Белль для монстра

Глава 5

Изабелла.

Просыпаюсь от грохота. Что-то падает, звенит, и я резко открываю глаза. Первое, что вижу — Лёша, склонившийся надо мной с виноватой улыбкой. В руках у него кружка, на полу валяется ложка.

— Доброе утро, красавица, — виновато шепчет он. — Обещал принести тебе кофе в постель… но уронил половину процесса.

Я моргаю, сонная, волосы торчат в разные стороны, и только теперь понимаю: я у него. На его диване, в его футболке, с котом, который нагло занял подушку рядом с моей головой.

— Лёш, — голос у меня хриплый, сонный, — ты опасен. Можно погибнуть от инфаркта.

Он смеётся, садится рядом и ставит кружку на столик.

— Ага. Ужасный сосед по утрам. Обещаю исправиться.

Я сажусь, натягиваю плед до подбородка и тянусь к кружке. Горячий кофе со сгущёнкой. Обожаю именно так. Первый глоток обжигает губы, и я невольно улыбаюсь.

Но улыбка исчезает так же быстро, как появилась: телефон на столе вспыхивает.

СМС от мамы.

«Домой возвращайся! И не забудь — сегодня ужин. 19:00. Одень платье, Бель.»

Ни «доброе утро», ни «как ты». Только это.

Я чувствую, как в животе неприятно тянет. Мгновение назад было спокойно и легко, а теперь будто всё рухнуло. Реальность ворвалась моментально, как не старалась от неё скрыться.

— Что там? — Лёша заглядывает через плечо, и я прижимаю телефон к груди.

— Мама, — тихо говорю. — Напоминает про ужин.

Он некоторое время молчит, потом накрывает мою ладонь своей.

— Если продать машину, то нам хватит оплатить…

— Лёш, — перебиваю я, — нам не хватит. Практика тоже мамой оплачивается.

Он сжимает губы, будто хочет что-то сказать, но останавливается. А я отвожу взгляд. Потому что знаю: он бы отдал всё, лишь бы я вырвалась из этого круга. Но от его «как-нибудь» моя мечта хирургии не станет реальнее.

Тишина виснет между нами. Клаксон идёт к нам и устраивается между нами, урча, как будто пытается закрыть брешь, которая только что образовалась.

Я глажу кота и шепчу:

— Это последний год. Я справлюсь.

Лёша смотрит на меня и целует в лоб.

— Я что-то придумаю. Обещаю!

Я обнимаю его, закрываю глаза.

— Только не во что не в лезь.

Он усмехается, но не отвечает. И от этого в груди ещё тяжелее: я знаю Лёшу. Если он сказал «обещаю», то скорее разобьётся, чем не исполнит.

А я не уверена, что оплата обучения единственная проблема, что идёт в мою жизнь вместе с «правильно» моей мамы.

*****

В квартиру вхожу ближе к семи и уже готова к недовольству мамы. Я нарочно тянула время. Не хотела возвращаться.

Тихо. Я даже удивляюсь. Мамы ещё нету.

Открываю дверь своей комнаты.

Мама сидит на моей кровати в новом платье и листает телефон, будто и не замечает, что я вернулась. Рядом с ней лежат несколько платьев, аккуратно разложенных, словно для витрины.

— Ты вовремя, — произносит она, даже не поднимая глаз. — Платье выбери из этих. Сегодня не имеешь права выглядеть… неуместно.

Я ставлю рюкзак у двери и подхожу ближе. Платья — одно ярко-красное, второе нежно-голубое, третье чёрное, с разрезом. Все — слишком взрослые для девятнадцатилетней студентки.

— Они не мои, — бурчу я.

— Теперь твои, — спокойно отвечает мама, и в голосе сквозит приказ. — Михаил любит, когда рядом с ним женщины выглядят достойно.

Я поднимаю взгляд на неё. Она говорит это так, будто достойность измеряется тканью и разрезами, а не тем, что внутри.

— Беру чёрное, — глядя на неё говорю. — Оно подходит к торжественной встрече.

Мама смотрит на меня пристально, слишком внимательно, будто пытается считать все мысли. И вдруг, как будто между прочим, бросает:

— Чья футболка на стуле?

Я моргаю.

— Какая футболка?

— Не прикидывайся, Белль, — её голос становится стальным. — Дорогой парфюм, запах совсем не твой. И уж точно не твоего механика.

Сердце бьётся быстрее. Я вчера не выкинула, а отбросила в сторону.

— Мама… — я сглатываю. — Это не твоё дело.

Её губы изгибаются в холодной улыбке.

— Моё, пока ты живёшь под моей крышей. Так чья?

— Ничья! — выпаливаю слишком быстро.

Хватаю футболку и почти бегом иду на кухню. Открываю ведро и резко запихиваю её в мусор.

Боялась что Лёша увидит, а нужно было бояться мамы. Теперь прицепиться. Или ещё хуже, что-то Лёше скажет.

Мама появляется в дверях, опирается о косяк и наблюдает за мной.

— Быстро ты избавилась от "ничьей" вещи, — холодно замечает она.

Я резко закрываю крышку, будто это решает всё.

— Это недоразумение, — бросаю, стараясь, чтобы голос звучал ровно.

— Белль, — её голос становится тихим, почти шипящим. — Лёша в курсе о "недоразумении"?

Меня пробивает холодный пот. Она говорит так спокойно, будто собирается прямо сейчас взять телефон и позвонить ему.

— Даже не думай! — вырывается у меня.

Мама приподнимает бровь, на губах играет еле заметная усмешка.

— Значит, не в курсе.

Сердце колотится так сильно, что гул отдаётся в ушах.

— Мама… — выдыхаю я, — хватит.

— Будь умницей сегодня , — её взгляд становится ледяным. — И всё будет хорошо.

— Буду, — цежу сквозь зубы.

Я вжимаюсь в столешницу, ощущая, как внутри нарастает злость.

— Иди одевайся! Времени мало. Сейчас приедет водитель, — сообщает и уходит к себе.

Я остаюсь одна на кухне, вцепившись в край столешницы так, что побелели пальцы. В груди кипит злость.

— Козёл татуированный! — шиплю сквозь зубы, вспоминая тяжёлый чёрный взгляд и дракона, распластавшегося по рёбрам.

Его чёртова футболка всё испортила! Надеюсь мама больше не будет этим пользоваться?!

Иду к себе в комнату и хватаю чёрное платье. Ткань холодная, плотная, и на секунду мне кажется, будто надеваю доспехи, а не наряд.

В зеркало смотрит девушка в чёрном — серьёзная, слишком взрослая для своих девятнадцати. Красная помада, которую сунула мама — летит в сторону. Не буду мазать губы!

Я натягиваю каблуки, беру клатч, и бросаю последний взгляд в зеркало.

— Нормально, — сама себе шепчу.

Телефон в сумке вибрирует — сообщение от Лёши:

«Держись, Белль. Позвони, если что».

Я прикусываю губу и выдыхаю.

"Если что" — не наступит. Не имеет права наступить. Потому что мама… мама найдёт способ испортить мои отношения. Ведь по её "теперешним" меркам, Лёша "не подходящий" мужчина.