Песнь Пересмешника Книга 1 Пробуждение инстинкта

Глава 2

На полу из биополимеров и того, что успела растворить, а затем впитать в себя слизь из «груши», лежал человек. Почему лежит? Почему не вскочит? Ведь ему открыт любой путь, любое знание и любая смерть – выбирай и действуй. Ответ прост: ему было плохо. Крайне плохо, хуже не придумаешь. У лежащего двигались только глаза, да и то с сухим шелестом, противно скрипя при смене рассматриваемого объекта. Однако, несмотря ни на что они двигались и это было уже хоть что-то.

Человек лежал и страдал, грудная клетка сокращалась дёргано и неравномерно, медленно поднимаясь и резко опадая. Под кожей по всему телу были заметны движения небольших бугорков и нитевидных образований, что доставляло серьёзный дискомфорт. Изменённый мир не хотел принимать нового человека, либо человек устарел для этого мира настолько, что жизнь в нём могла поддерживаться только в пределах корпуса «груши».

Чтобы жить, человеку нужно будет впитать в себя новые материалы, минералы и биологически изменённые формы этого странного, но такого прекрасного мира – принять их и приспособить, понять и научиться с ними обращаться. К счастью для нового человека этот процесс уже был начат в капсуле длительного хранения, в момент аактивации комплекса симбиотической защиты пользователя. Помогая адаптироваться к любой агрессивной среде, он меняет подопечного физически, а в крайних ситуациях подселяет к нему часть внешней системы в виде паразита, который связывается с организмом носителя и в ослабленной форме помогает тому приспособиться.

– Подготовка объекта для комфортно### пребывания @#&###" нет данных.

Тело человека нарочно менялось, подгоняя его под требуемые параметры. Базовое строение его систем не отличалось от того, каким оно было у представителей человечества в прошлом, кроме неимоверно укреплённых скелета, связок и мышечного каркаса – без них передвижение объекта, масса которого сильно увеличилась, было бы затруднено. Нервные ткани и все остальные системы организма тоже будут изменены, но значительно позже и модернизируются постепенно, дополнительно поглощая местных сущностей, которые в ходе вынужденного эксперимента показали невероятный уровень адаптивности к окружающей среде и удивительную совместимость с пользователем.

Всего этого человек ещё не знал, да и незачем ему это было знать, ведь его задача, как и роль ещё не выбраны, а значит и объём знаний необходимый для достижения результата будет определён позже. Он мучился от паралича, вызванного работой над его телом, и страдал, даже, несмотря на анестезию. Что было раньше – не помнил, а сейчас, лёжа на холодном, низко гудящем полу, он испытывал полную гамму ощущений от того, как внутри двигались и ломались кости, тянулись, рвались и заново срастались связки, чавкали кишки и до одури чесались зубы.

Изменению подвергались крупные зоны, и то не все – только самые важные, из первого списка, остальные модернизируются позже. Управляющая система «груши» торопилась отправить пользователя в мир и закрыться, чтобы восстановиться, поглотив залёгшую под поляной неопознанную, но, судя по первым тестам, тяжёлую и заряженную руду. Горы рядом – со временем она наладит добычу ресурсов и оттуда, а пока ей нужен покой. Материнский симбионт выполнил задачу по распаковке объекта и нуждается в восстановлении. Небольшая его часть встроена в пользователя, нужно лишь активировать её – этого должно хватить для контроля и оперативной коррекции в сложных ситуациях. Задача по поиску скрытых баз и налаживанию между ними стабильной связи будет сообщена объекту позже малым симбионтом.

М-м-м-м-м-м!

Бз-з-з-з!

«Груша» загудела интенсивней и вновь поразила человека зарядом, направленным с выступа под высоким сводом. Спазм, хрип, кашель, неуклюжая попытка объекта встать никак не трогали засыпающую систему. Человек пробовал подняться снова и снова. Его мышцы после модернизации были ещё деревянными: сигнал в изменённые конечности проходил иначе, а устаревшая нервная система не могла обеспечить полный контроль. Потратив на попытки освоить двигательные функции большую часть ночи, объект, наконец, совладал с непослушным телом. Он перевернулся на живот и, попеременно выбрасывая вперёд то правую, то левую руку, стал подтягивать к ним туловище и пополз к выходу из пещеры. Картинка, чудом сохранившаяся в его голове, давала представление об этом месте именно как о пещере, и человек, вяло крутя головой и таращась по сторонам, упрямо искал выход – полз сначала на животе, потом на четвереньках. Видел он всё ещё плохо, но от яркого света зажмурился: королевская луна зло обожгла глаза – в иных местах и солнце светит мягче. Чуть помешкав и потерев веки огромной пятернёй, человек пополз в направлении холодного белого свечения и у самого выхода из «пещеры», опираясь на шершавую выпуклую местами стену, наконец встал на ноги.

Это был большой человек с массивной пропорциональной головой, мощными кистями рук и крупными ступнями – по старым меркам почти великан. Рост всё ещё сутулой фигуры составлял 275 сантиметров. Насколько такая версия удачна, симбионт не мог дать ответ: слишком мало данных по окружению. Масса объекта в истощённом, но укреплённом модификациями состоянии 247,36 килограмма – огромная, но оправданная конструкцией тела трата ресурсов, добытых в тяжёлом бою. Ведь на длительную процедуру модернизации последнего в партии объекта, на все действия по изменению его скелета и наращиванию мышечной массы симбионт тратил свою структуру, которая теперь восстанавливалась крайне медленно. Тот бой с местными мутантами, закончившийся, как могло бы показаться возможному наблюдателю, почти мгновенно, сжёг 60 % массы симбионта, и ему пришлось экспериментировать, допуская вынужденные ошибки.

Человека на входе остановила лента манипулятора «груши», мягко упёршаяся ему в грудь. Послышался лёгкий гул, и перед глазами пользователя появилась надпись:

«#ют"с%@'&)..».

В руку вцепился манипулятор, был пущен разряд, и второй отросток ввёл подкожную инъекцию в руку и шею. В местах уколов набухли шишки, от них по телу начало растекаться тепло. Человеку стало значительно легче, хотя его всё ещё потряхивало и он слабо чувствовал конечности, которые казались набитыми ватой. В висках начали тлеть угли – они разгорались и проникали всё глубже в череп. Раскалённые иглы прошивали участки мозга один за другим, спаивая его все новыми и новыми нитями. Боль быстро добралась до воспалённых глаз – в них горело выжигающее всё внутри солнце, слёзы текли ручьём.

– А-а-а-ар-ха-а-а!.. – человек бился головой о стену пещеры, пытаясь добраться до источника боли, заглушить его, но смог только нарушить тишину ночи гулкими ударами, породив эхо в пустой «груше».

Бом! Бом! Бом!

Наконец, истязаемый внутренним огнём, он пал на колени без сил. Из его глаз, носа и рта потекла бесцветная жидкость. Сквозь измученные веки мелькнули смазанные белёсые полосы:

«@#%....&#...»

Человек попытался моргнуть, вложив в это нехитрое движение оставшиеся силы. Тяжело, медленно, но глаза открылись. Их уже не жгло раскалёнными иглами, только мелькали белые кляксы. Спустя минуту рябь и мешанина перед глазами рассеялись.

«С пробуждением, дорогой товарищ! Мир##### ждёт нового правителя, дарителя, грабителя... Вы можете####.... База данных отсутствует. Послышался высокий писк. – Поправка. База данных повреждена, доступные разделы заблокированы из-за несоответствия уровню адаптации. Аварийная директива даёт разрешение вживления малого модифицированного симбионта в связи с отсутствием запасных высокопоставленных пользователей. Тип адаптивный, модифицируемый. – Пауза. – Симбионт превентивно введён. Укоренение прошло успешно. Частичный контакт с объектом осуществлён».

Что происходит, человек не понимал, но ему были смутно знакомы крючки и символы, мешающие ему видеть. Дрожащей рукой он потёр лицо, но знаки не пропали. Сильный спазм пронзил шею и руку, в которую ранее была сделана инъекция, и пользователь услышал глухой прерывающийся голос, обращённый как будто в пустоту:

– Назовите …а…е имя, и …илости просим нар…жу.

– Имя?..– Человек пытался вспомнить, что такое имя и есть ли оно у него.

Вспышка...

Мир перед глазами поплыл. Человек увидел себя в толпе маленьких танцующих людей. На верёвках, которые держат в руках коротышки в разноцветных одеждах, кружатся и развеваются странные яркие лоскуты. Он слышит яростный рык какой-то злобной твари, но малыши не обращают на этот звук никакого внимания, беззаботно поют и смеются. Медведь...Человека обвивают яркими лентами, в руки дают странный украшенный мелкими завитушками рожок – такие же малыши подносили к губам и начинали смешно раздувать щёки. Атмосфера общей радости манит человека, он кривит лицо в попытке подражать весёлым мордочкам коротышек, и это их ещё больше забавляет. Его хлопают по плечу, по-доброму тыкают кулаками в бока. Ноги робко пошли в пляс…

Вспышка...

Мёртвый свет луны. Мокрый липкий пол, голова гудит, всё чешется, но почему-то стало легче. Что-то изменилось...

– Пересмешник, – хрипло прорычал великан.

– Ник од…брен, все… благ, не спо…книтесь, тут пор…ж…к… – Голос как будто издевался.

Нащупав ладонью «порожек» – бугрящийся сучками корень, человек поднял спрятанные под воспалёнными веками голубые глаза и увидел луну. Она пылала. А человек – сквозь слёзы улыбался.