Цепи 2

Глава 14. Роберт

Роберт.

Ревность. Может ли быть что‑то сильнее и более разрушительное? Эта дрянь, подобно героину, попадает в вены выбросом гормонов и уничтожает организм. Выжигает мозги, оставляя вместо них стекловату, что колется мыслями о том, как она с ним…Ревность — это невидимый палач, который убивает не сразу, а самым изощренным способом пыток, растягивает казнь на долгие дни, заставляя душу корчиться в агонии.

Удивлён не меньше, чем зол.

Встретил «за кулисами» того парня из видео, что расфорсилось по интернет-пространству подобно вирусу. Стриптизёр, назвавший себя её будущим мужем.

Встречаются? Готовятся к свадьбе? Какого хера тогда она срывает мне башню, проводя со мной ночи в дешёвой гостинице?

Играет с мотком из моих нервов под видом невинного котёнка?

Наблюдаю за соперником со стороны.

Нет, он явно не тот, кто ей нужен. Несерьёзный, не собранный, шут гороховый. Собрал вокруг себя остальных участников, развлекает народ весёлыми историями. Про таких ещё говорят: «душа компании».

Не верю, что Клара могла на это повестись. Хотя он молод. Знает, как понравиться девушкам, свободен в движениях, не замкнут, уверен в себе.

Успел пофлиртовать с гримёршей во время подготовки к мотору. Очаровал всю женскую часть съёмочной бригады, подружился со всеми участниками. Втёрся в доверие к режиссёру, сумел убедить того, что если не станет надевать костюм, привлечёт к экранам больше телезрительниц.

И он прав.

Наверное, в своём стриптиз-клубе пользуется успехом.

Познакомившись с другими участниками, понимаю, что Дмитрий — мой единственный соперник здесь. Все остальные пришли за популярностью. Им не важно, какое реалити и что нужно делать — главное попасть на телек, разрекламировать себя и свой бизнес.

Есть, правда, парочка обалдевших фанатиков, что тащатся по Кларе. Устроили соревнование в гримёрке: кто больше фильмов с её участием назовёт. Я участвовал мысленно. Выиграл всех, даже Дмитрия, так же про себя. Единственный человек, которому я что-то буду здесь доказывать, — это Клара.

Ради неё, её прощения и шанса начать всё сначала всё это и задумывалось.

Однако к тому моменту, как я решил принять участие в этом театре абсурда, все участники были утверждены. Ровно десять.

Но я был бы не Роберт Гарсия, если бы не смог попасть в проект, который мне интересен.

Спонсор сего мероприятия несказанно обрадовался появлению в реалити звезды такого масштаба и ради меня немного изменил правила.

Выглядываю из закулисья, жду своего звёздного часа с букетом в руке. Я пошёл против правил, отказался вручать один убогий цветок из тех, что закупили для шоу. Цветы я купил сам. Такие, как она любит: тёмно-красные, нераспустившиеся бутоны.

Вижу, как этот сукин сын подходит к ней. Ловлю момент, ускользнувший от камер, но не от взгляда влюблённого ревнивого мужчины: он что-то ей говорит, и она отвечает. Никому до этого не сказала ни слова, строила из себя холодную мраморную статую, но стоило появиться Дмитрию, как мрамор наружности потрескался, подобно птичьему яйцу в процессе появления на свет птенца. Клара открылась, засветилась, каждым жестом, языком тела потянулась к нему, как к единственному знакомому среди тусовки незнакомцев.

Плевать на остальных участников — я должен победить только одного. Только этого клоуна. Ставки слишком высоки. Или я добьюсь её взаимности, или…

Никаких «или». Добьюсь. Она была, есть и будет моей.

— Клара, ты любишь сюрпризы? — спрашивает ведущий, подводя сюжет к моему появлению.

— Смотря какие. Если это, например, колье из чёрных алмазов, то очень, — сексуально улыбается, вспомнив мой подарок.

От этих слов волна уверенности подхватывает и несёт вперёд, к ней, хотя я всё ещё стою на месте и жду сигнала координатора.

— Ну тогда наш сюрприз должен понравиться тебе и нашим телезрителям, — вещает ведущий. — Ведь наш новый участник — настоящий бриллиант! Встречайте: тайный одиннадцатый номер, актёр Роберт Гарсия!

Камеры, гул дым-машины, вспышки факелов — мимо. Цель — её глаза, залитые мёдом. Сладкие и липкие. Удивлённые, с жаром ненависти.

Родная, хватит меня ненавидеть. Позволь любить тебя — и я докажу, что ты одна во вселенной.

Протягиваю букет, но она не спешит принимать цветы. Убивает взглядом с милой улыбкой, как психопатка, разделывающая сердце жертвы на гуляш.

Горячая, сумасшедшая, безумная.

Невероятно красивая.

В её венах течёт чистая дорогая нефть, а у меня в руках зажигалка. Один неловкий щелчок — и она вспыхнет, испепелит всё в радиусе нескольких километров.

Создавшееся напряжение пробивает тело микротоками, подобно EMS-тренажёру.

Берёт цветы, вымораживает фальшивой улыбкой. Хорошая актриса. Но я её главный фанат и могу отличить игру от жизни. Дмитрию она улыбалась искренне. Мне — с осторожной жестокостью.

На мгновение представил, как было бы чудесно затрахать её до потери пульса. Чтобы не осталось сил на ненависть. Чтобы вместе с потом и стонами вышло всё желание мстить.

Она прочла мои мысли в моих глазах и тут же зарделась. Скулы покраснели, взгляд увлажнился. Дыхание дрогнуло.

Пришлось оставить её и присоединиться к другим участникам. Впереди нас ждёт ночь отдыха для набора сил перед завтрашними испытаниями, затем — безумный марафон с полосой препятствий. Создателям реалити невыгодно растягивать съёмки и оплачивать всем курортный отдых в дорогом отеле. Поэтому сниматься мы будем с утра до вечера, проходя за день по несколько испытаний, чтобы уложиться в сроки. Затем, уже на монтаже, всё это разделят на множество серий и будут показывать зрителям по одной в день.

Бесит то, что нельзя к ней приблизиться. Продюсеры проекта всё предусмотрели. Заперли её в номере, как принцессу в башне, и заставили ждать окончания голодных игр и встречи со спасителем в кровавых доспехах. Ужин — в номер. Гримёры — в номер. Всё — в номер.

Проще запереть одну девушку, чем одиннадцать мужиков.

В ресторане отеля на ужин собираются все участники, рассредоточившись небольшими компаниями за столиками. Мне неинтересна их компания, но я присоединяюсь, чтобы знать, о чём они говорят и как готовятся к предстоящим испытаниям. Молчу. Оцениваю силы противников и про себя мысленно смеюсь над их фантазиями о том, что нас ждёт завтра. Кто-то даже предположил, что заставят есть пауков.

Скорее всего, я единственный участник, кому предоставили список всех мероприятий и дали возможность подготовиться.

Нечестно?

В борьбе за любовь есть место честности?

Правдой или ложью, обманом или истиной — в выигрыше останется только тот, кто любит по-настоящему. Этот проект закончится. Участники разъедутся. А её впечатление о том, на что я готов ради прощения, останется. Оно улетит с ней в Москву, где мы встретимся без камер. Возможно, в той же отвратительной гостинице.

Внимательно слушаю соперников, то и дело возвращаясь взглядом к Дмитрию. Он тоже притих. Не балагурит и не устраивает шоу, как это было до мотора. Смотрит на меня в упор, не моргая. Как будто мысленно мои кишки на кулак наматывает.

Знает о нас с Кларой?

Она ему рассказывала?

Или порылся в поросших пылью новостных сводках о съёмках сериала «Маньяк», во время которых нам приписывали роман, что, собственно, являлось правдой?

Какая разница, как он узнал, — главное другое. Он единственный здесь смотрит на меня как на соперника. Я бы даже сказал — как на врага.

С лютой ненавистью и животным инстинктом убивать в безумном взгляде.

Не хватает секунданта и пары револьверов.

— А когда реалити по телеку покажут, кто знает? — над столами летит мужской голос, обращённый ко всем сразу.

Ухожу от обстрела Дмитрия, только чтобы взглянуть на того, кто спрашивает.

Не помню его имени и чем он занимается. Обычный качок, занимающийся то ли борьбой, то ли изготовлением банных веников. Вид подходящий.

— Не терпится засветить лицом? — смеётся в ответ кто-то из парней.

— Девушка моя очень ждёт! Уже всем подружкам рассказала, чтобы меня по телеку смотрели! — хвастается недалёкий.

— У тебя есть девушка? Она в курсе, что тут за свидание со звездой нужно бороться? — вкидывает вопрос Дмитрий, чем возвращает моё внимание к своей персоне.

— Да какая она звезда? Проститутка! Снялась голая в паре фильмов среднего качества, а теперь строит из себя знаменитость. Моя девушка не дура и ревновать к этой шалаве не будет. Ни один нормальный мужик с такой шлюхой не будет по-настоящему. Только ради шоу.

Вырубило пробки в голове. На мгновение свет перед глазами потух.

Включился, когда рожа говорившего ударилась о стол, разбив тарелку, и отскочила обратно — для ещё более сильного удара с размаху.

Отпускаю его волосы на затылке, прихожу в себя — перед глазами всё проясняется.

Мразь без сознания, теряет кровь из носа, которая пропитывает скатерть.

Рядом со мной стоит Дмитрий. Он вылетел из-за стола в том же направлении и с той же целью, но я оказался ближе.

Осматриваю остальных диким взглядом, выискиваю тех, кто так же думает о Кларе. Замечаю, что и Дмитрий делает то же самое. Ощущаю странное сходство в нашем отношении к одной девушке. Он точно так же готов защищать её имя.

— Кто ещё считает Клару шлюхой? — спрашивает, нарываясь на конфликт. — Чё притихли? Языки в очко засунули? Вставайте, выйдем на улицу, я покажу, кто из вас шлюха! — разошёлся не на шутку.

— Я думаю, парню нужна медицинская помощь, — замечает Давид, без жалости глядя на сошедшего с дистанции соперника без сознания.

Стряхнув рукой, чтобы сбросить с пальцев волосы этой мрази, молча иду к бару, заказываю себе виски со льдом.

Правилами проекта запрещено употреблять алкоголь во время съёмочных дней.

Правила нужны для того, чтобы их нарушать.

Так и не удалось заснуть в номере отеля. Мешает шум волн, шелест пальм, смех отдыхающих у бассейна. Мешает осознание того, что она здесь, рядом, в этом же здании, всего этажом выше. Одна в своей постели. Тёплая, красивая, моя.

Не выдержав, признаю поражение в бою с бессонницей. Встаю, одеваюсь и иду к ней.

Один этаж преодолеваю по лестнице, тихо ступая по ковролину, поглощающему звук шагов, подхожу к двери её номера. Сердце замирает, готовое взорваться от встречи.

Звук открывшегося лифта застаёт врасплох. Отступаю от двери к противоположной стене, с показным интересом изучаю картину психически нездорового художника с искажённым восприятием прекрасного.

На довольно большом холсте изображена то ли рыба с голой грудью, то ли русалка с длинным жирным хвостом.

Через минуту поклонников современного искусства уже двое.

Я и Дмитрий.

— Нравится? — спрашиваю с видом истинного ценителя подобного абсурда, сцепив руки за спиной.

— Нравится, — отвечает совсем не про картину.

— Я куплю её тебе.– Говорю великодушно.– Только исчезни. Ты не вовремя.

— А мне кажется, наоборот.

Оторвав взгляд от женщины-сардины, впиваюсь в лицо парня.

Он отвечает безумием с плохо скрытым раздражением. Глядя в мои глаза раздумывает, где меня лучше закопать. Под пальмой на пляже, или прям тут, в ковролин.

– Что так смотришь? — наезжаю.

— Глядя на тебя, вспоминаю один сайт о философии, — отвечает бредом и при этом предельно серьёзно.

— Так. Бери картину и проваливай.

Снимаю со стены художественное насилие над красками и протягиваю ему. Рама оказалась тяжёлой, металлической.

Он берёт её за раму и тут же толкает. Другой край неслабо бьётся мне в живот.

— Сам забирай, — скользит взглядом по рыбе с грудью и, усмехаясь, добавляет: — Это единственная девушка, которая тебе здесь светит.

Ещё несколько раз тыкаем друг друга картиной. С каждым разом — сильнее и настойчивее. Рычим, как два питбуля, перетягивающих палку на прогулке. Так же готовы вцепиться друг другу в глотки мёртвой хваткой. Уже непонятно, мы вбиваем друг в друга гребаную картину или пытаемся от неё избавиться.

— А вы что тут делаете?! — по коридору летит нервный голос Агаты, эхом отражаясь от стен. — Вам русским языком сказали: НИКОМУ нельзя нарушать правила!

Она подлетает и, вцепившись в третий край картины, неосознанно становится ещё одной участницей схватки — за женщину-сардину. Или против женщины-сардины. Я уже сам запутался.

— Правильно, Агата, скажи этому долбану, что его время закончилось! Лет восемь назад! — рычит Дмитрий и снова пихает в меня раму картины, которая больно ударяется в рёбра и неимоверно злит.

— Агата, скажи лучше этому дебилу, что его время ещё не наступило. И не наступит, — толкаю картину обратно.

Дмитрий, приложив небольшое усилие, направляет движение рамы в сторону от себя — и толчок получает Агата.

Звереет.

Орёт на нас обоих, как на школоту за гаражами. Сука, забыла, кто её на работу нанимал?!

Выхватывает у нас картину и со всего размаху опускает Диме на голову.

Теперь это не женщина-сардина.

Теперь это стриптизёр с голой женской грудью и рыбьим хвостом.

Разозлившись, Дмитрий, с висящей на шее картиной, хватает меня за воротник и, желая стукнуть головой о тяжёлую раму, притягивает к себе — но промахивается. Моё лицо утыкается в грудь сардины.

Агата, желая спасти меня (или разнять нас обоих), не придумывает ничего лучше, чем ухватить мой ремень сзади и тянуть на себя, пытаясь вырвать меня из захвата.

Застёжка ремня щёлкает, не выдержав напряжения…

И надо же было Кларе выйти на шум именно в этот момент.

Перед её глазами застывает картина, изумительная в своей абсурдности:

Дима в образе голой русалки прижимает мою голову к нарисованной обнажённой груди, в то время как Агата с другой стороны хватается за мой голый зад, пытаясь натянуть штаны обратно.

— Интересные у вас тут конкурсы, — саркастически произносит Клара и давясь смехом закрывает дверь обратно.