку, а значит, сможет и ещё не раз. Угроза? А в чем выгода? - Ты привел ее в дом и что? Она теперь панацея? Безымянная чужестранка? Сразу все пришло в норму? Моя вторая жена здорова? Ты мне это пытаешься донести? - Хасан прекрасно помнил, кто является родными его второй жены, сферу их влияния и видел угрозу в ее выздоровлении. И как бы это не звучало, и не было, однако, невменяемая Саназ была более удобной, но это не значит, что он делал с второй женой что-то или её здоровьем. Ни Хасан, ни Омар, ни кто-то иной, настолько знал хозяин дома, всё уже сделала наследственность, что передавалась через поколение. И это же вынуждало, быть осмотрительнее в выборе подходящих и выгодных партий. Как и не позволять Мираку жениться, ни ещё пока заводить наложницу. - Как тебе вообще это пришло в голову?

Саназ на их языке означало - уникальная, необычная, необыкновенная и она, как чудесная вторая жена была такой для Хасана. У них один сын Мирак и несколько дочерей, что проходили обучения и не жили, кроме сына с матерью, как бы это не выходило за рамки их традиций, Хасан делал, что мог и порой поступался с обычаями. Не во всем и не со всеми, но были обстоятельства, вынужденной меры и Саназ была благосклонна только к сыну, и непримирима к дочерям, как и нечастым визитам мужа, не всегда бывала рада. Не все можно было списать на болезнь, Омар пытался смягчить последствия, но и он не всегда мог.

- Я беспокоился о твоём сыне, - Хасан усмехнется, словам отца. Не то чтобы он не заботился о сыне, втором своем наследнике, и это была не та отговорка, не для мудрого старца, - Мирак не выходит из дому, совсем! Она затравила его, своими припадками. Тебе ли не знать, как торжества действуют на Саназ?! - и не обвиняя, и не утверждая ничего наверняка, как можно мягче пытался отец Хасана сказать, что волнуется за Мирака.

- Винишь меня во всех проблемах?! Это ведь удобно! - Хасан совсем забыл о том, как свадебные пиршества действуют на Саназ, а учитывая, что она не была рада союзу с Хасаном вначале, не особо это скрывала, вынужденный обоюдно договорной брак, это отложило свой отпечаток на весь их брак. И семейные дела, вынужденные спешные свадебные пиршества, Хасан просто не мог уследить за всем, должен был и не разорваться. - И как Мирак? Ты ведь его видел, вышел на работу? Как моя вторая жена? Теперь счастливы все? Всё здоровы?

Хасан не хотел вымещать злость на отце и всё же прыгать в омут с головой и выяснять, что задумала его вторая жена, а значит идти не только в её дом. Го и дома родственников Саназ, как в осиное гнездо, что казалось хуже минного поля, сейчас Хасан не был к этому готов. И верить, что визит в дом к Саназ останется без последствий, такое себе утешение. Безымянная, иноземная, неосведомлённая и такая желанная для Хасана женщина, что ещё и понравилась его жене, если верить словам старика, да грех же не воспользоваться ситуацией, что только и умела его любимая, непредсказуемая вторая жена. Не всегда рациональная в средствах, но точно бьющая в цель метко и умопомрачительно.

- Ты вправе злиться, я был неосмотрителен. Женщина сама дала согласие. Я ведь, спросил! - будто это что-то изменит или могло бы. Он был там, организовал все и устроил, поздний визит, хотя это и против правил, не воспользовался гостевой и ей не дал. И Хасан лишь усмехнется с горечью, даже зная, как всё это было.

- Конечно, дала! - усмехнется ещё в ярости Хасан, огрызаясь и не смягчая приступ агрессии. - Она же такая осведомлённая обо всем, что происходит в этой семье и наших законах, как и традициях. А уж под крышей этого дома, тем более, так отец? - И не нужды говорить, как он зол, что только с этой безымянной странной женщиной, никакой другой в его многочисленном гареме не случилось более ничего. - Врагах под крышей этого дома, заговорах и коварстве моих женщин? Ты ведь рассказал ей, да? А о Саназ и диагнозе, сказал? - А эта безымянная будто магнитом к себе привлекала, манила всех членов его большой мужской, ровно, как и женской видимо, родословной. И не удивился бы наверное сейчас, если бы узнал, что и Карим ещё нанес визит, ну или по крайней мере собирался. Хасана же не было, самое время и думать, на что именно, не хотелось, это будило в нём ещё больше эмоций. - Может и с сыном познакомил? Тем самым, что тебе ближе, да отец? Что ж сразу третью свадьбу не сыграем? - и это бесило, хотя и сорвалось с языка неосознанно.

- Перестань Хасан! - Мирт скажет мягко, защищая отца от нападок брата.

- Молчи лучше Мирт! Даже не смей открывать рот, - угрожающе в жесте предупреждает его Хасан, злой и едва ли сдерживающий себя мужчина, стараясь держаться подальше от сводного ещё одного брата, - марионетка, действующая по указке.

Хасана раздражает в этом брате покорность, слепое следование приказам отца и военная выправка, а уж что за ней скрывается? Вот, что беспокоит на самом деле, Хасана. То, что Мирт принес в его дом безымянную женщину, помог отцу ее вывести из дома Хасана, недалеко в пределах его владений и все же в отсутствие хозяина дома и без разрешения. Будто раз Хасану приходится порой нарушать правила, непреложный кодекс, которому учил их отец, даже во имя семьи и бизнеса, то и другим на его территории, членам семьи же, можно. Злило это. Мужчина не мог быть уверен, не до конца, что этого не повторится именно с этим братом. А вот с просьбы отца или личной инициативы, тут Хасан не мог быть до конца уверенным. И эта неопределенность пугала, раздражала и бесила, откровенно. Хотя сам Мирт и не был виновником злости, лишь орудием в руках или по указу отца. Так мог ли Хасан позволить себе доверять, как бы ни уважал мудреца, в отношении всего одной женщины, что все никак не мог сделать частью своего гарема? Женщину, которую пока никак не узаконить? И вся эта ситуация, от этого и происходила.

"Это они не знают, что она носит под сердцем чужое дитя! Или уже знают? Изменит ли это что-то?" - Хасан всё пытается просчитать последствия и излишние эмоции мешают ему, туманят разум. - "Надо успокоиться! Надо, да как это сделать?"

- Не смей с ним так говорить! - заступится старик за сына Мирта. - Он твой брат! И заслуживает уважения! - цокая языком порицая Хасана и его слова.

Омар оторвётся от окна и подойдёт к Хасану, положит руку на плечо, не говоря ни слова, успокаивая, пытаясь сделать хоть что-то. Понимая, что Хасан зол и успокоится не скоро, ведь его предали те, кому он доверил все, что имеет и сверх этого. В тот момент, когда он представляя интересы семьи, был вынужден, надеялся, что вернётся домой, а тут выяснилось, что сюрпризы не заканчиваются. Не представляя что было бы, если Омар не поддержал брата в этой просьбе, хотя этого бы не хватило, чтобы остановить старика, ничего.

Хасан уже знает, где сорвёт злость, как подслушивают сейчас всё заинтересованные в его доме "ушки" и это необходимость, а не блажь, думать о чем он говорит, и эмоции, что мешают. Выдержка, что не дает наговорить лишнего и на правах старшего рассмотреть сложившуюся ситуацию. Он ведь не остановил бы старика, если тому что-то втемяшилось.

- Проснись! - звучал знакомый голос мужчины, что будил ее снова, тёрся щекой о нежную кожу щетиной. Женщина так сильно хотела спать, что от пробуждения, казалось даже веки не открывались. - Проснись, тебе пора уходить! - прерывистое обжигающее дыхание, мягкий и требовательный голос охранника, теплая ладонь ляжет на ее лоб. - У нее жар! - обращаясь к кому-то ещё в комнате. - Думаешь это хорошая идея?

- Другого шанса не будет! - покажется знакомым голос Стеши, что далеко и близко, пульсирует почему-то для нее. - У нас мало времени! Тебе придется помочь! - и вторая ладонь коснется ее же лба. - Черт! Как же не вовремя! Что он с ней?! - осекается осматривая безымянную женщину на кровати, а потом переводя взгляд на мужчину, охраннику Олимпа. - Сколько у нас есть? - Ей не видно, но слышно, как Стеша закусывает губу, торопливо обдумывая и набирая номер, пытаясь приглушённо выбить ещё время.

- Да! - отрывисто с помехами выдаст слишком громкий динамик, мужской голос.

- Мне нужна отсрочка! - отстраняется Стеша от кровати, делает пару инертных шагов назад и вперёд, раскачиваясь или метаясь по комнате с открытой дверью. Мужчина все ещё рядом, держит за руку, трогает лоб и не представляет, как они с этим справятся. Поглядывая на Стешу и ее метания, не верит, что участвует против Олимпа, понимая, что после этого дороги назад не будет, но и с ними не сможет. Это ещё больший риск.

- Рехнулась? - недоверчиво выдаст возмущенный мужчина и голос кажется в бреду женщине на кровати знакомым. Или это просто жар? - Больше не могу! Это, итак, риск! - шипит он приглушённо. - Он пасет все поставки и трассы, лютует и контролирует все отступы. - Старается говорить с опаской. - Я тут-то гарантировать безопасность не могу! Ничего вообще. - И это просто констатация факта и не более, он и правда не уверен в успехе аферы. - Думай сама! Но другой такой возможности не будет!

- Черт! Мне нужно время! - дёргается Стеша, все слишком впритык по срокам, по времени.

- Я все сказал! Или успевай, или не ищи больше, не через мои... - вешая трубку. И Стеше через него с таким трудом удалось договориться, а о других путях и речи быть не могло. Все стояло на карте и менять маршрут, да и кому-то непроверенному довериться, итак, риск слишком велик неудачи. Думать о том, что Олимп сделает со Стешей, не хотелось совсем, как и то, что возврата до самого финала ни на какой стадии быть не может.

- Времени немного, он скоро вернётся! - мужчина помогает не Стеше, а той другой что едва ли можно назвать живой, день за днём наблюдая, что Олимп делает с этой странной и волнующей охранника женщиной. - Или сейчас, или не знаю, что будет потом! - неуверенный, что сможет ещё раз ее провести, Стешу к этой женщине. Их уже застали врасплох и слух, что Стеша бывает на территории Олимпа, несла вред не только сопернице. - Ты же знаешь, что он сделает с тобой, Стеш, если ещё раз я проведу тебя?! - и это не пустая угроза, предупреждение, от которого ей не отмахнуться так просто. - И не только с тобой! - мужчина не мог остаться равнодушным, не после того, как Олимп клеймил на его глазах и всматривался в глаза своего помощника, проверяя на верность себе. То, что потом тату-мастер рисовал по свежему ожогу без обезболивания и снова Олимп ее держал, а охранник - личный помощник стоял в дверях. - Рейд на твои земли уже в процессе, так, что боюсь тебе просто некуда возвращаться! - он не любит сообщать плохие вести, но сейчас мосты полыхали и Олимп продолжал наступательные акции, против всех, кого считал угрозой.

- Все хорошо, я встану! - безымянная женщина не может остаться, так что собирая остатки всего, что у нее есть, встанет на силе воли. По чуть-чуть, шаг за шагом, откроет глаза, приподнимается на локтях, встанет с кровати. - Мы сделаем это! - ее шатает, но они ее подхватят. - Что со Славиком? - спрашивая мужчину.

- У щуплого, выполнил для него все, что требовалось. Для Олимпа более не интересен! - он не может сказать ей того, что узнал случайно и Олимп ещё сам не уверен, ещё ждёт результатов. И это все, что он может ей сказать. - Забудь о нем! - вздох сожаления он все же поймает. Участь Татьяны ее напарницы, ей уже известна и не позавидуешь. Мужчина, что не выпускает безымянную женщину из этой комнаты, все ещё крепко держит за горло и владеет телом. Изматывая, истощая до невозможного, не скрывает Олимп некоторые подробности той участи, что досталась тем, кого безымянная женщина знала.

- Что с тобой? Решил, куда? - она остановится, прислоняясь к стене, пока Стеша проверит коридор и безопасность. - Тебе небезопасно оставаться! Голос не повышает, хотя в горле сухо и кажется не шепот, а карканье хриплое.

- Уйду другим путем! - он так рад, что она стоит на ногах, как бы это не давалось с трудом. То, что прислонится к нему, обнимая и он накинет на нее одежду, а женщина шепнет ему пути отхода.

- Там не найдет, не до тебя будет! Прости, что все так... - целуя его с благодарностью, едва ли запоминая этот момент и его жар, тепло объятий. И он все жалеет, что не может сказать большего. Это еще может и не подтвердится, но если все же "да", не позавидует ее участи и рвениям Олимпа, что каждый камень перевернет и за меньшее.

- Иди-те! - помогая ей сесть в машину, женщина морщится от яркого дневного света, жмуриться и прощаясь, мужчина знает, что они не встретится. Слишком сомнительно, а он не такой уж и везунчик. Хотя встретилась же эта странная и безымянная женщина на его пути?! Как знать, может и фортуна изменила к нему благосклонность?

Чужестранке осторожно шла за старцем впереди и Миртом, что был позади, недоверчиво оборачивалась, когда в светлых сумерках они вошли в сад. Здесь, казалось ее не видно, высокие подстриженные кусты, клумбы, беседка и плитка под ногами, а кое-где и дорожки с узорами. Там из ее комнаты не было видно великолепие всего этого места. Только отсюда не виден большой участок сада с его поворотами, изгибами, беседками и фонтанами, как большим одним, так несколькими поменьше.

- Я не уверен, что это безопасно, - проговаривал старец, оглядывая из проема двери до того как они выйдут из комнаты, - поэтому Мирт тебя спрячет, - слишком близко и внезапно, появится высокий и будто знакомый, хоть и смутно вспоминающийся мужчина, которого похлопает по плечу старец. Торопливо скрываясь за дверью суетится мудрец, а она протянет ему вошедшему и стоящему слишком близко мужчине руку, по привычке, здороваясь и не зная, этого иного смысла в их стране, - если кто-то встретиться. - Старец суетился счастливый, что все удалось, то пропадая из поля зрения, то снова возникая, посматривая нет ли кого и не заметит этого ее жеста. А мужчина напротив, пожмет крепким рукопожатием, молча, глядя так странно ей в глаза. И хотя она в платках и лицо скрыто, но ее глаза, Мирт помнит, как и запах, формы тела, что уже держал в руках. - Но будет лучше, если ты помолчишь там, за пределами. - Накидка в руках высокого Мирта ляжет незнакомке на плечи, близость его, как ее тени или кого-то защищающего, охраняющего, что, так и не выпустил женскую руку.

Воздух наполненный цветением разных кустарников, бутонов, что прячутся до рассвета и просто вечернего редкого ветерка тёплого в разнообразии ароматов. Немного влаги со стороны небольшого фонтана и беседки неподалеку у них на пути. Резная искусная работа из дерева, покрытая лаком, со скамьями, как внутри беседки, так и по кругу от фонтана, столиком под полукруглым куполом, увитые бока беседки растением с цветами. Узор разноцветной плитки вокруг под ногами как витраж. Теплая ладонь руки мужчины позади, что кажется дышит в спину и не касается ее более нигде, держится на дистанции. А имени она так и не знает, будто должна, но ведь никто и не представил их друг другу. Хотя она безымянна, может от этого и пропадает смысл?!

Несколько торопливых приглушенных шагов где-то поблизости, смешки, шёпот и никого они так и не встретили. Ажурная кованая дверца, как разделительная черта, будто совсем чужих или просто других владений и вокруг высокая изгородь, и эту часть с ее окна не было видно. Кованый забор за высокими извилистыми кустарниками, что подстрижены так, чтобы будто скрыть наличие ограды. Необычно для безымянной женщины всё это и нравится сама прогулка по саду, хоть и тайная, запретная наверное, как и всё для неё здесь.

Дверь другого дома, витражи на некоторых окна, непривычная форма окон, как и сама входная дверь. Ожидание приглашения и немного удивленный взгляд женский любопытных глаз. Торопливая незнакомая речь, сжимание ее ладони, чуть сильнее мужчиной позади. Непривычная обстановка внутри дома, всего, что так разительно отличается от всего, что иноземная безымянная женщина видела ранее, впервые переступая по приглашению такой порог дома. Стон восхищения, комплимент с уважением и почтением. Она никогда не желала зла никому и переступая порог любого дома, всегда с добрым сердцем и чистыми помыслами, радовалась различиям в культурах, традициях и обстановках.

Саназ была удивлена позднему визиту отца мужа, а уж тому факту, что он привел с собой странную женщину, которую никак не представил. Весь дом переполошился, слуги, все кроме ее сына Мирака, Саназ просила его не будить, хотя то, что это имя вызвало прямой и странный взгляд незнакомки, не укроется от хозяйки дома. Однако, расспрашивать при мудром отце мужа не станет.

- Здравствуйте! - улыбнётся невысокая женщина с грушевидной фигурой, приятными чертами лица, хотя и с некоторой нечеткостью скуловых костей, тонкость губ и не броского макияжа. Живыми и темными глазами, неким удивлением и радостью гостям.

Мирт останется у двери ненадолго и уйдет незаметно, как только мудрый старец позволит, после угощений и позднего ужина. Сам мудрый мужчина будет приветлив и многословен, правда порой говорят на родном языке. Гостья немногословна и все же смело поддерживает беседу, если понимает о чем речь. Он ведь и не знал, как объяснить ситуацию с Саназ, у них не принято жаловаться на проблемы и до последнего надеялся, что Мирак не присоединиться к ним, хотя хотел бы немного ещё пообщаться с ним о книге и кое-чем.

- Так как вас зовут? - донесется до старца женский голос Саназ, что ожила и незаметен был недуг, будто гостья и правда, смогла на время излечить жену Хасана. - Нас не представили, я - Саназ! - щебетала радостная женщина, хозяйка дома отчасти. Мужчина в возрасте не был наивен, и это визит в поздний час не вежливости, да и не праздного развлечения ради. - Вторая жена Хасана! - и не радостно, и без грусти, как-то легко и мягко скажет хозяйка, и все же будто подчеркивает статус. Хотя до конца, не признаваясь даже себе, старец не мог объяснить, это желание, как необходимость их знакомства сейчас, в отсутствие Хасана, когда это возможно.

- Он ещё не выбрал! - улыбнётся странная чужеземная гостья и хозяйка понимающе обаятельно ответ ей тем же. Что-то мелькнет в этом взгляде второй жены мимолетно и тут же исчезнет.

- А прежнее имя? - и не излишнее любопытство, хотя старец подслушивал и затаил дыхание, пока якобы дремал в кресле. Саназ не казалась корыстной или странной, гостья осматривалась и казалось ей всей ночи не хватит, рассмотреть все в деталях, так красиво, необычно в интерьере восточного дома.

- Потерялось в пути следования. - Мягко скажет и снова улыбнется, и не ложь, и частичная правда. Саназ не утолила любопытства, но с иронией поймет намек, делая для себя выводы. Вот только какие именно, это недоступно для незнакомки, тёплая улыбка хозяйки очаровывают, если хочется обмануться. Живые глаза и ясный взгляд, светятся любопытством. Гостья оглядывала красивую непривычную обстановку, подмечая мелочи. - У вас чудесный дом. - Хотя компонентов дому, традициям и хозяйке было уже сказано настолько изящно и мягко, что в какой-то момент мудрый мужчина усомнился в том, что чужестранке незнакомы их традиции и обычаи.

Он засыпал и терял нить их разговора, тихий шепот. И наверное, нужно было воспользоваться гостевой, да что-то медлил. Саназ не причинит гостье вреда, не настолько ещё пока не здорова, и не в присутствии старца с Миртом. Скорее в этих женских кратких диалогах, он надеялся узнать что-то такое, что не удалось сыновьям.

- На каком вы сроке? - вдруг удивит ее прозорливостью Саназ и старец вслушивается и не уверен, что правильно понял. Порядок слов верный, всё вроде знакомо, а смысл фразы, будто ускользает от него. - Простите, если ошибаюсь, - хотя она уверена в своих словах, Саназ знает этот взгляд, волнительное ощущение, - вы светитесь будто изнутри, счастьем! - цепкий взгляд второй жены изучает и никак не может её прочесть, гостью. Она иная, открытая вроде, вот же перед ней стоит и закрытая настолько наглухо, что будто потайной замок, никак не понять, где её можно раскрыть? Саназ озадачена, заинтригована и как Хасан понимает, что это влечёт, мягкость в ощущениях, будто уют и комфорт, находясь рядом испытываешь. Голос приятный и сексуальный, а когда улыбается, устоять невозможно. И в то же время, она отвернется, а Саназ не может вспомнить лицо, глаз, ничего, что испытывала, глядя на спину. Будто глаза это всё, вся эта иная и странная женщина, аура и магнетизм. - Такое сложно не заметить?! - Гостья обернется вглядываясь в теплые глаза хозяйки дома и все же не уверена, что это та тема, которую она готова обсуждать. Ей приходилось ловить себя на жестах, прятать своё недоверие к талантам врача и всё же эта мечта, с которой смирилась, а она вдруг ударила неожиданно. Отсутствие токсикоза или других признаков, слепая вера в данном случае, не срабатывала и безымянная женщина не могла принять на веру этот факт. Но и как относиться к словам Хасана не знала, не решила для себя лично.

- Я не знаю!

- Мне бы так хотелось этого счастья для сына, - как-то будто мечтательно выдаст Саназ, - ещё маленьких ножек по дому, - прикрывая глаза, вспоминая этот звук и детский смех маленького Мирака, которого очень любила, - это благодать! Никак иначе! - решая за доли секунд то, к чему не была готова всё это время. - Счастье дарить эту жизнь, что можем только мы... - Саназ только, что нашла решение стоящей перед ней проблемы или дилеммы...