Все возвращается

5

   Из-за этой дурацкой пробки, домой Анжела приехала достаточно поздно. Но данное обстоятельство, огорчало ее и заботило мало. Другое. Она вся была, что называется, на нервах. И ей это не нравилось. Ведь многие годы, она буквально взращивала в себе иммунитет к любым жизненным передрягам и сюрпризам. Терпеливо ожидала блестящего будущего, но сознательно была готова окунуться с головой, хоть в дерьмо. Не поморщившись даже. И вот, на тебе! Сама толком не понимала, отчего вдруг захотелось истерично заломить руки. А потом, естественно, рассопливиться в кружевной платочек. Не иначе, где-то глубоко в подсознании, вышла из строя какая-то незначительная деталь. И оно, подсознание, некогда отлаженное на отслеживание лишь полезной, сугубо прикладной информации, вдруг дало сбой.

Анжела загнала "Ауди" в гараж. Заглушила мотор. Но еще некоторое время продолжала сидеть в салоне. Стараясь освободиться от объявившейся в ней словно напасть, блажи. Причину ее, она выискивать не стала - не любила копаться в прошлом, даже если оно имело всего часовую давность. Что проку, суровая жизнь требовала жить только будущим. И ради него отлаживать механизмы внутри себя, исходя из даже сиюминутных потребностей. А не стенать по поводу выпавшего давеча облома.

Однако успокоение не приходило. И тогда, она применила испытанное, можно сказать народное средство. В голос, не стесняясь в выражениях, обматерила себя любимую, с ног и до головы. В заключение, как бы освободившись от тяжкого спуда и боясь, что он навалится вновь, выскочила из машины. С чувством хлопнула дверцей. Тем самым, как бы образно продемонстрировав самой себе, что если и было что наносное, то оно осталось там, в салоне. Дабы за ночь издохнуть, без должной подпитки извне.

Так что, по дорожке к коттеджику, выложенной выщербленной плиткой, шла уже прежняя Анжела. Решительная и не признающая эмоций ни в каком виде. За исключением, когда проявление их в виде безумной страсти, к примеру, требовало исполнение причуд любовников. А это вовсе не тяготило. Как не может тяготить талантливого актера, одна и та же роль на протяжении ряда лет. Появляются заделы-заготовки, обостряется интуиция. Что позволяет избегать ненужных ошибок еще задолго до того, как они изволили бы наметиться.

Свет в коттедже не горел. Но данный факт вовсе не удивил Анжелу. Ее Пауль был прекрасным хирургом, но никаким боком не числился в темпераментных мачо. Чтобы дожидаться благоверную и не мочь заснуть от спермотоксикоза. Единственное, на что его могло хватить, если вдруг решит проснуться, так это на небольшое занудное внушение. Но у нее в запасе имелось более чем веское алиби - дорожная пробка. О которой, наверняка, уже успели сообщить в вечерних теленовостях на местном канале. Их Кишке смотрел с педантичным постоянством.

Предвкушая, как сейчас вытянется на своей постели. Одна. Не слыша ни храпа, ни натужного сопения рядом с собой. Не ощущая запаха острого мужского пота. Анжела прибавила шаг. Но не прошла и пяти метров, как шестым чувством, ощутила присутствие в небольшом дворике еще кого-то. Она резко остановилась, напряженно вглядываясь в темноту кустов. Промеж лопаток пробежал неприятный холодок. Однако кусты стояли недвижимо, густой непроглядной тучей.

- "Неужто следствие моей недавней "расслабухи"? Нехорошо. Еще галлюцинаций мне не хватало", - мысленно выговорила она себе.

Но нет, интуиция ее не подвела. Правда и видение здесь было не причем. Кусты по-прежнему не шелохнулись. Но из-за них тихо выплыл темный силуэт, в котором, даже при столь скудном освещении, все равно, угадывалось что-то знакомое.

- Ферюзе? - удивленно воскликнула Анжела. - Что ты здесь делаешь? Что-то случилось?

Она напряглась и, принялась лихорадочно перебирать в уме варианты возможной беды. Иначе, действительно, что было делать здесь турчанке так поздно.

Ответ медсестры был в привычной, сухо-бесстрастной тональности. И уж конечно, не объяснял ничего.

- Ждать вас, госпожа Анжела.

- Но зачем?

- Нада.

Анжела поняла, что если сейчас же не взять инициативу в собственные руки, бессмысленное перебрасывание короткими, пустыми фразами, могло б продолжаться до бесконечности. Уж что-что, а флегматичность Ферюзе, ей была известна не понаслышке. Она энергично взяла турчанку за локоток. Усадила на стоявшую рядом садовую скамейку. Села рядом. И, явственно ощущая стук собственного сердца, готового выпрыгнуть из груди, не чинясь призвала медсестру к немедленному ответу. Желательно предельно конкретному.

- Ну, говори, что стряслось. И, без этих своих - "нада", "не нада". Живо!

Та темпераментнее не стала. Одарила собеседницу совершенно воловьим взглядом. После чего, словно нарочно издеваясь, медленно произнесла.

- Вы не волнуйте, госпожа Анжела. Дом все нормальный. Но мне нада говорит о свой проблема.

- Фу ты, басурманка проклятая, - по-русски, выдохнула Анжела и даже перекрестилась.

В принципе, они обе занимали в клинике должности медсестер. Но Анжела являлась еще и любовницей доктора. Вернее в первую очередь любовницей, а уже потом, по необходимости, медсестрой. Тем самым, обреталась, как бы, в высоких сферах. Что позволяло ей смотреть на турчанку свысока на вполне законных основаниях. И, уж конечно, не опускаться до уровня дружбы с ней. Азиатка платила ей той же монетой. А если представлялся случай, не упускала его, чтобы явить медсестру Анжелу в неприглядном виде перед доктором Кишке. Тут золотой жилой была низкая компетентность последней, в чисто медицинских делах. Правда, общая постель любовников, обладала способностью нивелировать многое. Но Анжеле эти подлянки были неприятны. Потому, она так же, не упускала случая, поставить турчанку на место. И вот теперь, надо же, Ферюзе срочно что-то от нее понадобилось!

Вновь обретя повадки хозяйки, теперь уже Анжела неспешно закурила сигарету. Несколько раз с показным наслаждением затянулась. И только после этого, небрежно так, подбодрила азиатку на продолжение.

- Ну что ж, давай выкладывай, что тебе вдруг, стала "нада". Какая такая проблема, которую не может решить доктор Кишке?

- Нет, герр Кишке нет! Госпожа Анжела, я вас просит. Вы знаит историй про мой сестра?

- Да, слышала что-то от Пауля. И что?

Она совсем расслабилась. Вновь, с вожделением вспомнила о своей постели. Потому рассчитывала побыстрее отделаться даровым советом и уйти.

- Ей нужна сделат настящи документ, - произнесла Ферузе, с выражением, будто речь шла о покупке пары колготок.

- Что-о-о? - глаза Анжелы удивленно округлились. - Ну, ты даешь, девочка! Я что, ваш турецкий консул? Или канцлер Германии?

- Нет, нет, вы меня не понят, - проявила невиданную прыть турчанка. - Не консул, нет. Но у вас, наверна, есть хороши связь. Как эта ... нужный связь. Я так подумал.

В любой другой раз, Анжела бы от души посмеялась над турчанкой. И без сомнения, выбрав из лексикона что-нибудь поколючее и поцветистее, послала бы ту куда подальше. Но сейчас, на фоне недавней, непозволительной почти истерики, ее собственное "Я" нуждалось в утверждении. В собственных же глазах. Потому, чуть подумав, она решила проявить снисходительность. Тем более, что та ей ничего не стоила. Нарочито медленно затянулась душистым дымком. Выпустила изящное колечко. Затем, с серьезным лицом, делая особый упор на многозначительность, изрекла.

- Связи, говоришь? Связи имеются, чего уж там скромничать. Возможно и такие, какие тебе нужны.

На всплеск радости Ферюзе была неспособна. Но в ее глазах-сливах появилась тень надежды. А в голосе стали слышны вполне искренние благодарственные нотки. Видать сильно ее припекло с нежданным приездом сестрицы.

- Спасибо, госпожа Анжела. Я буду вам очен признателный.

- Да ладно, - махнула рукой та. - Я ж не сказала, что точно сделаю. Попытаюсь.

Откровенно говоря, озвучивая это, она даже не представляла себе, в каком именно направлении следует ей пытаться. Если и имелись у нее завязки в сфере легализации мигрантов, то все они, так или иначе, замыкались лишь на Боре Богданове. А значит, касались только тех, у кого на паспорте красовался двуглавый орел. Да и то, все было скользко, неопределенно и проблематично. Однако ронять себя в глазах турчанки, все равно не стоило. Пусть потешит себя надеждами. Но главное, в связи с этим, впредь проявляет должное почтение. Сколько времени? Разницы не было. А кривая, все одно, куда-нибудь, да вывела бы. Однозначно.

- Постараюсь, - повторила Анжела и, чувствуя приятность оттого, что ее считают волшебницей, благодушно поинтересовалась. - Что еще? Может твоей сестрице еще и виза нужна? - она была серьезна, но ради хохмы, ее, что называется, поперло. - В Штаты, например? В Австралию? Или в Канаду?

Уже через секунду, возможно, Она уже пожалела, что необдуманно, ради форса, ляпнула совсем запредельное. Потому что Ферюзе, что на нее уж точно было непохоже, вдруг расплылась в широчайшей улыбке. Мало того, являя завидный темперамент, оказывается таившийся в ее грузных, бесформенных телесах втуне, она схватила руку Анжелы. И одновременно, аж захлебываясь в словах, принялась тараторить.

- Да, да, конечна! Госпожа Анжела, спасиба вам. Дай Аллах вам здоровий. Мой сестра очен хочет Канада. Очен Канада. Если такой можна, пожалуста.

- Что, действительно? - опешила та, но дабы сохранить апломб, поспешила прикрыться ничего не значащим. - Владеет французским?

- Нет, французски нет. Но она сама сказал, что хочет Канада. А я подумал, что так будет лучше.

Турчанка вновь стала пасмурной. И не просто - выражение ее щекастого лица приобрело эдакую зловещесть. А в глазах, широко раскрытых и темных, словно глубокие омуты, неистово плясали всполохи самой настоящей ненависти. Она только чуточку помялась. Но уже через миг, не имея сил, и не видя причин сдерживать себя, с обилием злобы в голосе, произнесла.

- Она мне в Германия не нужен! Пусть едет в Канада. Сама захотел.

- "Ах, вон даже как вопрос стоит, - пронеслось в голове Анжелы. - Видать, сестрица твоя еще стервознее будет. Если так основательно встала поперек горла".

Вслух же, просто ради проформы, спросила.

- Она родная тебе?

- Родной, - буркнула турчанка.

- Вы похожи, наверное?

- Двойняшка нет - она старший. Немного похожий. Наверна.

Зачем Анжеле было это знать? Впрочем, лишняя информация неудобства ей не доставила. Выслушала и, благополучно забыла.

- Ладно, иди спать, Ферюзе, - менторским тоном изрекла она.

Этим и ограничилась. Встала со скамейки и пошла по дорожке дальше. То, что турчанка обратилась за помощью именно к ней, безусловно, было приятно. Возвышало, придавало настроения и заставляло самолюбие млеть. Однако Анжела была реалистом-прагматиком до самых кончиков ухоженных ногтей. Потому, привычно проигнорировав эмоциональное, холодно и быстро просчитала потенциальные дивиденды, кои могла теоретически принести помощь Ферюзе. Или, хотя бы, создание вида, что помощь оказывается. Вывод оказался заведомо плачевным - что можно было взять с медсестры-эмигрантки? Крохи, и то в лучшем случае. Значит, не стоило и суетиться.

Между тем она уже подошла к дверям коттеджика. Остановилась. Посмотрела на свое отражение в темном стекле. То что увидала, ей пришлось по душе. Настолько, что она не смогла удержаться от лестного комплимента. Причем, вслух.

- Эх, Анжела, Анжела, тебе бы, да с твоими данными, еще б и возможностей ... В месяц бы миллионершей стала. Точно, как пить дать! - она состроила отражению рожицу. - Но, как говорится - бодливой корове, Всевышний рогов не дает. А зря, между прочим. Я бы и ему, его задрипанный Эдем благоустроила.

Вздохнув о несбыточном, пока, она решительно потянула на себя вяло скрипнувшую дверь.