Абсолютный Гарем

Габриэлла Ивановна грубо затушила сигарету в хрустальной пепельнице. Как из проснувшегося вулкана, оттуда покатились тяжёлые облака сизого дыма, и тут же направились к Артёму. Он попытался отстраниться, но позади увесистая спинка кожаного ректорского кресла. Пришлось набрать в грудь больше воздуха и задержать дыхание. Курение, как и выпивка, относится к тем запретным вещам, которые презирал и будет презирать, но покажите пальцем на того болвана, что укажет ректору как и что делать. В своём собственном кабинете, она царь и бог, судья и палач, а все остальные так, обычные смертные, явившиеся на поклон. – Скажу не как ректор, а как женщина, – холодно сказала Габриэлла. – Ты, Артём – грязное, отвратительно-похотливое животное. Представь себе, я преподаю уже почти десять лет, но с таким хамством столкнулась впервые. Артём заёрзал по мягкой коже, слегка разогретой обеденным солнцем. Кресло застонало как молоденькая девственница на студенческой вписке. Смотреть ректору прямо в глаза почти невозможно. Она настоящая кобра в человеческом обличье. Когда знаешь, что действительно виноват, отмазки бессмысленны. Эта женщина буквально видит насквозь, чуть ли не читает мысли, а то и вовсе – проецирует в мозгу. Даже шелохнуться опасно, не вызвав гневной реакции. Если такие мадам и выходят замуж, то горе тому несчастному. Быть ему, бедолаге, вечным подкаблучником, под неусыпным оком Габриэллы. Собравшись с мыслями, Артём наконец решился поднять взгляд. Сквозь чёрные, нечёсаные и немытые уже неделю патлы, выглянули две синие льдинки. – Габриэлла Ивановна, ну вы же сами знаете, что это вышло случайно. Она сама всё подстроила. Ну правда. Хотите, Кольку спросите, или соседа его. Не помню, как зовут. Ректор небрежно убрала упругие кудряшки за ухо, открыв миру утончённое, в какой-то степени аристократичное личико. Её волосы блестят на свету как расплавленное золото. Так и хочется потрогать, или даже потянуть что есть сил, пока не вскрикнет. Такого волшебного эффекта не добиться никакими домашними окрашиваниями, мелированиями и прочими ересями. Она завсегдатая салонов красоты, где банальная стрижка каре, стоит как месячная зарплата сельского учителя. Насколько помнил Артём, ректор всегда выглядела супер моделью в отставке. Губы, как два вареника, татуаж бровей, а груди позавидует успешная порно звезда. Откуда деньги – загадка даже для коллег из педа. – Тогда скажи пожалуйста, мой дорогой, каким волшебным образом, твоя рука оказалась там, где ей быть не следует? Ладно бы после пар. Студенческие правила не запрещают отношений, а даже поощряют. Но домогаться во время лекции. Ты совсем охренел?! В этот раз, Артём Сергеевич, вы перешли черту. Артём почувствовал себя загнанной мышкой, что скоро окажется между кошачьих клыков. Ректор не славится милосердием, и за меньшие проступки отчисляют на раз. Остаётся лишь неуверенно кивать и уповать на её хорошее настроение. – Я потянулся за шпорой, а потом, в общем, опомнился, когда уже держал. Понимаете, Габриэлла Ивановна, так бывает когда задумаешься о чём-то возвышенном и далёком. Вроде получения диплома с отличием. – Держал грудь? Просто держал? Ни тискал, ни сжимал, ни лапал, а просто держал? Хм, странно. На тебя это совсем не похоже. Твои однокурсники мне подробно рассказали, как было на самом деле. Их версии мне кажутся более правдоподобными. Артём бессильно выдохнул. Когда ловят с поличным, отпираться глупо. Да и что можно сказать, когда за действом наблюдала половина группы. Некоторые и на смарт успели записать. Теперь он – местная звезда-извращенец. На прошлой неделе, точно так же отчитывали за Ленку. Всего-то и сделал, что шлёпнул по заду, а криков было на половину института. Совсем шуток не понимает, овца. А до того случая, был застукан в женской раздевалке. Ну, с кем не бывает. Каждый новый семестр приносил всё новые заслуги и только подтверждал славу местного извращенца-девственника, а это в свою очередь приводило к другим сложностям. Девушки – сторонились, а парни предпочитали искать друзей с более чистой репутацией. Габриэлла Ивановна надела квадратные очки, в пальцах возник белый листок формата А4. Теперь выглядит как настоящая училка из порнофильмов. Не хватает только длинной указки и оператора за плечом. С важным видом, она стала громко зачитывать: – Он накинулся, разорвав на мне блузку, а когда я попыталась дать сдачи, засунул ладони под л****к. Горячие пальцы коснулись моих набухших сосков. Я закричала, а он не останавливаясь, продолжал. – Извращенка, – пробубнил Артём под нос. – Явно же перечитала женских романов, вот и захотела приключений. Вы ей и правда верите, Габриэлла Ивановна? Я бы не стал. У восемнадцатилетних девушек на уме один секс. По себе знаю, хоть и парень. Они давно выросли из детских игрушек и постепенно переходят к взрослым играм. Ну, вы понимаете о чём я. Давайте будем считать, что мне просто не повезло оказаться рядом с перевозбуждённой особой. Небесно-голубые глаза ректора презрительно сузились, готовясь прожечь дыру между пуговиц белой рубашки. Если бы не студенческие правила, наверняка влепила пощёчину, или пинками выгнала из кабинета. Артём хотел было продолжить, но вовремя заметил, как под слоем косметики краснеют щёки. По мнению Габриэллы Ивановны, когда говорит преподаватель, студент должен помалкивать и с приоткрытым ртом впитывать информацию. – Это не важно, – сказала она с мягкостью кобры. – Ты верно догадываешься, что будет, когда эта чудесная бумага окажется в руках полиции, – небрежно бросила лист на стол. – Вроде уже взрослый парень, должен сознавать последствия. Одним отчислением тут не отделаешься. В дверь осторожно постучали. Артём перевёл дух. Коленки подтрухивало, правая нога начинала жить своей жизнью. Выносить психическое давление, с каждой секундой становилось всё сложнее. Габриэлла нажала красную кнопку в углу стола. На ножке настольного микрофона затрещали шумы. – Я занята! Говорила же, приём после обеда! А лучше, идите в жопу, – добавила, уже обычным голосом, прикрывая динамик ладошкой. В наманикюренных пальцах, усеянных золотыми кольцами, возникла очередная сигарета. Из динамика на стене разлетелся усиленный голос Таньки, главы учебного совета: – Там родители пришли. Впускать? Говорят, если не откроете, вызовут полицию. – Подождут. Дым лениво стелился по кабинету. К приторно-сладкому запаху примешивался трёхлетний коньяк, что периодически доставался из сейфа, а сейчас наверняка ждёт в верхнем ящике. Для релакса ректора, всегда наготове горькая шоколадка и пара немытых пустых рюмок. Гранёные бока просвечивают за письменными принадлежностями. В последнее время, Артёму частенько приходилось бывать здесь. Логово зла выглядит как обычный кабинет ушедшей в прошлое эпохи, где всё из лакированного дерева и накрыто красными скатертями. Даже бюст Ленина зачем-то оставили. Должно быть, тоже выдающийся научный деятель, подумал Артём. Учёбу он ненавидел всем сердцем, поэтому и прогуливал при первой возможности. Зачем зубрить, когда любой ответ находится в три клика телефонного браузера. Сейчас, даже писать не надо, а просто задаёшь вопрос голосовому ассистенту, и на экране вспыхивают цветные картинки хоть африканских слонов, хоть страусов в полный рост. Тем не менее, среди глядящих со стен серьёзных портретов учёных и академиков, появляется ощущение неловкости. Они смотрят с молчаливым укором, будто зря надеялись на великие свершения потомка. К восемнадцати годам, гордиться особо нечем. Все доклады написаны за деньги. Подработки нет, девушки – тоже, а с учёбой сплошной завал, которому не видать конца и края. Долги затянулись на целые семестры, и теперь, чтобы сдать хоть малую часть, надо зарыться в учебники с головой. – Вы хотите мне что-то предложить? – буднично спросил Артём. – Иначе, зачем вызвали? Скажу сразу. Денег у меня нет. – Допустим, я смогу уладить вопрос. – Красные губы Габриэллы сотворили многообещающую улыбку. – И совершенно бесплатно. От тебя нужно лишь согласие. Артём уже видел нечто подобное, когда смотрел художественный фильм про плохую училку и провинившегося ученика. В кабинете ректора превосходная немецкая звукоизоляция, а дубовую дверь никто не посмеет открыть без разрешения. У них будет около пятнадцати минут, что для подростка, более чем. И всё же, лучше решить вопрос как-то иначе, не забираясь в бирюзовые кружевные трусики Габриэллы. Расцветку, разумеется, нафантазировал, но так даже лучше. – Артём Сергеевич, вы здоровы? У Вас кажется слюна по подбородку течёт. Артёма жёстко вышвырнуло из мира фантазий, вокруг снова воплотилась скучная реальность. – Вы конечно простите, – сказал, ещё не до конца понимая происходящего, – но спать с Вами я не буду. У меня непокобелимые моральные принципы. Мне конечно нравятся девушки в возрасте, но лучше подожду ту самую, единственную. Повисла напряжённая тишина. Даже муха, застрявшая в окне, заткнулась и стала ждать, а может и подслушивать. – Ты чего там бормочешь, имбецил! – Габриэлла угрожающе встала. Флисовая юбка соблазнительно обтянула натренированный многолетними походами в тренажёрку з*д, но тяжелее пришлось белой рубашке. Крохотные пуговички едва сдерживают полные груди. Артём представил, как пуговички отрываются, отлетая с околозвуковой скоростью и разбивают вдребезги окно. Хотя бы муху освободят. – Завтра же переезжаешь в новую общагу, – вернула ректор к реальности. – А ты что думал, ноги раздвину? Небось, и про звукоизоляцию вспомнил немецкую, и про то, что в ближайшие двадцать минут мы одни. – Пятнадцать. – Да хоть пять. Умный парень, а не знаешь, что молодую девушку, которой слегка за тридцать, не принято называть – девушка в возрасте. День на сборы, и чтобы к обеду был на новом месте. Почти у самой двери, Артём обернулся. – А что за общага хоть? Не слышал, чтобы для студентов строили хоть что-то. Сами знаете, в какое время живём. Кризисы, обвалы. Рубль скатывается, или уже скатился. Непонятно короче. – На визитке всё подробно написано, – кивнула на край стола. – Будешь на месте, скажи от меня. – Габриэлла вернулась к разбору бумаг, что означало конец разговора. Артём аккуратно прикрыл за собой дверь. Танька потупила взор, сделав вид, что читает книгу, когда он сутулясь, прошёл мимо. Одни парни вызывают к себе отвращение, другие – жалость. Артёму удавалось сочетать в себе и то, и другое.