Партнеры в авантюре. Книга 1. Большая ставка

Глава 9

— Да что у тебя случилось-то? — Жаннетта сидела над скорчившейся на кровати Ладой.

— Живот болит, низ! - проскулила девушка.

— Давно?

— Еще ночью ныть начало.

— Перелюбилась ты, видимо. Набил сильно.

— Так он же не бил.

— Ты немного не так поняла. Там набил. Я его знаю, парень очень крупный во всех смыслах. Ох, Ладушка, больно резко включилась.

— Что же теперь делать? — девушка даже села, невольно ойкнув.

— К врачу поехали.

— Не надо, — Лада задрожала невольно, — больно будет. И стыдно, я же после секса.

— Ничего не стыдно! Поехали!

Она кинула девушке костюм и комплект белья.

— Быстро в душ и я тебя жду! Краснов, мы с малышкой прокатимся по делам! Не дай Бог, там что-то серьезное! Надрыв, например.

Девушка вытаращилась на нее, молча сгребла вещи и кинулась в ванную.

— Не надо мне надрывов, у меня разрыв был!

***

—В следующий раз, если этот Зверь приедет к тебе, то придерживай, предупреждай, иначе, видишь, что происходит. Не подходит он тебе по параметрам немного. — Жанна сидела в кафе неспешно потягивая кофе из маленькой чашечки. — Повезло еще, что возбуждена была хорошо, иначе беда была бы.

— Господи, чувствую себя последней шлюхой. Я его практически не знаю, а уже можно сказать, лечусь от него!

— Успокойся! Поверь, такова наша жизнь. Если ты попала в нашу команду веселую, то учись прогибаться под этот мир, иначе сломаешься. А иногда надо еще и уступать, и даже ложиться, расслабляться и раздвигать ножки. Я моложе тебя была, когда приехала в Питер. Думала, покорю этот город. А в итоге едва не скатилась до состояния придорожной шалавы всего за пару лет. Меня имели, как хотели. Иногда насиловали. Я настолько к этому всему привыкла, что даже удивилась, когда ко мне однажды отнеслись по-человечески. Помогли подняться на ноги. Исправиться полностью.

— Это был Краснов?

— Нет конечно, Краснова вообще я создала. То был один мелкий чиновник. Очень влиятельный в определенных кругах, женатый, немного извращенец, но ему очень нравились мои ноги. Я схватилась за него, как утопающий за спасательный круг. И он дал мне очень многое, включая знания, как мне жить дальше. А потом он научил меня тому делу, которым мы теперь вместе с Красновым занимаемся. Деньги у меня уже были. Иногда бывали и мужчины, но уже не в таких количествах и не такие злобные кобели, скорее некая элита. А уже перед самой смертью своего папика, я полностью пересмотрела свою жизнь, полюбила себя. Появилась гордость и тогда я встретила Игоря. Пьющего, вдовствующего солдафона. Научила его всему, что знала сама. Дала ему новую надежду и смысл жизни. Заставила жить. Но привязывать к себе не стала. Я не могу иметь детей, я не хочу постоянного контроля над собой. Игорь же довольно большой бабник - это у него главный и неисправимый порок. Пока ты с ним - придется терпеть эти его выбрыки. Его постоянной женщиной ты никогда не станешь. Такая у него натура. Хотя, возможно, это просто компенсация последствий его вдовства. Психологические травмы детства и юности.

— Но меня ведь он будет использовать как подстилку для его друзей. — Лада обхватила чашку руками. — У меня никогда такого не было, чтоб я с вожделением смотрела на посторонних мужчин. А тут сама бросилась на его друга. Это же стопроцентно меня чем-то напоили.

— Раньше у тебя не было такой мысли, потому что ты лишний раз боялась вздохнуть при муже, не то, что засматриваться на красавцев. А сейчас ты увидела возле себя красивого самца, яркого, страстного и одновременно нежного, который дал тебе возможность почувствовать себя женщиной, а не тряпкой половой, как твой жирный, быстрый поросенок.

— Откуда ты знаешь, что он быстрый? — девушка посмотрела на нее немного ошарашенно.

— От верблюда. Молчи лучше, сама все про него знаешь. Ладушка, милая, ты еще глупышка. Маленькая девочка. И кстати, Игорь использовать тебя как подстилку для друзей не будет. Но, если ты станешь его напарницей вместо меня, то иногда ты сама будешь его прикрывать подобным образом, чтоб помочь выкрутиться из сложной ситуации.

— То есть, ты говоришь, что я сама полезу под кого-то, чтоб спасти Игоря? Да чем же вы таким занимаетесь?

— Скажем так, мы фрилансеры. Мы перевозим разные товары из одного места в другое, исполняем разного рода поручения. Вообще, в основном делаем то, что нас попросят сделать. Ну, в пределах разумного. Я иногда ещё бываю кем-то, типа гейши. Наши лучшие друзья ночь, оружие и рок.

— Прямо секс, насилие и рок-н-ролл! — заметила девушка.

— Именно! Мы конченные авантюристы! Живём ярко, но, скорее всего, недолго. Любим жарко, но не привязываясь. А ещё вертим огромными деньгами. В основном чужими. И никогда не обманываем или пытаемся обокрасть клиента. Хоть бы миллиарды у нас были на руках — совесть наша всегда останется чистой. И сейчас у тебя есть выбор, остаться с нами или идти своей дорогой. Мы не принуждаем. Мы просто спрашиваем.

— У меня нет другой дороги, кроме вашей.

— Ну, возможно, норвежец прикипит к тебе и заберет с собой. Попытается, по крайней мере. Будешь его любимой игрушкой. Этот хищник не собирается скреплять себя узами брака в ближайшие годы. У него тоже за спиной одна своя маленькая трагедия имеется. А еще за ним по пятам смерть ходит, страшная. Зимин твой мальчик по сравнению с тем, кто охотится за норфами. И норфы, хоть и круты, но со временем их становится все меньше и меньше.

— Норфы, кто они такие и с чего такое название?

— Не бойся, не бандиты. Это боевое братство. Полгода назад они вернулись из горячей точки. Бывшие миротворцы, обстрелянные ребята. Как ты уже поняла, Бьерн их предводитель, что очень странно, он всего-лишь военный врач, в боях мало участвовал. Но он очень сильный и умелый боец при этом. А еще авторитетный. А называют их так как раз из-за него, он норвежец, скандинав. Их еще иногда Викингами называют или Зверями. Но те названия как-то не очень популярны.

— А почему именно Звери?

— Потому, дорогая моя, что с врагами они особо не церемонятся, как и с предателями. Поэтому и Звери.

— Жутковато прозвучало.

— Как есть.

— То есть, если ему не понравится, что я, например, не захочу с ним жить то он может…

-Не может. Я же сказала, что он безжалостен только с врагами и предателями. Ты ни к одной из этих каст не относишься. Так что можешь даже не переживать. Ну так что, ты сделала свой выбор?

— Знаешь, я тут подумала, а чем, все-таки черт не шутит. Смотрю, вам совершенно не скучно живется. Тем более, что за пределами вашей группы мне все равно не жить.

— Это правда. После твоей выходки Зема тебя не простит.

— Поэтому я все-таки решила остаться в вами.

— Это очень хорошо, моя девочка. Это просто потрясающе. Добро пожаловать в семью.

***

Лада сидела в купе, поставив локоть на столик, а подбородок примостив на ладонь. Так было удобно смотреть на пролетающие мимо пейзажи. Надо сказать, вид местности, вплотную примыкающей к железной дороге, глаз не радовал. Покосившиеся дома, покосившиеся заборы, покосившиеся деревья… И все это даже не серого, а какого-то буро-ржавого цвета. Ей даже представилось, что в домах живут такие же ржавые скособоченные люди. Живут… И чем, интересно, они живут? Ни о каком огороде на этой утрясенной грохочущими поездами почве речь не шла. Что может здесь вырасти? Среди пыли и пропитанных ядовитым креазотом шпал? Но, тем не менее, сколько не ехали они на восток, через каждые десять километров, а то и чаще, мелькали хуторки и деревеньки. И почти в каждом дворе жигулюшечка, или москвичонок, а где и приличная волжанка, показатели какого-никакого дохода их хозяев.

А о каких доходах могла идти речь, на переломе, от агонии смерти одной страны, до рождения в страшных муках другой? Нет, где-то высоко, в поднебесье, те, кто рвал куски от наследия трудов нескольких поколений советских людей, конечно доход имели, и космический. Но даже цифры, из которых складывались состояния, сравнимые с бюджетами отдельных республик, в голове у простого народа не помещались. Поэтому о них люди и не задумывались, гордясь небольшими, но своими кровными копейками и рублишками.

Вот такие грустные воспоминания навеяли ей заоконные пейзажи. Но все равно, смотреть на природу было интересней, чем на скучного Краснова. Который вот уже два часа, практически не двигаясь, читал напротив книгу. Со спутницей он почти не разговаривал, был мрачен, при заселении в купе сразу вытащил пистолет и спрятал под подушку. Ладу это слегка покоробило. Зачем он тащит ее с собой в неизвестность? Ничего не сказал, не объяснил. Втравит в какую-нибудь историю. Еще когда был жив папа, он несколько раз упоминал о каком-то перевозчике, который помогал с перевозкой разного рода ценных вещей через границу. Вот только имени не упоминал. Знала это точно, папа всегда был с ней откровенен. Только вот однажды явился папа домой, чернее грозовой тучи и навеселе. Особо тогда подробностей она не поняла, но, кажется, бандиты убили перевозчика, а товар украли. Семья потеряла огромные деньги. С кем уж они что не поделили - не ведает никто. Но буквально через месяц после случившегося отца убили. И странно, как слышала Лада от сверстников, после убийства главы семьи обычно приходили уголовники, говорили, что, типа, он был им должен, и все имущество теперь их, а не этой самой семьи. После похорон мать запила, понося мужа за его смерть, в ожидании таких вот гостей. Но шло время, никто не приходил, и тогда она успокоилась, взявшись за траты всерьез. Так и потратила все, включая собственную дочь.

Лада вздохнула неслышно, боясь отвлечь сосредоточенного Игоря. А ведь еще утром…

***

Утром Жанна и Игорь, в присутствии манерного стилиста, придирчиво ее осмотрели. При этом обсуждая что-то вполголоса. Жаннетта обошла девушку кругом, покопалась в едва отросших волосах, переглянулась с Игорем, и велела подстричь девушку под полубокс. Что немедленно и исполнил манерный. С волосами Ладка рассталась без переживаний. После принуждения ее мужем перекраситься сначала в брюнетку, а потом в блондинку, она уже просто плюнула на свои прически. Придирчивый Зимин и на блондинке не остановился. Так она опять превратилась в черноволосую, с зудящей от химии кожей головы. Даже когда сама уже в деревне обрилась впервые, то ни капли сожаления не промелькнуло в ее глазах.

И вот в итоге теперь совсем стала похожа на мальчишку. Это удовлетворило Жанну, она накинула на хрупкие девичьи плечи солдатскую камуфлированную куртку. Чтобы скрыть грудь, взяла тесный лифчик, а куртку, наоборот, на размер больше. Оглядела внимательно. Ладка сделала глупое выражение лица, поняв, что от нее требуется. Все прыснули. Ни дать ни взять — молоденький новобранец в мешковатой форме. Вполне подходящий образ. Для правдивости Игорь достал свою старую полевую сержантскую форму. Получились два бойца, едущие в часть. Или, наоборот, на побывку в отпуск.

Под такой «легендой» и влезли в поезд до Владивостока. Покупка целого купе обычными солдатиками выглядела бы странно, поэтому Игорь оставшиеся билеты предъявлять не стал, и попросил проводницу никого к ним не подсаживать, мол, должны еще заселиться их однополчане, о чем написали в письме, но на каком пункте, не уточнили. Невыспавшаяся тетка в железнодорожной форме поворчала недовольно, но недолго, пара крупных купюр удовлетворила ее денежные потребности на этот рейс, чтобы наличие пустых мест не зудело у нее непременным желанием их продать. Наказав солдатикам не буянить, проводница к вечеру заперлась в своем купе. Так и ехали спутники под стук колес, напившись чаю, и скучая.

***

— У тебя опять… — не глядя на Ладу, произнес Игорь.

— Что опять? — не поняла она неожиданного заявления.

— Ну… Это… Как дома. Молоко. Ты чего не пила таблетки, которые тебе Жаннетта дала?

— Нет…я…

Лада посмотрела на свою майку, тоже армейскую. На груди расползались два жирных пятна.

— Черт! — воскликнула девушка, отворачиваясь. — Забыла совсем. Ай!

— Что случилось? — насторожился Краснов.

— Я к ним прикоснуться даже не могу. — поежилась она.

Игорь заглянул ей через плечо. Дотронулся аккуратно пальцами.

— Да уж, перестаралась Жене. А говорила, что сгорит молоко сразу.

— Не сгорело. — вздохнула Лада грустно.

— Сейчас мы исправим все.

— Что, будешь трогать? — неуверенно возмутилась девушка. — Мучить начнешь, как твоя… — она осеклась.

— У нас есть выбор?

Краснов сел на полку, усадив Ладу перед собой и медленно начал оглаживать ее окаменелости ладонями. Девушка от боли закусила губу. Но стакан из-под чая держала крепко, собирая белые капли.

— Больно! — зашипела она.

— Терпи, иначе заболеешь. — заверил ее Краснов.

— Игорь, хватит!

— Тихо.

Вот так, через боль, стоны, ругань, и продолжался весь процесс. Уже стемнело, когда, наконец, все закончилось. Лада, вся в холодном поту, без сил откинулась головой на плечо напарника. Он тщательно вытирал руки полотенцем, думая, идти ли ему мыть руки. Но оставлять девушку одну не хотелось.

— Будто кросс пробежала, — процедила она сквозь зубы.

— Не то слово... — улыбнулся Игорь и аккуратно укрыл ее своим бушлатом. — Ложись, отдыхай.

— Ммм, не охота, — потянулась Лада.

— Тогда сядь на свое место, а то у меня уже эмоции не те просыпаются.

— Везет тебе.

— Чего везучего-то не время об этом сейчас думать!

— А почему бы и нет? — вдруг спросила девушка, ошарашив его вопросом. — Краснов, я тебе не монашествующая инокиня, и мне тоже хотя бы изредка хочется внимания мужчин. Тем более, ты первый начал!

— Не соблазняй меня, крох...не сейчас!

— А просто погладить?

— Ладаааа... — простонал Игорь. — я даже не представляю, как с тобой это делать сейчас. У нас задание.

— Игорь, просто приласкай... — перебив, попросила она.

Краснов вздохнул и посадил девушку себе на колени.

— Глупенькая маленькая девочка.

Руки его уверенно заскользили по телу девушки. Она прижалась к нему спиной, закрыв глаза. Пальцы ее потянули вниз застежку молнии на армейских брюках. И в этот момент в дверь постучали. Ладка пулей перескочила на свою полку, отчаянно краснея. Со вздохом облегчения Игорь отсел к стенке. Дверь резко отъехала в сторону. В купе наполовину вошла проводница с мятым лицом.

Краснов сидел за столиком, держа в руках раскрытую книгу, правда, кверху ногами. Девушка, нахохлившись, изображала застигнутого старшиной бойца в неопрятном виде, старательно застегивающего верхний крючок на вороте. Но железнодорожница смотрела не на пассажиров. Она тяжелым взглядом уставилась вниз, на пол.

— Вам что-то нужно, уважаемая? — спросил Краснов, нарушая затянувшуюся паузу.

— Чай будете? — прокашлявшись, спросила женщина. — Может, чего покрепче?

— Нет, — брякнула Лада. И демонстративно вжикнула зиппером брюк. — Сегодня мы уже ничего не будем. Спасибо.

— Ну как знаете... — проводница хмыкнула, удаляясь.

— Чего это с ней? — пожала плечами Лада.

В этот момент Игорь поднял с пола стакан в подстаканнике, весь в густых белесых молочных потеках. Лада стала совсем пунцовой, а он заржал громко.

— Ты представляешь, что она подумала... Два полуголых воина с расстегнутыми штанами, и емкость с мутной белой жидкостью..

— Да уж, авторитет армии заметно вырос… — захихикала и она. А после, отсмеявшись, выжидающе посмотрела на него. Продолжим?

— Ну и ладно. — поспешно проговорил Игорь, — поздно уже, пора в туалет, и на боковую.

Девушка вздохнула, и полезла наверх. Оттуда можно лежа смотреть в окно, устроившись щекой на подушке.

— Спать, так спать.

Ночное путешествие в купе все-таки имеет свою особую прелесть. Вагон качает, колеса шумят с нарастающим темпом, потом стук удаляется. Мелькают проносящиеся светом фонари и тени деревьев. По помещению гуляет прохладный ветерок. Идиллия, можно сказать. Под такие успокаивающие мысли очень хорошо засыпается…

…Если только к вам в купе не пытается проникнуть незваный гость, с не самыми благими намерениями.

Краснов, успевший провалиться в глубокую фазу сна, храпел нещадно. Разбудить его сейчас можно было только пушечным выстрелом. А вот Лада... Она очнулась от дремы за несколько мгновений до щелчка дверного фиксатора. Сначала образовалась узкая вертикальная щель. Между полок через щель упала полоска тусклого света от коридорных ночников. Потом дверь бесшумно отъехала в сторону, и в проем протиснулась темная фигура, заполнив своими габаритами весь проход. Вторженец горой навис над спящим Игорем. И оказался спиной к Ладе, свернувшейся комочком на противоположной верхней полке. Поэтому гость ее не заметил. А зря... Она тенью соскользнула прямо на плечи незнакомцу, одновременно ногой задвигая дверь. Ее острые ногти с силой вонзились в лицо мужчине, раздирая кожу. Агрессор громко вскрикнул, непонятно отчего больше, от боли, или от неожиданности.

От шума возни Краснов очнулся. Даже спросонья он соображал быстро. Увидев над собой огромный качающийся и хрюкающий силуэт, он, не задумываясь, ударил кулаком в темный сгусток головы. Мужик отлетел назад, громко врубившись спиной в переборку между купе. В свете уличного огня сверкнуло лезвие ножа, падающего на пол. Игорь вскочил, занося руку для добивания. Но громила не делал попыток встать. Только под ним что-то едва шевелилось, со сдавленным писком. Вспомнив про Ладу, Игорь сперва посмотрел наверх, на полке ее не обнаружил, затем, сообразив, где ее искать, с трудом откинул здоровяка в сторону. Под ним действительно оказалась помятая, но весьма решительная спутница.

— Обалдел? — вспылила она вполголоса, поднимаясь. — Чуть меня не зашиб!

— Тихо! — пригрозил Краснов. Руки его ловко вязали узлы на запястьях громилы, из его же поясного ремня.. — Еще нам скандала не хватало.

— Кто это? — настороженно ткнула пальцем в неизвестного девушка.

— А я знаю? Зашел книгу у меня попросить почитать… Короче, валить нам с этого поезда надо.

— А как же Владивосток, твои дела?

— Другими путями доберемся… Эх, так ехали хорошо…

Они тихонько вышли в коридор, пряча под бушлатами вещмешки. Затворили свою дверь, и Краснов, подмигнув спутнице, закрыл замок специальным ключом, заблаговременно позаимствованным в соседнем вагоне. Пусть теперь думают, что это они заперлись, и спят. Но скрытности не получилось. Из проводницкой высунулась взлохмаченная женская голова.

— Вы чего шумите? Весь вагон разбудили!

Молодые люди недоуменно оглядели сонный пустой коридор. Наверное, проводница под «всем вагоном» подразумевала себя любимую.

— Мать, я это, контуженный.. — Краснов задергал бровью и щекой. — Иногда кошмары снятся, с кровати падаю. Я больше не буду. Станция скоро?

—Скоро. Расписание вон на стене, сам посмотри… десантник. — Проворчала она. — Только там стоянка минута, я открывать не буду, не надейтесь! И не галдите, мне вставать скоро.

Голова втянулась обратно в служебное купе, и тут же продолжила прерванный сон.

— Вот и чудненько… — Игорь потянул девушку в противоположный тамбур. — Нам и не надо, и спокойной ночи.

Поезд, действительно, притормозил у одинокого полустанка на несколько мгновений, но их хватило, чтобы и открыть тем же ключом дверь на улицу, и с неполоманными ногами спуститься из вагона на платформу. Им повезло, никто из пассажиров не вышел покурить, или в туалет, чтобы стать свидетелем их побега из поезда. Состав гуднул коротко, лязгнули сцепки, и их ночной бессознательный визитер поехал в запертом купе на экскурсию к восходу солнца.

***

Станция светила единственным фонарем, который тоскливо поскрипывал на промозглом предзимнем ветру. Игорь нервно мерил шагами перрон, Лада с ногами забралась на скамейку, кутаясь в бушлат. Полустанок был настолько незначителен, что на нем не было не то что билетных касс, но и даже захудалого зала ожидания, в котором можно было бы укрыться. Лавочка не обеспечивала должного комфорта. Хотя, девушке, всю свою жизнь испытывающей лишения, не часто доводилось вкусить прелестей этого самого комфорта. Так что особых неудобств она не ощутила. К тому же от ветра ее закрывал огромный железный щит с нарисованными предостережениями опасности хождения по путям, мороза особого не намечалось, а адреналин ночного приключения горячил кровь. Ей даже задремать удалось, почти целиком спрятавшись под складками армейского ватника.

Игорь же, наоборот, не мог успокоиться. Визитер определенно был их противником, подосланным каким-нибудь его, Краснова, конкурентом. Но вот какую он преследовал цель? Неужели придавить их по-тихому, оставив в купе два бездыханных тела? А может это Зимин? Хотя нет, о планах Краснова Петюня знать не мог. Значит тот, кто был в курсе поездки. Но кто?

Игорь сел рядом со спутницей, рукой прижав ее к себе. Вот ведь молодец девка, не растерялась, напрыгнула на явно превосходящего ее во всем противника. Не завизжала, не вжалась в угол испуганно. Вся в отца… Вспомнив почившего друга, Игорь загрустил. И потихоньку скользнул в дрему.

Надрывно гудящая колесными парами электричка подкатила к платформе. Токоприемники сыпали искрами, звенели натянутые как струны рельсы, вызывая зубную боль, скрежетали тормозные буксы. Краснов встрепенулся. Практически не открывая глаз, он с трудом оторвался от лавочки, сгреб Ладку в охапку, и понес к разверзшейся с громким шипением двери. Когда они вошли, створки хищно клацнули, закрываясь, и откусили кусок ночи, сделав заплеванный тамбур еще мрачнее.

— Мог бы для начала и разбудить! — буркнула девушка, когда Игорь сгрузил ее на деревянное полированное сиденье, внутри выстуженного вагона.

— А я типа не будил, — ухмыльнулся мужчина, — да ты хрючила, как хомяк во время спячки…

— Потому что устала.

— Согласен, ночка бурная… Ничего в поезде не забыла? — запоздало спохватился он.

— Ничего такого, о чем можно было бы пожалеть. А вот ты свой пистолет не взял впопыхах. Держи.

— Вот идиот! — Он хлопнул себя по лбу, пряча ствол за пояс. — Молодец ты, умница просто! И вот еще что… Спасибо, что спасла мне жизнь, но пожалуйста, впредь кричи. У него тесак был с собой, порезал бы тебя в шесть секунд…

— Я не могла закричать, — призналась девушка, — у меня от страха голос отнялся.

— Ты самая безбашенная из всех моих знакомых женщин.

— Надеюсь, это комплимент?

— Это констатация факта.

— Грубиян. Я могу сон досмотреть?

— Я ж говорю, хомячок. Спи, я на часах постою.

Лада опять забралась на лавку, поджав ноги, прислонилась к его мощному торсу, и засопела. Выглядела она в этот момент настолько беззащитно и трогательно, что у Игоря перехватило горло от нахлынувшей нежности. Он вдруг почувствовал ответственность за ее жизнь, и понял, что отныне постарается не оставлять ее одну.