Двойной захват

7

Владимир Константинович Юренков с виду был сугубо штатским челове­ком: элегант­ный костюм темного цвета, интеллигентное лицо, очки в золотой оправе. Разговаривал он тихим, несколько сипловатым голосом, глядя на собе­седника доверчивыми серыми гла­зами. Его мож­но было принять за ка­кого-нибудь гуманитария, профессора или талантли­вого ученого, углублен­ного в свои научные изыскания и не замечающе­го ничего вокруг, а потому наивного и беспо­мощного в бытовых неурядицах. Но внешность порой об­манчива. Юренков работал заместите­лем начальника управления краевого ФСБ в чине полковника. Он был умен, проницателен и, несмотря на внеш­нюю мягкость, очень принци­пиален в от­ношениях с сослуживцами. Умел брать на себя ответственность, принимать жест­кие, бес­компромиссные реше­ния, если ситуация требовала того.

В этот вечер он засиделся в своем кабинете. Раздался звонок по внутрен­ней связи. Это был опера­тивный дежурный.

— Владимир Константинович, тут был стран­ный сигнал. Якобы какие-то террористы захва­тили заложников в пятидесяти километрах от го­рода. Зво­нивший представился в ка­честве руко­водителя этой акции.

- Зайди ко мне с записью разговора, — моментально отреагировал  Юрен­ков,  поло­жил трубку и опять уткнулся в бумаги.

Через несколько минут в кабинет вошел лад­ный мужчина с портфелем. Юренков жес­том предложил ему сесть и, дочитав очередной лист, отодвинул в сторону папку и поднял глаза на оперативного.

— Давай. Что там у тебя за страсти-мордасти.

Оперативный достал портативный магнито­фон и включил запись. Когда она закончи­лась, Юренков некоторое время молчал, разглядывая собственные ногти, а потом сказал:

— Готовь группу захвата. Вызови Веденеева и свяжись с ОМОНом — пус­кай пришлют своих для поддержки. Если у Буряка возникнут сомне­ния, пус­кай выходит на меня.

— Владимир Константинович, — в растерян­ности проговорил оператив­ный. — А мо­жет быть, все это туфта, блеф. А мы народ поднимем. Может, сначала...

— Никаких «может», — резко перебил его Юренков. — Звонил не обку­ренный приду­рок, а серьезный человек. И еще мне показалось, что это не ди­летант в наших делах. Странно все это. На что он рассчитывает? Даже если мы его вы­пустим в Израиль, там их по полной программе от­работает МОС­САД. Они не любят террористов и отстреливают не задумываясь. Израиль сейчас наиболее неудобная страна для подобных экспе­риментов. Я понимаю, если б они попросились в какой-нибудь Судан с их шариатским беспреде­лом или Либерию, где всем все по... А тут Изра­иль... В общем, давай действуй и докладывай не­прерывно. Я думаю, что мы вляпались в историю и все очень серьезно.

— Понял, выполняю. — Оперативный быстро покинул кабинет.

«Израиль... Кто же эти кудесники? — Юрен­ков задумался. Он думал о том, что вряд ли се­годня попадет домой, а жена уехала к двоюрод­ной сестре в Ла­заревское, и кобель по кличке Тоша останется голодным. — Может, мой обол­тус сегодня зайдет домой и догада­ется покор­мить собаку?». Оболтусом он про себя называл единственного сына, который женился год назад и появ­лялся у родителей все реже и реже. Его размышления прервал звонок опера­тивного.

— Владимир Константинович, есть свежая информация. Эмвэдэшникам звонил на­чальник милиции города К... Все подтверждается. Они посылали туда одного из своих со­трудников. Действительно, на пятьдесят третьем ки­лометре стоит автобус с заложниками. Он разговаривал с главарем бандитов.

— Ну вот, а ты сомневался. Им что, тоже зво­нили?

— Нет. Одному из заложников удалось сбе­жать, и он заявился в местное отделение ми­ли­ции. Ранен в ногу...

— Где этот заложник? Его немедленно нужно доставить сюда! — Юренков понял, что какими-либо другими делами он сейчас заниматься не будет, и полностью переключился на теракт.

— Не  получится,  —  в  трубке  раздался вздох. — Этот заложник сбе­жал обратно в авто­бус.

— Какая чушь! — устало проговорил Юрен­ков. — Они что там, с мозгов слетели? Промор­гать такого свидетеля... Ладно. Как дела у нас? Всех нашел?

— Почти. Не нашел Веденеева. Он на свадьбе гуляет у младшей дочери. Отпросился офици­ально — рапорт писал.

— Так вытащи его с этой свадьбы, — отчека­нил Юренков. — Пошли туда машину.

— Это в другом городе. Разве что к утру упра­вятся, — виновато сказал оперативный и замолчан.

- Все у вас куда-то умудряются пропадать в нужный момент. Просачива­ются во все щели, — раздра­женно проговорил Юренков - Группу захвата воз­главляет Шарко?

— Так точно, — раздалось на другом конце провода.

— Я сам поеду с ними. Подготовь машину.

Солнце село в облака, темнеть начало неожи­данно и быстро. Кавалькада разномастных автомобилей двигалась по шоссе с небольшой, но постоянной скоростью. Сдерживал дви­жение бронетранспортер, находя­щийся в середине колонны. Он принадлежал ОМОНу, ко­торый прислал своих людей и техни­ку для проведения совместной операции. Впере­ди ехала машина ГИБДД с ми­галкой. Иногда за­вывала сирена.

Юренков сидел на заднем сиденье приписан­ного ему «Ауди» и вел непре­рывные пере­говоры по сотовому телефону и рации. В настоящий мо­мент он беседовал с начальником милиции го­рода К...

— Проедете метров триста после километро­вого столба и увидите слева проселок. Там будет стоять наша машина с сотрудниками. Дальше они пока­жут. Задействуйте их по сво­ему усмот­рению, — пояснил тот.

-Уж как-нибудь соображу… - Юренков связался по рации с передней ма­шиной.— Подъезжаем. Что там у вас?

— Видим «уазик» с мигалкой, — раздался бодрый голос.

— Это из горотдела. Там должен быть просе­лок. Узнайте обстановку и до­ложите. — Юрен­ков отпустил кнопку переговорника и вновь ее нажал. — Феникс, сейчас мы подъез­жаем. Не­медленно организуйте оцепление в ра­диусе ста метров. Броневик подгоните мак­симально близ­ко к автобусу...

Отдав распоряжение ГИБДД выставить на шоссе посты, Юренков бросил переговорник на колени.

-Если в течение часа не разберемся, нужно будет докладывать в Москву. Иначе по башке настучат, - посетовал он сидящему за рулем сотруднику.

По дороге он связался с начальником управ­ления, и тот, согласовав дейст­вия со всеми заин­тересованными спецслужбами, поручил руко­водство опера­цией ему, Юренкову.

Затренькал телефон. Звонили из управления.

— Это Буньков. Автобус принадлежит част­ной фирме «Протазан», зареги­стрированной на имя Головко Николая Артемьевича. Сейчас мы по нему ра­ботаем. Уже обращались род­ственни­ки пассажиров. Террористы позвонили в ряд газет, и две из них дали информацию в вечерних номерах. Что отвечать родственникам?

— Что, что… А кофе в постель не хотите? Придумайте, что отвечать, не первый год замужем. Га­сите панику всеми способами. Попытайтесь заткнуть эти газеты, чтоб не нагнетали обста­новку и не плодили слухи, предупредите телевидение об ответственности...

— Это не так просто, — возразила трубка. — У нас свобода слова.

— Это я без вас знаю. Пускай работают через наш пресс-центр — там умеют с ними разговари­вать. А кто слишком оборзеет... ну есть нефор­маль­ные методы — не мне вас учить, — при этих словах Юренков поморщился. Он не был по­клонником подобных мето­дов, но последнее время их приходи­лось применять все чаше и чаще.

— Понял, Владимир Константинович. Будет информация — доложу.

Юренков сунул телефон в карман куртки и, увидев, что машина останови­лась, выбрался на­ружу. К нему тут же подбежал милицейский в чине майора. Это был начальник горот­дела ми­лиции.

— Как же вы упустили свидетеля! — выгово­рил ему Юренков вместо при­ветствия, по­блес­кивая очками в свете фар.

— Виноват. Но наш сержант находился под дулом автомата — что он мог предпринять, — начал оправдываться майор.

— Ладно, — остановил его Юренков. — По­том разберемся. Своих людей задействуйте в оцеплении. И еще... Вызовите сюда пожарную машину из го­рода.

— А это зачем? — спонтанно вырвалось у ми­лиционера.

— На всякий пожарный случай, — съязвил Юренков.

Он прошел вперед и осмотрелся. Несколько легковых машин полукольцом окружили злополучный автобус, уперевшись в него снопами све­та фар. На заднем плане мелькали фигуры омо­новцев, завершающих оцепление. Возле рощи бурчал бронетранспортер, едва различимый в густеющих сумерках. Он готовился к какому-то маневру.

В компании двух сопровождающих полковник Юренков подошел к авто­мобилю Шарко. Тот стоял рядом с машиной и внимательно разглядывал авто­бус в бинокль.

— Ну что там?

— Да какие-то лица, — пробурчал руководи­тель группы захвата. — А кто это? Пасса­жиры, террористы... Не разберешься. Пока тихо — ни­какой ини­циативы. Может, начнем? Дайте мега­фон, — скомандовал он, не дожидаясь ответа.

— Граждане террористы. — Голос Юренкова разнесся по окрестностям. Раздалось хлопанье крыльев — из-за рощицы в небо взлетела стая галок. — Граждане тер­рористы, одумай­тесь. Ваша акция бессмысленна — вы окружены. Во избежание ненужных жертв предлагаем вам сдаться, сложить оружие и выйти из автобуса. Мы вам гарантируем жизнь и полное соблюде­ние закона по отношению к вам. Если вы соглас­ны, то посиг­нальте.

— Не ори на всю округу. Запиши номер моего телефона. Хотя ты его дол­жен знать — я переда­вал. И поговорим, — раздалось со стороны авто­буса. Там тоже был мегафон.

Юренков от неожиданности вздрогнул.

«А ведь действительно был номер телефона».

— Записывай, — тем временем продолжал не­знакомый голос. — Два, пять, восемь...

Юренков зафиксировал в голове цифры, до­стал из кармана телефон и тут же набрал но­мер.

Из кабины высунулось бородатое лицо Гната.

— Первая ласточка, — известил он, растянув губы в улыбке флибустьера. — Глянь на шоссе.

Храмов повернул голову и увидел остановив­шийся на повороте милицей­ский «уазик». Возле него находились двое с обнаженными стволами. Они на­пряженно застыли, глядя на автобус.

— Маша, тебе придется пересесть, — сказал Храмов. Девушка понимающе кивнула и скры­лась в глубине салона. Храмов подвинулся к окну.

-Представление начинается. Это скорее всего местные. Скоро подтянется родное ведом­ство. Добро пожаловать.

- А то ж!

— Подгони «Жигули» вплотную к автобусу. Дверь в дверь. Скоро здесь начнется ку­терьма, — обратился Храмов к Гнату.

Тот кивнул и выпрыгнул наружу. Вско­ре раздалось журчание мотора.

Пассажиры, свыкнувшись со своим положе­нием, оставались безучастны, каждый зани­мался споим делом: Антимоний читал книгу по соци­альной пси­хологии, компания моло­дежи трави­ла анекдоты, раздавался девичий смех, дамочка с сыном спали в обнимку, а Семен разгадывал очередной кроссворд. Анатолий с Мартой украд­кой целовались.

-Похоже, что они созрели для нормального сотрудничества. Нужно им объ­яснить пра­вила игры и заставить им следовать. Так будет проще. Вынужден­ный симбиоз кролика и удава. А, Тезка?

Храмов поднялся со своего места, повернулся лицом к пассажирам и под­нял руку, при­зывая к тишине. Все видели подъехавшую машину с во­оружен­ными милиционерами и по­няли, что дело подходит к кульминации.

— Внимание! Я вам должен кое-что пояс­нить, — начал Храмов. Он стал похож на мас­со­вика-затейника, агитирующего коллектив на ни­кому не нуж­ный поход в местный музей,.

— Сейчас он начнет подвигать нас на участие в террористической акции, превращать в своих сообщников, — хихикнул Антимоний и пригото­вился слушать. Он и не догады­вался, насколько близок к истине.

— А что?! Если хорошие бабки предложит, то я согласен, — неожиданно заявил Кеша. — Он, похоже, парень с головой. С таким можно кашу сварить.

— Мы не питаем к вам никакого зла, — тем временем продолжил Храмов. — И не хо­тим причинить вреда. Операция тщательно сплани­рована, а вы яв­ляетесь лишь инструмен­том для ее реализации. Вы — участники экспери­мента, и если будете выполнять все мои требования, то останетесь живы и здоровы. В противном случае ничего хорошего я вам не обещаю. Мы вас не будем убивать... без крайней необходимости — это сделают за нас ваши ос­вободители. Сейчас сюда прибудет куча всяких спецслужб. Они сна­чала бу­дут уговаривать нас сдаться, но это ис­ключено.

— Все правильно! Не сдавайтесь! — неожи­данно воскликнула Липа тон­ким фальцетом. — Задайте им перцу!

- Коммунисты не сдаются, - поддержал ее гнусавый, заикающийся голос.

— Эка их прорвало, — усмехнулся Кеша. — Наверное, старая больше­вичка. Ей бы на барри­кады... И этот туда же.

Храмов поморщился и продолжал:

— После того как мы не согласимся на пере­говоры, вероятней всего, будет штурм авто­буса, и сколько из вас погибнет в перестрелке, один бог знает. Но если вы будете нам со­действовать, то штурма не будет. И я вам гарантирую бесплат­ную поездку в Израиль.

При этих словах публика оживилась, все за­шевелились.

— Мы что, на автобусе в Израиль поедем? — спросил Антимоний, имеющий многочис­ленных родственников в «стране обетованной».

— На самолете со всеми удобствами. — Хра­мов усмехнулся. — Вопросы есть?

— Вы хотите за счет этого разбогатеть? — вновь возник неуемный Анато­лий.

— Скорее получить независимость. У нас свои счеты с государством. Оно нас унизило, и мы возмещаем моральный ущерб...

— А тебе-то что до этих денег? — послышался голос мужика в кепке. Он давно окры­сился на Анато­лия. — Если б ты мог таскать из казны, то не си­дел бы в этом автобусе, а летал бы на личном само­лете или на тачке с шофером разъезжал. А люди тоже не у тебя хотят взять. Тебе сказали, что в Израиль бесплатно повезут, — вот и не ерепень­ся. Иди, я лучше тебе сто грамм налью для успо­коения.

В салоне раздались смешки, но всеобщий хо­хот вызвал неожиданный во­прос, заданный только что проснувшейся дамочкой:

— А в Израиле будут организованы экскур­сии?

— Губы раскатала на халяву, — прорываясь сквозь собственный смех, прокомментиро­вала Липа.

— Храм, приехали. За нас взялись всерьез, — послышался голос Гната.

Храмов посмотрел в окно и в неясном суме­речном свете увидел несколько автомоби­лей, ок­ружающих автобус. Из стоящих возле рощицы двух грузови­ков выскакивали бойцы ОМОНа. В глаза брызнул ослепительный свет фар. Хра­мов надел темные очки и скоман­довал хриплым голосом:

— Никому не двигаться. Тезка, налаживай инструмент. Гнат контролирует левую сто­рону, Сивый — правую. Оружие к бою. — Он снял автомат с пре­дохранителя. Его при­меру последо­вали остальные. Сивый залег на заднем сиденье, как в окопе, и открыл окно. Тезка выскочил на­ружу и моментально вернулся с огромной спор­тивной сумкой. Оттуда он вытащил два подстволь­ных гранатомета «муха», несколько ручных гранат, приборы ночного видения и инфракрас­ные прицелы. Все это он разложил перед собой и начал при­лажи­вать гранатомет к своему автома­ту. Это же сделал Гнат. Храмов взял инфра­крас­ный прицел. Команда работала профессиональ­но. Пассажиры это поняли и с любопытством наблюдали за развитием событий.

— Там бронетранспортер.  Что будем де­лать? — спросил Гнат.

— Не суетись раньше времени, — парировал Храмов.

— А если он пойдет в лобовую?

— Тогда раздолбаем. — Храмов выглянул в окно.

«Дать, что ли, очередь для острастки...» Но додумать эту мысль до конца не успел, ус­лышав голос, усиленный мегафоном. Говоривший пред­лагал сдаться и гарантировал жизнь.

«Известная песня».

Храмов повернулся к Тезке.

— Дай мегафон.

Буквально через минуту прозвучал ответ.

— ...Записывай. Пять, два, восемь... Храмов отложил в сторону мегафон и вынул сото­вый телефон.

«Позвонит... А куда он денется!»

В ту же минуту раздалось треньканье. Храмов вошел в связь.

— Говорите.

— Я полковник Юренков. Заместитель на­чальника управления ФСБ. Вы принимаете наше предложение?

— Не принимаю. Уточняю условие. Заложни­ки будут отпущены в аэро­порту, но только не Краснодара, а Тель-Авива. Для этого вы должны передать нам пять миллионов дол­ларов наличными, обеспе­чить безопасный проезд в Краснодарский аэропорт и предоста­вить заправленный самолет с экипажем. Перего­воры о сдаче бес­смысленны.

— Кто вы такие? Вы можете назваться?

— Не считаем нужным. Ваше дело устанавли­вать — вот и устанавливайте, если смо­жете. Вы согласны на наши условия?

— Они нереальны и бессмысленны для вас. В Израиле вам не дадут уйти. Сдавайся — мень­ше сидеть будешь.

— Уйду я или не уйду — не твои проблемы.

— Отпустите женщин и детей — зачем они вам.

— Не отпущу — дети самые лучшие заложни­ки, особенно если они гибнут - долго отма­зы­ваться будешь, полковник... Хотя... мы готовы отпустить жен­щин и детей за два мил­лиона долларов. Дей­ствуй.

— Вы здесь долго не продержитесь.

— Это все пустая болтовня. Связывайтесь с Москвой — без них вы все равно ни черта не ре­шите. Даю вам на это час. После этого мы на­чнем уби­вать заложников каждые пятна­дцать минут. По одному. Так что это ты долго не про­держишься в своем кресле. Все, ко­нец связи. И не звони попусту. Только после решения Мос­квы.

Пассажиры слышали разговор, и в салоне по­висло гробовое молчание.

— Вы нас будете убивать по одному? — наконец прорезал тишину звонкий голос Маши. — Вы звери, звери!

«Он как будто читает мои мысли, — подумал Юренков, опуская руку с те­лефона. — Кто же он такой? На обычного уголовника не похож... Хо­рошо ориентируется в наших ме­тодах. Может быть, кто из бывших? Эх, знать бы его приметы! Дубина все-таки этот сер­жант. Такого свидетеля отпустил...»

Его тронул за плечо стоящий рядом Шарко. Он внимательно слушал разго­вор с терро­ристом и имел на этот счет свое мнение.

— А может быть, подключить ОМОН и штур­мовать? Сил у нас предоста­точно. Похоже, что они не сдадутся.

— Откуда ты знаешь, кто они такие и чем во­оружены, — буркнул в ответ Юренков. — За тру­пы отвечать мне, и свои и заложников. Надо свя­зываться с Москвой, а то еще накос­тыляют, что вовремя не доложили. Чеченцев нам мало, еще эти...

На шоссе завыла сирена, в глаза резанула ми­галка.

— Это еще что такое! — подпрыгнул от не­ожиданности Шарко.

— Пожарные приехали, — пояснил Юрен­ков. — Полный комплект. — Он на секунду заду­мался и спросил: — С оцеплением все нормаль­но? Броневик подогнали? Что-то его не видно и не слышно.

— Сейчас узнаю. — Руководитель группы за­хвата отдал команду стоящему рядом с ним офи­церу, и тот скрылся в темноте.

Неожиданно где-то сбоку взревел бронетран­спортер и, включив фары, медленно дви­нулся к автобусу.

— Легок на помине, — усмехнулся Шарко. — Наверное, заглох, и не могли завести. Техника — говно! — Он с досадой сплюнул.

— Посмотрим на их реакцию. Война миров… — задумчиво проговорил Юренков и за­молчал, потому что из автобуса раздался знакомый голос, уси­ленный мегафоном.

— Остановите БТР. У нас имеются гранато­меты. У вас будут напрасные жертвы. Оста­нови­те БТР. Считаю до десяти. Раз, два...

— Блефует, — уверенно сказал Шарко.

— Не знаю. — Юренков внимательно наблю­дал за двигающейся машиной и группой омонов­цев, пристроившихся сзади.

— Шесть, семь, восемь, — продолжал отсчи­тывать мегафон.

Бронетранспортер медленно, но неумолимо продолжал приближаться к ав­тобусу. Зре­лище было не для слабонервных, но это были еще только цве­точки.

-А зачем вообще здесь нужен этот броне­вик? — неожиданно сказал Юрен­ков. — Какой от него толк... Ах ты.

При счете десять из автобуса раздался резкий хлопок, а потом грохот взрыва. Возле бронетран­спортера полыхнуло, он завертелся на месте, как по­калеченный жук. Потянуло вонючим дымом, а потом по броне поползли язычки пламени. Со­провождавшие омоновцы отпрянули назад, таща кого-то под руки. Из БТР выскочили двое: один сразу же рванул в сторону, а другой начал с криком кататься по земле, пытаясь сбить пламя со спины.

— Чего ждут эти чертовы пожарные! — вскри­чал Юренков. — Где они?!

Но те уже развернули рукав и поливали горя­щую машину. Двое из людей Шарко отта­щили от нее дымящегося водителя. Он был изрядно обожжен, но, к счастью, жив.

— Звоните и Москву, — вновь заговорил ме­гафон со стороны автобуса. — У вас оста­лось сорок минут. Не теряйте времени. Через сорок минут мы убьем первого заложника. Эй, как тебя там! Не строй из себя большого на­чальника. Звони в контору.

Юренков залез в машину и начал связываться с Москвой.

Телефонный звонок разбудил Фомченко. Звонили с Лубянки.

— Срочно выезжай, — раздался густой бари­тон начальника управления. — Машина будет у тебя минут через десять.

Петр Фомченко начал поспешно одеваться. Генералы просто так среди ночи на работе не по­являются и не сдергивают с постели своих под­чиненных.

«Произошло что-то неординарное».

Генерал, как всегда, выглядел бодрым и под­тянутым.

— Заложники возле Краснодара, — сказал он вместо приветствия, пожимая руку Фом­ченко. — Вот послушай. — Он прокрутил запись телефон­ного раз­говора Юренкова с опе­ративным дежур­ным. — Лихо работают ребята: подай им пять миллионов и борт в Изра­иль. Короче, вытягивай пяток своих и дуй туда. Больше не бери — там без них бойцов хва­тит. Поймешь ситуацию и до­ложишь. А там посмотрим. — Генерал никогда не драматизи­ровал события и преподносил их как некое легкое приключение. Но это только внешне.

— А на чем дуть?

— На самолете с Чеховского аэродрома. С во­енными я договорился. Я по­стоянно буду нахо­диться здесь. Держи меня в курсе дела. Вопросы есть? Во­просы по мере возникнове­ния. Давай, гони, а я соберу штаб через часик, и будем думать. В центральную прессу этот инцидент пока не про­сочился, но просочится, и скоро. Местные ве­черние газеты в Красно­даре уже об этом вякну­ли. Никаких интервью. И близко их не подпус­кай — пускай пока пишут что хотят. Все. Дальше сам знаешь, что делать. — Генерал махнул рукой, дав по­нять, что аудиенция окончилась.

«Опять эти самолеты с заложниками. И тре­бования у всех похожие, как будто ставят пьесу по одному и тому же сценарию. Не оказаться бы на месте Храмова... — Фомченко вспомнил дав­ний инцидент и поморщился, как от зубной боли: — Нет, к самолету их нельзя допускать и тем более позволить улететь в Израиль. Надо их брать до того. Ладно, приедем — разберемся».

Уже во время полета его посетила странная и неприятная мысль: «А ведь Маша мне звонила, что поедет в Сочи именно на автобусе. Должна бы уже доехать и сообщить. Хотя... Она могла от­ложить это на утро. Что это я! Вся­кие глупости в голову лезут. А если все-таки... Чушь!» Петр за­крыл глаза и попытался заснуть, но это ему не удалось.

В Краснодар прилетели на рассвете. Возле трапа самолета их встретили двое. Один из них, в камуфляже, представился:

— Майор Шарко. С приездом. Пройдемте в машину.

— Как у вас дела? — поинтересовался Фом­ченко.

— Плохо. — Майор нахмурился. — Они нача­ли убивать заложников.

— Как это могло произойти?! — оторопел Фомченко, сразу вспомнив о дочери. — Женщи­ну, мужчину?

— Мужчину, — ответил Шарко. — Пошли. — Он указал на две машины, стоящие не­вдалеке.