Падение города Х

В котелке медленно кипела вода, после тяжелого дня, он все еще был жизнерадостный и толкнул товарища, который посапывал рядом, локтем в бок. Мисуку начала выходить из-под толстого слоя теплой оленьей шкуры. Все, что осталось от огня, было жалкой грудой, покрытой серо-угольным пеплом. Дров осталось очень мало, поэтому прямо над надутым камином поставили сигарету и сломанный металлический горшок. Еще горячий. Яранга, густо засыпанная снегом, держала температуру не ниже пяти градусов ниже нуля, а на улице преобладали все сорок градусов мороза. Ингар подарил сегодня теплую погоду, ни дуновения ветерка, подари ему обильную охоту навсегда, иначе ночное путешествие придется отложить, скудного запаса дров надолго не хватит. Поспать еще немного, но все равно не так уж и невозможно.  Мисуку снова пнул куда-то в кучу меха, из-под которой послышался недовольный бормотание он начал одеваться. - Ладно, вставай. Ух ты! Время пришло! Вау, бывало, привет! «Мяч не будет ждать, там вообще ничего нет, потому что для дыма осталось всего две трубки, да», - прорычал Мисуку, натягивая тесные меховые сапоги. - Почему ты пинаешься, жирный тюлень? «Я уже встал», - под мехом показалась пушистая голова его жены. Мисуку уже осторожно, маленькими глотками пил кипящий чай из чашки пудинга, смеялся, поджимая губы соломой, постепенно любуясь своим смятым от сна «сокровищем». Он часто задавался вопросом, что в нем такого особенного. Тонкая և маленькая - ножки как у новорожденного, лицо овальное և, кожа бледная, как жидкое молоко молодого оленя. Она неблагоприятно отличалась от женщин своего племени, где все они были похожи на матрешек из одной коллекции. У всех были круглые узкие глаза со счастливыми линиями морщинок, скрытых в уголках глаз. И то, что у них у всех кривые ноги, поэтому их никто не видит под юбками, за исключением того, что муж говорит ночью, даже тогда, сколько вы можете видеть ночью? Но с другой стороны, они более прочно обоснованы, но от такой женщины, как «партнерша», надежный помощник, не как женщина, а только мучения с ней.  Мисуку снова горестно вздохнул, спрятал чашу в сумку и откинул тяжелую завесу яранги. Бледное зимнее солнце медленно и величественно уходило за далекий горизонт. Когда огненный шар Ингары упал на заснеженную пустыню, своими не столь щедрыми лучами она успела нырнуть в сани со всеми своими мелочами, покормить и обнять собак. Вооружившись палкой, Мисуку стала кормить собак замороженной рыбой, щедро раздавая ее с кулаками. Жесткая вершина трости иногда преследовала самые непристойные из них по ребрам. Здесь самое главное - не допускать споров, чтобы рыба досталась всем одинаково. Его жена появилась из Яранги в толстой шубе, она была похожа на серого детеныша. Под его миниатюрной картиной скрипел снег. Он поспешно пересыпал собранные шкуры на нарты.  «Однако лучше их связать, там очень мало места», - упрекнула его Мисуку.  «Эй, беззубый подонок, делай свою работу, но не беспокой меня своим глупым советом», - сказала другая половина.  Мисуку нервно покачал головой и продолжил кормить хвостовой посох. На самом деле он немного боялся своей правящей жены, которую забрали из богатой семьи, но он также любил ее, поэтому позволил ей то, что другие мужья давно бы ударили по щекам своих упрямых жен. Мне следовало оставить его дома, но он просто попросил, так что пусть теперь жаловался на себя. Для посиделок и хлопот солнце наконец закатилось за горизонт. Настала ночь, и Ингар щедро насыпал кучу бриллиантов в бархатное небо, а на горизонте красовались столовые приборы старой матери. Мороз схватил кожу его лица, запыленную колючими ветрами, поэтому Мисуку пришлось прикрыть ее теплыми меховыми губами, оставив открытыми только глаза.  Любуясь таинственным сиянием ночной радуги, снова глядя на бескрайние просторы серебристого ледяного океана с восходящей луны, Мисуку запрыгнула в сани.  Лучший охотник племени Мисуку долгое время преследовал зверя. Несколько дней назад он обнаружил первую тенденцию. Растаявшие пятна на снегу, пара запутавшейся белой шерсти, растаявшая и огромные следы огромных лап - словно писали на снегу, подробно рассказали все, что нужно знать потомственному шантскому охотнику. Однако это может сделать только отличный трассировщик с многолетним опытом. Шаман племени наказал не возвращаться без охоты. Заказывайте по порядку, но только чтобы спрятать белого медведя - хозяина тундры. Женщина не считает, какая из ее жен - охотница. В поясной сумке с красивыми красными бусинами висит куча амулетов. Каждого из них подвешивали на шейном ремне, тщательно обматывали пергаментной бумагой и обматывали ниткой, чтобы клевета в них не теряла своей силы и не смешивалась невольно друг с другом. Они слабы, но против такого зверя что? Просто выбросьте их. Но это жезл Харры. Он потребовал это у шамана силой. Однако был пойман жадный шаман, сколько бы он ни отказывался дать. А как победить зверя? Что острого? Мисуку даже не хотел вспоминать его кривой и низкий мощный лук, они только пугали утку и песца. В жезле осталось всего два выстрела. Ну ничего, но Мисук и одного хватит. Что и говорить, медведь - животное осторожное, ночью видит лучше человека. Но есть амулеты, с помощью которых зверь-охотник не чувствует, амулет вырвет ему глаза. Но ночью все это не помогало, днем ни один амулет не помогал, огненный шар сразу рассеивал хрупкую магию слабого шамана, поэтому Мисуку приходилось передвигаться только ночью. Зверь рядом. Очень близко. Подарит Ингар, сегодня до него дойдет.  Умные собаки бегают бесшумно, зря много не говорят, только время от времени рычат, нет или нет. Сани внезапно подскочили влево, Мисуку судорожно схватился за бок, пытаясь удержать равновесие. Собаки проткнули ему уши, но внезапно они побежали намного, намного быстрее, обнажая клыки на ходу. Мисуку жестоко удалось успокоить их охотничий дух եցնել, чтобы остановить непослушных саней. Собаки учуяли зверя, они пряли нити, угрожая запутать тонкие кожаные ремни. Один из руководителей был спокоен. Он стоял, шипя с низким горлом, подавая сигнал своему хозяину. Вдруг ... тишину холодной ночи нарушил резкий грохот, как будто горный великан со всей своей немалой глупостью погрузился в церемониальную медную шкатулку. Откуда он? И барабан, судя по звуку, в то время должен был быть от мамонта ни меньше, ни меньше. Звук, от которого буквально торчали волосы на затылке, разнесся по бескрайнему северу до самого горизонта. От этого звука казалось, что лед, еще не затвердевший, треснет под ногами.  Собаки были брошены в удивление, все они, как и вожак, стояли на месте, наставляя морды в точку, указывая в том направлении, откуда можно было услышать странный звук кровотечения. Неуместный и чуждый шум продолжался, он не только устрашал людей, но и умудрялся напугать бесстрашных свирепых собак, каждая из которых в одиночку выступала против волка лютого холода. Половина из них, прижав уши к голове, держа хвосты между ног, дрожала от небольшой дрожи. - Ого, что это? - громко воскликнул ее муж, цепляясь за Мисуку Доха.  «Я не знаю, однако, чтобы проверить», - ответил охотник, изо всех сил стараясь не выдать свой страх. "Боюсь, не ходи туда, не ходи, Мисуку. - продолжала кричать женщина, цепляясь за мужа всем телом. - Ты глупая женщина. «Все, что Мисуку могла ответить, - это с силой сжать его сжатые пальцы». Надо сказать, что ему самому не очень хотелось приближаться к источнику ужасного звука. Если бы у него была возможность, он бы полностью вернулся, отправив всех белых медведей в мире к оленям, но он также не хотел возвращаться без охоты. Некоторое время он думал о возможности обойти ужасное место по широкому кругу, но днем медведь уже ушел довольно далеко. Да, это не похоже на то, чтобы оставить неизвестное позади.  Он почувствовал, на месте ли палочка, прочно прикрепленная к его бедру. Когда он огляделся, его сердце сбилось с ритма - ему было жаль. Его женушка сидела на санках, втискивалась в трогательный мяч, прикрывая лицо маленькими мягкими перчатками.  «Ты все еще делаешь то, что я говорю», - неохотно прошептала ему Мисуку.  «Я знаю, что это беззубая глина», - как обычно заскрипела его жена, срывая перчатки с его лица, когда он сердито посмотрел на нее.  Теперь Мисуку была с ним почти спокойна. Опять таки! Громкий «грохот» снова нарушил ужасную тишину ночи. В отместку сердце перекачало кровь по венам. Снова и снова - стрела-мм, стрела-мм. Удары звучали в ритмичном ритме, затем стихали, затем снова заполнялись целым рядом. Пытаясь идти как можно тише, Мисуку заползла в полную темноту, пытаясь увидеть, что там происходит впереди. Амулет превратил непрозрачную тьму в серые сумерки, но он не мог превратить ночь в день. После пятидесяти шагов Мисуку смогла узнать ... кое-что. Белое пятно, почти больше, чем окаменевший самец, летало вверх и вниз со звуками. Падая на снег, охотник бросил мешавшие ему снежные сапоги и пополз вперед быстро, но тихо. Приближалось беловатое пятно. Подползая к сплетням, Мисуку ахнула. Пришла очередь очередного алчного шаманского амулета. Слегка повернувшись, он снял толстую перчатку и поискал сумочку на поясе. Вот амулет видения.  Второй амулет помещался на шею охотника рядом с первым, приближая нечеткие линии и обрисовывая их более четко. Мисуку сразу увидела, кто беспокоил остаток ночи. Правильно - медведь владеет тундрой. Но что он делает? Охотник задумался, стоит ли идти вперед, но зверь вёл себя очень необычно. Он может плюнуть на все, но убирайтесь отсюда поскорее, сами не знаете что. Внезапно это вовсе не медведь, а людоед-каннибал, принявший его форму. Медведь делал необычные для него движения. Неуклюже стоя на коротких, но мощных задних лапах, он неоднократно прыгал передними ногами на что-то не менее мощное, перекладывая на это весь свой довольно тяжелый вес. Раздался еще один «бум», неприятно задевший по нервам и ушам, даже на таком расстоянии от него грудная клетка дала неприятный ответ. Мисуку не мог видеть со своего места, что это было, какой бы короткой ни была его шея. Медведь вздохнул, взорвался энергией, но не отказался от своего занятия, сигнализируя окружающей среде очередным «бумом».  Решительный, Мисуку в любом случае освободил крышку кейса и вынул палочку из кейса.  Однако это ужасно. Внезапно довольный рев медведя сменился ревом, который больше походил на стон. Яркая ракета чуть не ослепила несчастного охотника. Втиснувшись в снег настолько, насколько позволяла Доха, Мисуку смотрела, как гигант дикой природы ревел от боли. Но сейчас он не прыгнул. Что-то невидимое, но не менее ужасное охватило его. Жестокий зверь не мог разорвать их на части, словно попал в стальную ловушку горных троллей. Сильные толчки не сильно помогли. Там, где он раньше был молотком, постепенно загорелось белое пламя, нереально осветив темную ночь. Яркий свет, который многократно усиливался амулетом ночного видения, проникал в его глаза с острой жгучей болью, но, прежде чем закрыть глаза, Мисуку смог увидеть зловещие тени, несущиеся в ужасном пламени.  Мисуку снял амулет ночного видения с его шеи, порвал кожаную ленту и выбросил ее, отчаянно протирая глаза холодным твердым снегом.  Каким-то образом в мгновение ока Мисуку, в ужасе задирая волосы назад до шеи, продолжал смотреть на медведя, выпадающего из ловушки, поскольку теперь было много света.  У хозяина тундры ноги скользили по ледяной корке, глубоко в снег, он качал своей огромной головой из стороны в сторону, надеясь закрыть себя от яркого волшебного света, рвал сильными толчками, рвал, рвал. Свобода.  Рык медведя напугал псов, и Мисуку услышал, как его стадо издалека кричит разными звуками. Медведь уже свистел в агонии, слои кровавой слюны свисали с его рта, как уродливые липкие ледяные языки. Пламя охватило его передние ноги, стремительно поднимаясь к шее, все выше и выше. Кожа и плоть были полностью сброшены с них, остался только голый скелет, быстро обугленный до сих пор! Обеспокоенный зверь отчаянно вжимал обожженное плечо, пытаясь вернуть утраченную свободу.  Очередное сотрясение мозга, хруст, обугленные кости передних лап, внезапно ставшие хрупкими, как стекло, сломались под гигантским зверем, он сильно уткнулся носом в твердый снег.  Повесив передние конечности на плечи, животное неуклюже, как поводок на берегу, убежало, бороздя носом снег, пытаясь отползти от страшной ловушки. Обильно заливая снег кровью, он отталкивался ногами, скользя грудью по снегу. Медведь быстро потащил свое расчлененное тело прямо к Мисуку, застывший от страха. Потрясенная мистическим ужасом, Мисуку изо всех сил пыталась встать на одно колено. Дрожа непослушными руками, как столетний, он направил палочку прямо в морду медведя - глаза широко распахнулись от ужаса и боли.  Он разделял охотника и медведя всего на пять метров, когда заряд палочки пробил половину головы медведя, куски окровавленных костей и мозга были засыпаны белоснежным снегом.  Медведь задрожал и остановился, его высокие ягодицы мягко сидели на снегу, но Мисуку больше его не замечала. Крича от ужаса, он изо всех сил улетел, уткнувшись в снег на колени, забыв о своих снежных сапогах. . ***   - Ингаааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа! Я молюсь за тебя !!! Ух ты! Хе-хе-хе! Ух ты! Хе-хе-хе!  Великий Сад-а-а-ар, дай мне сил. Ух ты! Хе-хе-хе!  Великая Мать-о-о, Повелитель бури, дай мне сил. Ух ты! Хе-хе-хе!  Великие предки--և ...- арочный шаман хриплыми криками возвестил бескрайние просторы замерзшего океана. Колдун племени полчаса как сумасшедший прыгал вокруг горящей на снегу черной точки, старательно постукивая по лавру. От печати тюленя до пояса гремучие змеи наполнились маленькими косточками кролика, которые со временем загрохотали своими свирепыми полетами.  Неизвестно, что могло там гореть посреди замерзшего океана, но там было жирное пятно диаметром три метра. Мисуку внимательно наблюдала за странными, неестественными движениями шамана. Группа охотников быстро зарезала медведя, рассекая ледяной труп топорами. Медведь был зрелым, но еще не старым, պարզապես он был просто огромным, великаном в своем роде. Физические упражнения шамана наконец-то закончились. Он жестом пригласил Мисуку подойти к нему. Охотник неохотно прыгнул к шаману, проникая ему в глаза под ярким солнцем, его глаза были похожи на красных вампиров. Их все еще тошнило от воды, как будто кто-то щедро насыпал в них мелкий морской песок.  «Но испугалась», - пробормотала Мисуку дрожащим голосом, все еще помня, что случилось с медведем. «Великий Шамаш устранил опасность, он сражался с демонами и убежал от них», - гордо пронзил свой берег шаман. Он всегда называл себя иначе, как «Большой Шамаш». Однако он исказил свою душу, в этом месте не осталось ни крупицы защитной магии, всю защитную магию взял на себя несчастный медведь. Это было очевидно даже для слабого шамана, а все же такие прыжки и заговоры он совершал в течение получаса «на сильное число».  «Давай, все равно лови», - шаман положил руку на толстое металлическое кольцо, торчащее из снега. Увидев, что шаман жив и здоров, Мисуку схватила второе, пару колец. Вместе они насильно извлекли из снега медный ящик с тщательно вымытой крышкой. Квадратный ящик был не очень большим, длиной в один локоть и на половину локтя, но тяжелым. Его замки были сломаны и сломаны огромными усилиями гигантского медведя.  Шаман сел, откинул крышку и посмотрел на свою грудь. «Ой, ой, великий Ингар». - все, что мог сказать изумленный шаман. Он внезапно вскочил, неестественно поблек, как свежий снег, и снова упал в сугроб. Мисуку в страхе подскочила и осторожно покинула опасное место. Однако, казалось, что шаман ладил с полубезумцем настолько, насколько это было возможно. Широко открыв глаза, шаман повернул голову со всех сторон, словно ища что-то в холодном воздухе. - Эй, шаман, а ты вообще? Животное что ли?  «Шамаш жива», - смущенно проворчала ведьма, забыв добавить свое обычное «большое». «А потом ты летишь, как бешеная белка, напугал меня, но олень», - проклял Мисуку в своем сердце, позволяя себе некоторую свободу. Но шаман не обратил на это внимания.  «Там было ... там, там было ... там было ...» Шаман указал на гроб. - Ну что ты несешь? «Мисуку просто разозлился», - сказал он.  Захваченные высокими проклятиями Мисуку, другие охотники начали окружать их. Однако шаман почти все контролировал. С трудом вставая, он осторожно пнул и потряс тяжелую крышку гроба.  Наполнив себя оленьей шкурой, «распяв его кожаными поясами», вздохнув шаман, он поднял гроб на свои сани. Всю дорогу он спешил со своим гробом, дрожа на нем, как олень на новорожденного быка. Он ответил на все вопросы охотников. «Это не твое дело, теперь большой Шамаш станет больше ... больше ... эээ, самым большим среди шаманов», - он закатил мечтательные глаза. ***    Ледяной дворец императора Свалии давно не слышал под сводами государевого смеха. Земля варваров, как называли их соседи, была очень наступательной. Да, большинство граждан этого государства были плохо образованными, почти дикими шантскими племенами, которые охотились на оленей, но были и более крупные города, которые могли смутить любой город, хвастающийся своим образованием.  Были волшебники, которые ни в чем не уступали волшебникам гордых соседей, они были намного меньше, чем того хотел их хозяин.  Но больше всего император Свалии боялся и ненавидел эмира своего южного соседа Хурданта.  Сильнейший волшебник, имевший в своем распоряжении огромные, хорошо вооруженные армии - множество гильдий боевых магов. Сколько ей лет? Ни один летописец, ищущий в пыльных архивах королевских библиотек, еще не смог дать точных цифр, но предок императора Свалии сражался с ним, а тогда эмир Хурданта еще не имел. половина территорий теперь под его контролем. И это было, не дай бог, воспоминание триста лет назад. Обеспокоенный, хитрый, невероятно богатый сосед. За последние триста проклятых лет эмир Хурдана коварными интригами и военной силой значительно увеличил свое богатство, покорив множество свободных народов. Год за годом он упорно раздвигал границы своего государства все дальше и дальше на север, все ближе и ближе к Свалии. Правда, в настоящее время государство возглавляет эмир, его первый визирь, слабый, никчемный старик. Сам эмир уехал в неизвестном направлении, трон пустовал два года, все соседи надеялись, что он останется пустым.  Да, долгое время ледяной дворец императора не мог слышать смеха государя под своими сводами, но теперь он смеялся во все горло. Этим утром шаман одного из многочисленных племен Шанта подарил ему могущественный артефакт, утерянный далекими предками королевской семьи в одной из многих войн. Его разыскивали очень давно, около века, с тех пор, как воинственные предки свальской императорской семьи боролись за свою свободу с ледяными гигантами долины Хорра. Поиск велся с особой тщательностью, повсюду искали царские кровожадные люди, тратили много сил и энергии, но найти им удалось только сейчас, даже из-за аварии в то время, все было на месте должно быть. Ледяной венок! Император Свалии ликовал. Драгоценный артефакт давал возможность заглянуть в будущее. Но не только в будущем, он сам обнаружил узлы колебаний в истории միջ разрывы, события, изменяя которые можно было изменить ситуацию в сторону, выгодную лично вам. Император засмеялся и достал ледяной венок. Голубоватые языки пламени упали в коронные зубы, превратив артефакт синего пламени в ледяной лед.  Сегодня с помощью короны он многое увидел. Надежды соседей не оправдались: Эмир Хурдант жив-здоров. Более того, он очень скоро вернется, принеся с собой артефакты, которые он приобрел в бесконечном множестве поклонников мира, артефакты беспрецедентной силы.  Однако император засмеялся, увидев будущее. Эмир Хурданта уже давно не будет нарушать покой своих соседей, у него будут свои заботы, более сильные заботы, чем расширение границ. Однако вам еще предстоит предпринять некоторые шаги. - Собери мне все криоманы !!! - откликнулся вдохновенный голос императора под сводами ледового дворца.