Стальной сердечник

11

Квартира Рейнолдса была холостяцким лофтом, просторная, с высокими потолками, перекрещенным деревянными балками и простыми белыми стенами. Ремонта он тут не делал, въехал сразу, как только купил. До него квартиру снимал какой-то местный художник-перформансист, потому хозяин перед продажей наспех выбелил стены, покрытые абстрактным граффити неприличного содержания, и выбросил целый ворох картона, из которого бывший жилец мастерил свои экспозиции. Окна до самого пола и высокий этаж добавляли света и пространства, декоративный камин оплетали кованые решетки. Диана удивилась, не найдя здесь бардака, свойственного обители свободного мужчины, либо Рейнолдс мало бывал здесь, либо был довольно аккуратен в быту.

― У тебя есть дети? ― на каминной полке в ряд стояли три обыкновенных деревянных фоторамки, сделанные криво, и, похоже, детскими руками.

― Да, двое мальчишек, ― на снимках улыбались двое ребят, с разницей года в три, смуглые, темноволосые, в их резких, нахальных лицах угадывались черты Джеффри. ― Они в Нью-Йорке, с бывшей женой. В прошлом году я купил им дом, езжу каждый отпуск…

― Жена не против?

Рейнолдс глядел на детей с такой теплотой, что Ди кожей чувствовала, что проникает в его мир, неизведанный и странный, где суровый командир иногда был сентиментален, в котором он был любящим отцом, скучающим по своим детям.

― Она б не рискнула. Её хахаль месяц валялся в больнице, когда я узнал, что он отправил моего младшего, Колина, за пивом. Я потом объяснял сыну, что он не обязан никому ни зачем бегать, только потому, что он мелкий…

Джеффри задумался, вспоминая эту некрасивую историю. Как визжала Бэтти, его вторая жена, с которой они прожили долгих десять лет, изрядно вытрепав друг другу нервы, когда Рейнолдс месил четвертого по счёту её любовника, знатного пропойцу, как грозилась подать в суд и отобрать у него право видеться с детьми. Тогда Джефф пригрозил ей в пылу ярости, что разделит её на пятьдесят один кусок, по количеству штатов, так что истеричная тёща заебется ездить по стране, собирая из неё паззл. Бэтти с тех пор угомонилась, а ему было мучительно стыдно ― всё же она была матерью его детей.

― Ванна там, ― Рейнолдс вручил ей атласный халат в жутких бордовых розах, небрежно указал рукой направление на север.

― Чей он? ― вряд ли Ди испытывала ревность к его прошлому, скорее любопытство.

― Ну-у, теперь твой, ― изящно выкрутился Джефф, пропадая за ширмой, где находилась кровать, аккуратно застеленная и слишком большая для одного. Диана лишь усмехнулась, отправляясь под тёплые струи душа, смывать следы любви, усталости и бесконечных суток стального нервного напряжения.

Немногословность Рейнолдс восполнил крепкими объятиями, когда она засыпала у него на плече. Он больше не трогал её, уставшую, измотанную, заласканную, позволив, наконец, выспаться в тишине и безопасности, под его надёжным крылом.

Диана проснулась утром под гул подземки. Джеффа в квартире она не нашла, на столике лежала связка запасных ключей, а в телефоне светились двадцать семь пропущенных от Марка. За всё это время Ди так ни разу о нём и не вспомнила.

***

― Ди, я сразу же вылетел в Вашингтон, когда узнал, что произошло.

Ключи от чужой жизни, две магнитных полоски, прожигали насквозь плотную ткань джинс, а Марк сидел напротив, такой родной и привычный, как старый чемодан без ручки, верный спутник незабываемых путешествий ― выбросить жалко, а пользы никакой. Диана прятала левую руку под столом, не решаясь рассказать ему, что кольца на ней больше нет, а нового ей уже и не особенно хочется. ― Где ты была? Я весь вечер звонил.

― С подругами встретится решила, ― Диана чувствовала, как горят стыдом щёки, прятала глаза в тарелке, где остывал нетронутый ланч. Марк не заслужил её лжи, когда вместо нервических танцулек до упаду или глубокого медикаментозного сна, она поутру раскрыла шкаф, достала белую, отглаженную рубашку другого мужчины, вырядилась эдакой Кэрри Бредшоу*, и воровато оглядываясь, растворилась в толпе.

― Ди, тебе ведь отдыхать надо, а ты… ― он смотрел на неё с досадой и нежностью. Светло-рыжие брови поднялись домиком, он сжал её руку своей маленькой, круглой ладонью, и Диана, мучимая раскаянием, в одночасье решила немедленно вернуть Рейнолдсу всё, что она у него взяла, оставив себе лишь приятные воспоминания. А муки совести со временем сойдут на нет.

― Прости, это всё нервы, не волнуйся, пожалуйста.

― Я отвезу тебя, и прошу, побудь хоть один день дома, отлежись и успокойся. Ты исхудала. Я приеду вечером…

― Нет! ― Диана почти взвизгнула. Показываться жениху без одежды нельзя было как минимум неделю, пока не сойдут совершенно очевидные следы предательства. Хотя при необходимости всё можно было сбросить на плен и повстанцев, вряд ли бы Марк заметил подвох. Он редко что-то замечал. ― Мне нужно в Совет, есть кое-какие вопросы с моим новым назначением. А вечером я буду у отца.

Александр Пирс вернулся, «Удар» задержался в Швейцарии ещё на неделю, Диана дважды заезжала в Совет под разными предлогами, но с Рейнолдсом так и не пересеклась. Они даже не обменялись телефонами. До отъезда оставалась неделя ― Хоули снова отправляла её в Боготу, мотивируя это тем, что молния дважды не попадает в одно место, теперь в посольстве усилена охрана, а улетать, не поставив точку, ей не хотелось. Диана начинала нервничать.  Поползновения Марка к близости удавалось виртуозно обходить, на то она и будущий дипломат, пока он не улетел на срочное совещание в соседний округ. Полагаясь на удачу, поздним вечером Диана села за руль, чтобы выцепить Джеффа дома, благо, ключи всё ещё были при ней.

В его окнах горел свет. Диана надеялась, что не застанет его верхом на очередной глупой потаскушке. Такой же, как она... Эта мысль — мысль, что он мог быть не один — больно заворочалась в груди. Чёрт знает что, ведь она пришла не на свидание, она пришла вернуть ключи и попрощаться.

― Я пришла отдать! ― с порога выпалила она, протягивая связку на вытянутой руке. Ей открыли только с третьего звонка. Рейнолдс выглядел неважно ― черты лица, покрытого трёхдневной щетиной с проседью, заострились, взгляд был усталым, морщины пролегли глубокими бороздами вдоль пожелтевших гематом. Поездка явно выдалась насыщенной. ― Что-то случилось?

― Задание, ― коротко бросил Рейнолдс , жестом приглашая её войти. Задерживаться Диана не планировала, намереваясь уладить всё быстро и безболезненно, она замешкалась, но всё же переступила порог. На секунду ей показалось, что она ступила на минное поле, за ограждение с надписью «Опасность», опрометчиво и бесповоротно.

Поездка в Швейцарию оказалась насыщенной, потому что на следующий же день их перебросили на Ближний Восток, на неофициальную боевую операцию. Рейнолдс взял честно заработанные отгулы, чтобы отваляться дома, пялясь в потолок или в телик по настроению, разбираться же с Дианой Пирс у него не было ни малейшего желания. Сквозь тысячи миль чувства притупились, осталось только самодовольно поставить ещё одну галочку, но, как оказалось, напрасно.

Диана повторно протянула ему ключ.

― Зачем? — спросил он.

Снова снова на шаг его опередила. Действительно, зачем он ей его вообще оставил, еще бы записку написал с размазанными корявым почерком ванильными соплями!

― Я же говорила, мне ничего от тебя не нужно.

― Я помню.

― Я замуж выхожу следующим летом.

― Ну-у-у, я тебе замуж не предлагаю, ― он усмехнулся, как-то надсадно и невесело. Рейнолдс ожидал истерик, как много-много раз до этого и с другими, но Диана Пирс была спокойна, как айсберг, об который разбивались волны.

Происходящее казалось каким-то нелепым, воздух накалялся, становясь плотным, Диана уходить не хотела, Джеффри распаляла гордая злость. Холодная, строгая дама в сером костюме взамен трепетной, нежной любовнице — разительный контраст, а ведь всего-то неделя прошла после их совместных безумств. От одних только воспоминаний горели кончики ушей.

― Ты знаешь, жаль твоего парня. Чисто из солидарности, ― должного эффекта Рейнолдс добился, она злобно сверкнула глазами и аккуратно положила, даже не бросила со злости, ключи на журнальный столик, выпрямилась во весь рост, расправила плечи.

― Да пошёл ты… ― она даже не повысила голоса, от отца унаследовала привычку сокрушать оппонентов без криков и с достоинством, что имело эффект куда больший, чем если б она бросилась к нему с пощёчинами. Диана стояла ровно напротив, гордо вздёрнув маленький носик, Джеффу подумалось, что он шутя свернул бы её в узел, посмей она поднять на него руку. Диана руку подняла, но чтобы дотронуться до его губ, где багровели следы пропущенного на тренировке удара, спуститься ниже до грудины, где сердце командира неумолимо наращивало ритм. ― Я не понимаю, что происходит…

Рейнолдс сцепил её тонкие запястья, притягивая её ближе, произнёс её имя — единственное, что пришло ему в голову. Он медлил, замерев близко от её лица, словно чувствовал, что именно сейчас, именно в эту минуту всё решится ― да или нет. Звёзды сложились в их пользу, он поцеловал её первым, требовательно и нежно, принялся распаковывать плотную ткань блузки. Диана не понимала, что происходит, это не поддавалось контролю. Но одно она знала точно, сегодня она уже никуда не уйдёт. 

*героиня популярного телесериала «Секс в большом городе», которая иногда любила надевать мужские рубашки.