Золотистая куколка

Зашитое сердце

 Куколка появляется в палате примерно через два часа, половину из которых я провёл под струями воды, бесполезно надеясь выполоскать унижение, а вторую пролежал, свернувшись клубком и терзаемый повторяющейся мыслью: «Я хочу домой. Я хочу домой. Я хочу домой». Мне в жизни не было до такой степени паршиво. Никто и никогда так не издевался надо мной!

 Золотистая стерва входит упругим шагом, распространяя всё тот же мерзкий аромат осенних яблок. Неужели он мне нравился? Неужели когда-то этот тонкий прохладный запах спелых плодов так меня возбуждал, что становилось сложно дышать? Сейчас он порождает просто дикое отвращение, навсегда связавшись в моём подсознании с чувством стыда и бессилия.

 На её лице свежие синяки от моих побоев, и она, конечно, не обращает на них ни малейшего внимания. Одета куколка в синий халатик и белые кеды, волосы заколоты в узел на затылке и спрятаны под уродливую сетку, но одна прядь задорно подмигивает мне, кокетливо выглядывая из-за ушка. На мне только одеяло – все мои вещи развешаны по батарее на просушку, и впервые в своей сознательной взрослой жизни я испытываю смущение за свою наготу перед женщиной, даже если эта нагота прикрыта до самой шеи.

- Ну что, как самочувствие? – жизнерадостно интересуется она.

 Самочувствие паршивое, с какой стороны не посмотри – мне страшно и стыдно, я не понимаю, что происходит и что мне с этим делать, дырки в моём животе снова саднят… Но ей я в этом не признаюсь!

 В руках у куколки поднос, с которого она сгружает на тумбочку пачку яблочного сока и тарелку с двумя бутербродами из булки с сыром. Оттуда же берёт планшет, бесконтактный термометр, и, зажав поднос под мышкой, измеряет мне температуру.

 Я молчу. Я стараюсь не смотреть на неё. Я жду, чтобы она ушла.

 От её присутствия всё недавно пережитое наваливается на меня с новой силой. Я лежу, распластанный, раскатанный своим позором, а она, полная сил и энергии, продолжает издеваться надо мной.

- Вы какой-то бледный, - замечает эта бессовестная тварь, пристально рассматривая моё лицо и полным фальшивой заботы голосом интересуется: – У вас  точно всё в порядке?

 Она стоит слишком близко, чуть склонившись ко мне, и я киваю, лишь бы только отвязалась. Но куколка и не думает оставлять меня в покое.

- Ой! Что это у вас? – она нагибается, заставив меня инстинктивно сжаться и отпрянуть, и вытягивает из-под кровати плюшевого медвежонка. Надо же, я и не заметил, как он туда закатился. – Ой, какой милый! Вы взяли с собой игрушку - это так трогательно!

 Её голосок становится сентиментальным. Куколка крутит медведя в руках, рассматривает, как будто раньше никогда не видела, щупает, чуть ли не в попу целует… Я хочу сказать: «Если так нравится – забери себе!», но боюсь, что тогда она захочет поговорить со мной подольше, а меня уже просто корёжит от её присутствия!

- Когда-то у меня был очень похожий, - мечтательно произносит эта дрянь, старательно пристраивая игрушку ко мне на подушку. – Мне его один ухажёр подарил… Знаете, это так мило, когда мужчины дарят девушкам таких вот славных медвежат! – куколка тепло улыбается каким-то своим мыслям. – Казалось бы, что особенного? Игрушка, как игрушка, а дарит такие волшебные эмоции – как будто кто-то зашил внутрь своё сердце, чтобы быть к вам поближе… Это же так красиво, правда? Это так романтично! В этом есть что-то такое… располагающее, вызывающее доверие…

 Я размашисто киваю в такт её словам, надеясь, что она верно поймёт мои движения – её послание получено и стараться дальше нет нужды. Беседу о плюшевых медведях можно сворачивать, всё, что я обязан был услышать – я услышал.

- Ой, что-то я разболталась! – весело спохватывается она. – Побегу, а то дел ещё куча! А к вам попозже всё-таки попрошу доктора зайти, что-то не нравится мне, как вы выглядите…

 Это исчадие ада буквально выпархивает из палаты, невероятно довольное собой и всем миром, я же остаюсь лежать с ощущением, что она только что высосала те последние жалкие капельки сил, что у меня ещё оставались.

 Смотрю на медведя и удивляюсь, что так долго не мог вспомнить имя той, которой когда-то был предназначен его двойник. Именно с этими словами я его тогда и вручал: «Я зашил здесь своё сердце, чтобы оно было к тебе ближе, Вероника».

 Вероника…