Лера пришла ночью, когда мы лежали на полу гостиной, обнявшись, как два трупа, выброшенных волной на берег. Её ключ щёлкнул в замке, но мы не услышали — слишком были заняты тем, что пытались выпить друг друга до смерти. Виски смешивалось со слезами, его пальцы в моих волосах, мои губы на его шраме от ножа. Дверь распахнулась, и свет из коридора разрезал темноту, словно прожектор тюремной вышки. Она замерла на пороге, сумка с аптечкой выскользнула из рук. Пластыри, таблетки, мазь от ожогов — всё рассыпалось по полу, как детские игрушки, разбитые взрослым гневом.
— Что… — её голос был тонким, как лезвие бритвы. — Что вы делаете?
Артём попытался встать, но споткнулся о пустую бутылку. Я осталась сидеть, прислонившись к дивану, наблюдая, как его тень качается на стене, будто марионетка на ни
